Изабела Свон POV

После этого мы почти не разговаривали. Мы оба пытались разобраться в ситуации, в которой сейчас оказались. Положив мою руку к себе на колени, Эдвард начал поглаживать мои пальцы; отчасти это было странно, но я позволила ему. У меня было чувство, что он нуждался в этом, чтобы примириться со всем. Перестав исследовать мои пальцы, он накрыл мою ладонь своею, позволив нашим пальцам сплестись вместе и объединить руки в сладкое объятье. Посмотрев вниз, на наши соединённые руки, он немного нахмурился.

— Весело? – спросила я его мягко. Он взглянул на меня, усмехнулся, и его хмурый взгляд исчез.

— Не очень, – ответил он с ленивой усмешкой. Он посмотрел в мои глаза и склонил голову в сторону. – У тебя золотые блики в глазах, – отметил он, и казался изумлённым. Почувствовав, что мои щёки покраснели, я отвернулась.

— Да... когда я была маленькой, моя мама часто называла меня звёздочкой. Она всегда говорила, что в моих глазах все звёзды вселенной... только видны они при определённом освещении... точно так же как звезды, – пробормотала я смущённо. Он нахмурился при упоминании о моей маме, но ничего не сказал. И за это я была ему благодарна. – Так что... завтра в школу? – спросила я, нарушив неловкое молчание.

Он застонал и прислонил голову к стене.

— Чёрт, не напоминай мне, – пробормотал он.

Я прикусила губу и отвела взгляд. Я попыталась выдернуть руку, но он крепко её держал. Подняла глаза, я увидела, что он смотрел на меня, и в его глазах было столько грусти. Я больше не пыталась вытащить свою руку. У меня было ощущение, что он в ней нуждался.

— Ты поедешь завтра? – спросил он и я кивнула. – Ты можешь сделать мне одолжение?

— Смотря какое, – ответила я неуверенно. Он засмеялся, но затем его лицо стало мрачным.

— Пожалуйста, ты можешь просто... – он умолк, сделал глубокий вдох и снова продолжил. – Пожалуйста, ты можешь просто уважить Элис и Эмметта, и позволить им делать своё дерьмо?

— Что ты имеешь в виду? – спросила я, чувствуя себя слегка на взводе.

—Блядь, они хотят защищать тебя, хорошо? – рявкнул он, и казался почти злым по поводу всего этого. Я не винила его, вероятно, он всё ещё держал обиду на своих друзей за то, что они отвернулись от него.

— Почему... – начала я, но он прервал меня.

— Я сказал тебе, что я на твоей стороне, но я не могу быть рядом с тобой в школе... да и вообще на людях, на самом деле, – он выглядел расстроенным, когда сказал последние слова, и я не поняла этого сначала.

— Но... – я попробовала ещё раз, но он снова не дал мне закончить.

— Я дал грёбаное обещание. Я на твоей стороне, и я всегда поддержу тебя, но я не могу помочь тебе в школе или публично. Поскольку мы оба знаем, что если кто-то узнает об этом, нам будет пиздец. Но я действительно всегда прикрою тебя, и это мой способ сделать это. Хорошо? Позволь Эмметту быть твоим проклятым телохранителем, и уважь Элис, слушая её дерьмо. Неужели этого слишком много, чтобы попросить? – сказал он. Думаю, когда он сказал, что на моей стороне, то действительно имел в виду это. Это не были просто слова без значения. Он действительно это имел в виду.

Но даже при том, что он казался искренним, какая-то часть меня, всё ещё твердила, чтобы я не доверяла ему. Он Эдвард Каллен. Почему из всех людей именно он заботится обо мне?

— Эдвард, – возразила я, но он только покачал головой.

— Чёрт, просто сделай это, ладно? – Он обречённо вздохнул. Я приподняла бровь на его тон, и он посмотрел на меня. – Поверь мне, Воробей, сейчас тебе нужен кто-то в школе. Ты не можешь больше ходить незамеченной. Чёрт, Таня просто убьёт тебя.

— Я не боюсь её, – сказала я, но мой голос предательски дрогнул.

— Да, конечно, ты не боишься, – сказал он и закатил глаза. – Но эта грёбаная сука просто безумна, хорошо? Чёртова психопатка. Вероятно, все уже знают, что мне пришлось поменять школу из-за тебя. Ты не будешь там больше в безопасности.

— Ты на самом деле думаешь, что людям не всё равно? Ты действительно очень высокого мнения о себе, – ответила я сухо.

Он фыркнул.

— Я ничего не думаю. Просто я знаю, как поступят эти грёбаные люди. Хорошо? Возможно я не единственный, кто жил в проклятом пузыре, если ты даже не знаешь, какую роль я играл в той проклятой школе. Я трахал её, понятно? Блядь, Таня просто одержима мной, и скорей всего она попытается отмстить за меня.

— Это просто школа, Эдвард, а не фильм о каком-то сумасшедшем мстителе, – вздохнула я.

— Просто школа? Да ладно, Воробей... это не просто школа. Разве это не тебя она толкнула, и ты упала без сознания? Я был там, и это было чертовски жестоко. Так что не смей говорить, что этого не было, потому что это было. Таня сумасшедшая сука, и я сделал ошибку, используя её слишком долго. Это на мне, и единственный способ, которым я могу защитить тебя от неё – если Эмметт будет на твоей стороне. Хорошо? Как думаешь, сможешь сделать это для меня?

Я устало посмотрела на него, и он невинно мне улыбнулся.

— Мне это только кажется, или ты требуешь слишком много? – спросила я с лёгким смешком.

— Требую? Да пошла ты! Я просто пытаюсь держать тебя в безопасности. Чёрт, что в этом плохого? – спросил он.

— В безопасности? Ты что, шутишь? Две недели назад тебе было плевать на мою безопасность, а теперь это вдруг стало твоей единственной заботой? Чёрт, что ты куришь?

Странно, казалось, мои слова причинили ему боль, но он быстро спрятал её за бесчувственной маской.

— Я просто пытаюсь сделать всё правильно, понятно? Я просто пытаюсь чертовски выжить. И это – мой способ сделать это. Блядь, я не знаю, почему ты нужна мне живой, но это всё что я знаю, и делаю всё для этого. Твоя безопасность меня чертовски беспокоит, потому что всё изменилось, и теперь мы оба должны жить с этими чёртовыми изменениями, понятно? – его голос начал ломаться, а дыхание стало частым и поверхностным. Свободную руку он запустил в волосы, а другой ещё крепче сжал мою руку. Я тяжело сглотнула, и голос в глубине моего сознания успокоился. Это был Эдвард. Он не играл. Это был он, в своём самом обнажённом виде. Я должна была доверять ему. Он хотел, чтобы я была в безопасности, потому что ситуация изменилась. Не важно, насколько я ненавидела изменения, особенно у людей, но, может быть, это было одной из лучших перемен. Может, изменения Эдварда не так уж плохи.

— Прости, – пробормотала я. – За то, что ты прошёл через всё это.

Он повернул ко мне свои глаза, и если бы взгляды могли убивать, он убил бы меня прямо там, в ту же минуту.

И это сделало бы его убийцей, какая ирония...

—Блядь, за что ты извиняешься? Всё это дерьмо не твоя вина, – прорычал он.

— Но...

— Я попал в гололёд. Чёрт, это что, твоя вина? – плюнул он.

— Но я не стала уходить с дороги! – парировала я. Сейчас я была раздражена, потому что он не давал мне закончить проклятое предложение. – У меня была куча времени, чтобы уйти с твоего пути. Но я даже не подумала об этом. Я не сделала это, потому что хотела умереть, а ты давал мне это так легко!

Вся кровь отлила от его лица, как будто кто-то вытащил пробку. И как только я это увидела, то почувствовала, как раздражение покинуло моё тело. Чёрт, это было не так, как я планировала. Чёрт, я вообще это не планировала. Я никогда не думала, что кому-нибудь признаюсь в этом, и теперь, когда я сказала это единственному человеку, который был на моей стороне, он уйдёт. У него не было больше никаких причин оставаться рядом со мной. Он не виноват в этом, и не было никакой вины, которую он должен нести. Всё это было на мне, он это поймёт, и больше даже не посмотрит в мою сторону. У него больше не было никаких причин заботиться обо мне.

— Ты... чёрт, ты серьёзно? – он говорил медленно, и голос его дрожал. По его тону я не могла сказать, хотел ли он, чтобы это было ложью, поэтому у меня не было иного выбора, кроме как кивнуть и подтвердить это как истину.

— Да, это так, – подтвердила я тихо. – Я почти сделала тебя убийцей по собственному выбору. Всё что случилось – всё это на мне, – сейчас он открыто уставился на меня, а рот открывался и закрывался, как у рыбы на суше. Я бы рассмеялась, если бы ситуация позволяла это. Но это не так.

— Ты... ты могла убраться с дороги... но ты осталась стоять на месте, потому что хотела умереть, – повторил он в основном для себя, весь гнев его куда-то исчез. – Ты могла бы... но ты не... ты осталась там, где ты была... ты могла бы отпрыгнуть... но ты не...

— Прости, – прошептала я, и мой голос сорвался на таком простом слове. Он медленно повернул ко мне голову, и я боялась, что найду, посмотрев в его глаза. Гнев? Разочарование? Отвращение? Его рот дёргался, и я не знала, было ли это хорошо. Но затем, я, наконец, подняла голову и посмотрела в его глаза.

Это был хорошо.

— Чёрт, в этом не было моей грёбаной вины, – сказал он задыхаясь. Я криво улыбнулась и мягко покачала головой.

— Нет, не было... и мне жаль... это всё я... люди должны ненавидеть меня. Люди должны винить меня. Люди должны отвернуться от меня, – прошептала я. Он смотрел на меня молча так долго, что мне пришлось отвести взгляд. От его пристального взгляда мне вскоре стало не по себе.

— Это плохо для меня, если я освобожусь от этого дерьма? – спросил он, немного нерешительно

— Нет. Конечно, нет, – я мягко улыбнулась, и снова попыталась вытащить руку. Но ещё раз столкнулась с сопротивлением. Он сузил глаза и скривил свои губы.

— Блядь, ты обманываешь меня? – спросил он подозрительно.

—Что? Конечно, нет.

— Значит, ты не пытаешься заставить меня поверить в какое-то дерьмо и тем самым избавиться от меня?

Я посмотрела на него в замешательстве.

— Что ты имеешь в виду, " избавиться от тебя"?

Он вздохнул и закатил глаза.

— Ты говоришь это дерьмо просто для того, чтобы я ушёл? Ты думаешь, я здесь только потому, что чувствую себя виноватым за то, что случилось?

— Нет!

Долгое время он смотрел на меня, затем усталая и грустная улыбка украсила его черты. Он глубоко вздохнул и мягко покачал головой. Я видела в его глазах, что он поверил тому, что я ему сказала, и была удивлена, что он не проявлял никаких признаков желания уйти. Он продолжал сидеть, и казалось, ему было комфортно, как никогда. Моё признание вовсе не отпугнуло его.

— Думаю, в том что ты сделала, был грёбаный смысл, – согласился он, наконец. – Ты хотела умереть... чёрт, ты до сих пор... ты чуть не умерла сегодня ночью... Ебать, и я не могу винить тебя... бля, твоя мама резала тебя.

На мгновение я потеряла дар речи, и даже не знаю, было ли это из-за того, что он сказал, или как он это сделал. Я ещё не привыкла к тому, что он стал хорошим со мной, не говоря уже о том, что он говорил со мной как с равной, а не просто как с Гусыней. Даже узнав, что я была ответственна за его разрушенную жизнь, он не стал ненавидеть меня. Он не стал кричать на меня, говоря, что я пустое место, и что я должна умереть за то, что вовлекла его во всё это. Вместо этого его тон отчётливо показал, что он не упростил то, что было с моей мамой и моими суицидальными мыслями, в отличие от того, как другие упростили мою воображаемую попытку самоубийства. Эдвард не упрощал меня или то, что со мной случилось. Хоть я и не понимала этого, но определённо оценила.

Я грустно улыбнулась и отвернулась от него. Он снова вздохнул и сжал мою руку обеими руками.

— Ты знаешь, это так дерьмово. И никто не знает? – спросил он, и я покачала головой. – Но... но... блядь, я просто не понимаю. Как люди могут не знать? А твой отец?

— Его не было дома, – вздохнула я. – Когда всё это случилось, и мама поняла, что раны слишком глубокие, и я истекаю кровью, она инсценировала всё так, словно я пыталась покончить с собой... и мой отец этому поверил, – я ожидала, что он посмотрит на меня недоверчивым взглядом, но он этого не сделал. Вместо этого он только понимающе кивнул.

— Да, но ты и не пыталась убедить его в обратном, – вместо вопроса это прозвучало как заявление.

— Я была в шоке. Мне нужно было время, чтобы просто понять что случилось, и когда, наконец, я собралась с мыслями, я не смогла достучаться до него... несколько раз я пробовала, но папа сразу затыкал меня, говоря, что она только пыталась мне помочь...

— Значит, именно об этом вы говорили в больнице?

— Когда ты прятался в туалете? Да... в основном...

Он слегка нахмурился, а потом его глаза вспыхнули от гнева. Сначала я подумала, что его гнев был направлен на меня, но слова, которые вырвались из него, доказали мне, что я была неправа.

— Когда у тебя была та размолвка, с тем ублюдком в магазине, ты сказала что-то о том, что тебя оставили умирать... я думал, это просто такой оборот речи или ещё какое-нибудь дерьмо... блядь, но ты говорила серьёзно, ведь так? Он был там; и именно поэтому ты так сильно его ненавидишь! – он едва успевал делать вдох между предложениями. Я отвернулась, но недостаточно быстро. Он нашёл подтверждение в моих глазах. Сделав глубокий судорожный вдох, он медленно выдохнул, и обмяк там, где сидел. Было похоже на то, будто всё оставило его вместе с тем воздухом, что он выдохнул.

— Трахни меня в зад, – сказал он.

— Мне бы не хотелось, – пошутила я без энтузиазма.

— Не удивительно, что ты такая лёгкая мишень в школе. Почему ты не защищаешь себя и почему позволяешь людям относиться к себе как к дерьму? Ты... трахни меня! – казалось, он слишком поражён тем фактом, что я ничего не могла сделать, но снова пожал плечами.

— И всё же, мне бы не хотелось, – повторила я. Он изогнул бровь, и в его очень серьёзных глазах промелькнула улыбка.

— Ты не такая странная, как я думал, ну, да, ты чертовски странная, как и всё дерьмо, но не так, как я думал. Я думал, ты просто неудачница, девочка, у которой нет никаких грёбаных друзей из-за того, что ты слишком странная... но, бля, с тобой намного больше всего происходит, – сказал он, и я не могла не рассмеяться.

— Да, а я думала, что ты пустой парень, который всё своё время проводит со случайными девочками в кабинке дворника, или, напивается до чёртиков со своими приятелями, – фыркнула я спокойно, и он усмехнулся.

— Поверь мне, ты не единственная, кто так думает обо мне, – сказал он, снова запустив свою свободную руку в волосы. – И всё же, я не могу в этом никого винить. Я никогда никому не давал никаких чёртовых причин думать обо мне как-то иначе. И до аварии, мне было на это наплевать.

— Ты хочешь сказать, что сейчас тебе не всё равно? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос не звучал снисходительно.

Он наклонил ко мне голову и слегка пожал плечами.

— Это ты мне скажи. Я не знаю.

Я ничего не ответила на это, потому что ещё не была полностью уверена. А может, я была уверена, но не хотела ему это говорить. На моё молчание он криво усмехнулся и снова крепко сжал мою руку.

— Всё в порядке, я ничего не жду, – сказал он со вздохом. – Но мне, судя по всему, пора идти.

— Да, пора, – пробормотала я.

— Но, прежде чем я уйду, думаю, мне нужно кое-что сделать, – сказал он, и, схватив меня за подбородок, заставил посмотреть на себя. Его взгляд был напряжён, и я почувствовала, как сбилось моё дыхание. Он ухмыльнулся, и я перестала дышать совсем. Чёрт, что он делает? – У тебя есть ручка?

Я моргнула. Снова моргнула. Подождите... что?

— Ручка? – отозвалась я недоумевая.

Он усмехнулся и кивнул на мой гипс.

— Ты не хочешь, чтобы это дерьмо было там, и я тоже. Так что не возражаешь, если я нарисую что-нибудь поверх него? – спросил он.

— Ты это сделаешь? – спросила я удивлённо, и он, закатив глаза, отпустил мой подбородок.

— Да, – был его ответ. – Так что, у тебя есть ручка?

— Да, там должно быть несколько ручек на столе в гостиной, если моя мать не убрала их, – ответила я. Он быстро вскочил с постели подошёл к двери. Прежде чем уйти, спокойно отодвинул стул.

Через несколько минут он вернулся с несколькими разноцветными ручками в руке.

— Я нашёл.

Я слабо улыбнулась, когда он закрыл за собой дверь, и снова сел на мою кровать. Какое-то время он просто смотрел на гипс, видимо, обдумывая, что нарисовать, затем взял ручку с чёрными чернилами и снял колпачок зубами.

Я смотрела как он рисовал, но не видела что именно. Я просто, пока он работал, наблюдала за его лицом. Он выглядел таким серьёзным и сосредоточенным, и время от времени вздыхал и хмурился.

Я потеряла счёт времени, но наконец, он выпрямился и отложил ручки.

— Готово, – сказал он, и выглядел вполне довольным собой.

Увидев выражение его лица, я улыбнулась и посмотрела на гипс. Я не знала, смеяться мне, плакать, или ударить его в лицо. Я решила рассмеяться, потому что это было смешно... вроде.

— Ты думаешь, это смешно, да, – поддразнила я.

— Ну да, думаю это так, – ответил он с самодовольной улыбкой.

Я посмотрела на рисунок и закатила глаза.

Это была птица. И не просто птица, это была сова. Каким-то образом, сумев использовать форму колец, он сделал из них глаза, и выглядело это совершенно нормально. Слово, которое написал Джейкоб, теперь было скрыто в перьях совы. Как будто рисунка Джейкоба там никогда и не было.

— Почему сова? – спросила я его. – Я могу понять, пингвин... или индюшка, или гусь... но почему сова?

Он улыбнулся мне искренней улыбкой.

— Потому что совы – ночные существа, а мы всегда встречаемся ночью, правильно? – я не могла не улыбнуться на его аналогию. Это так подходило, и я была тронута тем, что он вложил какой-то символизм в рисунок. Это было не просто зарисовка рисунка Джейкоба, это имело смысл. И это было связано с нами.

— Спасибо, – прошептала я, и он тихонько засмеялся.

— Не стоит благодарности, – ответил он и встал с кровати. – Увидимся завтра?

Я пожала плечами и кивнула.

— Мне угадать?

Он тоже кивнул, затем повернулся и пошёл к двери. Положив руку на ручку двери, он обернулся, и перед тем как открыть дверь, посмотрел на меня.

— Пожалуйста, пообещай мне, что ты позволишь Эмметту и Элис делать их дерьмо завтра, ладно? И не позволяй той грёбаной суке добраться до тебя, – сказал он почти умоляюще. Я глубоко вздохнула и закатила глаза.

— Хорошо, – согласилась я, и увидела, как он заметно расслабился.

— Спасибо, Воробей, – он мягко улыбнулся. – Сладких снов.

— Да, да, ещё бы, – пробормотала я, он тихо рассмеялся, и вышел из комнаты. На какое-то мгновение я тупо уставилась на закрытую дверь, затем легла под одеяло и выключила свет. Мне не понадобилось много времени, чтобы заснуть.

На следующее утро я проснулась от того, что папа стучал в дверь и говорил мне, что пора вставать. Я оставила комфорт своей кровати и стала готовиться к школе. Когда отец отвёз меня в школу мама всё ещё спала, и я была рада, что с самого утра мне не пришлось иметь дело с её дерьмом. Достаточно того, что я ехала в школу. Я ужасно нервничала. Я не знала чего ожидать. А что, если Эдвард неправ? Что, если Эмметт и Элис устали от меня? Что, если они больше не хотели защищать меня, особенно после того, как я отнеслась к ним в прошлый раз?

Папа остановился на школьной стоянке; он не сказал мне ни слова после того, как мы сели в машину. Он вздохнул и посмотрел на меня.

— Ты в порядке, детка? – спросил он с мягкой улыбкой. Я кивнула.

— Всё будет в порядке, – пробормотала я в ответ, открыла дверь и вылезла из машины. Я взяла костыли, встала на них, затем повернулась и посмотрела на отца. – Кстати, папа? Ты сможешь сделать мне одолжение? – он приподнял бровь, но не кивнул и не покачал головой. Я вздохнула. – Пожалуйста, ты можешь вытащить гвозди из окна? Я люблю спать, когда окно немного приоткрыто. Комната слишком маленькая, и ночью становится жарко, – ложь скатилась с моих губ легко. Мне даже не нужно было думать об этом. Папа кашлянул и почесал щетину на щеке.

— Я посмотрю, что твоя мама скажет об этом, – пробормотал он. Я посмотрела на него и фыркнула от досады.

— Её мнение для тебя более важно, чем мой хороший ночной сон, да? – пробормотала я.

Он открыл рот, чтобы ответить, но я не стала дожидаться слишком долго, чтобы услышать его. Я захлопнула дверь и пошла прочь. Я не удивилась, что он не вышел из машины, чтобы остановить меня, он просто уехал.

Идя к ступенькам, я уставилась в землю, и старалась игнорировать все взгляды и перешёптывания, направленные на меня.

— Эй, Белла! – облегчение и страх проникли в моё тело от этого звука. Я медленно подняла голову и встретила взгляд Эмметта. Он шёл ко мне навстречу с широкой улыбкой на лице. – Приятно снова видеть тебя на ногах. Как ты себя чувствуешь?

— Я... хорошо, – ответила я, заставив себя улыбнуться ему.

— Рад слышать это. Давай, я проведу тебя к твоему шкафчику, – сказал он.

Сказать, что люди смотрели на нас, когда мы шли вместе, было преуменьшением века. Люди шептались, показывали на нас пальцами и смотрели так, словно мы были на выставке в долбаном зоопарке или что-то ещё. В то время как меня это ужасно бесило, Эмметту, казалось, было всё равно. Он просто улыбался, идя по коридору рядом со мной. Эмметт был странным.

Мы дошли до моего шкафчика, и я подумала, что он оставит меня. Но вместо этого он небрежно прислонился к шкафчику рядом с моим, и продолжал улыбаться.

— Так... э... как прошла твоя поездка? – спросила я неловко. На мгновение он смутился, а затем стал улыбаться ещё шире. Тогда я заметила лёгкий загар у него на лице, и я различила, где были его горнолыжные очки. Это было довольно очаровательно – такому большому парню как Эмметт, иметь такой глупый загар.

— Это было здорово, – ответил он, и начал подробно рассказывать обо всем, что они делали. Видя его энтузиазм, я не могла удержаться от улыбки, и вскоре почувствовала, что немного расслабилась. Эмметт был очень открытым человеком, и я поняла, что почти невозможно чувствовать себя неловко рядом с ним. Возможно, Эдвард был прав, в конце концов, может это стоило того, чтобы уважить Эмметта, и позволить ему делать своё дело?

Когда появилась Элис, Эмметт был в середине своего рассказа, и говорил мне о том, что кто-то сломал свою ногу.

— Эй, я приехала к тебе домой, но твоя мама сказала, что ты уже уехала в школу. Я думала, что мы договорились, – сказала она, надув губы. Не понимая, о чём она говорит, я вопросительно приподняла бровь, и она закатила глаза. – Мы договорились, что будем ездить в школу вместе, помнишь? Так как ты не можешь водить машину.

— Ах... да... я не думала, что ты.. я имею в виду... я забыла, – запинаясь, сказала я.

Она небрежно махнула рукой.

— Ладно, не переживай, но жди меня завтра, хорошо?

— Да... конечно, – ответила я, и прикусила свою нижнюю губу. Хоть я и признала, что мне вполне комфортно рядом с Эмметтом, я ещё не решила, как на самом деле относиться к Элис. Хотя она была единственной, кто спас меня от удушья, я всё ещё не знала, нравится она мне или нет. Было в ней что-то такое, что я не могла понять. Или, может, её чрезмерно восторженный характер был большим, чем я могла принять?

Мои утренние занятия прошли без особых происшествий. На всех совместных уроках Элис сидела со мной, и в то время как остальная часть класса знакомилась с новым учителем физкультуры, я пошла в библиотеку, чтобы подтянуться по домашнему заданию.

Я должна была сделать задание по английскому, которое весь класс уже сделал на предыдущей неделе. Вскоре я поняла, что мне нужно найти две книги, и в их поисках, я стала неуклюже пробираться через библиотечные проходы. Звук моих костылей эхом разносился в тишине, и каждый раз он заставлял меня съёживаться. Библиотека должна быть тихим местом, и я была здесь столь же уместна как слон в фарфоровом магазине.

Наконец я нашла книги, которые искала, но ничего не могла сделать, только стоять и с отчаянием смотреть на них.

Я не могла достать их с полки, потому что они стояли слишком высоко. Чёрт.

— Ты практикуешь свои телепатические способности, или хочешь, чтобы кто-нибудь тебе с этим помог?

Со вздохом я повернула свою голову и криво улыбнулась Джасперу, который смотрел на меня с ленивой ухмылкой.

— Если это не слишком много, чтобы попросить, – сказала я.

— Нет проблем, – ответил он и подошёл ближе. – Так, какая из них тебе нужна?

— Эти две, – сказала я, показав.

Хоть Джаспер был намного выше меня, чтобы дотянуться до книг, ему пришлось встать на цыпочки. Думаю, мне не удалось бы их достать, даже если бы с моей ногой было всё хорошо. Мне повезло, что он был там и помог.

— Вот и я пригодился, – сказал он, подавая мне книги, но замер, заметив, что мои руки заняты, сжимая костыли. Он усмехнулся. – Думаю, я смогу отнести их на твой стол.

Я мягко улыбнулась ему, повернулась и направилась к своему столу.

— Спасибо, – сказала я, когда он положил книги рядом с моим домашним заданием. Я села, взяла одну из книг, и приготовилась продолжать делать уроки. Но Джаспер всё ещё стоял рядом со мной, и я посмотрела на него со смущённой улыбкой. – Э-э... что?

Он снова усмехнулся и неловко почесал шею. Думаю, то, что он посмеивался, было признаком того, что он нервничал. Чтобы убедиться, что никто не видит, как мы говорим, он бросил взгляд через плечо. Думаю, только потому, что его девушка взяла меня под своё крыло, если можно так сказать, вовсе не означало, что ему всё это нравилось. Джаспер не собирался притворяться, будто он был моим другом только потому, что это было бы правильно.

Парень не был лицемером, и я уважала его за это.

— Что? – спросила я снова.

— Чёрт, – пробормотал он и шагнул ближе ко мне. Он присел рядом со мной на корточки и сурово посмотрел мне в глаза. Я почти почувствовала, что он сердится на меня, но когда он мягко коснулся моей руки, я поняла, что это не так. – Будь осторожна, ладно? Лорен и Таня вышли на тропу войны.

Не подумав, я усмехнулась; он говорил точно так же как Эдвард. Они действительно верили, что Таня хотела мне отомстить. Джаспер посмотрел на меня с удивлением, и я быстро взяла себя в руки.

— Прости, я не хотела смеяться, но ты не первый, кто предупреждает меня об этом... ничего не могу поделать, но я отношусь к этому немного скептически... насколько я помню, они всегда были на тропе войны, поэтому не вижу никакой разницы, – честно ответила я.

— Разница в том, что Таня подсела на член Эдварда, и так как его здесь нет, чтобы дать ей это, она становится просто безумной. Она собирается наброситься на кого-то... и боюсь, что этим кем-то будешь ты, – предупредил он с усталым вздохом. Он сжал немного мою руку, и как только он это сделал, я автоматически туда посмотрела. В этот момент что-то изменилось в его глазах, и мне стало интересно, о чём он думает.

— Зачем ты говоришь мне всё это? – спросила я с подозрением, и он отпустил мою руку.

— Я говорю тебе это потому, что у таких людей как Таня слишком много чёртовых возможностей, – ответил он и встал. – Держи голову выше, Свон. Не позволяй этой суке добраться до тебя.

Я смотрела ему вслед, и затем снова уткнулась в своё домашнее задание.

— А я и не планировала это, – пробормотала я сама себе.

Прежде чем я это поняла, пришло время обеда. Я прошла к своему шкафчику и положила туда свои книги. Я не задумывалась о том, чем мне заняться во время обеденного перерыва, я просто решила вернуться в старую музыкальную комнату. Но конечно, у меня не было на это не единого шанса, так как не успела я закрыть свой шкафчик, как передо мной появилась Элис.

— Ты сидишь сегодня с нами, ведь так? – это прозвучало скорее как требование, чем вопрос. Я слабо улыбнулась в ответ, с трудом поборов желание сказать " нет". Но когда я подумала об этом, в моей голове эхом раздался голос Эдварда. «Просто позволь им..».

У меня не было особого выбора в этом вопросе, поэтому я позволила Элис тащить меня к кафетерию.

Когда мы туда добрались, увидели, что Эмметт, Джаспер и Розали уже стояли в очереди. Мы подошли к ним, и я старалась проигнорировать те взгляды, которые Розали бросала на меня. Ей не нужно было говорить, что она думала о моём присутствии, её отвращение ясно читалось в глазах.

Элис помогла мне, поставив нашу еду на один поднос и неся это к столу. Если я думала, что люди смотрели на меня сегодня утром, когда я шла с Эмметтом, то это было ничто по сравнению с тем, что они делали сейчас, когда я фактически сидела с ними. Как будто я принадлежала этому.

Элис и Эмметт притворились, что ничего необычного не происходит. Джаспер, нахмурившись, смотрел в свою тарелку; ему явно было некомфортно с таким новообретенным вниманием. Розали была вне себя. Она продолжала бросать раздражённые взгляды на Эмметта, но тот продолжал игнорировать их. Это, конечно, не понравилось ей вообще. Она глубоко вздохнула и покачала головой.

— Я не понимаю, что она делает здесь, судя по тому, как люди смотрят на нас, мы находимся в каком-то проклятом зоопарке. Это унизительно, – пожаловалась Розали, когда уже больше не могла сдержать себя.

— Роуз, перестань, – вздохнул Эмметт и резко посмотрел на неё.

— Что? Кто она мне? – фыркнула она.

— Она моя подруга, а также Эмметта, – сказала Элис спокойным тоном, и положила свою руку на мою, которая лежала на столе. – А наши друзья – твои друзья, правильно? Значит, вот кто она тебе. Она твоя подруга.

Розали посмотрела на Элис убийственным взглядом.

— Большое спасибо, но Гусыня мне не подруга. Кроме того, она может быть заразной, а я слышала, что птичий грипп – просто сука, – ответила Розали придирчивым тоном.

Да, и ты тоже...

Неожиданная тишина за столом заставила меня поднять взгляд, и я увидела, что все смотрели на меня. И тогда я поняла, что произнесла эти слова вслух.

— Прости? – Розали, выглядела невероятно потрясённой, как будто никто никогда раньше не говорил ни слова против неё. Я видела, как Эмметт рядом с ней боролся с улыбкой, и я видела, что Элис даже не пыталась бороться с ней.

— Прости? – прохрипела я, ненавидя себя за то, что это прозвучало как вопрос.

— Пошла ты, Гусыня, – плюнула Розали, встала из-за стола и ушла с гордо поднятой головой. Мы все смотрели ей вслед, и к моему удивлению никто её не окликнул.

Когда дверь кафетерия за ней закрылась, мы снова повернулись к столу.

— Это было весело, – сказал Эмметт, забавляясь. – Думаю, сегодня вечером не получу никакой любви.

— Боже, прости меня, – сказала я тихо. – Я не думала, что...

— Не извиняйся, – сказала Элис, поглаживая мою руку на столе. – Она всё время ведёт себя так. Обычно Эдвард ставил её на место, и говорил что она сука. Думаю, она просто не ожидала, что кто-то займёт его место, – она посмотрела на Эмметта и ухмыльнулась. – Кроме того, Эмметт сможет прожить какое-то время без любви...

— Слава Богу, – вздохнул Джаспер. – Может, я хоть смогу выспаться.

— Заткнись! Думаешь, когда ты вставляешь Брэндон, вы прям такие тихие? – сказал Эмметт, и, шутя, ударил Джаспера по затылку. – Иногда мне приходиться стараться ещё сильнее, только чтобы Роуз смогла заглушить звуки ваших любовных ласк.

Остальной обед продолжался в том же духе, и мне приходилось слушать препирательства Эмметта и Джаспера о том, кто из них хуже. Они были такими парнями, и я не знала, завидовать ли мне их взглядам на секс или чувствовать отвращение. Казалось, что секс для них не был чем-то грандиозным, и они не беспокоились о том, чтобы оставаться чистыми...

Думаю, объяснение на это было простым; у них не было на это никаких причин. У них не было причин оставаться чистыми, потому что в их жизни не было сумасшедших людей. Сумасшедших, которые думали, что вы принадлежали кому-то и должны оставаться чистыми, потому что так сказано в легендах.

Да, легенды, что за чушь...

Прозвенел звонок, возвещавший о конце обеда, и все мы разошлись по своим классам. И снова для меня пришло время, войти в кабинет биологии. Мне было интересно, насколько продвинулся наш проект. Может Майк и Лорен уже закончили его? Оказывается, нет.

Я села за стол, который они занимали в самом конце класса. Майк был сосредоточен – по крайней мере, я так подумала, увидев его. Немного высунув свой язык, он слегка прикусил его, и, сузив глаза, смотрел на лист бумаги перед собой. Он был занят склеиванием плохо вырезанного сердца на большом листе бумаги. Думаю, они должны были быть приклеены на отлично, иначе у Лорен началась бы истерика.

— Думаешь, ты такая крутая, да... только то, что они говорят с тобой, ещё не значит что ты какая-нибудь особенная, уж я это знаю, – сказала мне Лорен, когда я села. В её голосе только яд и отвращение.

— Я ничего не думаю, – ответила я спокойно, стараясь не позволить ей добраться до меня.

— Ты такая неудачница, – сказала она снисходительно, и бросила волосы через плечо, вероятно думая, что она выглядела хорошо, но это только сделало её похожей на печальную пародию рекламы шампуня.

— Итак... что тебе нужно, чтобы я сделала? – спросила я со вздохом.

— Ты можешь закончить вырезать их, – сказал Майк, и передал мне ножницы и стопку бумаг. Я взяла один лист и сморщила нос. Такие ужасно нарисованные звёзды и сердца я ещё никогда не видела. Они что, заставили ребёнка нарисовать это?

Я не озвучила эти мысли вслух, так как ничего бы не добилась, сделав это. Так что я просто заткнулась и стала вырезать эти глупые сердца и звёзды. Каждый раз, когда Лорен не была занята, и не писала свой текст, она продолжала бросать на меня пристальные взгляды. Но всё же её было легко игнорировать. Взгляды было всегда легко игнорировать.

Но с тем, что произошло позже, было намного труднее.

Мне пришлось остаться после уроков; со мной хотел поговорить мой учитель. Когда я, наконец, вышла, коридоры были почти пустыми, за исключением нескольких студентов. Я прошла к своему шкафчику и уже собиралась забрать свою сумку, когда внезапно кто-то толкнул меня вперёд. Я потеряла контроль над своими костылями, и один из них с грохотом упал на пол.

— ЧЁРТ, ЗА КОГО ТЫ СЕБЯ ПРИНИМАЕШЬ?

Я медленно повернулась и увидела Таню, кипящую от гнева. Мертвенно бледная, с расширенными от ярости глазами, она смотрела на меня. В нескольких шагах от неё, скрестив руки на груди и с довольным видом, стояла Лорен. Лёгкая ухмылка украшала её губы; она явно наслаждалась этим.

— Что? – спросила я, стараясь не обращать внимания на боль, которая пульсировала в моей ноге после неожиданного толчка, и вместо этого попыталась сосредоточиться на сумасшедшей девушке передо мной.

— Ты пришла сюда, строишь из себя такую крутую, сидишь с элитой школы, и делаешь вид, что ты их подруга или ещё что-то. Блядь, да ты просто бредишь! Они ненавидят тебя за то, что Эдварда исключили. И Эдвард тоже тебя ненавидит! Он хочет, чтобы ты умерла! Он ненавидит тебя за то, что ты провела его через всё это, и я не виню его. Что он сделал тебе? Почему ты такая неудачница, сука? – она продолжала с ненавистью на меня орать, и её голос вызывал во мне те же ощущения, что и ногтями по доске.

Я не знала, что должна была сказать на это, и казалось, она ещё больше разозлилась, потому что толкнула меня снова. Край дверцы моего шкафчика вдавился в спину, и боль была почти такой же, как и в ноге. Я застонала от боли, но старалась дышать через неё.

Я не собираюсь падать в обморок, я не собираюсь падать в обморок, я не собираюсь падать в обморок...

Не сейчас.

" Не позволяй этой грёбаной суке добраться до тебя..."

Я внутренне улыбнулась, когда услышала, как голос Эдварда раздался эхом в моей голове. Я глубоко вздохнула и попыталась отодвинуть боль. Вместо того чтобы отдаться боли, я позволила, чтобы другое чувство прошло через меня. Чувство, которое я не позволяла себе испытывать в течение длительного времени – по крайней мере, не так сильно...

Гнев.

— Что за чёрт! Перестань! – рявкнула я. Таня прищурилась на меня, и сделала шаг ближе. Её лицо было слишком близко от моего, и я увидела вблизи её кожу. Её поры выглядели ужасно.

— Почему бы тебе просто не сделать нам одолжение и убить себя! – плюнула Таня. – Это твоя вина, что Эдвард должен держаться подальше, и всё потому, что твой глупый отец – грёбаный шеф полиции! Почему ты не поменяла школу, а? В любом случае, никто не хочет тебя здесь видеть, – пытаясь прийти в себя, она глубоко вздохнула, затем сделала несколько шагов назад и разгладила свои волосы. Самодовольно мне улыбнувшись, она рассмеялась. – Ты такая смешная, – сказала она угрожающим голосом. – Думаешь, что они на самом деле хотят быть твоими друзьями. Но знаешь что? За твоей спиной они смеются над тобой. Эдвард рассказал мне об этом, они просто играют с тобой. Они не хотят иметь с тобой ничего общего. Ты так доверчива.

Я тяжело сглотнула и попыталась сделать всё возможное, чтобы проигнорировать её слова. Но это было почти невозможно. Она высказала те страхи, которые были во мне с тех пор, как Эдвард начал навещать меня. Я обещала себе, и Эдварду, что буду доверять ему. Эдвард не лгал. Невозможно подделать боль в глазах. Просто невозможно. Эдвард не мог...

— Ко-когда он сказал тебе это? – я заикалась, и её усмешка стала ещё шире.

— Вчера вечером, а после этого он в течение нескольких часов занимался со мной любовью, – сказала она самодовольно.

— Часов? – повторила я, и она закатила глаза.

— Да, он не может оторваться от меня.

— Вчера вечером? – спросила я, желая уточнить. Что-то было не так в её истории...

— Ты ненормальная? А какие позы мы использовали, ты тоже хочешь знать? Блин, он пришёл ко мне домой в десять, – сказала она, показав все свои десять пальцев, – а ушёл в четыре утра, – теперь она оставила только четыре пальца, – но не прежде, чем поднял меня на небеса. Этого достаточно для тебя? – объяснила она, и Лорен просияла рядом с ней. Таня наклонила голову к Лорен и закатила глаза, Лорен сделала то же самое, как будто говоря: " да, я знаю, она такая неудачница".

Но я не возражала, потому что слова Тани заставили узел в моём животе рассосаться, и я почувствовала, как расслабилась. Она лгала. Эдвард не был у неё...

— Ты такая неудачница, – сказала Таня. – Чем раньше ты это поймёшь, тем лучше.

Я даже не думала, когда для поддержки схватилась за дверцу своего шкафчика, и ударила её по ноге костылём так сильно, как только могла. Она вскрикнула и упала на пол, при этом сломав высоченный каблук.

— Может, я и неудачница, но, по крайней мере, не лгунья, – ответила я спокойно.

— Ты просто сумасшедшая, сука! – кричала Лорен. – Мы обязательно сообщим об этом!

Кто-то кашлянул, и все мы обернулись на звук. Выгнув бровь, и слегка наклонив голову, там стоял Джаспер. Его ухмылка предполагала, что он был удивлён этой ситуацией, но глаза рассказывали совсем другую историю.

— Привет, леди, что здесь происходит? – спросил он со своим ленивым протяжным акцентом, более заметным, чем обычно. Как будто он нарочно его усилил.

— Эта сука напала на Таню без всякой на то причины; она чёртова сумасшедшая, – сказала Лорен. Она пыталась казаться расстроенной, но в тоже время, смотря на Джаспера, хлопала своими длинными фальшивыми ресницами, вероятно внутри подпрыгивая от того факта, что он просто говорил с ней.

— Да? – спросил Джаспер, его ухмылка стала немного напряжённой, и совсем немного сузились глаза.

— Чёрт, она испортила мои туфли! Это 300 долларов, сука! – взвизгнула Таня с пола.

— Я уверен, что ты можешь себе это позволить, – вздохнул Джаспер, шагнул ко мне и поднял костыль, который упал. – Тебя ждёт шеф. Элис попросила, чтобы я нашёл тебя, – сказал он мне мягким голосом.

— Спасибо, – тихо сказала я. Я схватила свою сумку из шкафчика, бросила её через плечо, и закрыла шкафчик, пнув его дверцу ногой. Таня всё ещё сидела на полу, и кипятилась по поводу своей проклятой обуви. Лорен уставилась на меня, потому что я ушла с Джаспером.

Когда мы оказались там, где нас никто не мог услышать, Джаспер взглянул на меня. В его глазах больше не было того холода, как раньше.

— Ты в порядке? Я не уловил всё это, – сказал он тихо.

— Да, я в порядке. Она просто толкнула меня немного... ничего такого, что она не делала прежде, по крайней мере, в этот раз я не упала в обморок, – вздохнула я, и вздрогнула от боли, когда моя сумка отскочила от спины. Он усмехнулся, но это больше не было похоже на нервный смешок.

— Мне понравилась та часть, когда ты ударила её своим костылём. Эта сука сама напросилась, – сказал он, когда мы дошли до главного входа, и он придержал для меня дверь.

— Думаю, даже гусь имеет свою точку кипения, – ответила я спокойно.

— Если ты спросишь меня, то это было чертовски вовремя, – согласился он.

Мы шли к автостоянке, она была почти пустой, и " крузер" я заметила сразу. Прежде чем мы дошли до него, Джаспер схватил меня за руку и остановил меня. Я повернулась к нему с удивлением, и, судя по его взгляду, поняла, что ему снова стало неловко и неудобно.

— Таня полное дерьмо, ты ведь знаешь это? Я слышал, она сказала, что мы просто играем с тобой. Я знаю, что у тебя нет никаких чёртовых причин доверять мне, но я тебе обещаю, ни Элис, ни Эмметт не играют с тобой.

— Думаю, время покажет это, – ответила я с лёгким пожатием плеч.

Он вздохнул, ещё крепче сжал мою руку, и его пристальный взгляд заставил меня смутиться. Его большой палец погладил моё запястье, рядом с самым глубоким из моих шрамов. Я задавалась вопросом, смог ли он почувствовать его через ткань.

Может он знал об этом?

Он посмотрел на меня, и мне показалось, что он пытался мне что-то сказать. Но он так ничего и не сказал, поэтому я не могла быть уверена. Я не могу читать мысли.

Он отпустил мою руку и вместо этого, засунул руки в карманы своей куртки

— Элис старается быть хорошей, так же как и Эмметт. Они не плохие. Люди думают, что все мы плохие только потому, что они решили, будто мы популярны, – вздохнул он.

— Я чувствую себя такой виноватой перед тобой, – ответила я саркастически.

Он застонал и покачал головой.

— Даже не делай вид, что ты оскорблена этим. Я имею в виду это только потому, что Эдвард действительно иногда может быть настоящим ублюдком, но это вовсе не значит что мы такие же, как он. Да, он наш друг, но поверь, Элис и Эмметт совсем не такие.

— Мне нужно идти, – ответила я вместо этого, и он кивнул. Я добралась до " крузера" и забралась внутрь. Папа взглянул на меня и повернул ключ в замке зажигания.

— Этот мальчик? – спросил он.

— Что?

— Мальчик. Мальчик, который к тебе приходил. Мальчик, которого слышал Билли.

Я удивлённо уставилась на него, а затем не смогла остановить последовавший за этим нервный смех.

— Джаспер? О Боже, нет! Он парень Элис и мы даже не друзья, – объяснила я быстро.

— Скажи мне, Белла, был ли тогда на самом деле мальчик в твоей комнате?

Я посмотрела на него, удивляясь даже не тому, что он спрашивал, а тому, что в его голосе звучало сомнение. Он искренне спрашивал меня, потому что сам в этом сомневался. Я не знала, что нужно, ударить ли или обнять его за этот факт. Ударить за то, что он не думал, что в моей комнате когда-нибудь может быть мальчик, и обнять за то, что он не позволил себе быть полностью огорошенным Билли и моей мамой.

— Нет, этого не было... вероятно, я просто говорила во сне, ты же знаешь, я часто это делаю... и, возможно, из-за лекарств я стала говорить больше чем обычно, – солгала я и папа кивнул.

— Да, ты всегда была болтушкой, – согласился он с мягкой улыбкой.

Оставшуюся часть пути мы провели в тишине. Когда мы приехали домой, и я нашла дом пустым, я обратилась к папе и спросила, где мама. Что-то странное промелькнуло в его глазах, и он пробормотал что-то о том, что она переночует в Ла-Пуш.

Я знала, что ничего хорошего в этом нет, она не должна проводить там больше времени, чем это необходимо, но пыталась найти утешение в том, что, по крайней мере, отдохну от неё немного. Этим вечером я смогла спокойно поесть; я просто больше бы не вынесла ещё одного её кормления. Это было хорошо. Но как бы я ни была благодарна за ночь без её безумной задницы, у меня было ощущение, что это было только началом чего-то худшего. То, что она проводила столько времени в Ла-Пуш, было не хорошо. И то, как папа продолжал выглядывать в окно, и каждый раз напрягался, когда мимо дома проезжал какой-нибудь автомобиль, было ещё одним доказательством этого.

Когда я вошла в маленькую комнату для гостей, временно ставшей моей комнатой, я определённо знала, что что-то изменилось.

Папа вытащил гвозди из окна.