Злоупотребления властью

В теории — по конституции — всенародно избранный парламент является единственным институтом, наделенным правом контроли­ровать исполнительную власть. Роль судов сводится к толкованию за­конов, принимаемых парламентом. На практике же палата не может

эффективно проверять правительство, поскольку те, кто потенциаль­но склонен к злоупотреблению властью, одновременно входят в ру­ководство парламентского большинства. Когда член правительства оказывается под ударом, его коллеги гораздо чаще грудью встают на защиту, нежели признают его невольную ошибку или осознанное правонарушение. Вотум недоверия, вынесенный кому-либо из веду­щих министров, обычно рассматривается в палате как вотум недове­рия всему действующему правительству.

Кабинету министров легче уйти от ответственности за допущен­ные просчеты благодаря тому, что его деятельность засекречена. Уайт­холл полагает, что информация — слишком редкостный товар, чтобы доступ к нему получали все желающие; считается, что делать полити­ческий курс достоянием гласности — «не в интересах общества», по­скольку публичность может расстроить политическую сделку. Полити­ки часто скрывают собственные намерения под покровом коллектив­ной ответственности Кабинета. В принципе Уайтхолла «Стремление знать все еще преобладает над правом знать» явно прослеживается тенденция к сдерживанию [37]. Чиновники высшего звена бывают очень разборчивы в том, что говорить и чего не следует говорить «на людях». Правительственные документы попадают в СМИ, как правило, лишь в тех случаях, когда политический деятель, желая воздействовать на ход событий, организует утечку информации. Режим секретности ос­тается очень строгим, потому что в этом заинтересованы самые зна­чительные лица в правительстве — министры и высшие государствен­ные служащие. Принятый в 1989 г. Закон о государственной тайне (Official Secrets Act) лишь несколько и далеко не полностью урезал право исполнительной власти хранить в тайне полемику, происходя­щую внутри правительственных структур (вставка 8.4).

Тони Блэр обещал сделать работу правительства открытой, но его же администрация стремится установить строгий контроль за обще­нием министров с представителями СМИ. Это делается во имя того, чтобы создать впечатление полного единодушия, якобы царящего в правительстве, и сделать вид, будто внутри кабинета политических разногласий (т.е. столкновения мнений) нет!

Подвергаемые критике должностные лица иногда вводят обще­ственность в заблуждение. Когда бывший секретарь Кабинета сэр Ро­берт Армстронг был в суде обвинен во лжи по поводу усилий, пред­принятых правительством в 1987 г., с целью воспрепятствовать пуб­ликации скандальных мемуаров отставного сотрудника разведки, Армстронг заявил, что «правительственные заявления создали пре­вратное впечатление, но они не содержали в себе ложь: мы обошлись с правдой рачительно». В 1994 г. Уильям Уолдгрейв, министр-консер­ватор, номинально ответственный за открытость правительства, со­общил парламентской комиссии: «в исключительных случаях возни­кает необходимость говорить в палате общин то, что не является прав-