ISBN 5-8114-0100-0 21 страница

В отличие от гражданского общества политическое общество представляет собой совокупность не естественных, а искусственных (точнее, политических) форм жизнедеятельности людей. В политическом обще­стве человек теряет свои естественные качества, превра­щаясь в юридическое лицо. Ведущую роль играют инсти­туты и учреждения политической власти. На первом мес­те среди них стоит государство, потому что именно оно претендует, прежде всего, на официальное выражение гражданского общества, объединяя всех людей, прожива­ющих на его территории. Оно выступает в качестве той формы, в которой составляющие общество индивиды вы­ражают себя как некое коллективное целое. Для осуще­ствления своих функций государство как своеобразный коллективный орган располагает не только особым аппа­ратом управления, но и особой системой социальных и правовых норм, имеющих общеобязательное значение.

Важная роль принадлежит также политическим партиям, которые, выступая от имени тех или иных слоев и соци­альных групп гражданского общества, ведут борьбу за об­ладание государственной властью, стремясь таким путем сделать свои интересы всеобщими.

Поскольку в политическом обществе индивидуально­му сознанию как внешняя сила обязательно противостоит коллективный разум и коллективное сознание в виде го­сударства, политических партий и других искусственных формирований, постольку суверенитет личности, социаль­ной группы, класса, нации и этнического образования в нем носит ограниченный характер. Иными словами, в полити­ческом обществе неизбежно сохраняются определенная степень несвободы, неравенства и несправедливости. При­чем эта степень может быть тем большей, чем более огосударствленной становится сама общественная жизнь. При­мером тому служат тоталитарные и авторитарные поли­тические системы, возникшие в разное время в тех или иных странах.

В политическом обществе в отличие от гражданского общества своеобразный характер приобретает и сама власть. Будучи формой выражения воли прежде всего тех групп и классов, которые ею непосредственно обладают, она тем не менее представляет себя как власть всего наро­да. Ее решения претендуют на общеобязательную силу независимо от того, что какая-то часть населения их не одобряет. Чтобы навязать эти решения всему обществу, политическая власть нуждается не только в особом аппа­рате управления, но и в таких материально-вещественных придатках, как суды, тюрьмы, вооруженные, политичес­кие формирования и т. д. Другими словами, власть в по­литическом обществе уже не сливается органически с его гражданскими структурами. Она возвышается над ними и отчуждается от них. При этом, чем более узкой является социальная база политической власти, тем более отчуж­денной становится она от общества. Доказательством тому служат различного рода диктаторские режимы, существо­вавшие в недавнем прошлом, а кое-где существующие и сейчас.

С тех пор как возникло государство, гражданское и политическое общества не только сосуществуют друг с другом, но и весьма своеобразно взаимодействуют между собой. На характер этого взаимодействия оказывают влияние многие факторы. Прежде всего, это степень цивилизованности и гражданского, и политического общества. Цивилизованность гражданского общества означает его экономическую, социальную и духовную организован­ность и упорядоченность, а также готовность к самоуп­равлению. В этом смысле цивилизованно-гражданское общество как организованно-управляемое общество про­тивопоставляется природно-естественному обществу как стихийно-неуправляемому обществу. В свою очередь ци­вилизованность политического общества предполагает его способность к рациональному регламентированию обще­ственных отношений с помощью государства. Цивилизо­ванным может считаться такое политическое общество, которое не противостоит гражданскому обществу, не по­давляет его, а наоборот, создает наиболее благоприятные государственно-правовые условия для его функциониро­вания.

Характер взаимодействия гражданского и политичес­кого общества зависит также от разумного распределения «сфер влияния» между ними и согласования общих по­зиций. При такого рода взаимодействии обеспечивается естественный обмен гражданскими и политическими ка­чествами обоих обществ. Гражданское общество высту­пает в роли демократического компенсаторного механиз­ма, призванного перераспределять власть государства, а политическое общество использует свои властные полно­мочия для предотвращения деструктивных проявлений как с той, так и с другой стороны. В целом же достигает­ся нужный компромисс, исключающий подчинение граж­данского и политического общества одному и тому же центру.

На характер взаимодействия гражданского и полити­ческого общества несомненное влияние оказывают и осо­бенности культурно-исторического развития конкретных стран. Существует, например, большое различие в этом отношении между странами Востока и Запада. Если фор­мирование гражданского и политического общества в стра­нах Востока происходило на основе азиатского способа производства, порождавшего централизм и деспотию, то на Западе оно протекало в русле традиционной преемствен­ности с античным полисом, из которого большинство этих обществ исторически выросло. Вот почему на Западе меж­ду государством и гражданским обществом существовали более упорядоченные отношения. И если государство на­чинало шататься, то на поверхность выступала более проч­ная структура гражданского общества.

Важную роль в эффективном взаимодействии граж­данского и политического общества играет правовое государство. К числу основополагающих принципов пра­вового государства относится господство закона во всех сферах общественно-политической жизни. Его соблюде­ние должно быть свято, а наказание за пренебрежение им — неотвратимо. Подчинение закону относится и к са­мому государству, и к его органам. Подлинно демократи­ческое гражданско-политическое общество само делает законы и ограничивает себя законами. В условиях пра­вового государства обеспечивается незыблемость свободы личности, ее прав и интересов, чести и достоинства, их охрана и гарантированность, в максимальной степени реализуются гражданские права и свободы человека на уровне международно признанных норм. Взаимная ответ­ственность государства и личности предполагает, с одной стороны, четкое разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, а с другой — не менее четкое законодательное закрепление и соблюдение политическо­го и правового статуса личности. В правовом государстве существуют эффективные формы контроля и надзора за осуществлением законов и других нормативно-юридичес­ких актов, что требует полной независимости суда, про­куратуры и арбитража, повышения их роли в обществе, совершенствования процессуального законодательства, строгого соблюдения презумпции невиновности, норм правосудия и права на защиту, действенности всех форм народного контроля.

4. Личность и политика

Сущность и содержание политической жизни зависят не только от взаимодействия гражданского и политического общества, но и от характера взаимоотношений между лич­ностью и политикой. В политике выделяются три основ­ных аспекта. Она рассматривается как: специфическая форма теоретической и практической деятельности клас­сов, наций, социальных групп, партий и индивидов, напра­вленной на завоевание, использование и удержание поли­тической власти; деятельность социальных групп и инди­видов по осознанию и представлению на уровне общества своих коллективных и корпоративных интересов и реше­ний; участие в делах государства, направление государ­ства, определение форм, задач, содержания деятельности государства. Различие подходов к пониманию политики определяется как сложной внутренней структурой поли­тики, так и многообразием ее функций, к числу которых относятся: организационная, коммуникативная, мобили­зационная, интегративная, управленческая, социально-экономическая, культурно-воспитательная и др. Степень демократизации политической жизни общества дает воз­можность судить о гуманистической направленности по­литики и ее человеческом измерении, и наоборот, усиле­ние тоталитарных тенденций служит убедительным дока­зательством ее антигуманистического характера.

При всей сложности взаимоотношений между личнос­тью и политикой в них отчетливо выделяются две основ­ные внешне противоречивые, но внутренне связанные меж­ду собой тенденции: повышение интереса к политике со стороны широких слоев населения и падение доверия к ее официальным представителям. Если иметь в виду первую тенденцию, то она находит свое выражение в многообра­зии демократических форм участия индивидов в политике. В числе этих форм особенно выделяются такие, как уча­стие: в управлении государством; создании, реализации и охране законов, в судопроизводстве; в выборах, избира­тельных и иных кампаниях; в деятельности политических партий и общественных организаций; в формировании общественного мнения; в деятельности органов местного самоуправления и др. Различаются также индивидуальное и коллективное, добровольное и принудительное, актив­ное и пассивное, традиционное и альтернативное, револю­ционное и охранительное политическое участие.

Конкретные формы и уровень политического участия в том или ином обществе зависят от многих факторов: осо­бенностей политического режима, политических традиций и культуры; стабильности политических институтов и чет­кого разделения функций между ними; расстановки соци­ально-классовых и групповых сил; культурно-образова­тельного уровня, материального положения, а также по­ловозрастных, нравственных и религиозных особенностей индивидов. Увеличение доли свободного времени и по­вышение культурно-образовательного уровня населения в современных индустриально-развитых странах усилили стремление масс к политическому участию. Непосред­ственным результатом этого явилась возросшая потреб­ность населения в гражданской активности. Свидетель­ством тому является местное, в том числе общинное, са­моуправление, пустившее глубокие корни в ряде развитых стран, и, прежде всего, в США.

Что касается второй тенденции — падения доверия к официальным, представителям политики, — то она на ходит свое выражение либо в форме неучастия в осуще­ствлении этой политики, либо в форме ее неприятия и радикальной критики. Речь в данном случае идет не о по­литике «национального самосознания» и не об «общинной политике», а о политике как профессиональной деятель­ности, которая протекает по согласованным правилам и преследует соответствующие групповые интересы. В ней участвуют коалиции из различных групп, разгораются не­вероятные страсти, а посредничество осуществляется про­фессиональными политиками. Значительное число насе­ления отвергает эту политику, ибо видит в ней больше дур­ного, чем здорового. Такого рода политика для рядовых индивидов не совсем приличное дело, чтобы избирать ее своей профессией. Именно в этом смысле о политике гово­рят как о «помойке», копаться в которой может далеко не каждый человек.

Падению доверия к современной политике способству­ют следующие факторы: 1) ложь и дезинформация обще­ственного мнения со стороны представителей официаль­ных властей; 2) коррупция, получившая широкое распро­странение в различных структурах политической власти; 3) отход от тех обещаний и программ, с которыми претен­денты на политическую и государственную власть высту­пали в период избирательных кампаний; 4) девальвация основных политических ценностей и идеалов, которая осо­бенно четко проявляется там, где эти ценности и идеалы извращаются политическими лидерами и не подкрепля­ются соответствующими экономическими и социально-политическими преобразованиями.

В целях повышения престижа политики в глазах насе­ления и предотвращения падения доверия к ее официаль­ным представителям современные власти широко исполь­зуют различные формы ее теоретического и идеологическо­го обоснования. Речь идет, прежде всего, о нравственном, религиозном и социально-психологическом обосновании политики. Его смысл состоит в том, чтобы создать идей­ную и методологическую базу для эффективной адаптации гражданского поведения личности к современной полити­ке, а также разработать практические рекомендации по ис­пользованию нравственных, религиозных и социально-психологических рычагов политического воздействия на личность.

Установлению нормальных отношений между лично­стью и политикой призвана способствовать политическая социализация личности, под которой имеется в виду про­цесс политического созревания индивида, формирования его политического «я», развития собственного взгляда на политический мир, собственных политических ориента­ций. Политическая, социализация является важнейшей функцией любой политической системы. Ее механизм включает в себя такие элементы, как: формы, методы и органы политической социализации. Общепринятым яв­ляется подразделение политической социализации на две формы — прямую и косвенную. При прямой политической социализации содержание приобретаемых индивидом ориентаций носит всегда явно выраженный политический характер. Таковы, например, представления о политичес­ком и государственном строе той или иной страны, о дея­тельности различных политических партий, о внутренней и внешней политике, о характере политической идеоло­гии и т. д. В случае же косвенной социализации индивид вырабатывает такие ориентации, которые сами по себе не являются политическими, но в то же время влияют на его политическое поведение в будущем. К основным методам прямой политической социализации обычно относят под­ражание, предвосхищение, политическое обучение и по­литический опыт, а к основным методам косвенной соци­ализации — межличностное общение, участие в неполити­ческих организациях и обобщение (generalization), т. е. выведение политических качеств индивида из всей сово­купности его социальных установок и ориентаций.

В современной политологической литературе органы политической социализации подразделяют на первичные и вторичные. Критериями такого подразделения служат характер личных контактов и степень формальной орга­низованности. Первичные — это непосредственно контак­тные и, как правило, неформальные группы. Вторичные — это неперсонифицированные группы с формально органи­зованной структурой. К первичным группам политической социализации относятся семья, объединения друзей и то­варищей (так называемые группы равных — peer groups), деловые, религиозные, игровые и прочие малые группы; к вторичным — школа, рабочие союзы, политические организации и средства массовой информации. Подразде­ляя органы политической социализации на первичные и вторичные, многие политологи решающую роль отводят первым, поскольку именно эти группы являются непос­редственным, ближайшим социальным окружением инди­вида в течение длительного периода его жизни и именно они менее всего подвержены социальному и политическо­му контролю. Отдавая должное первичным органам поли­тической социализации, нельзя в то же время умалять зна­чение и вторичных органов, поскольку именно в их руках сконцентрированы такие рычаги воздействия на личность, которые практически недоступны первичным органам, как, например, радио, печать и телевидение.

Конечным результатом политической социализации личности является ее политическая культура. Большинство политологов сходятся на том, что под политической культурой следует понимать относительно обособленную часть общей культуры, обладающую определенной автономией и характеризующуюся соответствующей системой политических (познавательных, эмоциональных и ценностных) ориентации индивидов. Различия касаются прежде всего объема понятия политической культуры. Одни политологи сводят это понятие, как правило, лишь к куль­туре сознания, к тем или иным ориентациям и установкам. Другие политологи считают необходимым его расширить за счет включения в него поведенческого аспекта.

Значение политической культуры трудно переоценить для современного общества. Прежде всего, она служит своего рода матрицей политического состояния того или ино­го общества, степени его развитости и демократичности. Чем выше политическая культура общества, социальных групп и индивидов, тем более цивилизованными являются политические отношения в нем. Политическая культура позволяет не только правильно анализировать происходя­щие в обществе политические и экономические процессы, в особенности на крутых переломах истории, но и в опреде­ленной степени прогнозировать их развитие в будущем. Она дает возможность своевременно и должным образом реаги­ровать на различного рода расстройства политической сис­темы, а также принимать нужные меры по их устранению. В этом смысле она выступает тем звеном, которое связыва­ет микрополитику, т. е. осуществление политики на лич­ностном уровне, с макрополитикой, с процессом принятия политических решений на уровне общества и его структур­ных элементов. И наконец, политическая культура явля­ется тем оселком, на котором проверяется механизм поли­тической социализации в обществе, и той исходной базой, на которой этот механизм совершенствуется.

Отсюда не случаен исключительно большой интерес к типологии политической культуры и ее эмпирическому исследованию со стороны зарубежных и отечественных по­литологов. Впервые такая типология была дана американ­скими политологами Г. Алдмондом и С. Вербой. В качестве идеальной модели в этой типологии выступает «культура гражданственности» («civic culture»). Она характеризует­ся тем, что, с одной стороны, опирается на рационалисти­чески-активную личность, которая активна в политике, информирована о политике и влиятельна в политике, а с другой — служит своего рода формой, уравновешивающей активные и пассивные ориентации индивидов, личные и общественно-политические роли, правительственную власть и правительственную ответственность в обществе.

Анализ современной политики, разработка актуаль­ных проблем ее теории и практики в условиях постиндус­триального общества выдвигаются в качестве одних из наиболее приоритетных. Новизна политической ситуации определяется неизмеримо возросшими возможностями по­литических структур и механизмов в регулировании всех общественных процессов как в национальных, так и гло­бальных масштабах. Вопрос о том, как используются и как могут быть использованы эти возможности по отношению к обществу, приобретает первостепенное значение для су­деб не только отдельных наций и народов, но и всего чело­вечества.

Литература

Апресян Р. Г., Гусейнов Л. Л. Демократия и гражданство // Вопр. филосо­фии. 1996. № 7.

Гаджиев К. С. О природе конфликтов и войн в современном мире // Вопр. философии. 1997. № 6.

Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному сообществу // Полис. 1993. № 5.

Демидов А. И., Федосеев А. А. Основы политологии: Учеб. пособие. М., 1995.

Демократия в России и Америке // Вопр. философии. 1996. № 6.

Панарин А. С. Философия политики: Учеб. пособие. М., 1996.

Пантин И. К. Посткоммунистическая демократия в России: основания и особенности // Вопр. философии. 1996. № 6.

Серебрянников В. Ответственность как принцип власти // Своб. мысль. 1998. №3.

Тоффлер О. Сдвиг власти: знание, богатство и насилие на пороге XXI века // Вопр. философии.1993. № 7.

Философия и политика (материалы «круглого стола») // Вопр. философии. 1996. №1.

XIII. КУЛЬТУРА И ДУХОВНЫЙ МИР ЧЕЛОВЕКА

1. Культура и природа. Проблема понимания культуры

2. Сущность культурной деятельности

3. Культура и цивилизация

1. Культура и природа. Проблема понимания культуры

Человек существует не только в обществе, но и в культу­ре. Культура представляет собой специфическую форму бытия, возникновение, существование и изменение кото­рой связано с человеком и определено его деятельностью. В отличие от мира природы, природного бытия, ее приня­то называть культурной реальностью.

Культурная реальность не возникает самопроизволь­но вследствие действия законов природы и ее стихийных сил. Под действием своих законов природа порождает толь­ко саму себя. Но между культурой и природой имеется специфическая связь, опосредованная особым звеном, ко­торым является человек и его деятельность. Для того, что­бы возникла культура, как особая среда, которая непос­редственно окружает и в которой живет человек, необхо­димы были какие-то особые условия и предпосылки, отсутствовавшие в природе. В чем они состоят — вопрос чрезвычайно важный и сложный, на который дает ответ целый комплекс наук, в том числе и философских: соци­альная философия, философия культуры, культурология.

Однако какие бы ответы не содержались в научных те­ориях, во всех них непременно содержится указание на человека и его деятельность как важнейшие и необхо­димейшие факторы возникновения культуры, которую именуют нередко «второй природой», подчеркивая сотворенность этой среды человеческого бытия. Эта «вторая природа», с одной стороны, отделяет человека от мира ес­тественных сил и предметов, но в то же время и связывает его с ним. Причем связывает так, что природные явления предстают перед ним не в своей непосредственной первозданности, а в преобразованном виде, как составная часть предметов культуры, т. е. будучи ею освоенными, изменив­шими свою форму и природную сущность. В основе этого изменения лежит предпосылка целесообразного приспо­собления природы к потребностям человеческого суще­ствования.

С древнейших времен, когда еще только было осозна­но, что человек живет в преобразованном мире, и до наших дней идет обсуждение вопроса, является ли исключенность человека из естественного природного бытия благом или злом. Так, представители кинического направления антич­ной философии доказывали, что культура и общество с их законами и требованиями являются главными источника­ми зла, поскольку искажают естественную сущность че­ловека. В философии Нового времени, Руссо и его много­численные сторонники до наших дней доказывали, что культура сделала человека несчастным, обременив его тя­готами, неравенством, социальными бедами, т. е. всем тем, что отсутствует в мире природы и тем, где человек якобы имеет с ней непосредственную связь. В ряде современных экологических утопий проводятся сходные мысли. Тем не менее и самым радикальным критикам культуры несом­ненно, что человек и культура связаны необходимым об­разом, и вне культуры невозможно не только бытие человека, но и он сам как особая сущность. Поэтому обсуж­дению должны подлежать вопросы не о необходимости культуры как таковой, а о ее сущности, содержании, соот­ветствующих или не соответствующих человеку, о месте человека в ней, способах и формах его культурной саморе­ализации.

В разработанных современной наукой представлениях о культуре развиты различные понимания ее специфич­ности как особой формы бытия. Таких определений чрез­вычайно много, и их количество продолжает расти. Это объясняется, в первую очередь, необычайной сложностью феномена, именуемого культурой, и трудностями ее по­знания, так как к ней нельзя подойти точно так же, как к предмету естественно-научного исследования. Познавая культуру, человек познает не некую независящую от него реальность, а по сути себя самого, свое собственное бытие, объективированное в фактах культуры. В познании культуры человек использует техники и приемы познания как общего, так и весьма специфического характера, про­ясняя смысл своего собственного бытия, своей деятельно­сти и своей сущности. Так, исследуя сущность морали и нравственные нормы, человек, по сути, уясняет себя как этическое существо. Обращаясь к эстетическим ценнос­тям, он не только проникает в природу прекрасного вооб­ще, но одновременно устанавливает один из главных мо­тивов своей жизнедеятельности и творчества — преобра­зование мира по законам совершенства и красоты.

Особая специфичность в познании культуры связана также с тем, что на него оказывают непосредственное вли­яние философские предпосылки мыслителя, исходя из которых формулируются самые общие представления о ней. Можно сказать, что в каждой серьезной философской системе или школе имеются свои особые трактовки куль­туры. Например, культурфилософы религиозной ориента­ции утверждают, что всякая великая культура основыва­ется на определенной религиозной или вероисповедной основе и служит способом их реализации. Следовательно, культуры различаются между собой, прежде всего, по кон­фессиональному принципу или форме религиозности. По­этому выделяют культуры, основанные на политеизме и монотеизме. Среди последних выделяют культуру христи­анскую, исламскую, буддийскую и т. д. Философы идеа­листической ориентации ищут в основе всякой целостной культуры либо духовный принцип, выражающий ее смысл, либо рассматривают ее как проявление космичес­кого «жизненного порыва» или «волевого устремления» (Шопенгауэр, Ницше, Бергсон, Шпенглер). Исследовате­ли с материалистическими установками склонны сущность культуры сводить к реальным, материальным основам жизни людей. Например, К. Маркс и его последователи рассматривали в общем виде культуру как результат их ма­териально-преобразующей деятельности (производства), из которой вырастали и духовные элементы культуры. Наконец, существует широкий спектр утилитаристско-прагматических теорий культуры, в которых развивают­ся идеи, что она есть только способ приспособления чело­века к природе, определяющий возможность его существо­вания.

Одно из распространенных понимании культуры со­стоит в том, что ее рассматривают как мир воплощенных ценностей. С этой точки зрения, предметы культуры от­личаются от природных объектов тем, что они являются наделенными каким-то особым свойством, которым не об­ладают естественные объекты. Эти свойства называют ценностями. Создавая особый предметный мир, утверж­дают сторонники этого подхода, человек не стремился воспроизводить природу, повторяя ее в миниатюре, а со­зидал нечто отличное от нее, имеющее значение и смысл как выражение сущности человека именно как челове­ка, а не просто природного существа. Уместно сразу же провести различие между понятиями полезности и цен­ности. Человек находит в природе много такого, что обес­печивает его естественное существование; он и сам созда­ет огромное количество вещей, полезных именно в том от­ношении, что они необходимы для его биологической жизни. Как правило, это происходит в сфере материаль­ного производства.

Но это производство выступает хотя и важной, но все же только одной из форм культурной деятельности чело­века. Ее же главное содержание подчинено созданию того предметного мира (материального, духовного, художе­ственного), через который человек реализует свою особую сущность, в основе которого лежит особое дифференциро­ванное использование способа деятельности, отношение к процессу деятельности и ее результатам. Эта дифферен­циация основана на различении добра и зла, истинного и ложного, прекрасного и безобразного, т. е. всего того, что мы называем ценностями и антиценностями. Культура возникает в стремлении человека утверждать ценности, воплощая их все более полно, совершенно и значимо. Та­кое понимание культуры получило название ценностного (аксиологического).

Именно ценностным свойством мир культуры отлича­ется от мира природы. Они — и регулятор человеческого поведения, и высшая цель его деятельности. Человек выс­тупает создателем ценностей, в культурной деятельности он их, опредмечивая, закрепляет, создавая, таким обра­зом, возможность накопления и передачи ценностей куль­туры последующим поколениям. Ценностное понимание культуры фиксирует важный, но не единственный ее ас­пект. Ценности не даны человеку изначально, подобно воде, воздуху и другим необходимым для его биологичес­кого существования условиям, а возникли как результат его культурной деятельности и стали ее регулятором. Су­ществует также представление о культуре как сложной системе символических форм или особых знаковых струк­тур, в отдельных элементах которых зафиксировано куль­турное содержание человеческой жизни как их значение или смысл. Через эту систему знаков культурное содержа­ние передается от одного человеческого поколения к дру­гому. Причем, в процессе этой передачи происходят слож­нейшие изменения знаковых структур и смыслов, состав­ляющих их знаков, которые все вместе отражают реальные исторические изменения, происходящие в культуре, во всех формах человеческой жизни. Естественный язык яв­ляется самой совершенной и универсальной культурной знаковой системой. Овладевая им, человек приобщается к самым фундаментальным основам культуры и жизни народа, к которым он принадлежит. Не случайно поэтому существование культуры какого-нибудь народа, сохране­ние его самобытности, способности развиваться, напрямую всеми исследователями связывается с судьбами нацио­нальных языков.

Но кроме естественного языка — основного кода куль­туры — вырабатываются и существуют другие знаковые системы, так называемые столичные языки. Их многооб­разие и сложность в какой-то культуре соответствуют сложности и степени развитости культуры, поскольку все ее отдельные уровни и формы обладают свойственными им знаковыми системами. Так, религиозная жизнь людей может быть представлена как важная подсистема культу­ры. Свойственные религии тексты, ритуалы, отправления и религиозные практики, знаки, отмечающие принадлеж­ность людей к церковной организации и их места в ней, культовые здания, символы религии и многое другое есть не что иное, как определенный знаковый код, овладевая которым люди определяют свое отношение к религии или верованиям своей и иных культур.

То же можно сказать и о системах этических правил, этикете и нормах поведения, отличающих место челове­ка, его значение, профессиональные и иные характеристи­ки в данной социокультурной системе. И подобных систем знаков в каждой культуре чрезвычайно много. Обобщая понимание культуры как знаковой системы, выдающийся отечественный культуролог Ю. М. Лотман назвал культу­ру семиосферой, т. е. сферой знаков, обладающих культур­ным значением. Воспитание, развитие и жизнь человека в культуре означает, в первую очередь, овладение им смыс­лами культурных знаков, что происходит в процессе вклю­чения его в коллективную деятельность, овладение род­ным языком, обычаями и нравами народа, к которому человек принадлежит, его историей, бытом и самыми высо­кими его духовными достижениями. В своей активной де­ятельности полноценный и культурно значимый человек не только реализует заключенное в культурных кодах ду­ховное и ценностное значение, но и обогащает его своим опытом и своими достижениями.