Глава 18

- Ну и как это произошло? – Чанель стоял на первом этаже по щиколотку в холодной воде. Рядом балансировал, держа сумки, Бэкхен, Минсок парил в воздухе, усмехаясь, а Чондэ, забившись в угол, что-то зло шипел. Лухан, которого Сехун отказался опускать в воду, был на девяносто девять процентов уверен, что Чондэ явно не крепкого здоровья и счастливого брака желает. Он вздохнул, виновато посмотрев на свое отражение на полу, и снова попытался слезть с рук Сехуна, но тот топнул ногой, и несколько холодных капель оказалось на спине тут же передумавшего учителя. Лухан перевел извиняющийся взгляд на директора.

Пожалуй, стоило начать с того, что ничего не предвещало проблем. Откровенно сказать, проблемы вообще мало что предвещает, они, как и родственники, любят заявляться внезапно. Лухан проводил ночи, да и дни, что скрывать, в свое и Сехуна удовольствие, не обращая внимания на горестные вздохи Исина и косые взгляды Кенсу в столовой. Видимо, физрук жил где-то неподалеку.

Парень медленно и методично воплощал свои более-менее адекватные сны в реальность, зарабатывая синяки от недосыпа под глазами и засосы на шее. И все шло хорошо до того момента, как он зашел умыться утром и вода, текущая из крана, внезапно перестала бежать. Лухан нахмурился, закрывая вентиль, потом снова его открывая, но ничего – под краном было пусто и сухо, как в пустыне. Тогда он кинулся к душу, который повис в его руке, как дохлая змея, не желая подарить хоть каплю воды.

Быстро натянув на себя одежду, Лухан помчался к Сехуну, который ушел в свою комнату за бельем. Он открыл дверь как раз в тот момент, когда парень надевал штаны, немного жалея, что опоздал, но без разговоров врываясь в ванну. Однако и там его ждало разочарование.

- Нам отключили воду, – констатировал Лухан очевидное.

- Как отключили, так и включат, – пожал плечами Сехун.

- Подожди, а как здесь вообще работает водоснабжение?

- Из ближайшего города была проведена канализация к муляжному зданию. А проведением в замок занимался Чондэ, – ответил Сехун, подходя к столу и роясь в бумагах. – Вода оплачена на несколько месяцев вперед, значит, проблемы у самой компании.

- А мне-то что делать? – всплеснул руками Лухан. – Я хотел помыться.

- Ну подожди немного, ты не выглядишь слишком грязным, – ответил Сехун, подходя и целуя его. – Я сейчас съезжу в город и разберусь.

- Хочешь меня испачкать? – прошептал ему в губы Лухан.

- Как только нам вернут воду, – Сехун усмехнулся, выходя из комнаты.

После окончания уроков Лухан поспешил к парню.

- Ну что?

- Авария. Включат только завтра или послезавтра, – ответил Сехун, притягивая недовольно застонавшего учителя к себе. – Собирайся, переночуем в городе. В отеле должна быть вода.

Чондэ был явно не в настроении, и Лухан задумался, бывает ли этот парень в настроении вообще. В глазах местного водителя-уборщика-строителя-умельца на все руки и просто домового удовлетворение проскакивало только в том случае, если получалось кого-нибудь подколоть. Все остальное время на лице Чондэ была маска холодного недовольства с каплей «как же вы меня все задолбали». Он остановил машину у роскошного по меркам небольшого городка отеля, намекающе покосившись в сторону выхода.

Снять номер оказалось не такой уж большой проблемой, поскольку цены здесь были неоправданно высокими, а обслуживающий персонал чересчур любопытным. Все собравшиеся в холле горничные, портье и просто бездельничающие постояльцы проводили парней до лифта внимательными взглядами, и Лухан знал, что стоит дверям закрыться, как начнутся перешептывания.

«Зато съесть не попытаются, как в гостинице для монстров», – подумал учитель, пытаясь найти положительные стороны в сложившейся ситуации.

Лухан бросил небольшую сумку с одеждой в шкаф, придирчиво оглядывая номер.

- Чем займемся?

Сехун пожал плечами, подходя к парню и утягивая его в поцелуй. Лухан довольно замычал, почувствовав руки на своей талии, которые тянули за собой явно в сторону кровати. Поверхность была не такой уж и мягкой, но учителю было по большому счету наплевать, ведь спать они тут все равно практически не будут. Сехун оказался сверху, поставив руки по обе стороны от головы Лухана и не отрываясь от его губ. Он медленно перешел на щеку, короткими поцелуями двигаясь вдоль скулы, не задевая синяк, и останавливаясь у уха.

- Пойдем в торговый центр, – наконец прошептал Сехун, быстро вставая.

Лухан рассмеялся, прикрыв пылающее лицо ладонью, а парень с довольным видом оперся на стену, ожидая, пока учитель поднимется.

- А с виду не скажешь, что ты такой шутник, – ткнул Сехуна пальцем в грудь Лухан, поправляя растрепавшиеся волосы. В первое время он вообще думал, что Сехун – бесчувственная ожившая статуя.

- Я просто это не афиширую, – парень притянул Лухана к себе, еще раз быстро целуя.

Когда парни проходили через холл, портье задумчиво посмотрел на свои часы, а потом хмыкнул. Горничные, заметив это, зашептались.

- Они думают, что кто-то из нас скорострел, если мы справились за десять минут, – они шли по оживленной улице к большому светящемуся зданию.

- Предлагаешь вернуться и доказать обратное? – приподнял брови Сехун. – Еще вся ночь впереди.

Лухан не мог не улыбнуться, представляя вытянутые лица обслуживающего персонала завтра утром.

В торговом центре, который уже стал практически родным, и где ничего не изменилось с последнего посещения, было шумно и людно. Молодежь развлекалась, бегая по магазинам, семьи шли в кино, а пенсионеры, как всегда, рыскали в супермаркете в надежде купить рис по скидке или поругаться с другими пенсионерами.

Поскольку парни пришли туда без особой цели, они просто ходили по этажам, заглядывая в понравившиеся магазинчики. Иногда глаза Сехуна загорались интересом при виде какого-нибудь любопытного приспособления вроде овощерезки с одиннадцатью насадками, для которых сам Лухан бы не смог найти применения, или часов для бега, которые сами по себе были штукой бесполезной. Учитель подумал, что посмотрел бы, сколько такие часики протянут на Сехуне.

Когда они проходили по неожиданно безлюдному коридору очередного этажа, Лухан заметил кое-что знакомое боковым зрением и мысленно взмолился, чтобы их не узнали, но когда ему в последний раз везло по мелочам?

Ын Вун сидела за своей стойкой, листая роман из только что поступивших. Несмотря на то, что ей было уже не двадцать и даже не двадцать пять, а гораздо более страшные цифры, девушка была верна своим ожиданиям. А ожидала она принца на белоснежном лимузине, который заберет ее из провинциального городишки в столицу, подарит все, что ее душенька пожелает, будет достаточно сильным, чтобы носить ее на руках каждый день, будет ненавидеть любую другую особь женского пола и будет не спать ночи напролет, любуясь ее безмятежным сном. Девушка не учитывала, что с ее весом, появившимся после переезда к бабушке, принцу обеспечена надорванная спина, лимузин в первую же ночь изрисует местная шпана, а после сна она выглядит как помятый жизнью бабуин, которого недавно кто-то пожевал.

Ын Вун вовсе не устраивали низменные варианты вроде соседского паренька, который периодически приносил ей в подарок сорванные в ближайшей клумбе цветы и консервацию своей мамы. Она ждала, зная, что принц вот-вот появится на горизонте.

И она дождалась. Стоило тому высокому парню в черном пальто, подчеркивающем идеальную фигуру, появиться в ее магазине, Ын Вун поняла: вот он. Вот тот, ради кого она все эти годы терпела нотации бабушки, слишком сладкое клубничное варенье и шутки подруг про кошек. Он зашел, обведя стеллажи внимательным, холодным, пронизывающим взглядом. Его безусловно дорогие часы блеснули на руке в свете ламп, которые давно уже пора было поменять. Небрежная походка, выражение полного безразличия ко всему на лице и идеально начищенные ботинки манили к себе. И Ын Вун полетела, как хрупкая бабочка на яркий свет пламени, не боясь обжечься или даже сгореть, потому что этот мужчина удержал бы ее в своих сильных руках, заставляя плавиться и трепетать.

Однако, в момент возникшей между прекрасными молодыми людьми страсти, между ними влез какой-то мелкий уродливый китаец, сказав, что они просто смотрят. Они смотрят. Ын Вун чуть не задохнулась от наглости, но не подала виду, в ожидании уставившись на молодого древнегреческого бога азиатского происхождения, случайно спустившегося на землю. Его голос, низкий, бархатный, завораживающий, проник ей прямо в душу, выворачивая ее наизнанку. А вот слова были не такими уж утешительными: они смотрят. Девушке ничего не оставалось, как гордой походкой вернуться за стойку, не отводя взгляда от великолепного посетителя с его совсем не великолепным сопровождением. Второй парень был мелким, худым, слишком смазливым, с кучей пластики на лице, да и вообще китайцем.

Отойдя от обиды (ведь она могла помочь своему принцу с нужными книгами, которые стоят в подсобке вместе с раскладушкой), Ын Вун стала думать, как бы намекнуть о том, что она заметила искры, пробежавшие между ними, и совсем не против продолжить знакомство. Кажется, эти двое искали женские романы. Наверняка за ними пришел мелкий, а великолепный парень просто великодушно решил помочь невезучему знакомому. Девушка заозиралась, натыкаясь взглядом на то, что ей было нужно. Ну конечно же! Что может намекнуть о ее чувствах лучше, чем эта великолепная, полная запретной страсти и любви книга? И если посудить, ну разве пришедший незнакомец не вылитый Кристиан Грей, только немного азиат? Да, точно!

Ын Вун почувствовала, что краснеет, вспоминая свои любимые сцены из зачитанной до дыр книги, только в ее фантазии в главной роли была она и этот обаятельный покупатель. Однако, когда она предложила купить бестселлер с ее вложенным внутрь номером по скидке, вместо того, чтобы понять ее эротичные подмигивания, парень обратился к неказистому другу.

Дни напролет она ждала, что ее телефон вот-вот разорвет громкая трель и на другом конце бархатный голос скажет ей, что хочет видеть ее у себя в пентхаусе без нижнего белья, но звонили только родители, бабушка, женщина, ошибшаяся номером и подруга, занимающаяся продажей дешевой косметики. Однако, вскоре прекрасный незнакомец снова объявился в ее владениях, и снова с ним был этот надоедливый мелкий! Видимо, он был младшим, и долго упрашивал хёна, чтобы тот взял его с собой на встречу со своей любовью, то есть, с Ын Вун. Девушка подошла, прекрасно зная, что парень прочел книгу и ее послание, поэтому эротично прикрыла глаза, сказав, что ее можно сразу звать Анастейшей. Но и здесь влез китаец, вставляя свой комментарий. Ну и что, что на бейджике Ын Вун, в душе-то она самая настоящая Анастейша! В тот раз их встреча прошла слишком скомкано и снова неудачно.

Ын Вун терпеливо ждала, пристально глядя на всех проходящих мимо, ждала, ждала и наконец увидела, как именно тот красивый парень неспешно идет по коридору, не оглядываясь по сторонам. Она замерла, думая, что он вот-вот свернет, заходя с просьбой показать подсобку и раскладушку в ней, но он просто прошел мимо! И опять рядом ошивалась мелкая жертва корейской пластической хирургии! Девушка просидела в ступоре несколько секунд, а потом вскочила, выбегая. Она хотела окликнуть своего принца, и он бы тогда развернулся, подбегая к ней и заключая ее в объятия, но в этот самый момент произошло нечто ужасное: ладонь низкого парня спокойно легла на великолепную задницу его спутника, ненавязчиво сжимая. Ын Вун нелитературно охренела, переполняясь гневом и ожидая, что принц сейчас отскочит в ужасе в сторону, вызывая этого извращенца на дуэль, но он лишь приобнял парня за талию, прижимая к себе. А потом наклонился к нему, что-то шепча на ухо. На ухо! Это же так интимно! Он должен шептать на ухо Ын Вун, зажав ее у книжного стеллажа, а не какому-то ходячему недоразумению! Недоразумение обернулось и на его лице появилась самая мерзкая ухмылка из всех, которые приходилось видеть Ын Вун, а у нее было очень много лучших подруг. Он на секунду убрал руку с пятой точки принца, показал простую, но доходчивую фигуру из одного пальца, а потом вернул на место с легким хлопком. На это герой мокрых снов девушки лишь рассмеялся и она краем глаза увидела его великолепную улыбку. Продавец застыла, наблюдая, как парни сворачивают за угол.

- Привет, Вун! – раздался сзади радостный голос соседа. – А я тебе малиновое варенье принес, хочешь?

- Хочу, – грустно вздохнула девушка спустя минуту, а парень просиял.

***

- Ты не видел своей улыбки, но она была великолепна, – парни сидели в кафе, дожидаясь заказа.

Лухан скромно потупился, поскольку ему еще ни разу не делали настолько прямого комплимента, но потом вспомнил лицо продавщицы и не удержался от смешка.

- Ты не видел ее лица, вот что было действительно великолепным, – учитель откинулся на стуле, с удовольствием вспоминая выпученные криво накрашенные глазёнки и раскрытый от удивления рот как у дохлой рыбы. Прелесть.

- А ты собственник.

- А ты имеешь что-то против?

- Не имею, потому что я еще больший собственник, – усмехнулся Сехун, глядя на подошедшего официанта с подносом, полным еды.

- Зачем мы столько заказали? – покачал головой Лухан, обводя взглядом горячие блюда и не зная, с чего начать.

Сехун на это ничего не ответил, подвигая к себе маленькую порцию риса. Он не мог признаться, что ему нравилось наблюдать за тем, с каким удовольствием кушает Лухан, действительно наслаждаясь пищей. Возможно, это было странно, но Сехун прекрасно помнил, как он сам радовался еде еще в то время, когда был человеком.

Когда они снова шли мимо самых разнообразных прилавков торгового центра, а Лухан думал, что лопнет после такого плотного ужина, ему на глаза попалось нечто великолепное: кексики. Нет, не в смысле самые обычные, которых полно в супермаркетах, а такие, которые бывают только на фотографиях в интернете с кучей воздыхательниц в комментариях. Крем самых разных цветов был аккуратно закручен на верхушках наверняка мягкого и ароматного теста, некоторые кексики были украшены мастикой в виде звездочек или цветочков, в некоторых виднелись обжаренные кофейные зерна, и все выглядело настолько красиво, что Лухан аж затаил дыхание. Он потянул Сехуна к прилавку, его взгляд наткнулся на ценники, и вот тут началось противостояние одних из главных убеждений Лухана: гедонизма и аскетичности. Хотя парень любил уверять в этом сам себя, ведь звучит достаточно красиво и пафосно, на деле это была борьба между обычной любовью к еде и простой человеческой жадностью.

С одной стороны, цена за один несчастный кексик была непомерной для простого учителя, а с другой – кексики были без преувеличения произведением искусства. Лухан прикусил губу, решая, как же ему быть, и Сехун тихо вздохнул, однако не вмешивался в сложный процесс обдумывания. Наконец учитель обратился к молоденькой девушке за прилавком, быстро заказывая три самых красивых сладости, словно боясь, что он успеет передумать.

- Возьмите еще один и получите коробочку для каждого, – мило улыбнулась девушка, и Лухан пристально уставился на товар, быстро подсчитывая в голове, что можно будет купить.

Сехун все это время стоял рядом, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться с сосредоточенного и серьезного выражения лица Лухана.

После долгих раздумий учитель ткнул пальцем в еще один кексик, вытаскивая из кошелька пять тысяч вон и протягивая их девушке. Она очаровательно улыбнулась, возвращая сдачу в тысячу и прикладывая к этому визитку магазина. Лухан нахмурился. Посмотрел на тысячу в руке. Посмотрел на ценники. Снова посмотрел на тысячу. Оглянулся на Сехуна, на лице которого было написано откровенное веселье. Пересчитал все заново.

- Девушка, вы ошиблись. Все мне еще должны четыреста вон.

- Нет, все правильно. Четыреста вон стоит упаковка, – продолжала улыбаться она. Лухан уставился на несчастный коробочек с четырьмя отделениями. Он отдал за это недоразумение столько бабла? Да в общаге он мог целый день на них питаться! Быстрорастворимой лапшой, правда, но не суть. – Что-то не так?

- Нет-нет, все в полном порядке, – Сехун развернул Лухана, открывшего уже было явно не для благодарностей рот, в сторону выхода.

- Не в порядке! – покачал головой расстроенный учитель, когда они вышли из торгового центра. – Это же откровенное наеба…

Он замолчал, взглянув в насмешливое лицо Сехуна и поняв, что сочувствия от парня не добьется. Дело было не столько в деньгах, сколько в таком наглом обмане. Чтоб он еще раз на это купился! Лухан насупился, прижимая к себе коробок с кексиками.

В отеле все так же кипела работа. Портье сидел на диване, подкидывая свою фуражку в воздух и даже иногда умудряясь поймать, горничные лениво смотрели на этого недожонглера, а девушка на ресепшене болтала с кем-то по телефону.

В номере Лухан аккуратно поставил коробок на стол и убежал в душ, ради которого собственно и оказался здесь. Вода была, и она была восхитительно горячей, поэтому парень довольно промычал, подставляя голову под упругие струи.

На его плечи легли теплые ладони, начиная массировать, а к шее прикоснулись губы, целуя вдоль позвонков. Лухан отклонился назад, опуская голову на плечо Сехуна и дожидаясь поцелуя. Ладони парня скользнули по его телу вниз, обнимая за талию и поворачивая к себе. Так целоваться было гораздо удобнее, но вода попадала только на часть тела, оставляя все остальное мерзнуть. Учитель задумался, что для него в приоритете – душ или Сехун, но здесь решение пришло практически моментально, и он прикоснулся губами к шее парня, ключице, плечу, постепенно спускаясь все ниже.

***

- Мы наверняка потратили кучу воды, – лениво произнес Лухан, развалившись рядом с Сехуном на кровати. Его слегка клонило в сон, а свежее воспоминание того, как Сехун ласково массировал его голову, намылив шампунем, заставляло приятно сжиматься что-то между ребер. Лухан пообещал себе заглянуть в анатомический справочник в поиске непонятного органа, но что-то ему подсказывало, что обычная физиология человека тут не при чем.

- Не наши проблемы, – отмахнулся Сехун, и его взгляд упал на коробочку. Он потянулся к телефону, стоящему на тумбочке у кровати, дожидаясь, пока трубку возьмут. – Принесите зеленый чай.

- Эй, не решай все за меня, – сказал Лухан больше для проформы, несильно тыкая парня в бок. – Вдруг я хочу вина?

- И красное вино, – с непроницаемым выражением сказал Сехун, снова поднимая трубку.

- Ну я же например говорю, – недовольно произнес учитель. – Не хочу вино.

- Вино не надо, – прежде, чем положить трубку в третий раз, Сехун услышал, как начала ругаться на другом конце горничная, и довольно улыбнулся. Лухан, заметив это, тоже не мог не расплыться в улыбке.

Вскоре в дверь постучали, и Лухан нехотя поднялся, идя открывать. Любопытные глаза горничной стрельнули поверх его плеча, тут же отмечая только одну расстеленную кровать, лежащего на ней парня, и второго, на котором был один лишь халат. Сделав очевидные выводы и поликовав про себя (спор она все-таки выиграла), девушка отдала поднос с чайником.

Сехун поднялся, когда Лухан уже разлил чай по чашкам, и посмотрел на кексики, которые парень разложил по тарелкам. Рядом с его чаем стояли два самых красивых и самых дорогих из купленных, и Сехун сел, умиляясь про себя.

- Спасибо.

Лухан только улыбнулся, приступая к съедобному произведению искусства.

- Знаешь, похоже на тот десерт, который мы пробовали на свадьбе Ифаня и Тао, – протянул учитель после того, как его тарелка опустела. – Мне тогда понравилось. Я сейчас про свадьбу в целом. У нас все немного по-другому.

- Я думаю, это из-за того, что сам смысл браков отличается, – Сехун поднес чашку к губам, делая глоток. – У нас это прежде всего очень взвешенный равноправный союз. Никто не сочетается браком из-за беременности или денежных проблем, потому что разводов не существует.

- И что делать, если супруги разлюбили друг друга? – удивленно приподнял бровь Лухан.

- С браком в принципе не торопятся. Ифань и Тао думали над этим десять лет, и у них были проблемы, потому что многие их не поддерживали из-за такого короткого времени размышлений. Но если уже так произошло, то супруги просто вступают в еще один брак, переходя с первым партнеров в ту степень отношений, которая устраивает обе стороны. Тот танец, что мы танцевали, помнишь?

Лухан кивнул, не в силах скрыть улыбку. Сехун танцевал просто великолепно.

- В нем нет определенных ролей, они постоянно меняются. Это традиционный свадебный танец, такты в котором разделены ровно так, что у обоих партнеров одинаковое количество ведущих и ведомых партий.

- А что парни делали в самом начале? – Лухана давно интересовал этот вопрос. – Когда мы сидели в этом подобии зала?

- Это был ритуальный обмен цветами кланов. У Ифаня - светло-синий, у Тао - изумрудный. Цвета могут быть в чем угодно, в картинах, например, но парни выбрали камни. Есть еще одна традиция, которой придерживаются далеко не все. Суть заключается в том, что между будущими супругами ставится какое-нибудь препятствие, которое они должны разрушить только своими силами. Многие давно отказались от этого, но кланы с длинными родословными помешаны на обычаях.

- А какие силы у Ифаня и Тао? – Лухан прекрасно помнил, что сделали тогда парни, но ему хотелось услышать объяснения.

- Ифань – инлон, он управляет водой, может вызывать дождь и все такое. Сейчас он единственный представитель водяных драконов.

- Но я видел, как он дышал огнем.

- Не водой же ему плеваться, он дракон все-таки, – ответил Сехун. – А Тао – наследный шен леса. Не какого-то определенного, а леса вообще. И ему надо уметь управлять всеми материалами, которые могут быть в лесу: камень, дерево, земля.

- А огонь? Сегодня он поджег шесть свечей и собственный палец.

- О, значит, его научили чему-то новому, пока он был с семьей.

Парни замолчали, допивая чай.

- Ты сказал, что Ифань – последний инлон, – эта мысль никак не давала покоя Лухану. – Когда он умрет, больше водяных драконов не будет?

- А как же потомство? – приподнял брови Сехун. Лухан опешил.

- В смысле, потомство? У вас есть суррогатное материнство?

- Не совсем, – уклончиво ответил парень.

- Тао – девушка? – испугался учитель. Ифаня-то он видел полуголым, когда тот чуть не приземлился на его голову, а вот Тао вполне мог оказаться очень страшненькой и высоченной девушкой с комплексами.

- Нет, конечно, – успокоил его Сехун, а потом неожиданно усмехнулся. – Просто некоторые драконы независимо от пола способны выносить ребенка.

Лухан ошарашено сидел, думая, что в этом магическом мире что-то явно не так. Сехун рассмеялся, глядя на него.

- Не думай об этом, – парень поднялся, нависая над учителем. – Хочешь, покажу еще одну очень важную традицию свадьбы?

- Ну? – Лухан приподнял бровь, пытаясь выкинуть из головы образ беременного Ифаня в обнимку с банкой соленых огурцов.

- Называется «первая брачная ночь», – серьезно произнес Сехун, неожиданно подхватывая засмеявшегося Лухана на руки и унося в кровать.

***

Провожал их практически весь рабочий персонал гостиницы, косо поглядывая на парней. Лухан не знал, как тут обстоят дела со звукоизоляцией, но судя по тому, как отскочил в сторону портье и захихикали некоторые горничные, – не очень.

Несмотря на раннее утро, Чондэ уже поджидал их в машине.

- Воду еще не дали, – мрачновато произнес он, нажимая на газ.

Лухан успел на уроки, хотя даже если бы не успел, ругать его было бы некому, кроме собственной совести – Чанель и Бэкхен все еще развлекались где-то в Китае. Сехун недовольно сообщил, что звонили из водопроводной компании и извинялись, клятвенно обещая подать воду уже завтра, и что ему придется вернуться в город и подписать необходимые бумаги.

- Может, снова поедем в отель?

- Мы и так там шума наделали, – покачал головой Лухан. – Обойдусь без душа, ничего страшного.

Сехун уехал, поцеловав парня напоследок, а Лухан задумался. Хоть он и сказал, что ничего страшного, отсутствие воды означало отсутствие секса, поскольку учитель искренне считал себя очень чистоплотным животным, а перспектива спать на чистой простыне потным и грязным его не очень-то и прельщала. Учитель сел, задумчиво оперевшись на руку. С одной стороны – отказывать себе в интимной жизни, которая и так страдала из-за непонятной ситуации с Муном, очень не хотелось. С другой стороны – он терпеть не мог засыпать, чувствуя, как неприятно липнет кожа. Что же делать? Если бы у него была хотя бы наполненная ванна…

Лухан неожиданно улыбнулся и через три минуты уже стучал в чужую дверь. Открыл ему Тао.

- Мне нужен Ифань, – выпалил учитель.

- Мне тоже, – мрачно произнес Тао, покосившись на разбросанные по столу непонятные куски местами поржавевшего железа. – Если вдруг найдете, передайте, что я выкинул его мусор куда подальше.

Учитель подумал про себя, что даже в продуманном браке иногда случается брак, и пошел на поиски дракона. Идти, однако, пришлось недалеко: стоило Лухану выйти на крыльцо, как он увидел парящего в небе Ифаня.

***

- Ты можешь это сделать? – Лухан впустил парня в свою комнату. Тот немного неуверенно кивнул. – Замечательно!

Учитель отошел, наблюдая за тем, как Ифань, расстроенный после объяснений Тао на тему, где он видел все эти железяки и куда в следующий раз их запихнет, задумчиво завис над ванной. Потом инлон вздохнул, протягивая одну руку к заранее распахнутому окну, и прикрыл глаза. На улице что-то загрохотало, и Лухан удивленно поднял голову, замечая, как на небе сгущаются черные тучи словно из ниоткуда. Где-то он уже такое видел.

Пошел ливень, и Ифань аккуратно перенаправил небольшой поток воды, заставляя его залететь прямо в комнату, а затем в ванну, которая наполнилась буквально за мгновение.

- Спаси… – начал было Лухан, однако вода перелилась через бортик. – Хватит, хватит!

- Я не могу ее остановить, – с легким отчаянием заорал Ифань, начиная размахивать руками, но стало только хуже, потому что холодная вода начала плескаться во все стороны, попадая на учителя, а меньше ее не становилось.

Вскоре пол уже был затоплен, Ифань забрался на стул, а Лухан на стол, держа в руках телефон и журналы. Когда вода практически затопила кровать учителя, в коридоре раздались недовольные крики, и дверь комнаты распахнули. Поток свежего дождя вылился на стоящего на пороге комнаты Кенсу, и Лухан понял, что что-то пошло не так.

- Извините, – забормотали оба парня, когда физрук поднял свой явно не сладости обещающий взгляд, но их бы это не спасло, если бы не Чонин, появившийся словно из ниоткуда. Он обошел замершего Кенсу, приближаясь к Ифаню и прикасаясь к его руке. Вода тут же перестала захлестывать комнату, а тучи на небе рассеялись, словно их и не было.

А потом все трое уставились на Лухана, который смотрел, как вода куда-то исчезает, затапливая нижние этажи.

***

- И что ты хотел сделать? – поинтересовался приехавший вскоре Сехун, подходя к кровати, на которую умудрился перепрыгнуть учитель.

- Я хотел, чтобы Ифань наполнил мне ванну, а потом нагрел воду, – честно признался Лухан. Парень только вздохнул, подхватывая запротестовавшего учителя на руки.

- Вода холодная, а резиновых сапог у тебя явно нет, – пояснил Сехун.

- А ты?

- А мне все равно.

Лухан не спрашивал, куда его несут, пока не оказался на первом этаже перед вернувшимся Чанелем, Бэкхеном и Чондэ, который, кажется, возненавидел учителя еще больше. Прилетевший Минсок вовсю веселился, отпуская едкие комментарии по поводу ситуации в целом.

- Извините, – в сотый раз вздохнул учитель, думая, что его зарплата не покроет убытки даже за год.

- Повезло, что затопило только часть замка со стороны комнаты Лухана, – вынес вердикт Чанель, которого, кажется, сложившиеся обстоятельства мало волновали.

- Просто восхитительно, – прошипел сквозь зубы Чондэ.

Настроение учителя достигло отметки в полный ноль.

- Придется тебе жить у меня, – решительно сказал Сехун, поднимаясь с парнем обратно на шестой этаж. На лестнице было относительно сухо, но отпускать Лухана никто не собирался. Учитель понуро кивнул, думая, насколько же он тупой, что умудрился за такой короткий срок нанести замку больше повреждений, чем куча малолетних монстров за все предыдущее время. Снова он виноват.

- Перестань, – Сехун остановился, наклоняясь и целуя парня. – Ничего страшного не случилось, это всего лишь вода. Зато у меня теперь есть замечательная причина для того, чтобы объяснить, зачем я купил новую кровать.

- Ты купил новую кровать? – удивился Лухан. Сехун улыбнулся, открывая дверь в свою комнату.

- Правда, ее еще надо собрать, но у нас вся ночь впереди, – Сехун наблюдал за Луханом, глаза которого удивленно расширились и радостно заблестели. – Я купил не только кровать.

На столе парня стоял поднос, полный самых разнообразных, великолепных на вкус и выглядящих, словно на картинке из интернета, кексиков.