Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






ИСПОВЕДЬ. К исповеди как жанру журналистики относятся публикации, предметом которых является внутренний мир авторов этих публи­каций






 

К исповеди как жанру журналистики относятся публикации, предметом которых является внутренний мир авторов этих публи­каций. Основным методом, который применяется при подготовке таких публикаций, является самоанализ. Данный жанр журналис­тики имеет свои корни в литературе, религии, философии. Более двух столетий назад великий французский философ и писатель Жан-Жак Руссо начал свою очередную книгу словами: «Я пред­принимаю дело беспримерное и которое не найдет подражателя. Я хочу показать своим собратьям одного человека во всей правде его природы — и этим человеком буду я». Книга его называлась коротко: «Исповедь».

Писатель завещал опубликовать ее не раньше 1800 г. — не хо­тел, чтобы друзья и знакомые прочитали книгу при его жизни. Ибо до сих пор исповедь свою человек адресовал одному только Богу. Книгу же могли прочитать тысячи простых смертных. Не свя­тотатство ли обнажать перед ними, а не перед Создателем суть свою? И кто еще, кроме известного во всем мире «вольнодумца» Руссо, способен сделать подобное? Но прошло не очень много времени с тех пор, как философ создал свой труд, и у него на­шлись последователи, которые «исповедовались» не только в кни­гах, но и в обычных газетах, уже никак не предупреждая своего читателя о том, что у них не найдется очередных «подражателей». Исповедь стала обычным журналистским жанром.

Желание «исповедоваться» в прессе возникает у многих лю­дей[26][7]. И у самых что ни на есть «ординарных личностей», и у людей необычных, а порой — и у великих. Понять это можно. Вопрос в данном случае в другом: почему свои откровения наши современни­ки все чаще предпочитают публиковать в прессе?

Одно из объяснений состоит в том, что откровение перед Бо­гом приносит человеку одни последствия, а перед людьми — со­вершенно иные. Что может дать человеку религиозная исповедь? Верующие знают это хорошо. Религиозная исповедь всегда есть покаяние, т.е. добровольное признание в совершенных неблаго­видных поступках, в ошибках, в «грехах», которые заключаются в забвении норм и предписаний церковного вероучения. Человек, сверяющий свои поступки с божественными заповедями и заве­тами, может испытывать мучительные переживания, снять кото­рые и должна религиозная исповедь. Совершившие ее часто полу­чают глубокое душевное успокоение. Для них важно именно «от­пущение грехов», ощущение снизошедшей божественной благодати, нравственное очищение. Священник, принимающий исповедь, выступает при этом лишь как посредник между Богом и верующим.

Цели обращения человека со своим откровением к широкой публике (массовой аудитории) совсем иные. И журналист берет на себя роль посредника именно потому, что они часто совпадают с целями его деятельности. Это, собственно говоря, и породило так называемую «исповедальную журналистику».

Что же это за цели? Вот некоторые, наиболее часто представ­ленные в прессе:

1. Объяснить необычный поступок.

2. Показать пример преодоления беды.

3. Поделиться опытом успешной карьеры.

4. Сделать саморекламу.

Рассмотрим каждую из них по порядку подробнее.

 

Из публикации «Исповедь мальчика для битья» (Журналист. №8. 1995)
Автор публикации (фрагмент ее представлен ниже. — А. Т.) Вадим Летов, профессиональный журналист, более двадцати пяти лет проработавший собко­ром «Огонька» и других московских изданий, исколесивший всю огромную страну и любящий и знающий ее, вдруг решил... эмигрировать из России. Почему? Ответ на этот вопрос, объяснить свой необычный поступок, на взгляд авто­ра, очень важен для всех. И он решил произнести его публично. Журналист ока­зался ненужным в своем отечестве. А более того — гонимым. Местные «республи­канские князьки» (будь то секретари обкомов, крайкомов КПСС, будь то ель-цинские губернаторы и пр.), никогда не любившие независимых московских журналистов, наконец-то, после развала СССР получили возможность проучить «заезжих щелкоперов». Подобное произошло и с Летовым. После того как местная власть не смогла договориться с ним о благоприят­ном освещении здешних событий в московском издании, ему вполне красноре­чиво «намекнули» на то, чтобы он убирался из республики, пока цел:
Вот картина, что напрочь не оставляет меня. Я лежу в дорожной грязи под портре­том Горбачева и не могу под­няться. Я лишь катаюсь с бока на бок, фыркая грязью. А мимо идут люди, но взгляд их му­тен и равнодушен. Подать мне руку в помощь некому, и это для меня самое страшное. Нет, не дурной похмельный сон. И вообще у меня ни в одном глазу. Волонтеры На­родного фронта Молдовы учи­ли меня «не возникать». Пор­трет Горбачева, навешенный на зубцы кишиневского горпарка, при более близком рас­смотрении отредактирован был весьма странно. На под­бородок с дорисованной фло­мастером ленинской острой бородкой нависали клыки Дракулы, а на месте знамени­того родимого пятна, стыдли­во опущенного полиграфис­том, по-паучьи расползлась свастика... Палачи немногос­ловны, жанр интервью не для них. Кожаны методично катали меня по луже, что бревно, ускользнувшее из плота. Нет, то были вовсе не читатели и даже не цензоры из народо-фронтовской «Цары», что пе­риодически обещали мне, «проводнику имперской поли­тики», поросячью участь. Просто иллюстраторы. Мимо споро полубежали к парла­менту республики демонст­ранты, они несли и такой плакат «Иван! Чемодан! Ма­гадан!». Горби и я, лежащий в грязи, были прекрасной ил­люстрацией дня... Хватит, стыдно. Надо при­знать, что я — бомж, бомж по воле глупо продуманного вре­мени. И картина — я в грязи под портретом наипервейше­го перестройщика, и люди, без­лико смотрящие на муки мои, муки обращения человека в ничтожество - меня не поки­дает ни наяву, ни во снах. Кар­тина эта стала символом бы­тия. Вопрошаю, да бесполез­но, Вопрошаю не один, но от этого не легче.
Это объяснение адресовано журналистскому сообществу России. Именно его понимания ждет автор исповеди, именно оно для него, как для профессионала, главнейшее в данной жизненной ситауции. Следующая публикация преследует иную цель. Подобного рода ис­поведи часто публикует журнал «Ридерс дайджест».
Из публикации «Почему мой сын не говорит?» (Ридерс дайджест. № 1. 1998)
Однажды мы с Джоном зашли ко мне на работу заб­рать почту. Когда мы прохо­дили мимо питьевого фонтан­чика, он показал на него ру­кой, давая понять, что он хочет пить. Это был удобный слу­чай помочь ему осознать, что вода в фонтанчике и вода в озерах и прудах — одно и то же. «Во-а», — сказал я, желая, чтобы он повторял это слово. Джон снова показал рукой на фонтанчик. «Во-а», — повто­рил я. Джон показал на фон­танчик еще более нетерпели­во. «Во-а, Джон». Расстроившись, он запла­кал. Я взял его на руки и дал ему напиться. А потом сам расплакался... Много душевных и физи­ческих мучений пришлось пе­режить семье, чтобы не упасть духом. И в конце концов Джон сказал первое слово.
Об опыте успешной карьеры говорится в исповеди известного аме­риканского актера Чака Норриса.
Из публикации «Чем больше жизнь бьет, тем лучше» (Профиль. №4. 1998)
Чтобы чего-то добиться в жизни, надо уметь бросить ей вызов. Надо, чтобы азарт борь­бы подхлестывал тебя и зас­тавлял целенаправленно идти к победе. А каждая победа дает возможность двигаться даль­ше. Это не означает, что у меня не бывает неудач. Они пресле­дуют меня постоянно. В Америке каждый видит мои успе­хи, но никто не видит моих поражений. Я скрываю их, и не потому, что хочу выглядеть суперменом. Просто люди, от которых зависит твоя судьба, относятся к тебе так, как ты себя подашь. Поэтому карье­ра требует хитрости и умения «держать лицо»...

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.