Наброски к теории коммунистического общества 6 страница

Как видим, Эвола не даёт вполне конкретного социального описания предполагаемых им сил новой революции. Но, исходя из самой логики его схемы, нетрудно понять, что, раз речь идёт о нисхождении ещё ниже последней, самой низкой шудрянской варны, то имеются в виду маргинальные элементы, вообще не входящие в традиционное кастовое общество и с точки зрения этого общества вообще не в полной мере признаваемые собственно людьми. То есть о чандалах – неприкасаемых.

Посмотрим с этой точки зрения на современное общество. Во-первых, стоит обратить внимание на феномен так называемых «звёзд», выступающих в современном обществе предметом всеобщего внимания и фактически занимающих положение хотя и не правящей, но статусной элиты. По роду своих занятий это преимущественно певцы и актёры обоего пола, шоумены, телеведущие и юмористы, то есть представители явно не только не сакрального, но и не «придворного» искусства, а самого низкого балаганно-развлекательного жанра. Стало быть, представители социальных групп, в традиционном обществе занимающих самый низкий статус – ниже, чем статус «простых трудящихся». Но, если обратить внимание на то, что современный шоу-бизнес фактически лишь по названию занимается даже и развлекательной музыкой и актерством, а по существу преимущественно под видом музыкальных клипов (художественная ценность которых может быть оценена лишь величиной с отрицательным знаком) представляет более или менее откровенный стриптиз, то статус «звезд» на самом деле оказывается ещё ниже. По сути (да и по реальному образу жизни в большинстве случаев) «звёздами» современного общества являются проститутки и скоморохи самого дешёвого пошиба. Как видим, в этом смысле замечание Эволы о перспективах «пришествия пятого сословия» подтверждается. Достаточно включить телевизор, чтобы убедиться, что фигурирующие в нём «звёзды» в спектре от Майкла Джексона до Пугачёвой и Верки Сердючки при соотнесении с кастовым обществом могут быть сопоставлены только с неприкасаемыми.

Но вернёмся к процитированному выше отрывку. Эвола указывает на то, что ключевым качеством предполагаемого им «пятого сословия» выступает «бунт-без-знамени», являющийся самоцелью. Сравним это с лозунгами «студенческой революции»: «Запрещено запрещать», «Будьте реалистами – требуйте невозможного», «Забудь все, чему тебя учили, – начни мечтать», «Невозможно влюбиться в рост промышленного производства», «Границы – это репрессии», «Все хорошо: дважды два уже не четыре», «Революция должна произойти до того, как она станет реальностью». Как видим, перед нами не политическая программа, а некий пароксизм иррационального бунтарства, тот самый бунт без знамени, о котором говорит Эвола. Если же принять в расчёт, что движение 1968 года было тесно связано с рядом арт-проектов, по существу заменивших ему отсутствовавшую политическую программу, и что эти арт-проекты лежали в спектре от деборовского «Завывания в честь Сада» до годаровского «Уик-энда», то можно констатировать факт: «революция 1968» предсказана Эволой в своих сущностных проявлениях достаточно точно. Следовательно, за сформулированной в работах Р. Генона и Ю. Эволы традиционалистской моделью исторического процесса как инволюции господствующих каст есть основания признать определённую прогностическую ценность (что, конечно, не является основанием для абсолютизации этой модели и отождествления её с реальностью).

О роли и значении «революции 60-х» много и в целом по делу написал американский консерватор Патрик Бьюкинен. Он справедливо отмечает, что современный мир торжествующей маргиналократии и антикультуры есть непосредственный продукт торжества заключённых в «революции 60-х» тенденций (с чем, впрочем, идеологи «революции 60-х», такие как Ги-Эрнст Дебор, никогда бы не согласились). Процитируем слова Бьюкинена из его интервью немецкому журналу Nation und Europa: «В Америке и в Европе революция 60-х годов одержала победу и стала доминантой культуры. Эта революция присягнула на верность абортам и феминизму, праву гомосексуалистов заключать браки и адаптировать детей, она присягнула эгалитаризму, эвтаназии и мировому правительству. Речь идёт о культурном марксизме, который, собственно говоря, является чрезвычайно антизападным. Он облетел наши университеты и сегодня держит культурный мир в своих руках: искусство, прессу, телевидение, учебные заведения. История демонизируется, её герои низвергаются. Начисто сметается всё старое, стирается память, чтобы можно было сотворить вместо традиционной новую религию с верой в глобализм, эгалитаризм, открытые границы и мировое правительство. Новая религия должна охватить все сферы жизни в обмен на нашу свободу и наше достоинство. Речь идёт о старом фаустовском выборе. Но я считаю: сопротивление этой революции – это наиважнейший долг западного человека».

Явная ошибка Бьюкинена, однако, в том, что он отождествляет «революцию 60-х» с марксизмом. Хотя сами участники студенческих волнений и позиционировали себя в некоторых случаях в качестве марксистов, но по существу они не имели с марксизмом ничего общего. Начиная с деборовского тезиса «Сегодня у ленинистской иллюзии нет иной актуальной базы, кроме различных троцкистских течений, в которых отождествление пролетарского проекта с иерархической идеологической организацией сохраняется непоколебимым, несмотря на испытание всех последствий такового» и заканчивая лозунгом студенческой революции «Невозможно влюбиться в рост промышленного производства» – идеи революции 60-х диаметрально противоположны самым основаниям марксизма как рациональной, «экономикоцентрической» теории. Марксизм кладёт в основание своих представлений о человеке его трудовую деятельность, а основным содержанием истории считает развитие производительных сил. Революция 60-х отрицает и отвергает ценность труда. Марксизм апеллирует к трудящемуся большинству, революция 60-х – к маргинальным преимущественно нетрудовым меньшинствам. Марксизм приветствует прогресс европейской цивилизации, вовлекающий в форме колониализма остальной «дикарский» мир в цивилизационный процесс (хотя бы в качестве его субстрата), революция 60-х предаёт анафеме белую цивилизацию и ставит барабан шамана людоедского племени выше баховского органа. Противоположность полная и во всём. А уж к советскому проекту «революция 60-х» настроена едва ли ни враждебнее, чем к консервативно-буржуазным устоям Запада. Чего стоит хотя бы телеграмма оккупационного комитета Сорбонны, отправленная в мае 68-го в Политбюро ЦК КПСС: «Трепещите, бюрократы! Скоро международная власть рабочих Советов выметет вас из-за столов! Человечество обретет счастье лишь тогда, когда последний бюрократ будет повешен на кишках последнего капиталиста! Да здравствует борьба кронштадтских матросов и махновщины против Троцкого и Ленина! Да здравствует восстание Советов Будапешта 1956 года! Долой государство! Да здравствует революционный марксизм! Оккупационный комитет автономной Сорбонны».

Каков же вывод? Вывод состоит в том, что на арену истории вышла новая – и притом чисто негативная и деструктивная – сила. Можно называть её вслед за Г. Берлем и Ю.Эволой «пятым сословием», можно использовать введённый в оборот А. Бардом и Я. Зодерквистом термин «консьюметариат» – суть от этого не меняется. Это совокупность людей, не желающих заниматься ни материальным, ни духовным созидательным трудом, а стремящихся обеспечить себе максимальные возможности для потребления как материальных благ, так и культурных артефактов. Но, поскольку парадигма потребительства как способа бытия предполагает свободу от труда, то и к культурным артефактам прилагается требование лёгкости их потребления. То есть культура полностью низводится до шоу-бизнеса, до индустрии развлечений. По мере того, как научно-технический прогресс повышает производственные силы общества, всё меньшее количество человеческого труда остаётся действительно необходимым, и тем больше материальная база для развития консьюметариата. Предельный переход достигается в точке, когда паразитарии становятся большинством общества.

Передовым авангардом консьюметариата выступают активные паразитарии, представленные маргинальными меньшинствами – гей- и лесби-активисты, воинствующие феминистки, радикальная антикультурная арт-богема, профессиональные функционеры политкорректности и гендерного уравнивания, борцы за права животных и т.п. Неожиданный успех явно асоциальных меньшинств определяется тем, что по существу они лишь активно выражают пассивно разделяемое потребительскими массами стремление к освобождению как от производительного труда, так и от «гнёта» духовной культуры. Консьюметариат, аналогичный паразитарной, не знавшей и не желавшей знать труда черни позднего Рима, требует «хлеба и зрелищ!».

Советский проект остаётся противоположным если уже не мировым центром силы, то хотя бы ценностным ориентиром для России. Поэтому неудивительно, что коммунистическое движение чем дальше, тем больше становится центром притяжения для консерваторов и носителей традиционалистских ценностей и представлений, а предлагаемый коммунистами положительный проект будущего постепенно всё более приобретает черты традиционного общества (4). Рано или поздно коммунисты-консерваторы в духе Г.А. Зюганова и В.С. Никитина и честные буржуазные консерваторы-антиглобалисты в духе П. Бьюкинена самим ходом истории вынуждены будут заключить союз и открыть общий фронт против глобальной мировой власти дегенератов и выродков человеческого рода.

С другой стороны, «неотроцкисты» (в новейшем смысле этого слова) как ярковыраженные представители левачества с неизбежностью проявят себя наследниками «революции 60-х» и союзниками «Нового Мирового Порядка» как глобальной уродократии.

Сноски:

1 – «Нас могут упрекнуть в том, что мы якобы говорим о существовании каст повсюду и незаконно используем в приложении к любой социальной организации названия, которые применимы лишь по отношению к Индии; однако, поскольку эти названия в сущности обозначают функции, которые необходимо присущи любому обществу, мы не считаем такое употребление противозаконным. Справедливо, что каста - это не только функция, но, кроме того и прежде того, нечто в природе человеческих существ, делающее их способными выполнять именно эту функцию скорее, чем любую другую; но эти различия природы и способностей неизбежно существуют везде, где есть люди. <...> Впрочем, есть ещё одна причина, которая несмотря на свою второстепенность достаточно значима: обращает на себя внимание тот факт, что средневековые социальные организации на Западе практически копировали разделение на касты, духовенство соответствовало Брахманам, дворянство - Кшатриям, третье сословие - Вайшьям, крестьяне - Шудрам; это не были касты в полном смысле слова, но совпадение, несомненно неслучайное, позволяет нам с достаточной легкостью осуществлять транспозицию терминов в данном случае; это замечание будет проиллюстрировано историческими примерами, которые мы рассмотрим позже. (Рене Генон «Духовное владычество и мирская власть»).

2 – «Принцип разделения каст, совершенно непонятый на Западе, основан на различии природных качеств разных людей, которое и устанавливает среди них иерархию, незнание которой может привести лишь к беспорядку и путанице <...> Слова, которые служат названиями каст в Индии, обозначают, в сущности, лишь “индивидуальную природу”; под этим необходимо понимать совокупность признаков, которые накладываются на “специфическую” человеческую природу для того, чтобы различать людей между собой; тут же необходимо добавить, что наследственность лишь частично влияет на определение этих признаков, поскольку иначе члены одной семьи были бы в точности похожи друг на друга, равно как и принадлежность к касте не является строго наследственной, хотя и может стать таковой достаточно часто на самом деле» (Рене Генон «Духовное владычество и мирская власть»).

3 – «На самом деле, в той же Индии Кшатриев в какой-то момент перестало удовлетворять второстепенное положение, которое они занимали в иерархии социальных функций, хотя это положение подразумевало исполнение всей внешней видимой власти; они восстали против духовного владычества Брахманов и захотели избавиться от любого рода зависимости от них. Тем самым история дала исчерпывающее подтверждение всему тому, о чем мы говорили выше: светская власть начинает саморазрушаться с момента непризнания своей подчиненности духовному владычеству, поскольку, как все, что принадлежит миру изменения, она не является самодостаточной, ибо любое изменение немыслимо и противоречиво без некоего незыблемого принципа. <...> Итак, восстание переросло свою цель, однако Кшатрии были не в состоянии остановить движение, развязанное ими, в тот момент, из которого можно было бы извлечь наибольшую выгоду, чем, в свою очередь, и воспользовались низшие касты; данная ситуация легко объяснима: вступив на наклонную поверхность, невозможно не пройти по ней до конца. Буддизм был учением не только революционным как социально, так и интеллектуально, но и истинно анархичным, поскольку дошёл до полного отрицания различия каст как основы любого социального традиционного порядка; идея отрицания, направленная в первую очередь против Брахманов, не замедлила обернуться против самих же Кшатриев. В самом деле, отрицание принципа иерархического деления общества делает невозможным для отдельно взятой касты сохранение превосходства над другими кастами, поскольку исчезают основания для подобных притязаний с её стороны; в этих условиях кто угодно может претендовать на обладание равными, если не большими, правами на власть в том случае, если он обладает силой, достаточной для её захвата и дальнейшего использования; и тот факт, что данный вопрос начинает решаться лишь наличием или отсутствием чисто физической силы, является бесспорным указанием на то, что физическая сила неизбежно должна в высшей степени присутствовать в элементах, которые одновременно наиболее многочисленны и, в силу выполняемых ими функций, наиболее далеки от какого бы то ни было серьёзного отношения к вопросам духовности. Таким образом, отрицание кастового деления открывает дверь любого рода узурпации; разве не возгордились представители низшей касты, Шудры, своей силой и не поспешили установить владычество, пусть и достаточно краткое, династии Маурьев? Основатель этой династии - Чандрагупта - по происхождению принадлежал к Шудрам; он сам и его сын Биндусара, казалось, были прежде всего приверженцами Джайнизма; однако следовавший за ними Ашока, который распространил свое владычество на территорию всей Индии, придерживался уже канонов Буддизма, получившего более широкое распространение. Таким образом, логика развития событий привела к " ответному удару" - Кшатрии утратили власть, которая до сих пор принадлежала им на законных основаниях, ими же самими и попранных» (Рене Генон «Духовное владычество и мирская власть»).

4 – «Русский социализм и коммунизм как совершенное общество. Наибольшее развитие данная модель получила в истории русской цивилизации. Общество дохристианской – ведической Руси состояло из четырех сословий: волхвов, витязей, деловых людей и тружеников. Ведическая Русь жила в народоправстве. Характерно, что, зная любовь деловых людей (собственников) к обогащению, Веды запрещали допускать их к управлению обществом. Правителями могли стать только витязи и труженики. В Российской империи сельские самоуправляемые общины владели половиной земли и решали все жизненно важные вопросы всем миром. В 1917 году предшественники КПРФ пошли ещё дальше. Под руководством В.И. Ленина они совершили Великую Октябрьскую социалистическую революцию, передали власть советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Было создано первое в мире государство трудящихся, нацеленное на построение социализма, а затем и коммунизма, как самоуправляемого совершенного общества, живущего без эксплуатации человека человеком на основе коллективного труда, общественной собственности на средства производства, стремящегося к всестороннему развитию личности и гармоничному единству человека, общества и природы. <...> произошло перерождение социального авангарда. В нём всё меньше оставалось великанов духа, т.е. людей, нацеленных на постижение истины, ориентированных на разумную достаточность и служение обществу, а не на обогащение и господство. В нём всё больше появлялось будущих собственников и пигмеев духа. <...> Сейчас КПРФ является единственной политической партией в России, которая в качестве своих основных лозунгов выдвинула «Самоорганизацию, Самозащиту и Самоуправление народа», взяв курс на построение в России совершенного общества» (В.С. Никитин «Спасти человека в человеке (Просто о главном)»).

2009.

Статья опубликована в сборнике:

Строев С.А. Чёрная книга. Сборник статей. СПб.: Издательство Политехнического Университета, 2009 г., 257 с. С. 220-230.

Зуд суррогатности