Раздел 3. Историко-философский анализ проблемы национального характера

(начало)

Категория характера впервые появляется в античной философии и в переводе с греческого означает «черта», «особенность», «признак». Мыслителем, который ввел это понятие, был древнегреческий философ, ученик и последователь Аристотеля Теофраст (370 - 288 до н. э.). Попытку анализа характера того или иного народа или характера отдельной личности
мы встречаем у Ксенофонта, Платона и др. При этом тот или иной народ наделяется либо положительными, либо отрицательными чертами (воинственный, мужественный, трусливый
и т. д.).
Типичным примером в этом отношении являются взгляды Ксенофонта (130 - 50-е гг. I V в.
до н. э.) - ученика Сократа, писателя и стратега. Изучая характер персов, он анализирует эволюцию отдельных черт, типичных для данного народа, но изменяющихся в связи с конкретными условиями. При Кире, отмечает Ксенофонт, его государство было самым значительным в Азии, народ - могущественным и мужественным. Но все изменилось после
смерти Кира, когда между его сыновьями начались распри и междоусобицы, которые привели
это государство к упадку. Изменился и характер персов: ранее храбрые, мужественные, честные, «персы и подвластные им народы теперь стали более чем были прежде нечестивы по отношению к богам, бессовестны к своим родным, несправедливы к другим людям и лишились
мужества на военное дело»¹. Если раньше персов прославляли за героизм и мужество, то теперь они прославились своим коварством. «Гораздо хуже они теперь, - пишет Ксенофонт. -...В прежние времена, если кто подвергался опасности за царя, или покорил город, или народ, или совершил для него что-либо другое доблестное или полезное, такие лица пользовались почетом
теперь, если кто надеется принести пользу царю в роде Митридата, который предал своего отца Ариоварзана, или в роде Ремиора, который в Египте оставил заложниками свою жену, детей и детей своих друзей и преступил священную клятву, вот кто пользуется наибольшим почетом. Видя это, все в Азии направлены к вероломству и несправедливости, потому что, обыкновенно, какие начальники, такие и подчиненные: и поэтому они теперь стали бессовестнее, чем были прежде. Они и в отношении денег стали теперь более бесчестными, потому что приказывают схватывать не только виновных, но вовсе невиновных и заставляют платить денежные штрафы без всякого основания, так что тот, кто имеет много богатств, чувствует страх не менее того, кто наделал много преступлений»².
Анализ характера людей в связи с господствующим в обществе социально-политическим строем предпринимает Платон. Создавая учение об идеальном государстве, он утверждает, что характеры людей формируются под влиянием той или иной формы государственного правления: «У различных людей непременно бывает столько же видов духовного склада, сколько
существует видов государственного устройства»³. Рассматривая такую форму правления, как тимократия, Платон отмечает, что типичной чертой характера людей, живших ц этот период, является честолюбие. Как же воспитывается у людей эта черта? Платон пишет: «...иной раз это взрослый сын хорошего человека, живущего в неважно устроенном государстве и потому избегающего почестей, правительственных должностей, судебных дел и всякой такой суеты: он предпочитает держаться скромнее, лишь бы не иметь хлопот.
И как же это действует на его сына?
Прежде всего, тот слышит, как сокрушается его мать: ее муж не принадлежит к правителям, и из-за этого она терпит унижение в женском обществе.
Слуги внушают хозяйскому сыну примерно следующее: «Вот вырастешь большой, непременно отомстишь им за это и будешь тогда настоящим мужчиной, не то - что твой отец». Да и вне дома юноша слышит и видит почти то же самое: кто среди граждан делает свое дело, тех называют
простаками и не принимают их в расчет, а кто берется не за свое дело, тех уважают и хвалят. Тогда, слыша и видя подобные вещи, юноша, с другой стороны, прислушивается и к тому, что говорит его отец, близко видит, чем тот занимается наперекор окружающим, и вот как то, так и другое на него действует: под влиянием отца в нем развивается и крепнет разумное начало
души, а под влиянием остальных людей - вожделеющее и яростное, а так как по своей натуре он неплохой человек, но только попал в дурное общество, то влияния эти толкают его на средний путь, и он допускает в себе господство чего-то среднего - наклонности к соперничеству и ярости: вот почему он становится человеком честолюбивым и стремится выдвинуться»⁴.
Олигархической форме правления, по мнению Платона, основанной на имущественном цензе, власти богатых и отсутствии всяких прав у бедных, соответствует «олигархический человек». Его типичные черты - страсть к накопительству. Люди, живущие при таком государственном устройстве, стремятся только к богатству, ничто, кроме богатства, у них не вызывает восторга и почитания. У людей этого общества появляются, пишет Платон, наклонности трутня, формируются преступные черты характера.
Далее Платон рассматривает такую форму государственного усройства, как демократия. «Демократия, на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожают, иных изгоняют, а остальных уравнивают в гражданских
правах». Демократическому государственному устройству соответствует «демократический человек»: «Я нахожу, что этот человек так же разнообразен, многолик, прекрасен и пестр, как его государство. Немало мужчин и женщин позавидовали бы жизни, в которой совмещается
множество образчиков государственных укладов и нравов»⁵.
В демократическом государстве, по Платону, должны жить те, кто свободен по своей природе, кто превыше всего ценит свободу. Однако абсолютизация свободы искажает этот строй и подготавливает почву для тирании.
Тиран, отмечает Платон, имеет дело с чрезвычайно послушной толпой. А это приводит к тому, что он не может удержаться от искушения пролить кровь своих соплеменников. Он начинает их преследовать, привлекать к суду по несправедливым обвинениям, казнить. От убийств и казней он получает моральное удовлетворение. Беззакония и репрессии являются основными
принципами, на которых построено это государство. Такова та атмосфера, в какой живут люди при тиранической форме правления. Естественно, что существующий тиранический строй не мог не оказать влияния на характер и нравы людей. Платон пишет: «А также и в отношении сходства: человек тиранический соответствует тиранически управляемому государству, а демократ - государству демократическому»⁶. И далее: «Раз отдельный (тиранический) человек подобен такому же государству, то и в нем необходимо должен быть тот же порядок: душа его преисполнена рабством и низостью, те же ее части, которые были наиболее порядочными, находятся в
подчинении, а господствует лишь малая ее часть, самая порочная и неистовая»⁷. Человек, живущий при тираническом государственном устройстве, делается завистливым, вероломным, несправедливым, недружелюбным, он поддерживает зло и способствует его распространению.
Таково учение Платона о характерах людей, живущих при различном государственном устройстве. Мысль Платона о том, что характер формируется под влиянием существующей в обществе формы правления и изменяется вместе с изменением последней, безусловно, является
плодотворной.
Теофраст, работы которого сохранились до наших дней, судит людей по их нравственным качествам, отличает людей добрых от людей злых. Он задается вопросом, почему между характерами людей мало сходства, хотя все они живут в одинаковых условиях и одинаково воспитываются. Так, он пишет: «Давно уже не раз дивился я, пожалуй, и не перестану дивиться при мысли, отчего, несмотря на однообразие климата Эллады и сходство воспитания всех эллинов, разнятся их нравы⁸. Нравственные черты людей - доброту, злобность, лицемерие и другие, распространенные в современном ему афинском обществе, Теофраст рассматривает как такие, которые сформировались под влиянием окружающей социальной среды. Он выделяет
отрицательные типы характеров: 1) лицемер, 2) льстец, 3) болтун, 4) деревенщина,
5) низкопоклонный, б) нравственный урод, 7) говорун, 8) разносчик новостей, 9) нахал,
10) скупой, 11) наглец, 12) святая простота, 13) рассеянный, 14) нелюдим, 15) суеверный,
16) брюзга, 17) недоверчивый, 18) неряха, 19) надоедала, 20) тщеславный, 21) скряга, 22) хвастун,
23) гордец, 24) трус, 25) аристократ, 26) молодой старик, 27) злоречивый, 28) народник,
29) алтынник, 30) навязчивый.
Характеризуя такую черту, как притворство, Теофраст пишет, что человек, имеющий эту особенность, услышав сказанное, притворяется, что совсем не знает, о чем идет речь; видя какую-нибудь вещь, утверждает, что он ее не видел. Людей, склонных к лести, Теофраст описывает так: «Дабы показать, в чем состоит льщение, то должно себе представить, что оное
больше клонится к приятному, нежели к добродетельному и честному обхождению. Льстец обыкновенно поступает таким образом: как скоро он кого завидит, то не преминет поздравствоваться, потом подходит к нему, называет его преизрядным человеком и удивляется его благополучию. Он, схватив обеими руками, держит, дабы он от него не ушел, и, провожая
его, несколько раз спрашивает, когда он с ним увидится, напоследок не расстается, пока не осыплет его похвалами»⁹. Заслуживает осуждения и тот характер, который Теофраст называет «безвременностью». Безвременный человек приходит к товарищу и, видя, что тот занят, тем не менее начиная с ним говорить о своих собственных делах. Такой человек может встать среди
собрания и начать обстоятельно рассказывать о деле, о котором все уже неоднократно слышали
и знают лучше его.
Интересно, что Теофраст выделяет также в особый тип характера такую черту, как суеверие. «Суеверие кажется быть не иное что, как неосновательный страх, дабы не раздражать против себя божества. Ежели горностай перебежит через дорогу, то он, остановясь, ждет, пока кто-нибудь
наперед, не пройдет по этому месту, где бежал зверь, или пока он не бросит три камешка на дорогу для отвращения от себя сего худого предзнаменования»¹⁰.
Философ называет также склонных к роптанию; эти люди ничем не довольны и беспрестанно жалуются, не имея на то никакой причины.
Отрицательную оценку дает Теофраст людям тщеславным «Тщеславие, - пишет он, - есть старание клонящегося к приобретению похвалы посредством маловажных вещей и к снисканию чести и славы через малые дела»¹¹. Гордость, согласно Теофрасту, есть такая страсть, которая,
пренебрегая всем на свете, вселяет в человека о самом себе великое мнение. Злословием он называет тайную склонность души думать худо обо всех людях и изъявлять ее на словах. Этот тип характера приносит обществу только вред. Описание Теофрастом болтливости звучит так: «Болтовня долгий и пустой разговор. Болтун подсядет к тебе и заведет свои россказни, хотя ты незнаком с ним. Сперва он хвастается женою, затем расскажет свой сон в последнюю ночь, далее перечтет но порядку свои обеденные блюда; потом делает неожиданный переход: нынешние люди куда хуже прежних; хлеб на рынке падает в цене; в столице наплыв иностранцев.
Удирай от таких господ во все лопатки, коли не хочешь схватить лихорадки: нелегко хладнокровно слушать тех, кто не различает труда от праздности»¹².
Кроме отрицательных черт, свойственных характерам отдельных людей, Теофраст выделяет пороки, присущие сильным мира сего. В резких тонах он отзывается о вельможах в республике. Они обладают многими пороками, притесняют народ, пытаются узурпировать власть в своих руках. «Сильнейшая страсть занимающих первые достоинства в вольном обществе стремится
не к приобретению корысти или к принуждению доходов, но они нетерпеливо желают возвыситься, и на основании народной власти, если можно, утвердить себе самодержавство.
Они не хвалят разделенную между многими власть и твердят: счастливы народы, управляемые
по воле единого. Они всегда повторяют сии речи. Ежели они возымеют гнев на человека
простого состояния, от которого почитают себя несколько обиженными, то говорят они: либо
он, либо я должен оставить город»¹³.
В античности не было наций, и поэтому в древнегреческой философии мы не - встречаем понятия «национальный характер». Оно появляется значительно позже, когда в Европе возникают и развиваются капиталистические производственные отношения. В древнегреческой
философии речь идет о характеристике целых народов, попытке дать им ту или иную оценку,
как это делал Ксенофонт, или, как Платон, показать причинно-следственную связь между существующим государственным устройством и характером членов общества, или попытке классификации характеров, предпринятой Теофрастом.
Реальные процессы, происходящие в социально-экономической жизни западноевропейских стран в X V I I I - X I X вв., побудили многих философов и социологов теоретически их осмыслить. Понятия «нация», «народ»; «национальный характер» стали объектом рассмотрения
в трудах таких мыслителей, как I I I. Монтескье, И. Кант, Д. Юм, Г. Гегель, И. Гердер.
К. Гельвеций. Ставились вопросы о том, почему одни народ свободолюбивый, мужественный,
а другой склонен к малодушию и даже к рабству? Какие факторы, причины способствуют этому? Ответы давались разные. Наиболее распространенным в философии X V I I I в. было учение о
том, что характер народа, национальный характер, определяется географическим фактором. Видным представителем географического детерминизма был Монтескье, который писал: «Власть климата сильнее всех иных властей... Народы жарких климатов робки, как старики, народы
холодных климатов отважны, как юноши»¹⁴. Изменение национального характера происходит
по мере изменения климатических условий. «В северном климате вы увидите людей, у которых мало пороков, немало добродетели и много искренности и прямодушия. По мере приближения
к югу вы как бы удаляетесь от самой морали: там вместе с усилением страстей умножаются преступления, и каждый старается превзойти других во всем, что может благоприятствовать
этим страстям. В странах умеренного климата вы увидите народы, непостоянные в своем поведении и даже в своих пороках и добродетелях, так как недостаточно определенные свойства этого климата не в состоянии дать им устойчивость. В климате чрезмерно жарком тело
совершенно лишается силы. Тогда расслабление тела переходит и на душу: такой человек ко
всему равнодушен, не любопытен, не способен ни на какой благородный подвиг, ни на какое проявление благодушия, все его склонности приобретают пассивный характер, лень становится счастьем, там предпочитают переносить наказания, чем принуждать себя к деятельности
духа, и рабство кажется более легким, чем усилья разума, необходимые для того, чтобы самому управлять собою... Если к этой нежности органов, благодаря которой народы Востока получают самые сильные в мире впечатления, вы присоедините некоторую леность ума, естественно,
связанную с такою же ленью тела, что делает их не способными ни к какому подвигу, ни к какому усилию, ни к какому самообладанию, вы поймете, почему душа их, раз восприняв те или иные впечатления, не может уже более изменить их. Вот отчего законы, нравы и обычаи, относящиеся даже к таким, по-видимому, безразличным вещам, как одежда, остаются и теперь на Востоке такими, какими они были тысячу лет тому назад»¹⁵.
Заслуга Монтескье состояла в том, что он признавал реальным социальным явлением характер народа, делал попытку определить его и вскрыть причины существования того или иного народного характера. Но деление народов на свободолюбивые и склонные к рабству на основании лишь климатического фактора выглядит односторонним.
Английский философ Д. Юм детально останавливается на анализе концепции географического детерминизма.
Он пишет о том, что люди не обязаны какой-либо чертой своего характера ни воздуху, ни климату. Все разумные существа, включая человека, живут не обособленно друг от друга, они тяготеют к общению и к объединению. Люди вступают в контакты, в результате которых сходные
склонности и привычки передаются друг другу. Далее эти склонности, а также сходные аффекты, по выражению Юма, передаются от одной группы к другой. Объединение людей в одну политическую организацию, решение ими многих общих вопросов, связанных с обороной, торговлей, управлением, приводит к образованию не только общего языка, сходных нравов, но и
национального характера.
Юм подчеркивает мысль о том, что, несмотря на обширную территорию некоторых государств и неодинаковый климат в различных частях государств, не будет принципиального отличия в национальном характере жителей различных районов. Для подтверждения данного тезиса
он и качестве примера берет небольшие страны, которые расположены рядом. Жители этих соседних стран живут, по существу, в одинаковых климатических условиях, однако имеют совершенно разный национальный характер. Юм обращается к истории античной Греции, берет Афины и Фивы народы которых жили в одинаковых климатических условиях, но имели неодинаковый характер. Возможно ли, спрашивает Юм, чтобы качества воздуха менялись в точном соответствии с границами государства? Он также критикует точку зрения, согласно которой северные народы более мужественны и воинственны, чем южные. Но, правильно указывая на ошибочность данного тезиса, Юм в то же время приводит неверную аргументацию для его опровержения. В частности, он пишет, что завоевание южных народов северными объясняется бедностью и нуждой последних. Случаи, когда южные народы, жившие в Аравийской пустыне, совершали завоевательные походы в северном направлении, он объясняет бедностью теперь уже южных народов.
По мнению французского философа Гельвеция, и в этом он солидарен с Юмом,
географическая среда не оказывает решающего влияния на формирование национального характера. От климата, почвы и воздуха не зависит, пребывает ли народ на стадии варварства
или находится в расцвете своих интеллектуальных возможностей. Природа, подчеркивает Гельвеций, в этом отношении делила поровну дары.
С точки зрения немецкого философа Гердера, на жизнь общества оказывают влияние как внутренние, так и внешние факторы. Под внешними он подразумевает воздействие климатических условий. Однако, признавая влияние климата, Гердер в то же время далек от мысли его переоценивать или, подобно Монтескье, абсолютизировать. Главную роль в жизни общества Гердер отводит внутренним факторам - органическим силам. Он отмечает то
обстоятельство, что генетическая сила породила все органические образования на Земле,
а климат лишь содействует ипи противодействует этой силе.
Так, он, в частности, писал: «Конечно, всякий знает, что тепло расширяет волокна тела, так
что они становятся более вялыми, что соки от тепла разжижаются и усиливается испарение
и что со временем даже твердые члены тела могут становиться ватными, слабыми. Даже
великого Монтескье упрекали в том, что климатический дух законов он основал на обманчивом опыте с бараньим языком»¹⁶.
Гердер имеет в виду факт, когда Монтескье на примере замерзающего и оттаивающего бараньего языка доказывал, что холод придает организму физическую, а также и духовную энергию, и делал на этом основании далеко идущие выводы о характере различных народов, Люди, отмечает Гердер, это податливая глина в руках климата. «Но пальцы, - продолжает
Гердер, - создают такие разнообразные формы, а противодействующие законы столь
многообразны, что, быть может, лишь сам гений человечества может составить уравнение всех этих сил»¹⁷.
В своих рассуждениях о влиянии географической среды на жизнь людей Гердер ссылается
на Гиппократа и Монтескье, однако не повторяя ни того, ни другого. Более того, он ставит
вопрос об обратном влиянии людей на изменение климата.
Влияние географической среды на характер народа признавалось Кантом, хотя климат
и почва, по его мнению, не дают ключа к разгадке тайны национального характера. По Канту, переселение целых народов на новые места, где иные климатические условия, свидетельствует
о том, что национальный характер не изменяется, а остается таким, каким был приобретен
ранее; народы только приспосабливаются к новым условиям.
Позиция Гегеля в вопросе о национальном характере близка к концепции географического детерминизма. По его мнению, неизменность национального характера объясняется неизменностью климата данной страны. Гегель также акцентирует внимание на том, что национальные различия являются столь же прочными, как и расовые. Он пишет: «Неизменность климата, вся совокупность свойств и особенное гей страны, в которой та или иная нация имеет свое постоянное местопребывание, способствует неизменности ее характера»¹⁸.
Рассматривая вопрос о взаимоотношении духа народа с природой, он пишет о том, что понятие «всемирно-исторический народ» есть природная определенность. Гегель подчеркивает, что не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать значение природы. И здесь, конечно, он прав. Так, в частности, он пишет: «По сравнению с всеобщностью нравственного целого и его
единичною, действующею индивидуальностью связь духа народа с природой есть нечто
внешнее, но, поскольку мы должны рассматривать ее как ту почву, на которой совершается развитие духа, она по существу и необходимо оказывается основой»¹⁹.
Ведь пробуждающееся сознание сперва появляется только в природе, и всякое его развитие является рефлексией духа в себе в противоположность естественной непосредственности. В это обособление входит и момент природы; оно является первой точкой зрения, исходя из которой человек может достигнуть свободы в себе, и это освобождение не должно быть затруднено
силой природы. Он утверждает, что всемирно-исторические народы не могут появиться ни
в холодном, ни в жарком поясе.
Гегель отмечает, что по сравнению с духом природа является чем-то количественным. Ее власть не должна быть настолько великой, чтобы оказаться всесильной. Но в жарком
и холодном климате человек не может чувствовать себя свободно, ибо жара и холод это
слишком могущественные силы, которые сковывают его действия, парализуют его волю.
Гегель приводит слова Аристотеля о том, что когда удовлетворены необходимые потребности, человек стремится к всеобщему и к высшему. «Но в жарком и холодных поясах гнетущие потребности никогда не могут быть удовлетворены; человеку постоянно приходится обращать внимание на природу, на палящие лучи солнца и на сильную стужу. Поэтому истинной
ареной для всемирной истории и оказывается умеренный пояс, а именно его северная часть,
так как в ней земля имеет континентальный характер»²⁰.
Несомненно, отрицать влияние географической среды на жизнь общества неверно. Географическая среда оказывает воздействие на развитие общества так же, как и на развитие растительного и животного мира. Однако характер этого воздействия принципиально иной. Географическая среда влияет на развитие общества не непосредственно, а через систему
общественного производства. Причем зависимость общества от окружающей географической среды больше тогда, когда производительные силы находятся на низкой ступени развития.
С их совершенствованием данная зависимость становится меньшей.
Кроме влияния географического фактора на развитие национального характера, в западноевропейской философии и социологии X V I I I в. рассматривались и другие причины, способствующие его формированию, в частости формы управления и условия жизни народов. Некоторые мыслители (например, Гельвеций), придавали им решающее значение.
Юм называет две причины, которыми можно объяснить существование национального характера: моральные и физические. «Под моральными причинами я понимаю все
обстоятельства, которые способны воздействовать на ум как мотивы или основания, и которые делают определенный комплекс обычаев, привычных для нас. К таковым относятся форма правления, социальные перевороты, изобилие или нужда, в которых живет население,
положение нации в отношении своих соседей и тому подобные обстоятельства. Под
физическими причинами я понимаю те качества воздуха и климата, которые, по-видимому, постепенно и незаметно влияют на характер, изменяя тонус и сложение тела и придавая людям определенный темперамент, который хотя и можно иногда преодолевать при помощи
размышлений и разума, но который все же будет преобладая у большей части людей и
оказывать влияние на их обычаи»²¹. Решающими факторами английский мыслитель считает
все те причины, которые он называет моральными.
Он пишет, в частности, что тяжелый труд делает людей неспособными к научным занятиям,
а в качестве примера влияния профессии на характер описывает типы солдата и священника. Условия жизни, в которых живут солдаты, делают их храбрыми; поскольку солдаты
используются против открытых врагов общества, это обстоятельство способствует
формированию такой черты, как честность. Но в то же время солдаты постоянно тренируют
мускулы, а не ум, и это делает их невежественными и беспечными. Что же касается
священников, то Юм придерживается точки зрения, что священники всех вероисповеданий одинаковы. Священнослужители различных стран имеют много общего, что дает возможность выделить их по признакам характера, и в этом отношении они отличаются от своих соотечественников значительно больше, чем друг от друга. Не лишен интереса тот анализ,
который дает Юм характеру священнослужителей.
Юм рассматривает вопрос о взаимоотношении национальных характеров и характеров профессиональных, о том, в какой мере характер профессии оказывает влияние на
национальный характер. Такая постановка проблемы противоречит утверждению
о врожденных качествах национального характера и исходит из того, что национальный
характерформируется под влиянием внешних факторов.
Очень плодотворна мысль о том, что национальный характер не является вечным,
а изменяется в процессе исторического развития вместе с изменением комплекса нравов
данного народа. «Нравы одного народа, - пишет Юм, - весьма значительно меняются
с течением времени либо из-за огромных изменений в их системе правления, либо из-за смешания с другими народами, либо из-за того непостоянства, которому подвержены все
людские дела.
Изобретательность, трудолюбие и активность древних греков не имеют ничего общего с глупостью и праздностью нынешних обитателей соответствующих районов. Прямота,
храбрость и любовь к свободе составляли характер древних римлян, так же как коварство, трусость и рабская покорность отличают их современных потомков.
Хотя кое-какие немногочисленные черты характера французов таковы же, что и те, которые Цезарь приписал галлам, все же какое может быть сравнение между любезностью, человеколюбием и образованностью современных обитателей этой страны и невежеством, варварством и вульгарностью прежних? Не говоря уже об огромной разности между
нынешними владетелями Британии и теми, кому она принадлежала до римского завоевания,
мы можем заметить, что несколько веков назад наши предки погрязали в самом презренном суеверии, в прошлом веке они прониклись самым яростным (религиозным) исступлением, а сейчас успокоились и отличаются наиболее холодным безразличием в отношении религиозных
вопросов, которое только можно встретить в какой-либо стране мира»²². Причиной изменения нравственных качеств Юм склонен считать существующую в данной стране форму правления.
По мнению Гельвеция, особенно заметным изменение характера народа бывает в период переворотов, когда он переходит сразу от состояния свободы к состоянию рабства. В такой ситуации народ, который ранее был гордым и смелым, становится слабым и малодушным, пассивным, безынициативным, его совершенно не интересует, кто им управляет. «Народ
этот, упавший духом, говорит себе, как осел в басне: кто бы ни был мой хозяин - моя ноша останется столь же тяжелой. Как свободный гражданин страстно желает славы своему народу,
так раб равнодушен к общественному благу. Лишенный активности и энергии, он не имеет добродетели, ума, талантов, способности его души притупились; он пренебрегает искусствами,
торговлей, земледелием и т.д.»²³.
Наиболее динамичную картину изменения характера народа, ни Гельвецию, представляет история Рима. Римский народ, до возвышения цезарей отличавшийся любовью к свободе, мужеством и отвращением к рабству, после укрепления власти цезарей обнаружил свои
слабости и пороки: народ, который не жалел своих жизней для достижения идеалов свободы,
стал трусливым и лживым. Героические черты характера, имевшиеся в римском народе в
далеком прошлом, сменяются, как пишет Гельвеций, ничтожными чертами. Он приводит подобные примеры также из истории других стран, в частности из истории Англии. Государь, который узурпирует власть в стране, становится деспотом, а деспотизм - это самый страшный враг общественного блага. Узурпированная правителем власть расслабляет души, влияет на ум, делает народы трусливыми и равнодушными. В таком государстве, подчеркивает Гельвеций, государь заменяет в характере своей нации преданность лживостью. «Таким образом, -
пишет философ, - опыт доказывает, что характер и ум народов изменяются вместе с формой правления; что разные формы правления придают одной и той же нации поочередно характер
то возвышенный, то низкий, то постоянный, то изменчивый, то мужественный, то трусливый.
Следовательно, люди рождаются либо без предрасположения, либо с предрасположением к самым противоположным порокам и добродетелям. Значит, они являются лишь продуктом воспитания. Если перс не имеет никакого представления о свободе, а дикарь - никакого представления о рабстве, то это результат их различного воспитания». В отличие от
Гельвеция, Кант считал, что национальный характер не определяется существующими в
обществе формами правления. Такая позиция, по мнению Канта, не объясняет, чем же определяется сам образ правления, почему существуют те или иные формы правления.
Юм обращал внимание на крайности в понимании национального характера. Они сводятся
к тому, что какой-либо народ объявляется невежественным, трусливым, склонным
к мошенничеству или образованным, мужественным, честным без каких-либо исключений.
Такой односторонний подход является несостоятельным и подвергается английским
философом критике. Однако здесь же Юм делает оговорку и вопреки вышеприведенному утверждению пишет о том, что есть народы более честные и народы менее честные (в качестве примера он приводит швейцарцев и ирландцев).
Важно подчеркнуть, что заслугой философской и общественно-политической мысли
X V I I I в. является сама постановка вопроса об определении национального характера.
Этому вопросу посвящалось множество работ, он был предметом рассмотрения отдельных глав, в частности специальной главы «Характер народа» в «Антропологии» Канта, главы под названием «Об изменениях, прошедших в характере народов и о выявивших их причинах» в работе «О человеке» Гельвеция.
Юм, определяя национальный характер, писал: «Когда ряд людей объединен в одну политическую организацию, случаи, когда они собираются для совместных бесед по вопросам обороны, торговли и управления, должны быть так часты, что вместе с одинаковой речью или языком они должны приобрести сходство в нравах и иметь общий, или национальный, характер
наряду со своим личным, присущим каждому отдельному лицу»²⁴.
Согласно Гельвецию, «всякий народ имеет свой особенный способ видеть и чувствовать, (подчеркнуто мной. - П. Г.), который образует его характер, и у всех народов характер этот изменяется либо внезапно, либо постепенно, в зависимости от внезапных или незаметных изменений происходящих в форме их правления, и, следовательно, в общественном воспитании»²⁵.
Кант одним из первых употребляет наряду с таким понятием, как «характер народа», понятие «национальный характер». В специальной главе Кант рассматривает такие понятия, как нация, чернь и скопища. Он пытается дать определение понятиям «народ» и «нация». Согласно Канту, народ - это известное количество людей, соединенных в той или другой местности. Это
целое (или часть его) которое в силу одинаковости происхождения является объединенным в одно общественное государственное целое, называется нацией. По мнению Канта, аффектация характера и есть именно общий характер народа, к которому он сам принадлежит: это прежде всего презрение ко всему иноземному, особенно потому, что, как ему кажется, он только один может гордиться настоящею государственною и общественною свободою внутри государства
с таким строем, который обнаруживает достаточно силы против внешних врагов. Такой
характер - это гордая грубость в противоположность вежливости, в которой легко допускается
фамильярность; это упрямое отношение к каждому другому из сознания мнимой полной самостоятельности, где каждый думает, что он ни в ком другом не нуждается, а следовательно, ему и незачем угодничать перед другими»²⁶.
Кант характеризует национальные характеры англичан и французов, называя их самыми культурными народами на земле. При этом он подчеркивает, что из своей классификации исключает немцев, ибо похвала немцев со стороны автора, который сам немец, могла бы показаться самодовольством. Указывая на противоположность национальных характеров англичан и французов, он объясняет это рядом обстоятельств. В различии географического положения Англии и Франции Кант видит причину того, что французский язык стал языком «общественных сношений» в гостиных, а английский - деловым языком людей коммерческих. Многие другие отличия, по мнению Канта, обусловлены тем, что черты характера наследуются
у первобытного народа, наделенного прирожденным характером. Но эту мысль Кант не развивает, считая, что нет необходимых данных для ее обоснования. По мнению Канта,
у каждого первобытного народа имеются естественные задатки, которые в дальнейшем развиваются, определяя национальный характер того народа, который возникает из этой
первобытной народности. Кант дает детальную характеристику национального характера французов, англичан, итальянцев, испанцев, немцев. При этом он показывает, что характер этих народов содержит как положительные, так и отрицательные стороны, вскрывая тем самым
противоречивую сущность понятия «национальный характер». Такой подход к проблеме был новым. До Канта преобладала односторонняя оценка национального характера. В этом несомненная заслуга философа.
Вот как пишет Кант о французском национальном характере: «Французский народ среди всех других характеризуется большим вкусом к общественной жизни, в этом отношении французы являются образцом для всех других. Они вежливы, главным образом к тому иноземцу, который
их посещает, хотя в настоящее время уже вышла из моды прежняя придворная утонченность...
Оборотная сторона медали это их живость, недостаточно сдерживаемая обдуманными принципами, сюда же относится и заразительный дух вольности, который увлекает в свою
игру даже разум и в отношении народа к государству производит всепотрясающий энтузиазм, который переходит самые крайние границы. Особенности этого народа, обрисованные
соответственно действительной жизни, и без дальнейшего описания могут дать нам представление о целом, уже путем отдельных и разрозненных отрывков, как материал для характеристики»²⁷.
Мы видим, что Кант такую черту, как «дух вольности», который приводит к
«всепотрясающему энтузиазму», относит к отрицательным моментам национального характера французов. Когда Кант говорит о том, что всепотрясающий энтузиазм французов переходит
самые крайние границы, он имеет в виду революционные выступления французского народа. Следствием «духа вольности» является революция, которая для Канта нежелательна. Кант не учитывает также того факта, что стремление к свободе это не прерогатива какою-либо
отдельного народа, это не особенность какого-либо национального характера.
Кант считает, что различие между французским и английским национальными характерами объясняется отличием английской культуры от французской. Совсем иные факторы он называет причиной отличий, существующих между другими народами, в частности испанцами,
итальянцами, немцами, Кант пишет: «Теперь мы можем в немногих чертах представить характеристику остальных народов, своеобразные национальные особенности которых в большинстве случаев возникают не столько из особенностей их различной культуры, как у двух предшествующих народов, сколько из их природных свойств и путем смещения в первобытном
состоянии различных племен и поколений»²⁸.
Характеризуя национальный характер испанцев, Кант выделяет черту, которую он называет торжественностью. Суть ее состоит в том, что народ Испании сохраняет чувство собственного достоинства перед высшими лицами. Испанцы сохраняют благородную национальную гордость. Среди отрицательных черт Кант считает то, что испанец ничего не перенимает от иностранцев, мало ездит для того, чтобы познакомиться с другими народами (эта черта характерна также для многих народов). «Ограниченность духа всех народов, которые не одержимы бескорыстным любопытством, чтобы собственными глазами взглянуть на внешний мир и еще того меньше, чтобы самому (как гражданину мира) переселиться туда, - это очень характерная национальная черта, и в этом отношении англичане и немцы выгодно отличаются от других»²⁹. Итальянцы,
по Канту, соединяют французскую живость с испанской серьезностью.
На анализе немецкого национального характера Кант останавливается детально. Он рассматривает немцев как людей с добрым характером, частых и отличных семьянинов.
Конечно, говорит Кант, эти черты не ведут к блеску. «Немец среди всех цивилизованных
народов легче всего и терпеливее всего подчиняется правительству и слишком далек от жажды
перемен и противодействия существующему порядку. Его характер - это флегма в соединении с рассудительностью, причем он как не пускается в рассуждения относительно уже
существующего, так и не пытается придумать что-нибудь новое»³⁰. Скромность, как утверждает Кант, главная черта характера немца: немец любит порядок и следует правилам, будучи
сам дисциплинированным, он приучает своих детей к нравственности. Поэтому он охотнее подчинится деспотической власти, чем рискнет на какие-нибудь новшества, реформы и т. д.
Эти черты Кант считает положительными сторонами немецкого национального характера.
Отрицательные стороны, по Канту, - склонность к подражанию, «...а главное, какая-то
страсть к методичности, в силу которой он не стремится к равенству с другими гражданами государства по принципу сближения, но допускает мучительную классификацию по ступеням почестей и рангов; и в этой схеме табели о рангах он неисчерпаем по части изобретения
титулов (благородных и высокоблагородных, высокородных и т. д.) и таким образом
рабствует из простого педантизма; все это можно отнести на счет формы имперского
германского устройства, но при этом нельзя не сделать замечания, что появление этой педантичной формы идет из духа нации и из естественной склонности немцев - между теми,
кто властвует, и теми, кто должен повиноваться, ставить целую лестницу, на которой
каждая ступень отличается особой степенью уважения, ей подобающего; и тот, кто не знает никакого ремесла, тот не имеет и никакого титула и, как говорят, есть ничто; это, конечно,
кое-что дает тому государству, которое разделяет эти почести, но это действительно недостаток природного таланта как мелочность и потребность методического деления». Таким образом,
Кант проводит мысль о том, что некоторые негативные черты немецкого национального характера являются следствием существующего в обществе социального строя, который узаконивает неравенство. Пропасть между теми, кто властвует, и теми, кто должен
повиноваться, приводит к формированию противоречивых черт национального характера.
Мысль о противоречивой сущности национального характера, о наличии в нем ряда с положительных и отрицательных черт является тем рациональным моментом, который внесла философская и общественно- политическая мысль X V I I I в. в исследование данного социального феномена. Большой заслугой является идея равенства народов и рас, выдвинутая Гельвецием,
а также идея единства культур различных народов, встречающаяся в произведениях Гердера.
Французские материалисты X V I I I в. также связывают бесчеловечный характер феодальных нравов, обычаев и традиций с общественными отношениями, господствовавшими при этом строе. По их мнению, главной причиной существования столь несправедливого строя является невежество. На смену мраку, тысячелетиями подавляющему человека, должно прийти
господство разума - эпоха Просвещения. Именно в просвещении французские материалисты видят возможность установления справедливых общественных отношений. Гельвеций, обосновывая тезис о воспитании как главной причине существующего в обществе неравенства, вместе с тем исходит из того, что все народы по своим интеллектуальным способностям
одинаковы, нет народов избранных, одаренных, как нет народов, обреченных на рабское существование. Существующее неравенство между народами он объясняет существующим политическим строем.
Естественно, не все народы достигли одинаковых успехов в развитии наук и искусств. По причина здесь кроется не в климате или почве, а в факторах чисто духовного порядка. Именно духовными причинами объясняется вклад различных народов в развитие наук и искусств. Под
духовными причинами Гельвеций понимает форму правления.
Идея равенства народов и рас по своим интеллектуальным способностям является одной из важнейших идей французского философа. Антирасистская направленность концепции национального характера Гельвеция звучит актуально и в наши дни, ее гуманистическая окраска
свидетельствует о значительном вкладе, который внес французский материалист в разработку данной проблемы. Учение Гельвеция о характерах народов оказало влияние на прогрессивную мысль X I X в.
В своем главном философском произведении «Идеи к философии истории человечества» Гердер поставил задачу рассмотреть движущие пружины развития общества. Существуют ли законы развития общества или общество развивается, не подчиняясь каким-либо закономерностям, царит ли в обществе строгий порядок или хаос и произвол? Вопреки позиции Руссо, утверждавшего, что история человеческого общества представляет собой не что иное, как историю ошибок, обманов и заблуждений, Гердер считает, что история человеческого общества
и история природы находятся в единстве, они не противоречат друг другу, как писал Руссо, а вытекают одна из другой, т. е. история человеческого обществ является как бы результатом, итогом развития природы.
На формирование взглядов Гердера большое влияние оказали работы Канта, написанные в докритический период. Известно, что наиболее выдающимся достижением кантовского учения тою периода была ею космологическая гипотеза о происхождении планет Солнечной системы,
в основу которой Кант положил диалектический принцип развития. Применяя принцип
развития для объяснения явлений истории человеческого общества, Гердер приходит к выводу
о том, что между культурами различных народов существует глубокая взаимосвязь; культура
того или иного народа не развивается изолированно от культурного и исторического опыта других народов. Налицо преемственность культур различных стран. Гердер приводит пример древней Греции, отмечая, с одной стороны. взаимосвязь ее культуры с древнеегипетской, а с другой - влияние на культурные традиции древнего Рима.
Подобно Канту, Гердер рассматривает характеры различных народов. Описывая национальный характер славян, он оценивает историческую роль славянских народов значительно выше, чем его современники и Гегель, который в целом дал антиисторическую оценку места славян в мировом процессе. Гердер отмечает, что повсюду славяне осваивали земли, оставленные другими, на этих землях они выращивали хлеб, разводили скот.
Киев и Новгород, построенные славянами, были цветущими торговыми городами. Кроме того, они умели плавить металл, занимались добычей руды.
Гердер пишет, что национальной чертой славянских народов являлся веселый нрав. Он называет также милосердие, гостеприимство, любовь к свободе. Славяне, и Гердер
подчеркивает это, никогда не стремились к порабощению других народов, по своей природе
они глубоко миролюбивы. Исторически и географически сложилось так, что славяне на протяжении многих веков были объектом агрессии со стороны либо монгол, либо каких-нибудь других племен. «Ибо коль скоро они (славяне. - П. Г.) не стремились к господсттву над целым светом, не имели воинственных наследственных государей и готовы были лучше платить налог, только чтобы землю их оставили в покое, то многие народы, а больше всего немцы, совершили
в отношении их великий грех»³¹.
Однако славяне никогда не смирялись со своим положением, восставали против поработителей, проявляя при этом мужество и героизм.
Строки книги Гердера, посвященные славянским народам, проникнуты верой в их будущее, которое, по глубокому убеждению мыслителя, будет состоять в мирной, трудолюбивой жизни. «Колесо все переменяющего времени вращается неудержимо, и поскольку славянские нации по большей части населяют самые прекрасные земли Европы, то, когда все эти земли будут
возделаны, а иного и представить себе нельзя, потому что законодательство и политика Европы со временем будут все больше поддерживать спокойное трудолюбие и мирные отношения
между народами и даже - не смогут поступать иначе, то и славянские народы, столь глубоко павшие, некогда столь трудолюбивые и счастливые, пробудятся, наконец, от своего долгого
тяжелого сна, сбросят с себя цепи рабства, станут возделывать принадлежащие им прекрасные области земли - от Адриатического моря до Карпат и от Дона до Мульды - и отпразднуют
на них свои древние торжества спокойного трудолюбия и торговли»³².
В философской и общественно-политической мысли начала XIX в. в связи с анализом национального характера того или иного народа формируется понятие «дух народа»,
получившее в дальнейшем широкое распространение. Его мы встречаем в классической
немецкой философии, в частности у Гегеля и Фихте. Первый связывает концепцию духа со
своим пониманием исторического процесса. Всемирная история, по его мнению, имеет целью развитие сознания духа, а также реализацию, которая производится этим сознанием. Развитие Гегель представляет в виде ряда ступеней, т. е. ряда дальнейших определений свободы..«Здесь
мы должны признать, - пишет он, - что всякая ступень, как отличающаяся от другой, имеет свой собственный определенный принцип.
Таким принципом в истории является определенность духа - особый дух народа»³³.
Этот особый дух проявляется в конкретных устремлениях народа, в его многогранной деятельности. Определенность духа являете» особым принципом народа, общей отличительной чертой его религии, политическою строя, правовой системы, его нравственности, правой,
а также науки и искусства. В свою очередь, из исторических фактов, фактических детален
следует извлекать особый принцип народа. «Мы должны, - пишет Гегель, - определенно познавать конкретный дух ннарода, и так как он есть дух, он может быть понимаем только
духовно, мыслью. Только конкретный дух проявляется во всех делах и стремлениях народа, он осуществляет себя, приобщается к самому себе и доходит до понимания себя потому, что он
имеет дело лишь с тем, что он сам из себя производит. Но высшее достижение для духа заключается в том, чтобы знать себя, дойти не только до самосозерцания, но и до мысли
о самом себе. Он должен совершить и он совершит это; но это совершение оказывается
в то же время его гибелью и выступлением другого духа, другого всемирно-исторического
народа, наступлением другой эпохи всемирной истории»³⁴.
«Народы суть то, чем оказываются их действия. Дух народа наслаждается этим своим произведеньем, своим миром и удовлетворяется этим»³⁵.
Гегель отмечает, что принципы духа народов являются лишь моментами единого всеобщего духа, который через них возвышается и завершается в истории, постигая себя и становясь всеобъемлющим. Таким образом, он приходит к выводу о существовании
всемирно-исторических народов. Таковыми он считает народы, в которых воплотился единый дух, которые поднялись до понимания всеобщего. По мнению Гегеля, «...германские народы обладают способностью быть носителями более высокого принципа духа». Многим другим народам Гегель отказывает в этой способности. А народы, которые не являются носителями принципа духа, не являются также всемирно-историческими. И здесь он приходит к
абсолютизации географического фактора, утверждая, что подлинной ареной всемирной истории являются страны с умеренным климатом.

>

__________________
¹ Ксенофонт. Киропедия. - К. 1878. -С. 301.
² Там же. -С. 297.
³ Платон. Государство // Сочинения. В 3 т. - М., 1971. - Т. 3. ч. 1.
⁴ Там же. -С. 362-361
⁵ Там же. -С. 378.
⁶ Там же. -С. 397.
⁷ Там же.
⁸ Теофраст. О свойстве нравов человеческих. -Спб. 1772. Он же. Характеристики. -Спб. 1888.
⁹ Теофраст. О свойстве нравов человеческих. -С. 48-49.
¹⁰ Там же. -С. 81.
¹¹ Там же. -С. 91.
¹² Теофраст. Характеристики. -С. 18.
¹³ Теофраст. О свойстве нравов человеческих. -С. 105-106.
¹⁴ Монтескье I I I. Избранные произведения. - М., 1955. -С. 350.
¹⁵ Там же. -С. 352-354.
¹⁶ Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. -М., 1977. -С. 178.
¹⁷ Там же. -С. 178.
¹⁸ Гегель. Философия истории //Сочинения в 3 т. -М., 1956. - Т.З. - С.76.
¹⁹ Там же. - С. 76.
²⁰ Там же. -С. 77.
²¹ Юм Д. О национальных характерах // Сочинения в 2 т. -М., 1966. -Т. 2. -С. 703-704.
²² Там же. -С. 712-713.
²³ Гельвеций К. А. О человеке // Соч.: В 2 т - М. 1974. -Т. 2. -С 183.
²⁴ Юм Д. О национальных характерах // Сочинения в 2 т. -М., 1966. -Т. 2. -С. 709.
²⁵ Гельвеций К. А. О человеке // Соч.: В 2 т - М. 1974. -Т. 2. -С 182.
²⁶ Кант И. Антропология. - СПб., 1890. - С 170.
²⁷ Там же. -С. 172.
²⁸ Там же. -С. 174.
²⁹ Там же. -С. 174.
³⁰ Там же. -С. 173.
³¹ Гердер И. Г. Идеи к философии истории. -С. 471.
³² Там же. -С. 471.
³³ Гегель. Философия истории. Сочинения в 3 т. - Т.3. -С. 61.
³⁴ Там же. -С. 71.
³⁵ Там же. -С. 332.