Глава семнадцатая. Стекло большей частью уже убрали, несмотря на жалобы Билла и Ботта о том, что все это находится за пределами их служебных обязанностей

Стекло большей частью уже убрали, несмотря на жалобы Билла и Ботта о том, что все это находится за пределами их служебных обязанностей. Они заявляли, что, как аккредитованные агенты ГА, личность которых теперь раскрыта, они должны быть освобождены от любых нарядов по чистке помещений.

Роботы ворчали где-то позади, а Доктор и Марта стояли перед Зеркалом Смертных.

– Почему оно не разбилось? – спросила Марта.

– Потому что оно сделано не из настоящего стекла, – объяснил Манфред Григ. На нем все еще была отобранная у Гонфера монашеская ряса. Он отодвинул назад капюшон, и лицо его походило на старую, потрескавшуюся статую.

– Да это на самом деле вообще не зеркало, – согласился Доктор. – Иначе бы мы искали девочку с красным воздушным шаром, – негромко добавил он, а затем продолжил: – Внутри зеркала целый мир. Чем дальше заходишь, тем больше все темнеет. Но понятно, что нам нужно полностью выключить зеркало, оборвав таким образом связь между мирами.

– Да, – промолвил Григ. Мы проследим за тем, чтобы оно было закрыто. Не сомневайтесь. Я уже много лет это делал.

– В смысле, мы? – спросила Марта.

Как раз в этот момент Дэфрон торопливо несся по Большому залу. – Доктор, Марта, как хорошо, что я вас застал. Гонфер сказал, что вы собрались улетать.

– Здесь нам больше делать нечего, – объяснил ему Доктор. – Все как всегда – мы заняты, нам нужно попасть еще кое-куда, встретить кое-кого еще. Перед нами огромное количество пока еще не спасенных миров и не измененных жизней. Типа того.

– Но ГА захочет вас отблагодарить. Появится сама Генеральный Секретарь, а также новый представитель Зеругмы, который, по слухам, является ярым сторонником подписания договора. Похоже, генерал Орло был скорее исключением.

– То еще исключение, – заявила Марта.

– И поскольку вы знакомы с Мадам Секретарем... – продолжил Дэфрон.

– Что, правда? – удивленно спросила Доктора Марта.

– А то. Мы друзья. Еще какие друзья. Мы вот такие, – Доктор попытался скрестить пальцы, но не смог, и вместо этого поднял руку, обозначая знак победы, латинскую букву V. – Вот такие. Вот что, – он быстро повернулся к Дэфрону, – если сможем, то мы останемся тут, но обещать ничего не будем. У нас столько дел. Во-первых, мне нужно починить звуковую отвертку.

Дэфрон с энтузиазмом закивал. – Очень правильно, Доктор.

– Но что бы ни случилось, – Доктор взял Дэфрона под руку и отвел его в сторону, – не слишком дружелюбно с ней обращайтесь. Мой совет – дружите с Тедди Энкитом. Может, стоит его поддержать в этом году, он собирается баллотироваться на пост Генерального секретаря ГА.

Дэфрон удивился. – Полагаете? Но он так неопытен.

– Он восходящая звезда, еще заблистает. Вы уж мне поверьте. – Подмигнув, Доктор повел Дэфрона к дверям.

– Это еще что такое было? – спросила Марта, когда он вернулся.

– По-хорошему, мне подсказывать совершенно нельзя, – ответил Доктор. – Но Дэфрон станет основным спонсором и сторонником Эдварда Энкита на выборах на пост Генерального секретаря, когда через год Канаста Вентрон не сможет работать по медицинским причинам. Тедди – замечательный парень.

– Вы это в дневник запишите, – сказала Марта Григу.

Тот хохотнул. – Нет, дневник я дописал. Свою роль он выполнил. Он вынул из кармана в рясе стеклянный дневник. Книга казалась не такой хрупкой и пыльной, как та, что нашли Доктор и Марта в стене.

– Так зачем было все это записывать? – поинтересовалась Марта. – Можно же было просто сказать нам, что происходит.

Григ передал дневник Доктору. – Думаю, стоит отдать его вам. Он, конечно, какое-то время не обновлялся. Но кое-какой цели он послужит.

– Спасибо, – сказал Доктор, принимая хрупкий стеклянный дневник.

Григ повернулся к Марте. – Кто станет слушать выдумки старика? – спросил он. – Рассказы о мире за поверхностью зеркала. О рептилиях и галактических сражениях. О договорах и об убийствах, о политике и об обмане. Никто об этом слушать не станет. – Он покачал головой, и от поломанных краев его носа и от трещин в его щеках отразился свет. – Но стоит их записать, как они превратятся в рассказ. И может быть – может быть – кто-то захочет узнать, что случилось.

– Вам правда необходимо вернуться в зеркало? – спросила Марта.

– Это теперь не мой мир. Мне здесь места нет. И от ловушки никуда не деться. Стоит мне споткнуться, налететь на стол или на стену, я вполне могу разбиться. – Он, как и однажды, поднял руку, и Марте показалось, что на ней появилось еще больше мельчайших трещинок, чем раньше. – Долго в вашем мире я не продержусь. И вся эта боль – с каждым днем она будет усиливаться, пока... – Опустив руку, он отвернулся.

Проследив за его взглядом, Марта увидела, что в зал вошли Жанна и Гонфер. С ними была еще одна девочка. Она как две капли воды была похожа на Жанну, но ее лицо и даже ее одежда были полностью покрыты мельчайшей сетью трещинок.

– Он думает, что опять ее потеряет, – сказал Доктор, не сводя глаз с приближающихся фигур.

– Жанну? – спросила Марта. – Или Тильду?

– В том-то и дело, так ведь? Никто не может их различить, по крайней мере, с виду. – Доктор вздохнул. – Одна девочка была приятной в общении, другая нет. Она его сильно раздражала, и он погнался за ней в сад. Он-то думал, что гонится за Тильдой, а на самом деле это была Жанна. Именно поэтому она так испугалась. Он гнался не за той девочкой.

– Тот паренек с кухни? – спросила Марта.

– Гонфер. Он тогда как раз работал на кухне. Он помчался за Тильдой, но прибежал к Жанне, не зная этого. Там, в саду, умерла Жанна. Гонфер не может себя простить. Именно поэтому сейчас он приглядывает за Тильдой – пусть он и думал ранее, что это Жанна. Только потом он узнал правду.

– Но зачем она ему сказала?

– Потому что виновата была и она. Она его дразнила, издевалась над ним. Она его спровоцировала. Она считала, что издеваться над ним весело. И поплатилась жизнью сестры. – А теперь, – негромко сказал Доктор, – они ее опять потеряют. Все сначала.

Бледное лицо Гонфера устало смотрело на Доктора. У Жанны – то есть, у Тильды – на лбу был синяк. Ее щеки были испещрены мокрыми дорожками, что проделали слезы.

Стеклянная девочка медленно и осторожно зашагала вперед, с каждым шагом аккуратно смотря туда, куда собирается поставить ногу.

– Останься, а? – Тильда почти заплакала. – Ну пожалуйста. Как мне опять тебя потерять?

– Я – это ты. А не наша с тобой сестра, – проговорила стеклянная девочка, и ее скрипучий голос был полон эмоций. – И остаться тут я не могу. Если останусь... – она отвернулась.

Григ шагнул к ней. – Она права. Наше место в зеркале. Ты на нее только посмотри – она так хрупка, так легка и деликатна. За то, что она пережила все, что тут случилось, можно лишь благодарить судьбу. – Он развел руками, показывая на весь зал.

– Ты правда хочешь, чтобы она осталась здесь? Для нее остаться – это боль и смерть. Даже в большей степени, нежели для меня. И мне, кстати, пора.

– А вы ничего не можете сделать? – воззвал к Доктору Гонфер.

Тот покачал головой. – Боюсь, уже поздно.

– Но в зеркальном-то мире с ней все будет хорошо, – сказала Марта.

– Всему свое время и пространство, – согласился Доктор. – Для нее это зеркало. А для нас... Что ж, для нас время и пространство – это в каком-то смысле коробка. Будка. И нам, пожалуй, пора. – Он обнял Гонфера. – Иди сюда, парняга. Все у тебя будет хорошо. За Тильдой присмотри.

– Обязательно присмотрю. – Губы Гонфера сжались в тончайшую линию. Он изо всех сил сдерживал эмоции.

– А ты присмотри за Гонфером, – сказал Доктор Тильде, крепко ее обняв.

Она тоже его обняла. – Обязательно присмотрю, – пообещала она. – Он же мой лучший друг.

Марта обняла девочку, и та задрожала. Она пожала руку Гонферу, даже не представляя, как он справится со всем остальным.

Доктор повернулся к Григу. – Вам пора. Спасибо за все. – Он поднял дневник.

– Знаете, что с ним делать, путешественник во времени? – спросил Григ.

– Пожалуй, что-нибудь придумаю.

– И ведь вот еще одно, – сказала Марта. – Откуда вы знаете про наши путешествия во времени?

Гонфер изумленно распахнул рот.

Доктор улыбнулся. – Да это не так уж и сложно понять, – сказал он. – Если подумать.

– Прощайте, Доктор, – сказал Григ. – И спасибо вам.

– Это вам спасибо, – возразил Доктор. – Руку я вам не пожму, – улыбнулся он. – И тебе не пожму, – сказал он стеклянной девочке, стоявшей подле Грига. – Ты очень смелая. Не теряй свою силу. Присмотри за джентльменом.

Девочка кивнула. – Прощайте, – тихо сказала она. – Прощайте все.

– Не уходи! – всхлипнула Тильда. – Ну пожалуйста, я же одна останусь. – Она побежала вперед.

– Осторожно! – крикнула Марта. Девочки смотрели друг на друга. Тильда развела руками. Ее отражение не двигалось и не издавало ни одного звука.

А потом, очень медленно и постепенно, Тильда сомкнула руки вокруг стеклянной девочки, почти совсем не касаясь ее.

Через минуту они обе смотрели в Зеркало Смертных. Из отражения Большого зала на них взирали Тильда, Гонфер, Доктор и Марта. Отражения не были отражениями. Стеклянный старик и хрупкая девчушка, не отрываясь, смотрели на них. Девочка прижала к стеклу руку, и Тильда сделала то же самое.

Они стояли без движения, и по щекам их стекали слезы.

И тут зеркало пошло рябью, и в зеркале отражалась лишь плачущая Тильда. Отражение. Близняшка.