Глава 5 - Обман.

IPOV - Два дня до аварии.

Я кусала губы с такой силой, что почти разодрала кожу в кровь, пока моя нога нервно подскакивала на больничном линолиуме в комнате ожидания городской больницы.

Мне пришлось затесаться между женщиной с плачущим ребенком и беспрерывно кашляющим стариком. От него несло так, словно он искупался в виски.

Было почти три пятнадцать, и я ждала, когда доктор Кален пригласит меня.

Я совсем не знала, что от него ждать, тот факт, что он может быть родственником Эдварда настораживал меня.

Я чувствовала себя просто отвратительно целый день, прокручивала в голове детали моей " болезни" снова и снова, чтобы быть уверенной, что все продумано и у меня есть ответ на любой вопрос, который мне могут задать.

Мне нужно быть на высоте, не переигрывать и возможно я добьюсь своей цели.

Я сделала глубокий вдох, и чуть не задохнулась от зловония сидящего рядом мужчины. Серьезно, он что надушился виски?

Пытаясь привести чувства в порядок, я уговаривала себя, что доктор Кален такой же, как его сын, значит он может быть достаточно неэтичным, чтобы прописать мне те транквилизаторы, которые я попрошу.

В том что Эдвард аморален, я не сомневалась, и если доктор Кален в этом походил на сына, тогда единственная причина, по которой он стал врачом - был свободный доступ к рецептам.

Может он даже капитал сколотил на продаже их подросткам?

- Мисс Свон? Доктор Кален ждет Вас, - сказала привлекательная медсестра.

Я даже не улыбнулась ей в ответ; просто подняла сумку и молча последовала за ней в кабинет доктора Калена. Мне были ни к чему пустые разговоры с рядовыми медсестрами; все, что мне нужно это побыстрее покончить со всем этим.

Мы дошли до кабинета, на двери которого висела дорогая табличка с именем доктора Калена, моя провожатая стукнула один раз в дверь, перед тем, как позволить мне войти.

Доктор Кален оторвал взгляд от стола и дружелюбно улыбнулся мне, когда я вошла.

- Изабелла Свон? - уточнил он, и я медленно кивнула.

Первым, что я заметила, было отсутствие внешнего сходства между ним и Эдвардом. Сын был высоким и спортивным, а доктор - высоким и худощавым. У Эдварда были зеленые глаза и бронзовые волосы, доктор же был голубоглазым блондином.

Заключительным различием, наиболее обеспокоившем меня, было то, что он вел себя очень дружелюбно и просто, чего никогда не замечалось за его сыном. Весь вид доктора располагал к полному спокойствию.

Это очень плохой знак.

Видимо Эдвард пошел в мать, потому что между ним и мужчиной, сидящем передо мной не было ничего общего.

Стоп, не верно - вообще то есть одно сходство - оба они были просто невозможно красивыми.

- Прошу, садитесь, - сказал доктор, указывая на стул напротив себя.

Я осторожно опустилась на краешек этого стула вместе со своей сумкой, уложив ее на колени.

Мне просто необходимо было держаться за что-то, чтобы быть в состоянии продолжить начатое, даже если доктор Дьявол превратился внезапно в дружелюбного доктора " Совершенство".

- Чем могу помочь? - спросил он ласковым тоном.

- Тревога, - каркнула я, пытаясь не глазеть на него.

- Описать сможете? Панические атаки тоже были? - спросил он, слегка напрягшись, когда открыл карту на столе и взял ручку, итак он теперь готов записывать все, что я скажу.

Он внимательно смотрел на меня, и я уставилась на пустой лист. Все пошло не по плану. Он не должен спрашивать у меня описания моей тревоги и выказывать такую чистосердечную заботу, какую он усердно демонстрировал. Он должен был просто спросить меня, что мне нужно и дать мне это.

Охренеть, и это отец Эдварда Каллена!

С другой стороны, может я ошиблась? Может было все же несколько Калленов в крошечном Форксе, потому что этот мужчина ну никак не может быть родственником этого осла.

Я попыталась вспомнить все, что прочитала в интернете про тревогу, в поисках наиболее правдоподобного ответа. Может быть честной и просто рассказать ему о случившимся со мной? Проклятье...

Я так и знала.

- Я... Я словно задыхаюсь... Что то сжимает грудь и..... Я просто не могу сделать вдох, - бормотала я, чувствуя, что краснею. Было ощущение, что я вру, не смотря на то, что все было правдой. Несколько панических атак именно так и накрывали.

Может я должна была взять карту суфлера? Я занялась самоиронией.

Он что-то записал, перед тем как снова взглянуть на меня.

- И как часто это происходит? - спросил он по-прежнему дружелюбно и терпеливо, и никакого намека на недоверие я не увидела в его тоне или глазах. Мне было плохо от того, что я пыталась обмануть бедного доктора. Это выглядело, словно он искренне хотел помочь, а я просто лгала ему в лицо.

Тут я вспомнила, почему я это делаю. И сразу перестала казнить себя.

- Каждый день... Особенно когда возвращаюсь домой из школы и все только...начинается со мной..."

Сейчас я была совершенно растеряна и хваталась за все, что приходило на ум. Он совершенно разрушил мой план, и я не могла ничего припомнить из прочитанного. Кто этот доктор? Колдун?

Он долго рассматривал меня. Его взгляд был таким пристальным и глубоким, что я была почти уверена, что он видит меня насквозь. Ему хватило секунды, чтобы понять, что я несу полную чушь. Он положил ручку и сплел пальцы рук в замок. И снова нахмурился.

Поймал с поличным. Вот дерьмо!

- Как давно вы говорите это происходит? - серьезно спросил он.

- Три месяца, - ответила я искренне и хотела убить себя. Почему я это сказала?

- Три месяца, - эхом повторил он, перед тем как перелистнуть страницы в карте.

Он уткнулся в нее лицом и кивал сам себе, а потом снова взглянул на меня, - Я позволил себе просмотреть вашу медицинскую карту, и тут сказано, что вы признали три месяца назад...

- Я не хочу говорить об этом, - осекла я его.

- Я так понимаю в этом причина вашей тревожности? - медленно констатировал он.

Я кусала свою нижнюю губу и избегала его испытующего взгляда. Я что, обязана отвечать?

Чертова откровенность - вот, что должно быть причиной тревожности. Я вообще то здесь пытаюсь обмануть вас, чтобы потом убить себя.

Я не думаю, что его устроит такой откровенный ответ. Мысли в моей голове неслись с бешеной скоростью, когда я пыталась найти хоть какое то правдоподобное объяснение и ответ, но ничего умного в голову так и не пришло, и чем дольше я молчала, тем глубже становилась складка между его бровями.

- Вы говорили с кем нибудь об этом? - продолжал он.

Я покачала головой. В конце концов я ответила честно.

- Я не могу, - прошептала я.

Он вздохнул и слегка откинулся в кресле, снова взяв в руки ручку. Доктор сделал короткую пометку, и начал вертеть ручку между пальцами, пока смотрел на меня.

- Изабелла, я очень хочу помочь тебе, но я не думаю, что я в состоянии это сделать, - вздохнул он, - Но я могу посоветовать одного из наших психиатров; они действительно хороши и более квалифицированы в помощи больным с различными тревожными расстройствами. Ты сможешь поговорить с ним о случившемся, и надеюсь он найдет именно то лечение, которое тебе поможет.

Я еле сдержала вырывающийся стон. Это плохие новости, совсем плохие.

- Может вы... выпишите что-нибудь? - тихо спросила я, - Что-то, что облегчит...мое состояние?

Он так сдвинул брови, что было больно смотреть, но не покачал головой и не отказал мне.

- Мне сложно назначить лекарство, поскольку мы не знаем, что тебе действительно нужно. Я не установил причины тревожности, основываясь на нашей короткой беседе, и иногда лекарства могут только ухудшать ситуацию. Нужно проанализировать все с психиатром, чтобы подобрать оптимальное лечение. Лекарство не панацея, может простой психотерапии будет достаточно, - объяснил он.

Господи, этот мужчина только что уничтожил меня. Может они с Эдвардом сговорились? Безумная семейка Каллен.

- Если хотите, я могу назначить встречу с одним из них назавтра, - он мягко улыбался. Я покачала головой, перед тем как подняться на ватных ногах и схватить сумку с коленей.

- Нет, все нормально...я...я справлюсь, - пробормотала я.

Я уже взялась за дверную ручку и собиралась выйти, когда он закашлялся.

- Мисс Свон? - окликнул он, и я обернулась, стараясь не встречаться глазами.

- Да? - прошептала я.

- Это обычное явление для подростков, особенно для девушек, страдать от повышенной тревожности. Давление со стороны родителей, переживания по поводу успеваемости в школе, плюс стресс от отношений со сверстниками, в результате, нет ничего удивительного, что появляются тревожные расстройства. Взросление дается нелегко, я это знаю. И пока некоторые подростки прекрасно справляются со становлением личности, другие нуждаются в помощи, когда трудности становятся им не по силам. В вашем случае, я действительно советую встретиться с кем-то, переговорить о случившемся. Никто не должен страдать в одиночестве. Таблетки - это не решение вашей проблемы, - произнес он с любовью.

Звучало очень ободряюще от такого красивого доктора; идеального настолько, что думаю он наверняка был королем выпускного в школе, и вероятно возглавлял списки по школьной успеваемости. Он скорее всего не имел ни одного изъяна на своем безупречном теле, и конечно рос в чудненьком доме с двумя любящими его родителями... И когда он вырос и стал доктором, то он, блядь, стал утверждать, что все знает о страданиях?

Он звучал как безумный хиппи, при своей идеальной жизни, он говорил мне, что таблетки - это не решение проблемы.

Меня бы не удивило, если бы он заявил, что занимается йогой или начинает день с пятнадцатиминутной медитации.

Да, я могла бы попробовать обмануть систему, утверждая, что моя тревожность намного тяжелее, чем есть на самом деле, чтобы в итоге получить таблетки, у меня есть веская причина сделать это.

И что, нет докторов, кто помогает пациентам чувствовать себя лучше? Даже если у меня нет " настоящего" расстройства, я знала тот факт, что эти лекарства помогут мне чувствовать себя лучше. На этом ведь построена вся система здравоохранения, верно? Помогать людям чувствовать себя лучше?

Я что, обманщица? Нет, конечно.

- Простите, что отняла у вас время, - пробормотала я, открыла дверь и вышла. Я быстро спустилась по лестнице, едва не упав, трижды споткнувшись в процессе, для того чтобы попасть в свою машину так быстро, насколько это возможно.

Что этот сукин сын, доктор Красавчик знает о душевных страданиях? Не хрена он не знает!

Как он посмел отказать мне? Ненормальный садист - вот кто он.

Как только я села в машину и попыталась вставить ключ в зажигание, мои руки неистово затряслись, и я выронила ключи. Я чувствовала, что бесполезно поднимать их сейчас, и вместо этого выместила свой гнев на руле. Я крепко схватила его, в то время как все мое тело сотрясалось в ажитации.

Да что, блять, со мной такое? Я запомнила все, что читала о тревожном расстройстве. Симптомы, как физические так и психические это...сумасшествие! Почему я не могу все сделать правильно? Почему все порчу? Теперь я вынуждена искать другой способ покончить с собой. Какой у меня сейчас выбор, чтобы не было больно? У меня было достаточно боли в жизни в последнее... хорошо, на протяжении всей жизни. И я не намерена умирать тягостным способом.

Не знаю, как долго я сидела в машине, в полной тишине, пытаясь прийти в себя, прежде чем в конце концов наклониться, взять ключи и уехать от больницы прочь.

Я не поехала домой. Я была не в настроении смотреть на мигающий автоответчик с бесчисленными сообщениями от безумной женщины. А также я была не в настроении видеть своего отца.

Я бесцельно проехала через весь город и я не понимала, где я двигалась, пока не доехала до указателя с надписью Ла Пуш. Мой рассудок издевался надо мной. Ла Пуш? Это что, шутка?

Ла Пуш, возможно, был последним местом, за исключением дома, куда бы я хотела поехать, но я все еще не развернулась. Вместо этого я продолжала ехать и не останавливалась до тех пор, пока я не добралась до пляжа.

Я остановилась на на месте у обрыва, перед тем как заглушать движок и выйти на воздух. Было морозно, и холодный океанический бриз только усугубил ситуацию. Я стучала зубами от холода, но продолжала двигаться, карабкаясь по крутой тропе к самой вершине утеса.

Мы с семьей часто приезжали сюда, когда я была маленькой. Здесь мы провели самые удивительные пикники вместе с близкими друзьями по фамилии Блэк, которые жили в Ла Пуш.

Наши семьи так давно дружили, с момента, как я себя помню. У Блэков был сын, мой ровесник, или чуть младше. Мы часто играли вместе, и он был мой единственный друг многие годы. Но все это пошло к черту, когда кто-то подумал, что это неплохая идея - сойти с ума.

Я не видела и не слышала Джейкоба Блека с тех пор, как все произошло. Не звонила по телефону и не писала на почту. Я полагаю, он тоже плохо себя чувствовал из за случившегося.

Единственное на что можно надеяться - то, что по крайней мере один из них все еще имел совесть.

Я подошла ближе к краю обрыва и заглянула вниз. Море выглядело особенно зловещим сегодня. Оно билось о скалы со смертоносным неистовством. Интересно, насколько мне будет больно и как долго я буду умирать, если прыгну прямо здесь и сейчас?

Я взглянула вниз на темную гладь и покачала головой.

Нет.

Я не хочу умирать таким способом, и не хочу даже пытаться. Риск слишком велик, потому что я могла уцелеть. Чтобы осталось тогда от меня? Возможно меня бы парализовало от шеи и ниже, и я никогда не смогла бы пошевелиться снова. Как, блядь, я тогда буду себя убивать?

Я осторожно присела на край обрыва и, покачала ногами, было ощущение, что я лечу.

Мама ненавидела, когда я сидела вот-так, с ногами над обрывом скалы. Она всегда так боялась за меня, что я сорвусь вниз и покалечусь. Вот это ирония, учитывая теперешние обстоятельства.

Я откинулась назад и закрыла глаза. Ледяной воздух жалил веки, и озноб пробежал по всему телу. Но я была в порядке. Мне было даже хорошо. Этот холод был комфортным.

Я улыбнулась и снова открыла глаза.

Тучи быстро сгущались и я заметила, что уже в нескольких милях от меня над океаном пошел дождь. Скоро он зальет и меня. Но мне все равно, я в порядке.

Было здорово - сидеть здесь, не о чем не думая. Я чувствовала себя почти нормальной. Словно я вернулось в то время, на три месяца назад, до того как все полетело к чертям собачьим.

Может мне стоило принять предложение доктора Калена и встретится с психиатром. Если у меня будет достаточно времени перед встречей, тогда вероятно я смогла бы подготовиться и запомнить все симптомы, какие у меня скорее всего должны были быть.

Но это было опасно. Психиатры были опасны. Слишком опасны. Они ворошили человеческое подсознание каждый день. Это было их долбанное предназначение.

И они скорее всего не поверили бы мне, вместо этого они манипулировали бы моим подсознанием и вытащили из него всю правду, что я даже не замечу как, пока не пойму, что слишком поздно.

Я спускалась к дороге, и меня практически снес сильный порыв ветра.

Как я и говорила, слишком опасный путь.

Я сделала глубокий вдох, отчаянно пытаясь успокоиться.

Я вспомнила, когда в последний раз я была здесь; это было в конце июля. Моя семья вместе с семьей Блеков устроили пикник на одной из нижних скал. Мы с Джейкобом прыгали со скалы, соревнуясь, кто круче прыгнет. Джейкоб конечно выиграл, когда он прыгнул, сделав сальто назад.

- Эй, Белла, прыгни так, если сможешь! - Джейкоб дерзко улыбнулся мне, перед тем, выдать свой коронный прыжок. Я наблюдала за тем, как он скрылся в темной воде и вынырнул через миг с довольным выражением лица, - Прыгни так! - он снова бросил мне вызов.

Я закатила глаза и покачала головой.

- Это убьет меня! - ответила я ему.

- Ага, ты единственная, из всех кого я знаю, кто мог бы споткнуться об собственную ногу и не заметить землю, - глумился он, - И так, ты не можешь сделать сальто назад, потому что ты наверняка себя угробишь.

- Не такая уж я и неловкая, - спорила я, слегка обиженно.

- Нет, конечно, это не про тебя, - издевался он, когда плыл к берегу и забирался ко мне.

Он сел на край скалы рядом со мной и стряхнул воду с его длинных черных волос.

- Белла! Не седи так близко к краю, ты можешь упасть!

Мы оба повернулись и взглянули на мою маму.

- Мам, мы прыгаем со скалы уже около часа, может это опаснее, чем просто сидеть здесь? - спросила я, развлекаясь.

- Ты... ты можешь упасть и сломать шею. И ты знаешь, я не люблю прыжки в воду, это опасно, - упрекнула она.

- Мам, я тысячу раз это делала. Ты дожна быть счастлива, что я не прыгаю с более высоких утесов, - рассмеялась я.

- Мне не нравиться это, ты можешь покалечиться, а я этого не хочу, - строго сказала она.

- Не волнуйся, мам, ничто не может причинить мне боль, - улыбнулась я.

- Верно, миссис Свон, потому что Белла неуязвима. Ничто не сможет навредить ей, - Джейкоб расхохотался и обнял меня за плечи, - потому что она не такая уж и неловкая, - добавил он.

Я скинула его руку и он прыснул еще громче.

- Заткнись, - пробубнила я.

Я повернулась и посмотрела на свою мать. У нее был отсутствующий взгляд, который, казалось, уже поселился на ее лице. Я не могла понять, что с ней происходит.

- Не переживай, детка, все будет хорошо, - сказала она, погладив мои волосы.

Я посмотрела на нее в замешательстве, но не спросила, что она имела ввиду. Она грустно улыбнулась и наклонилась поцеловать меня в макушку, перед тем как уйти к отцу и Билли.

- Твоя мама - странная, - прокомментировал Джейкоб.

- А то я не знаю, - сказала я хмуро.

Раньше я удивлялась тому, как же я не заметила, что уже тогда было что-то не так. Моя мама начала вести себя очень странно, и даже мой отец был не в себе из-за этого. Он всегда оживлялся, когда обсуждал бейсбол с Билли, но в тот день он едва слушал, как Билли распалялся по поводу их любимой команды.

Моя мама продолжала поглаживать мою руку и волосы, говоря при этом, что все будет хорошо. Я не знала, что это значит, но мне не нравилось то, как это звучало.

Сначала я думала, что мои родители собрались разойтись, это бы объясняло, почему мать вела себя так необычно, и почему отец был более молчаливым, чем всегда, и они просто готовят меня к новостям, действуя так приторно сладко. Но новостей не последовало. Не то чтобы никаких...

Раскат грома отвлек меня от моих воспоминаний, и я поняла, что шторм приближался и дождь скоро обрушится на меня. Я быстро поднялась и побежала к машине.

Я вела машину домой очень медленно; мне совсем не хотелось туда возвращаться.

Было почти пять, когда я остановилась позади нашего дома, и к моему счастью машины отца еще не было. Видно он задержится до поздна.

Мой живот урчал, когда я открыла холодильник и решила приготовить ужин.

Я не настроена была делать что то особенное, слишком тяжелый денек выдался, поэтому я просто сварила рис и обжарила рыбу, которую отец принес с последней рыбалке с Билли.

Я только начала жарку, когда услышала знакомый шум отцовской машины. Через несколько минут отец вошел на кухню.

- Чем так вкусно пахнет? - заметил он с улыбкой, прежде чем снял кабуру и подошел ко мне.

- Всего лишь рис и рыба...- ответила я тихо.

- Когда будет готово? Я умираю с голода.

- Минут 15 или чуть дольше...

- Ты так заботишься обо мне, Белс, я не знаю, что бы делал без тебя, - сказал он, чмокнул меня в макушку.

- Ты бы прекрасно справлялся, - ответила я сухо.

- Не уговаривай себя, мы просто созданы друг для друга, - засмеялся он.

Я насупилась, а он взъерошил мои волосы, перед тем как наконец покинуть кухню, чтобы снять форму.

Словно он мог учуять мои намерения за версту. Его комментарий о том, как он будет справляться без меня - это способ дать почувствовать своей суицидальной дочери себя еще хуже.

Я села за стол, еда была на столе, когда отец вернулся на кухню.

Он сел на свое место и сразу начал допрос, и хотя мой живот урчал от голода, я не могла впихнуть в себя ни грамма. У меня реально больше не было аппетита.

- Итак, чем занималась сегодня?

- Ходила в школу...

- Да, это я знаю, а после школы? Могу поклясться, что видел твой фургон, выезжающий за город часом раньше, - сказал он, его голос утонул в рисе с рыбой.

Мне хотелось сказать ему, чтобы он прожевал и проглотил, прежде чем разговаривал; мне действительно неприятно, когда люди говорят с набитым ртом.

- Ну да, я спускалась в Ла Пуш час назад, - честно сказала я, упустив ту часть, как я была в больнице.

- Да? Ты была у Джейкоба? - спросил он, удивленно, голосом, полным счастья.

Я уставилась на него, и он тутже уткнулся в стол.

- Нет, просто побродила по скалам. Не хотелось идти домой после школы.

- В такую то погоду? Все промерзло, наверное, - комментировал он, - Мне это не нравится, что ты ходишь в горы во время шторма, ты же знаешь.

И даже не догадываюсь, почему, подумала я полная сарказма.

- Ничего не случилось, я в порядке, - ответила я, вздохнув.

- Я лишь одного хочу, чтобы ты была поосторожней, Белс. Не хочу, чтобы ты поранилась, - сказал он с любовью.

- Раньше надо было думать, - огрызнулась я, вскакивая из-за стола.

- Белс, ну хватит..., - умолял он, и я покачала головой.

- Я иду в свою комнату, у меня уроки, - пробормотала я и вышла с кухни.

Я услышала тяжелый вздох, перед тем, как он снова принялся за еду.

Иногда отец может быть таким лицемером. Он не хотел чтобы я поранилась, но именно он был одной из причин, почему я изранена настолько сильно. И если он не так переживал за меня, откуда тогда у меня шрамы по всему телу?

Я легла на кровать, наплевав на школьные задания. Какой в них смысл?

Сегодня был тяжелый день. Даже если люди игнорировали меня в школе, и не было постоянных издевок и унижений, мне по-прежнему там было плохо.

Директор пялился на меня, каждый раз когда встречал в коридоре, а мои преподаватели как могли усложняли мне жизнь.

Почему они все не могли просто оставить меня в покое? Я же не была отстающей в классе! Только два предмета я полностью забросила - физкультуру и искусство, в чем дело? В среднем у меня были хорошие оценки по всем остальным предметам, в чем проблема? Большинство студентов этой школы учились ниже среднего, в лучшем случае. Я по-прежнему была лучше большинства, почему бы учителям не заняться ими вместо меня?

Может потому, что они хотели хорошенько меня помучить, и повеселить студентов?

Я перевернулась на живот и уперлась подбородком на руки.

Этот день уже не стане хуже, даже если я постараться. Это уж точно. Но все же я чувствовала себя легче, чем прошлой ночью. Может потому, что съездила в Ла Пуш?

Я не была там Несколько месяцев, слишком много воспоминаний хранило это место. Заставляя меня поверить, что может ни все еще потеряно, и все получится.

Мне просто нужно проявлять больше усилий и упорства, и ждать, когда этот день настанет.

Но как всегда, когда я пыталась быть оптимистичней, лицо моей матери вставало передо мной, напоминая мне, что уже никогда не будет, как прежде.

Я закрыла глаза и увидела улыбающееся лицо матери.

- Милая, милая Белла, все будет хорошо. Тебе нечего боятся, все будет хорошо, - она улыбалась мне с отсутствующим взглядом.

- Но мам... Это не хорошо...это безумно! - ответила я дрожащим шепотом, - Ты не можешь этого сделать.

- Моя милая Белла, - проворковала она и погладила меня по щеке, - все очень хорошо. Ничто не ранит тебя снова, я обещаю.

- Но меня ничего не ранит, мама. Пожалуйста, прекрати, ты пугаешь меня, - я уже почти плакала.

- Сейчас, сейчас, Белла, мы не хотим расстраиваться, - медленно сказала она.

- Но, мама-

Отец постучал в дверь и я распахнула глаза.

- Белла? Мне нужно снова уехать, было проникновение в дом Ньютона. Я все проверю, не знаю, когда вернусь, - сказал отец из-за двери.

- Ладно.

Он ушел, его шаги заглушались ковром в коридоре, и скоро я услышала, как задняя дверь хлопнула, и круизер уехал. Я вздохнула и снова закрыла глаза.

Больше ничто никогда не ранит меня.

Конечно.

....Ее обыкновенно серо-голубые глаза выглядели почти черными при тусклом свете, но когда я присмотрелась, то поняла, почему - ее зрачки неестественно расширились. Она улыбалась мне, но не с любовью или заботой. Это была зловещая ухмылка, вселяющая ужас.

- Белла, милая, милая, Белла, пойдем со мной, - сказала она, взяв меня за руку.

- Я хочу спать, - сонно спорила я. Взглянув на часы, я поняла, что только 3: 15 утра.

- Нельзя спать, нам нужно праздновать! - спорила она и потянув меня за руки, усадила на кровати.

- Но мама...

- Без " но"! Нужно праздновать!

- Всего три утра, может оложим до завтра?

- Нет, мы сделаем это сейчас. Самое время! - сказала она азартно.

Она поставила меня на ноги, потащила из комнаты. Я уже устала сопротивляться, и решила ублажить ее и отпраздновать, что бы там ни было, даже в три часа утра во вторник.

Я поняла, что без сопротивления все закончится быстрее. Я знала это по опыту, так как это был не первый раз, когда она вытаскивала меня из кровати посередине ночи, чтобы показать или сделать что-то. Но в первый раз, она использовала слово " отпраздновать".

Свет был погашен. Когда мы спустились по лестнице, я заметила тусклый свет свечи, горящей гостинной. Мне стало жутко, чтото не так.

- Пойдем со мной, милая Белла, - ворковала она и тащила меня в гостинную.

Мы застыла у двери, попаханная открывшемся зрелищем.

Этого не может быть.

Этого просто не может быть.

- Милая, милая Белла, - сказала она, целуя меня нежно в висок. - Время пришло.

Я вскочила в кровати, мое сердце вылетало из груди. Привычный кошмар, который преследовал меня каждую ночь, продолжал вселять в меня ужас, заставляя вскакивать с колотящимся сердцем и обшиваясь холодным потом.

Я не смогу спрятаться от случившегося, это единственное, в чем я была абсолютно уверена.

Потребовалось время, чтобы успокоиться и уснуть. Ну а сон просто продолжился с того момента, где закончился.

И я должна была переживать эту отвратительную ночь снова и снова...