Этический идеал экономики

Сегодня большой популярностью пользуются экономические факультеты. Немыслимое число студентов приобретают знания в сфере инвестиционного менеджмента и регулирования валютных курсов, но что может теория посреди шумного моря действительности? Состояние нашей экономики наводит на мысль, что ей чего-то существенно не хватает. И это «что-то» — отнюдь не деньги.

Есть такое выражение: «Война — слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным». Эта сентенция содержит большую долю правды, но чтобы сделать её стопроцентно правдивой, нужно добавить ещё одно слово: только военным. Точно так же будет справедливым выражение: «Здоровье — слишком серьёзное дело, чтобы доверять его только врачам». И экономика — слишком серьёзное дело, чтобы сводить её только к деньгам.

На обывателя ежедневно обрушивается лавина информации, в которой он в принципе разобраться не может. Слыша об инвестициях, котировках, демпингах, картельных сговорах, ценах на нефть и платину, простой человек должен чувствовать себя заложником в большой игре, от которой он полностью зависит и на которую совсем не влияет. Так ли это на самом деле?

Понимаем ли мы с вами (все те, кто не учился на экономическом факультете) что-либо в экономике? Есть вещи, которые мы понимать просто обязаны.

Например, зависит ли экономика страны от такого качества, как трудолюбие? Конечно, зависит. Но трудолюбие — это не экономическая категория, а, скорее, нравственная. И честность — тоже нравственная категория, и от неё тоже зависит экономика. И исполнительность, и аккуратность, и трезвость — это нравственные категории, от которых напрямую зависит экономика любой страны и любого региона. Не делайте вид, что вы этого не понимаете на том основании, что не учились на экономическом факультете.

Если в некой условной стране преобладающим типом будет лентяй и жулик или жулик и пьяница, то не стоит заниматься экономическими расчётами — никакие инвестиции эту страну не спасут. Заливайте воду в решето, позвольте Сизифу бесконечно закатывать на гору свой вечно срывающийся камень. Всё это точно такие же бесполезные и бесконечные занятия, как и оздоровление через инвестиции той страны, где мелкие воры, лодыри и пьяницы встречаются на каждом шагу.

Не могу удержаться, чтобы не сказать несколько слов по поводу внутренней связи между тремя вышеназванными типами. Вор, конечно, в своём роде — талант. Он даже может быть гением, но именно «в своём роде». По отношению к созидательному труду он — воплощённое лентяйство. Настоящие ценности создаёт настоящий труд, чьи свойства очень похожи на свойства неутомимо трудящейся природы. Природа творит незаметно и постоянно. Точно так же создаются великие культуры и цивилизации. И ничто так не противоречит психологии вора, как это постоянство созидательного труда и медленное накопление его результатов. Вор хочет пользоваться накопленным и получать всё сразу. Вряд ли его мелкая душа способна на мысли о вечности. «Жизнь коротка, и надо брать от неё всё», — это именно символ веры паразита, неважно — «тырит» ли он мелочь по карманам или проворачивает махинации с ценными бумагами.

Итак, вор — это лентяй по отношению к созидательному труду. А лентяй — это вор по необходимости. Из всех любителей полежать на печи только Емеле повезло с волшебной Щукой. Всем остальным надо по временам с печи слазить. Голод заставляет. Пошарив по пустым горшкам, лентяй пойдёт на двор глядеть — не лежит ли что без присмотра? Если лежит, то он это утащит и, скорее всего, пропьёт, так как «жизнь коротка, и надо брать от неё всё». Так лентяй плавно переходит в пьяницу. Так кредо лентяя совпадает с воровским символом веры.

Их тянет друг к другу словно магнитом. Шулеру-напёрсточнику как воздух нужны лодыри, мечтающие разжиться «на халяву». Пока второй мечтает, первый реально богатеет, и эта схема незыблема везде, где есть идея быстрого заработка без особых усилий. Потом обманутый идёт топить горе в водке, а обманувший — обмывать успех.

Нравственно испорченному человеку нельзя помочь материально. Он будет вечно недоволен, вечно будет сравнивать себя с теми, у кого больше, будет ворчать, завидовать, кусать ласкающую руку. Мир вечно будет казаться ему злым и несправедливым. Свои претензии он дерзнёт предъявлять даже Творцу мира, и примитивное безбожие будет казаться ему аргументированным мировоззрением. Сказанное об отдельном человеке в полной мере относится к отдельным народам.

Нужно изменить внутренний, невидимый мир, чтобы заметно изменился мир окружающий. Нужно нравственно исцелиться или, по крайней мере, начать этим заниматься, чтобы внешние усилия перестали быть похожими на заполнение бочки без дна. Реформирование отраслей хозяйства, законотворчество, головоломки с выбором экономических моделей наталкиваются на лень, воровство и пьянство и разбиваются в пыль, как волна о гранитную набережную. В теории всё хорошо, но «человеческий материал не вмещает теорию».

У стран, которые живут богаче нас, есть своя длинная история. В этой истории есть место самоотречению, великому терпению, долгим периодам нищеты и разрухи. Там есть место кропотливой работе мысли, вынашиванию идей и настойчивой реализации этих идей, реализации, иногда растягивающейся на столетия. Нельзя завидовать чужому дому, не зная и не желая знать его историю.

Мы хотим жить лучше? Законное и безгрешное желание. Давайте начнём с благодарности и умеренности. Благодарности Богу за то, что Он есть, и умеренности в изначальных претензиях. Иаков просит у Бога «хлеб, чтобы есть, и одежду, чтобы одеться» (Быт. 28, 20). Просьба звучит несколько странно, не правда ли? Разве не ясно и так, что хлеб едят, а в одежду одеваются? К чему такой речевой оборот? Оказывается, к тому, что у некоторых столько одежды, что её впору есть, и столько еды, что ею можно обвешаться, как одеждой. Праведник просит только необходимого, и если затем Бог одарит его богатством, то у этого явления будут нравственные корни. Смиренная душа от изобилия даров не возгордится и не испортится.

Мало того, современная культура потребления грозит уничтожить землю путём истощения ресурсов и загрязнения среды. Воздержание и умеренность скоро станут синонимами выживания и будут рассматриваться ведущими аналитиками и экономистами мира как основополагающие принципы развития человечества. Культура производства материальных благ, не уравновешенная культурой их потребления, угрожает миру не меньше ядерной войны. И если эту проблему решать, то это будет вторжением этики в экономику.

Собственно, этика всегда вторгается в экономику, всегда тайно ею руководит (а не наоборот), всегда питает её изнутри. Как только отмирает одна из этических систем, как только ослабевает или вовсе исчезает одно из мировоззрений, тотчас начинает замедлять свой ход, а затем замирать и рассыпаться соответствующая экономическая система.

Мы ещё не нашли себя. Не нашли ни своего лица, ни своего места. Работу стоит продолжать (а может — начинать). И это не просто научная работа, доверенная узким специалистам. Это труд всенародный, причём народу предстоит самая важная задача, а именно — сформулировать свой этический идеал, на основании которого можно будет создать эффективную экономику.