Глава 4. Вечером, после радостных новостей от Бэкхена, Лухан поплелся на ужин, желая заесть свое горе

Вечером, после радостных новостей от Бэкхена, Лухан поплелся на ужин, желая заесть свое горе. Людей за столом явно поубавилось, и учитель, вежливо поздоровавшись, сел на свое место. Еда явно приободрила его, и вскоре Лухан уже погрузился в радужные фантазии о становлении своей маленькой диктатуры над большими монстрами. Однако, как стать главным, он пока еще не придумал. Силой он не добьется вообще ничего – во-первых, он искренне считал себя исключительно работником интеллектуального труда, а во-вторых, вспоминая силу, с которой его вчера соблазняли, и как Сехун с легкостью мотался с его тушкой на плече по школе, парень понимал, что насильственный путь в его ситуации не пройдет. Вариант второй, шантаж и угрозы, был невероятно привлекательным, вот только шантажировать и запугивать в этой школе могут лишь его самого. Поэтому оставался единственный способ – подружиться с классом и коллегами. Лухан, конечно, не знал, умеют ли монстры дружить, но очень надеялся, что съесть приятного человека будет для них гораздо сложнее.

Парень оглянулся, наткнувшись взглядом на тихо сидящего и неспешно жующего какую-то непонятную хрень Кенсу. Лухан предпочел не думать о потенциальном содержании миски коллеги. Как известно любому человеку, физруки добрые, но тупые, и Лухан собирался этим воспользоваться, втеревшись в доверие.

- Добрый вечер, – доброжелательно улыбнулся он, но получил в ответ лишь подозрительный взгляд и скупой кивок. – Мне так нравится ваша футболка. Она такая… черная.

Увидев, как опасно блеснули глаза Кенсу, Лухан уже готов был стартовать вымаливать прощение, однако парень неожиданно ответил:

- Спасибо. Мне тоже нравится.

Так. Контакт вроде бы установлен. Учитель судорожно перебирал в голове все темы, на которые можно поговорить с физруком. Отбросив все более-менее интеллектуальное, Лухан решил идти путем наименьшего сопротивления:

- Скажите, а ученики старшего класса в хорошей форме?

- Ну, тут у всех разный уровень, – задумался Кенсу. – У кого-то хорошая регенерация, кто-то после тренировок неделю у Изиды валяется, а есть даже опасные экземпляры. Однажды Ифань, например, умудрился сжечь мою кепку и проткнул меня цзянем. Хороший парень.

Лухан подумал, что ему надо что-то делать со своими глазами, иначе они навсегда останутся в форме пяти копеек. Ясно, с Ифанем, этим хорошим парнем, протыкающим учителей холодным оружием на уроках физкультуры, лучше не связываться. Хочет целоваться? Хорошо. С парнем? Замечательно. Они помолвлены? Совет да любовь им, Лухан – очень толерантный учитель с достаточно развитым чувством самосохранения.

- И сколько раз в неделю вы занимаетесь?

- Обычно четыре раза, – пожал плечами Кенсу и неожиданно улыбнулся так, что у Лухана волосы на затылке встали дыбом. – Им хватает.

- Да, но вы знаете, что спорт – это залог здоровья. К тому же, с таким ответственным учителем, – продолжал Лухан гнуть свою линию в попытках подлизаться. – Как Вы отнесетесь к тому, чтобы проводить маленькую зарядку по утрам для старшего класса? Это было бы так любезно с Вашей стороны.

Кенсу задумчиво кивнул и, не сказав больше ни слова, удалился.

Проснулся Лухан вполне бодреньким, и даже практически выспался, хотя все еще прятался в нычке между кроватью и стеной, держа под рукой вилку. Да, он прекрасно осознавал, как выглядит со стороны, но собственная безопасность (или хотя бы ее иллюзия) была важнее. Сидя скрючившись в неудобной позе, парень радовался тому, что хотя бы умудрился утянуть из дома серебряную вилку. Как известно из разного сорта фантастики, американских сериалов и прочих серьезных источников, всех монстров можно убить серебряными пулями, а поскольку оружие Лухан в руках не держал, да и вообще остерегался, пули он сделать бы не смог, даже если бы очень вдруг захотел. Серебряного ножа у него отродясь не было, а собственный обыкновенный из нержавейки был вежливо одолжен неизвестным и навсегда потерялся в недрах общежития. Значит вилка – единственное, чем он располагает на данный момент. Кроме своего гениального ума, конечно же.

Заверения Чанеля про гарантию безопасности не выглядели слишком правдоподобно, хоть и были прописаны в контракте. Что-то подсказывало Лухану, что плевать его маленькие и большие монстрики хотели на какие-то там бумажки, которые легко можно порвать, поджечь, съесть, проткнуть цзянем… Учитель поежился, косясь на дверь, у которой сейчас, подпирая, стоял стул. Где бы ему раздобыть еще пару замков?..

Утром Лухан решительно спрятал вилку в карман и смело вышел в коридор. И замер. Что дальше-то делать? Он не знал ни где находится Кенсу, ни где находятся дети, ни как выйти на спортивную площадку. Почесав в затылке, парень пошел вдоль одинаковых закрытых деревянных дверей, замирая у каждой на секунду и прислушиваясь, но ответом была ожидаемая тишина. Дойдя до конца коридора и упершись носом в каменную стену, Лухан развернулся и вскрикнул: прямо перед ним, нагло нарушая личное пространство, откуда ни возьмись возник Сехун. Он удивленно приподнял бровь, не меняясь в лице, и Лухан неловко засмеялся.

- Доброе утро.

- Дети уже ждут, – без предисловий отрезал Сехун.

«Ишь, какой напыщенный. У него проблемы с мимикой, или он специально весь из себя такой крутой и пафосный?» – Лухан тут же вспомнил период своего страстного увлечения «Сумерками» и окинул взглядом Сехуна с головы до ног. И точно, какой-то корейский Эдвард получается. Вот только из Лухана Белла, как из Исина скромный послушник при монастыре. «Оно и к лучшему», – решил про себя парень, идя рядом с Сехуном вниз по лестнице, потом сворачивая направо, потом снова вниз, вдоль по коридору, вверх... Лухан неожиданно вспомнил, что у него еще где-то под кроватью валяется карта, нарисованная стриптизером-бибилиотекарем, которая бы сейчас очень пригодилась.

Сехун толкнул очередную дверь, и учитель прищурился, ступая на тропу, выложенную крупным булыжником. Он неожиданно осознал, что не выходил на улицу уже два дня, а тем более, не исследовал местность. Теперь у него была возможность осмотреть то, что скорее всего было внутренним двором: аккуратно подстриженный газон был со всех сторон окружен мрачными зубчатыми серыми стенами, и Лухан почувствовал себя на дне колодца. По периметру стояло несколько лавочек, а в самом центре был светло-серый монумент, изображающий змею, кусающую себя за хвост. Как-то слишком пафосно для школы, пусть даже такой специфической. Сехун немного сбавил шаг, видимо понимая, что Лухан будет рассматривать все новое. Они прошли к высоким воротам, которые выглядели достаточно внушительно. Около шести метров в высоту, с железными кольцами на них, двери выглядели так, словно понадобится не менее трех сильных человек, чтобы открыть их. Лухан уже было подошел с решительным видом, но Сехун просто легко толкнул дверь рукой, и она распахнулась, выпуская парней к широкому, ровному участку, огражденному высокой сеткой. Размером оно было чуть ли не с футбольное поле, что уже поражало, однако вместо газона лежал идеально ровный асфальт. За границами сетки тут и там росли ухоженные цветочки и стояли лавочки. За лавочками бурно росла всякая всячина, прекрасно загораживающая обзор, поэтому то, что находится дальше, осталось для Лухана загадкой. Дети действительно уже кучковались у входа и, завидев приближающихся учителей, поплелись в загон, как Лухан успел наименовать это место.

- С сегодняшнего дня Лухан тоже ваш классный руководитель, – Сехун стоял перед сонным классом. – К нему не приставать, не есть, и еще раз не приставать.

Лухан сделал вид, что не услышал последнюю реплику, поворачиваясь к нестройной шеренге.

- Поскольку зарядка – это залог здоровья, я пообщался с мистером До, и теперь каждое утро он будет заниматься с вами, – весь класс разом проснулся, уставившись на учителя с благоговейным ужасом.

- Пожалуйста, не надо, – жалобно протянула одна из девочек, и к ней присоединился гул несчастных голосов. На лице Сехуна проскочила самодовольная улыбка, а Лухан непонимающе посмотрел на своих подчиненных.

- Я прекрасно понимаю, что хочется полежать в кроватях подольше, но легкая разминка перед завтраком поможет вам держать тело в тонусе! – учитель старался говорить как можно оптимистичней, убедительней и дружелюбней, но на него все равно косились с каким-то испугом и обидой. – Поэтому… о, а вот и мистер До.

К загону неспешной, но твердой походкой направлялся физрук, как всегда во всем черном. С каждым шагом выражение на лицах детей становилось все несчастней, а от Сехуна буквально чувствовались волны предвкушения и злорадства. Лухан приветливо улыбнулся подошедшему Кенсу.

- Доброе утро.

Тот кивнул, повернувшись к классу и сложив руки за спину.

- Начнем с легкой разминки. Двадцать кругов, у вас десять минут, время пошло.

Дети стартанули с места так, словно им пообещали миллион за первое место.

- Лучше. Если успеют – не будет штрафных Кенсу, – видимо, мысли Лухана отразились у него на лице, и Сехун хмыкнул. – Нам лучше выйти.

- Спасибо, я постою здесь, – учитель взглянул на бегающих учеников, отмечая, что их скорость гораздо превосходит человеческую. Да, убежать от них не удастся даже при огромном желании.

Сехун ничего не ответил, но остался рядом. Лухан заворожено наблюдал, как уже все двадцать кругов по огромному полю были сделаны, и дети построились в идеально ровную линию, словно солдаты на плацу. Он попытался вспомнить, как зовут подопечных, но память воскресила лишь девушку, чья шея сейчас была покрыта бурыми чешуйками – Ито Момо; У Ифаня, который стоял рядом со своим – да неужели женихом? – тоже достаточно высоким парнем с красивым разрезом глаз, чем-то напоминающий кошачий; и, конечно же, гвоздь всей программы – Чжан Исин собственной персоной. Три человека – это маловато, но лучше, чем ни одного.

- Зарядка будет короткой, за оставшиеся десять минут отрабатываем близкое нападение. Делимся, – Кенсу повелительно махнул рукой. – Ванхен со мной.

Один из мальчиков понуро подошел к учителю, остальные моментально разбились по парам. Лухан отметил, что Ифань стал с какой-то девушкой, но в следующий момент понял, почему: несколько быстрых ударов, и девушка упала на асфальт, однако тут же вскочила, мягко отталкиваясь от земли и оказываясь в воздухе, а после атакуя Ифаня сверху. Учитель смотрел, как дети метелят друг друга, и тихо ужасался, желая вернуться в тот момент, когда к нему в голову пришла восхитительная идея попросить монстра по имени Кенсу заниматься зарядкой с другими монстрами, и стукнуть себя хорошенько, чтобы не открывал зазря рот. Правда, спустя пару минут шок прошел, и Лухан уже спокойней смотрел на происходящее, по крайней мере, не испытывал желание убежать снова паковать чемоданы, а потом даже начал получать удовольствие от процесса. Вот Момо обвила чье-то горло своим мощным хвостом, вот Ифань пытается увернуться, а вот Исину прописали прямо в нос. Неплохо так.

- Осторожно! – закричал кто-то сбоку, но Лухан не обратил на это внимание. А в следующий момент перед ним уже оказалась широкая спина Сехуна. Все резко замерли, и во внезапно образовавшейся тишине раздался странный звук, который бывает, если разрываешь ткань. Сердце Лухана, пропустив один удар, застучало так быстро, словно это он тут занимался «зарядкой». Он выглянул из-за чужого плеча, и ахнул: ладони Сехуна, выставленные вперед, были насквозь проткнуты чем-то, похожим на железное мини-копье.

- Срочно надо к врачу! – Лухан уставился на бледные руки, которые теперь соединял чужеродный металлический штырь. – Вызвать скорую! Чего вы все стоите?

Учитель закусил губу, не в силах оторвать взгляда от вида настолько неестественного, что мозг все еще отказывался принимать факт того, что только что на его глазах был покалечен Сехун. Лухан нервно притронулся к его ладоням, но тут же одернул руку, подумав, что может сделает только хуже. «Что делать? Что делать? Что делать?» – крутилось в голове. На парах, в теории, все непредсказуемые ситуации казались легко решаемыми, но сейчас, беспомощно глядя на металлический наконечник, учитель понимал, что ни черта их в университете к этому не готовили.

- Мидены без яда, – тихо сказал один из учеников.

- Закончим на сегодня, – бросил Кенсу и неспешно пошел по направлению к двери.

Лухан перевел на него отчаянный взгляд. Как он просто взял и ушел? Он же не может просто бросить здесь покалеченного Сехуна.

- Пожалуйста, успокойтесь, – неожиданно подал голос сам пострадавший. – Ничего страшного, вы же слышали, что мидены без яда.

- Но… Как… У Вас оно… прямо… – растерянно пробормотал Лухан, боясь смотреть Сехуну в лицо, чтобы не увидеть там гримасу боли или смертельную бледность.

- Тао? – спокойно позвал Сехун, и к ним подошел тот парень, который вроде как с Ифанем. Он посмотрел на середину этой неведомой мидены и прикоснулся к ней двумя пальцами, начиная тереть. В первый момент Лухан подумал, что все здесь чокнулись: вместо первой медицинской помощи они занимаются черти-чем. Спустя полминуты Лухан подумал, что быстрее чокнется сам: на его глазах в той части, где Тао тер пальцами, металл становился все тоньше, пока вовсе не исчез.

- Идите на уроки, – приказал Сехун, благодарно кивнув ученику, когда его ладони оказались разъединены. Он и сам развернулся, приготовившись уходить, но все еще нервничающий Лухан загородил ему дорогу.

- Извините, я виноват, что не ушел с площадки сразу, – забормотал он, снова гипнотизируя взглядом проткнутые насквозь ладони. Казалось, Сехун не испытывал ни малейшего дискомфорта, но Лухан был уверен, что он просто притворяется, не желая показывать слабость. – Давайте я провожу Вас к врачу.

- Не стоит, – бросил парень в ответ, пытаясь обойти Лухана, но тот нахмурился, снова загораживая путь.

- Я не могу оставить Вас в таком положении, – категорично заявил он, рефлекторно прикасаясь к чужой руке, но тут же одергивая себя. – Извините.

- Хорошо, мне надо к Чанелю, – Сехун, видимо, сдался под напором учителя, наконец беспрепятственно двигаясь вперед.

Лухан обогнал его, приближаясь к воротам, и легонько толкая их, так, как это делал сам Сехун, однако деревянные створки не сдвинулись ни на сантиметр. Их закрыли? Насколько хреновое моральное воспитание здесь, что ученики просто бросили своего покалеченного учителя на улице и закрыли за собой вход?

Сехун незаметно для Лухана закатил глаза, и схватился за железное кольцо, стараясь не сильно сжимать руку. Кусок мидены, застрявший в ладони – не самое лучшее, что могло произойти, однако и не самое худшее. Сехун почувствовал легкое раздражение, когда Лухан отказался выходить с площадки, но ничего не сказал, надеясь, что все обойдется. И когда оружие одного из учеников стремительно неслось прямо в голову зазевавшегося учителя, Сехун, не раздумывая ни мгновения, закрыл его собой, ощутив облегчение, когда услышал взволнованный голос и увидел суетящегося вокруг парня. Только человеческого трупа им не хватало.

Парни молча шли по коридорам, но складка между нахмуренными бровями Лухана так и не разгладилась. Он внимательно следил за идущим рядом Сехуном, чтобы подхватить его в том случае, если он потеряет сознание от кровопотери. Кстати о крови… Лухан замер, неожиданно почувствовав себя полным придурком. Точно, Сехун же монстр, к тому же вампир, то есть крови у него нет. Как он вообще забыл об этом? С того момента, как Лухан увидел проткнутые миденой ладони Сехуна, его мозг слегка запаниковал, начиная воспринимать всех вокруг как обычных людей. И все равно, монстр не монстр, а ему наверняка больно, к тому же он, Лухан, сам виноват в сложившейся ситуации.

Они остановились у комнаты с весьма прозаичной табличкой «Директор», и Лухан быстренько открыл дверь, намереваясь пропустить Сехуна вперед, но заглянув на секунду в кабинет, тут же захлопнул ее.

- Там… занято, – промямлил он, чувствуя, как краснеют щеки. Нет, он был взрослым и опытным мужчиной, и разное в его постели происходило, но одно дело – в постели, а другое – на гигантском столе директорского кабинета во время школьных занятий. И как Бэкхен вообще так изогнулся?..

Сехун устало прикрыл глаза, бесцеремонно вламываясь в комнату. Лухан, скромно отвернувшись, зашел следом.

- Оторвись от него, вытащи мне мидену хотя бы из одной руки, а потом делайте что хотите, – слегка капризно заявил Сехун, без особого интереса разглядывая распростершегося на столе Бэкхена.

- Доброе утро, – решил внести свою лепту Лухан, с невообразимым интересом разглядывая потолок.

- Доброе, – хрипло протянул Чанель, отходя от стола. Раздался протяжный разочарованный стон Бэкхена. Директор, абсолютно не стесняясь своей наготы, подошел к Сехуну, резко выдергивая штырь из правой ладони, а затем из левой. Парень зло зашипел от боли, и Лухан почувствовал, как этот звук отдался у него где-то в груди неприятным уколом.

- Хорошая идея с зарядкой, кстати, – непонятно было, издевался ли Чанель или говорил вполне серьезно, но Лухан решил не уточнять и вообще не задерживаться в кабинете, вылетая в коридор. Сехун неспешно пошел следом, прикрывая за собой дверь.

- В следующий раз лучше не врывайтесь так внезапно, – посоветовал ему Сехун, готовый уже уйти, но Лухан не собирался так просто ставить на этом деле крест.

Как бы ни казалось со стороны, Лухан был очень совестливым парнем с в какой-то степени обостренным чувством справедливости. Теперь же его грызла совесть, подсказывая, что надо оказать покалеченному коллеге непосильную помощь, раз уж благодаря его пренебрежению правилами безопасности в этой весьма специфичной школе у него в ладонях зияли две небольшие дырочки.

- Пожалуйста, пойдемте со мной, – начал Лухан, на вопросительный взгляд поясняя: – У меня есть бинты и хорошая мазь.

Сехун, поколебавшись пару секунд, все-таки утвердительно кивнул. Спустя несколько минут петляний по школьным лабиринтам Лухан пропустил парня в свою комнату, жестом показывая ему сесть на кровать. Он молча послушался, с интересом разглядывая уже обжитое помещение и суетящегося в ванной учителя. Тот вышел, неся бинт и небольшую коробочку с мазью, сел перед Сехуном… а что дальше делать – непонятно. Дырочки в ладонях неестественно зияли, и Лухан заглянул в них, так, для интереса, но неожиданно его замутило от вида оборванных кусочков мышц и обломанных костей, в середине которых виднелось что-то темно-красное.

- У Вас нет крови, – не очень умно констатировал Лухан.

Сехун вздохнул. С приездом этого человека он начал вздыхать раза в три чаще, чем обычно. Раньше он прекрасно обходился другими средствами выражения эмоций. Однако на его губах промелькнула незаметная усмешка. Небольшое усилие… Лухан взвизгнул, когда откуда-то из недр ладоней неожиданно начала поступать кровь, словно толчками выливаясь на бледные пальцы и заляпывая черные брюки Сехуна.

- У Вас же кровь!

В голове у Сехуна промелькнула мысль, что из парня бы получился неплохой комментатор. Его левая ладонь оказалась в неожиданно крепком захвате, а на кровоточащее место легкими движениями нанесли мазь, тут же накладывая сверху слои бинта. То же самое проделали с правой, и Лухан довольно осмотрел результаты своего труда.

- Благодарю, – сухо сказал Сехун, вставая и чувствуя, как зарастают прорехи в ладонях, а кровь снова исчезает.

- Извините еще раз, – вежливо сказал Лухан. – Только не снимайте повязки хотя бы сегодня.

Сехун, который собирался сорвать мешающую ткань сразу за дверью учителя, лишь кивнул. Если он покажется на глаза Лухана без бинтов, тот небось еще раз заставит его играть в «первую медицинскую помощь смертельно раненому вампиру».

Уроки сегодня пролетели для Лухана, взбудораженного утренним происшествием, незаметно. Дети тоже были не особо активны, а потому не задавали каверзных вопросов и не сильно вредничали. Со старшим классом учитель больше не пересекся, поэтому даже Исин, хоть его фигура и мелькала пару раз в проеме, перед глазами не маячил.

***

- Видимо, это станет нашей маленькой традицией, – оптимистично протянул Чанель, глядя на практически полностью обрушенную стену, за которой мирно росла травка и другие растения.

- Нахуй бы такие традиции, – пробормотал Чонин, устало прикрывая глаза.

- Может расскажешь, как это произошло?

После слов директора весь не очень большой, но внушающий коллектив учителей обернулся на скромно потупившегося Лухана. Тот лишь виновато поднял взгляд на Кенсу, мирно и безмолвно лежащего на полу.

***

После обеда, проведенного неожиданно в гордом одиночестве, Лухан решил снова выйти во внутренний дворик, однако, как он и предполагал, потерялся после третьего поворота направо и нескольких лестниц. Карту, заботливо нарисованную парящим в воздухе библиотекарем, он так и не нашел, а потом и вовсе вспомнил, что разорвал ее на кусочки во время упаковки чемоданов в очередной раз. Теперь же он просто брел вперед, и брел, и брел, не встречая по пути ни одной живой (да и неживой) души. Однако это не могло продолжаться вечно, и вскоре перед ним замаячила дверь в, судя по всему, местный спортзал. Вместо мячей и скакалок там правда висело всевозможное оружие, но Лухан уже смирился с маленькими особенностями этой вовсе немаленькой школы.

Учитель любопытно заглянул внутрь и, к своей радости, увидел там только Кенсу. Как раз тот, кто ему был нужен.

- Здравствуйте, – уже ставший привычным кивок. Какие-то они здесь все неразговорчивые, не считая библиотекаря и директора, конечно же. – Знаете, сегодняшнее утро показало, что я пришел к неправильному выводу, решив, что детям нужна дополнительная нагрузка.

- Директор это утвердил, поэтому теперь зарядка будет проводиться каждое утро, – отрезал Кенсу, отворачиваясь и явно давая понять, что разговор окончен.

Лухан раздраженно приподнял брови. Да уж, все физруки не только тупые, но и хамло. Однако Кенсу все-таки был его коллегой, и видимо он решил, что Лухан сомневается в его способностях как учителя, и может даже обиделся, поэтому Лухан решил скрепя зубы снова перейти на фазу подхалимства.

- Вы сегодня были весьма впечатляющим. Вы так быстро двигаетесь, – начал Лухан. «И скорее всего, сильно бьете, потому что тот мальчик, без понятия как его зовут, чуть ли не уползал с площадки. И в темном переулке Сеула я бы с Вами не хотел встретиться», – закончил он про себя.

- Спасибо.

- Скажите, на Ваши физические способности повлияла Ваша национальность? – Лухан решил продолжить разговор любой ценой, к тому же, ему неожиданно действительно стало интересно, что за зверушка этот Кенсу. Как назвать классификацию монстров по-другому он не придумал, поэтому заменил вежливым «национальность», надеясь, что его поймут. Физрук, покосившись на него, настороженно кивнул. Повисла тишина, и Лухан, ожидавший продолжения, уставился на Кенсу. Тот сделал вид, что ничего не замечает.

- А вы?...

- Эльф. Все? Мне пора работать, – физрук, видимо, надеялся быстро закончить разговор, сказав настырному человеку что он хотел, но Лухан внезапно улыбнулся, и Кенсу почувствовал, что он уже на грани раздражения. Дальше пойдет злость, а потом…

- Эльф? Классно, – искренне протянул парень, внезапно перестав бояться физрука. Эльфы же безобидные. – Вот только разве эльфы не блондины?

Кенсу взглянул на Лухана, как он надеялся, достаточно красноречиво, однако человек намека не понял.

- И они обычно носят светлую одежду. Стреляют из лука и у них такие маленькие кинжальчики, – Лухана неожиданно понесло. Кенсу задумался, обладают ли гомо сапиенс инстинктом самосохранения, или этот конкретный гомо не такой уж и сапиенс? Злость медленно заполняла его, горячей волной разливаясь по телу.

- Обитают в лесу, среди природы, – Кенсу прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, отходя в сторону, однако Лухан последовал за ним, не затыкаясь ни на секунду.

- У них, то есть у вас, длинные острые ушки, – физрук неожиданно замер на месте. – Но у Вас почему-то нет. И…

«Пусть только попробует», – прорычал внутренний голос Кенсу, вскормленный яростью.

- …вроде все эльфы высокие, а Вы…

Дальше Лухан не сильно понял, что произошло. Кажется, весь зал сотрясся, и внезапно на его глазах начала рушиться каменная стена. По помещению разнеслось что-то явно недружелюбное, выговоренное на незнакомом Лухану (который, кстати, считал себя полиглотом) языке, и на него двинулся Кенсу, чьи глаза сейчас горели ярким желтым светом. Учитель понял, что ему явно не руку пожать идут и бросился к двери, однако его настигли в секунду. Но только чужая ладонь вцепилась в его плечо, сжимая его до такой степени, что Лухан закричал совсем не высокопарные выражения, как тут же исчезла. Обернувшись, парень заметил, что Кенсу, все еще что-то зло выплевывая на непонятном языке, сжат в хватке еще одного их коллеги, чье имя Лухан ясное дело не запомнил. Он вообще плохо запоминал имена, особенно корейские. Вроде это был второй физрук, который еще говорил, что культура может быть душевной. Сейчас глаза парня тоже светились, но не так, как Кенсу. Его свет был холодным и с фиолетовым, завораживающим оттенком. Потом в зале появился Сехун, затем Чанель, а вскоре и весь основной дружный коллектив учителей, и даже стриптизер-библиотекарь.

***

- Могу сказать, что ты второй, кто довел Кенсу до такого состояния, – радостно сказал директор, словно половина обрушенной стены спортзала его мало волновала.

- Спасибо, – прошипел сквозь зубы второй физрук (Чонин, как назвал его Чанель). Сейчас парень привалился к уцелевшему куску стены, тяжело дыша и словно не замечая пот, ручейками стекающий по его лбу. Кенсу, который вскоре после того, как руки Чонина крепко обвились вокруг него, потерял сознание, лежал рядом.

- Извините, неловко получилось, – пробормотал Лухан. Директор хохотнул, добродушно качая головой. – Еще раз извините.

Сехун, незаметно усмехаясь, проводил человека взглядом.