Лана Баррингтон. Вряд ли здесь найдется такой бриз, способный смягчить безжалостную ночную влажность, которая напоминает объятия нежелательного любовника

Вряд ли здесь найдется такой бриз, способный смягчить безжалостную ночную влажность, которая напоминает объятия нежелательного любовника. Влажный жар ударяет нас, словно стена, когда мы выходим из отеля. Мы ужинаем в красивом ресторане в центре Бангкока, затем Блейк ведет меня в клуб. Здесь полумрак, накурено, и пульсирующая знойная музыка, но также присутствуют кондиционеры и прекрасно прохладно. Полно европейских мужчин и полураздетых, извивающихся, охваченных страстью местных девушек. Все столики и диваны стоят вокруг круглой сцены.

— Что это за место? — спрашиваю я Блейка.

— Это место, где дозволено все.

Сцена освещена красным светом.

Девушка в кружевном бюстье, кожаных трусиках и черных чулках проводит нас к нашему столику с диванами.

— Хотите что-нибудь выпить? — спрашивает она.

— Принесите нам пару ваших самых сильнодействующих коктейлей, — заказывает Блейк.

Она кивает, улыбается и уходит.

Я оглядываюсь вокруг.

— Мы в секс-клубе, не так ли?

Блейк улыбается.

— Мне нравится, что тебе потребовалось столько времени, чтобы понять это.

Коктейли прибывают с огромным количеством зонтиков. Я делаю глоток, слишком приторно. Мне следует быть осторожной, потому что я уже выпила пару бокалов за ужином.

— Я передумал. Принесите, мне виски, — говорит Блейк официантке.

Она молча кивает и уходит.

Голубой неоновый свет загорается над сценой. Появляется девушка, одетая в белое бикини и стринги. Костюм сильно выделяется на ее смуглой коже. У нее длинные черные волосы, которые почти достигают ее талии. Крошечный человечек с болезненным желтым цветом лица скорее бежит перед ней, устанавливая стул на краю сцены. Она вертится, танцуя вокруг стула. У меня возникает внезапный страх, что у нее может выпасть мокрая песчанка.

Очень медленно она снимает свои узкие стринги, у нее сделана бразильская эпиляция. Я начинаю ерзать на диване. В моей памяти всплывают слова Билли, что она почувствовала, будто у нее украли часть души. Кроме того, я ревнива и совершенно не уверена, что мне хочется, чтобы Блейк видел это. Он поворачивает глаза в мою сторону.

— Просто думай о ней, как об исполнительнице. Я хочу только тебя.

Я смотрю в его глаза и остаюсь при своем мнение, поэтому тянусь рукой к нему между ног. Он не возбудился. Наверное, это кажется ребячеством, но теперь я чувствую себя намного лучше. Я отвожу от него глаза и сосредотачиваюсь на сцене. Девушка сидит на стуле и вдруг поднимает ноги высоко от пола, колени выпрямлены, она разводит их широко перед зрителями. Вся ее киска выставлена на суд зрителей. Прожектор полностью освещает ее влагалище. Этот момент неудобный для меня. У меня опять появляются мысли, что Блейк может возбудиться, глядя на нее. Мне не нравится эта мысль.

Я делаю огромный глоток коктейля. Тот же самый человек, который принес стул, теперь выносит пачку сигарет! Он предлагает ей одну, и она берет. С лицом, словно он совершает убийство, дает ей прикурить, она затягивается. Я смотрю с изумлением, как она вынимает ее изо рта, вставляет во влагалище и сотворяет идеальные кольца дыма! Я перевожу взгляд на Блейка, но он смотрит на меня.

— Я не хочу смотреть.

— Тогда не смотри, — шепчет он мне на ухо. Я чувствую, как его руки скользит вверх по моему бедру.

— Блейк, — протестую я.

— Здесь разрешено все. Ты ведь не думаешь, что я пришел посмотреть это шоу, не так ли?

— А зачем ты пришел? — спрашиваю я выдыхая.

— Я приехал сюда, чтобы трахаться на людях.

Я даже не могу вздохнуть.

— Что?

Я чувствую, как его пальцы двигаются вверх по внутренней поверхности моих ног, раздвигая их и входя в меня.

— Нет, — говорю я, качая головой, но алкоголь, принятый за ужином заставляет мою кровь ускоряться, и она просто проносится по моим венам. Потрескивание от волшебных статических зарядов пульсирует между моих ног.

— Никто нас не увидит. И, — добавляет он убедительно, — а даже, если увидят, мы никогда их больше не увидим. Так какая тебе разница, что они смогут подумать?

Правда, никакой. Я осматриваюсь вокруг, действительно никто не смотрит на нас. Мне даже кажется, как будто некоторые пары уже увлечены своим «представлением».

— Сними трусики.

Я скольжу пальцами под мое новые эластичное белое платье, подцепляю маленькие кружева и тяну их вниз. Выгибаюсь, и легко снимаю их, отправляя в ожидающую его руку. Он кладет их в карман. Он в пол оборота поворачивается лицом ко мне, и раздвигает мои ноги.

Мое тело наполнено похотью, киска вся в соках, и я нахожусь в нетерпении от ожидания некоторых горячих действий с его стороны, но от того, что это может быть настолько открыто и явно, я вздрагиваю и нервно озираюсь.

— Я не уверена, что это хорошая идея.

Он полностью игнорирует мое замечание, приподняв меня и сажая к себе на колени, лицом к лицу, мои широко раздвинутые ноги и промежность касаются его эрекции. Он приподнимает мое платье, пока оно не собирается в складки вокруг бедер.

— Прям в точку, — выдыхаю я.

Он начинает сосать свой средний палец, и я закрываю глаза, потому что точно знаю, что он собирается делать им, и я чувствую себя одновременно смущенной и возбужденной… медленно он вставляет, смазанный слюной палец между моих ног.

Собственнически улыбаясь. Его волосы отливают сине-черным от синего цвета прожекторов. Сегодня он источает опасность и силу... и что-то плохое, но мне нравится.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

У него вырывается смешок. Даже этот звук мне кажется недозволенным и его вибрации слишком сильные сегодня вечером.

— Покажите мне, что это обще дозволенный фан-клуб.

Я расстегиваю верхнюю пуговицу на его брюках и сдвигаю молнию вниз, показывается кончик его эрекции, выпирающий из нижнего белья.

— Ах, ты, скотина, — поддразниваю я его. Мои бедра самопроизвольно дергаются, как только я выпускаю его член. Он отскакивает и у меня перехватывает дыхание, я поднимаю на него глаза с удивленным вопросом.

— Ты... другой, — говорю я.

Он смеется.

— Что ты сделал?

— Старая пчела достала-таки меня, когда ты ушла за покупками и мастерски ужалила сюда два раза.

— Что?

— Ты слышала.

— Когда ты говоришь старая, сколько ей было лет?

— По крайней мере, девяносто семь, и она была всего ростом около четырех футов.

Я смеюсь, задыхаясь.

— Больно?

— Как два комариных укуса.

Я удивленно опускаю глаза вниз к его стоящему члену. Он действительно выглядит сильно опухшим и зверски агрессивным, и... ну, возбужденным.

— Нравится? — мурлычет он.

— Я не знаю, еще. Мне он нравился и раньше.

У него появляется блеск в глазах.

— Сначала попробуй, а потом жалуйся.

Верно, как и все...

— … это можно устроить, — говорю я сипло.

Проведя рукой по опухшему члену, я медленно сажусь на него и опускаюсь вниз по жесткой длине, испытывая незнакомое мне чувство неимоверно растянутой и заполненной. Я делаю глубокий вдох на половине пути.

— Ты тааакой большой и толстый, — шепчу я ему на ухо.

— Это ужасно, насколько я одержим тобой, — выдыхает громко он, и приподняв меня за подбородок, тянет свои губы к моим. Я ахаю прямо ему в рот, и чувствую его язык, проскользнувший в меня, начинаю сосать его. Каждый нерв моего тела вибрирует от его языка в моем рту и от влагалища невыносимо растянутого. Поцелуй углубляется. Затаив дыхание, я чувствую восхищение своего тела и медленно опускаюсь еще ниже на его толстую эрекцию. Он отстраняется и что-то говорит, но я не слышу.

Я наполнена ощущениями — музыкой, прокуренным воздухом, звуками другие людей, занимающимися сексом. Он дотрагивается до моих сосков и тянет, но очень осторожно, они так желают, чтобы он взял их в рот. Все это время он толкает свой член все глубже и глубже в меня. Я постанываю, извиваясь на нем. Охлажденный воздух от кондиционеров, проносится ветерком над нашими головами. Поднимающиеся кольца сигаретного дыма вокруг, словно призрачные змеи или драконы. Любой может увидеть нас и то, чем мы занимаемся, но мне плевать.

Мой маленький полностью наполненный мир им, вернее мной и его искусанным пчелами членом, грубо прервали, когда я почувствовала руку на своем плече, легкую, но совершенно чуждую и нежелательную. Я хватаю Блейка за плечи и обглядываюсь через плечо, испытывая чертовый ужас, словно паук свалился на мою обнаженное тело.

Со мной рядом стоит женщина. Как и большинство других местных девушек в клубе, у нее прямые, длинные черные волосы, и она одета в бикини бюстгальтер и блестящие черные шорты. В свете софитов ее кожа светится мягким бледным лунным светом.

— Могу я присесть? — спрашивает она, слышится явный американский акцент.

Она продолжает держать свою руку у меня на плече, спрашивает, как будто меня, но смотрит на Блэйка. У меня пропадают все мысли, кроме одной, довольно-таки странной, что Билли, наверное, захотела бы попробовать маленькое худенькое тело этой девушки. Но я? Я вижу перед собой несмываемую помаду, миндалевидные глаза, и совершенно непроницаемое выражение лица и думаю, что это словно яд!

Шок и смущение от того, что меня поймали восседающей на члене, вызывает у меня убийственную быструю реакцию, которая кажется настолько инстинктивной, настолько животной, и направлена на прямое насилие к ней, что эти ощущения, которые для меня совершенно новы, потрясают меня до глубины души, открывая мне совершенно ранее неведомую часть себя. Нет, черт побери, я не хочу, чтобы вы присоединились к нам. На самом деле я готова зашипеть на нее, и, если бы у меня были клыки, я бы вонзила их в нее.

Воздух начинает потрескивать от моей внезапной и настолько явной враждебности.

Голос Блейка выводит меня из закипающего гнева.

— Нет. Ты не можешь, — говорит он, в его голосе нет ярости, которую я испытываю, он просто наполнен нетерпением от того, что его прервали.

Она соскальзывает с дивана, и я молча наблюдаю за ее уходом, все еще находясь в ярости от ревности.

— Я не хочу делить тебя с ней, или с кем-то еще, — шепчет он мне на ухо, и я испытываю вдруг полную эйфорию, потому что черт побери, я даже не выношу мысли, что он может желать кого-то еще.

Я разворачиваюсь к нему, глядя в его глаза, которые смотрят на меня, завораживающе, головокружительно, очищая вокруг отравленный воздух, создавая защитную ауру вокруг нас. Он смотрит на меня с таким голодом, как будто я самое лучшее блюдо или добыча. Я такая же голодная от нетерпения. Это мой супруг, и только мой.

— Малышка, — рычит он. Его голос настолько наполнен горячей похотью, что она вибрирует с шипением сквозь меня, опьяняя. Я выдыхаю со стоном. Он становится более жестким и огромным внутри.

Я сжимаю свои бедра вокруг него, глядя глубоко мне в глаза, он хватает своими сильными руками мою голую задницу, и вбивается на всю длину, опуская меня все ниже на свой член. — Все для тебя, — говорит он с темной ухмылкой.

— Черт, да, — хрипло рыдаю я в ответ, чувствуя себя одновременно и униженной и в то же время обладающей.

Он начинает медленно двигать мое тело вверх и вниз по своему члену. Первые толчки не глубокие, но, когда он вгоняет в меня свой ствол по самый корень, у меня с шумом вырывается вздох. Мое тело начинает дрожать, и мышцы сильнее сжимаются вокруг него.

— Ты не поверишь, какой горячей и тугой я чувствую тебя, — шепчет он, пока его рука скользит вниз по моему животу, между ног, чтобы поиграть с клитором.

Как только он дотрагивается, я чуть ли не падаю в обморок. Конечно, я не думала, что кончу так быстро, тело само произвольно выгибается. Я хватаю его за руки, его мышцы бугрятся от усилия удержать мое тело и двигать его вверх-вниз. Я с большим усилием сжимаю зубы, потом запрокидываю голову назад, пытаясь удержаться от крика. И на меня обрушивается оргазм, взрываясь внутри меня. Он настолько мощный и полностью отличается от всех других, которые я испытала ранее. В нем есть что-то темное, густое с привкусом чего-то запретного. Он длится и длится, заставляя дрожать и вибрировать все мое тело, пока оно не освобождается полностью.

Я перевожу свои ошалевшие глаза на него, находясь на уровне его глаз, в которых читается тлеющаяся темнота, наполненная явным желанием. Его член дергается внутри меня, он поднимает мое тело и резко жестко опускает его на него. Мой рот непроизвольно открывается в молчаливом крике, но моя насытившаяся киска мурлычет от ощущений и желает его снова. Я усаживаюсь на колени, чувствуя свое тело, которое стало скользким от пота, я начинаю скакать на нем с такой скоростью и упорством, все на что способна. Ощущение мокрого жара и трения внутри меня настолько великолепные.

Он рычит мое имя, кончая, его семя выплескивается в мое тело, смешиваясь с моими соками в горячем освобождении. Он дышит затрудненно, урывками. Я кладу руку ему на грудь и чувствую быстрое и громкое биение сердца, словно африканские барабаны в Таиланде.

— Я хочу вернуться домой и закончить это, — говорит он.

Мои брови взлетают вверх.

— Закончить это.

Он усмехается. Дико.

— Я хочу снять бюстгальтер и сосать твою грудь, сосать ее с такой силой, что ты будешь корчиться от экстаза.

Не отрывая от него глаз, я выпускаю его член, произведя совершенно неженственный чавкающий звук. Он опускает платье на мои мокрые, разгоряченные бедра. Его сперма продолжает стекать по моим ногам в тот момент, когда мы покидаем ночной клуб.

12.