ГЛАВА 29. Мальчишкой Морган Ли часто играл в хрустальных пещерах, что лежали к востоку от города

Мальчишкой Морган Ли часто играл в хрустальных пещерах, что лежали к востоку от города. Поступь времени отполировала каменные полы. Пещеры пережили Большие Войны, Битвы Народов, вторжения всевозможных тварей и даже подземные огни, которые тлели под самым их основанием. Пещеры заливал яркий свет, с потолков бахромой свисали сталактиты, блестели озера чистой воды, встречались темные карстовые воронки. Они соединялись лабиринтом узких петляющих туннелей. Ходить туда было опасно: слишком легко заблудиться. Но искателю приключений, мальчишке вроде Моргана, любая опасность казалась желанным испытанием. Морган обнаружил пещеры, когда был еще совсем маленьким. Они с приятелями отыскали вход, но войти в пещеру осмелился только Морган. В тот день он ушел совсем недалеко — все-таки было страшновато. Тогда он почти поверил, что пещеры ведут к центру земли. Очень скоро Морган стал пробираться все дальше и дальше. Свои приключения он держал в тайне от родителей, как и все мальчишки. Морган играл в путешественника, в открывателя новых, неведомых миров. В пещерах он давал волю своему воображению; в кого только он не превращался! Часто он отправлялся туда один, предпочитая свободу действий. В присутствии других мальчишек круг игр сужался, а один он мог делать все что угодно.

Однажды — это было как раз в первую годовщину его замечательного открытия — Морган заблудился. Он играл, как обычно, совсем забыв о том, что ушел далеко. Мальчик был уверен, что непременно найдет путь назад, ведь прежде это ему всегда удавалось. И вдруг он понял, что не знает, где находится. Туннель, по которому мальчуган шел, показался незнакомым, пещеры стали какими-то другими, совсем чужими, враждебными. Тогда Морган просто остановился и стал ждать. Сперва он не представлял, чего, собственно, ждет, но очень скоро понял: он ждал, когда появится зверь. Пещеры ожили: спящий зверь наконец пробудился, чтобы покончить с мальчишкой, вздумавшим с ним шутить. На всю жизнь запомнил Морган свои ощущения в тот миг. И особенно — чувство отчаяния, когда пещеры превратились в живое существо. Оно дышало, видело. Оно обвилось вокруг мальчика, словно змея. Оно следило, куда он побежит. Но Морган не побежал. Он взял себя в руки, готовый противостоять грозному чудищу. Мальчик вытащил нож и выставил его перед собой. Медленно, не осознавая, что делает, Морган превратился в того человека, которого так долго играл в своем воображении. Он стал другим. Странно, но это спасло его. Чудовище отступило. Морган с вызовом пошел вперед, ощущение отчужденности мало-помалу отступало. Он начал понемногу узнавать места: тут — кристаллическое образование, там — вход в туннель, что-то еще, и еще, и вдруг мальчуган понял, где находится.

Когда Морган выбрался из пещеры, была ночь. Он пробыл там несколько часов, но они показались ему минутами. Мальчик побрел домой, размышляя о том, что пещеры могут принимать разные обличия, однако, если присмотреться внимательнее, всегда узнаешь под маской истинное лицо.

Тогда он был мальчишкой. Теперь стал мужчиной, его детские представления давным-давно канули в небытие. Морган узнал настоящий мир, много повидал.

Однако, карабкаясь по ступеням, что вели вверх сквозь каменные стены пещеры под Элдвистом, Морган вдруг поразился сходству своих теперешних переживаний и тех, детских: сейчас, так же как тогда, он оказался в ловушке, в лабиринте скал, и спастись из этого лабиринта было совсем не просто. В камне ощущалось биение жизни, незримое присутствие Уль Бэка тревожило тишину. Морган не мог избавиться от ощущения, что за ним следят, что чудовище проснулось и сторожит, высматривает, куда его жертва попытается бежать. Чудовище навалилось на него всей тяжестью, оно казалось огромным, к нему не подходила привычная система мер. Полуостров, город и целый мир, который лежал внизу, — все это был Элдвист, царство Уль Бэка. Морган Ли тщетно высматривал истинное лицо, спрятанное под маской.

Юноша боялся, что если не сумеет обнаружить это лицо, то никогда не вырвется на свободу.

Они поднимались молча — думая о том, как их встретит Король Камня. Морган дрожал. Юноша чувствовал, как по спине его течет пот. Что он будет делать, когда ступени наконец кончатся и отряд окажется в башне? Извлечь меч, пусть из обычного металла, но зато целый? Напасть на бессмертное существо, вооружившись только им? Или пустить в ход свой искореженный талисман, обломок лезвия? Что же? Что от него, Моргана, требуется?

Горец смотрел на Оживляющую, она шла впереди него, маленькая и изящная на фоне серебряного зарева, хрупкое существо из плоти и крови. Юношу терзал страх — пронзающее, жгучее жало. Для чего они это делают? Зачем? Уолкер оступился на мокрых ступенях, ушиб колено и застонал от боли. Отряд остановился. Морган ждал, что Уль Бэк даст о себе знать. Охотник и добыча — но кто есть кто? Юноша пожалел, что рядом с ним нет Стеффа. Или Пара Омсворда и Падишара Крила. Любой оказался бы здесь кстати, а еще лучше — все вместе. Но к чему желать невозможного? Никто из них не придет. Он — один. С любимой девушкой, которая ничем не может помочь. И с Уолкером.

В горце вспыхнула искра надежды. Юноша посмотрел на закутанную в плащ фигуру впереди — однорукий калека, спасшийся из Чертога Королей, воскресший из пепла Каменного Очага. «Живуч, как кошка», — подумал Морган. Темный Родич былых времен… Теперь ему, пожалуй, далеко до непобедимого героя преданий, но тем не менее он способен бросить вызов друидам, духам, порождениям Тьмы и остаться в живых. Прийти сюда, в Элдвист, исполнить назначенное — то, что предрекла тень Алланона. Или умереть? Но Уолкер, которому удалось уцелеть в самых трудных ситуациях, не из тех, кого легко убить.

Так, может быть, и на этот раз Темному Родичу не суждено погибнуть. И часть этого бессмертия передастся и ему, Моргану.

Уолкер щелкнул пальцами, и серебряный свет погас. Друзья молча стояли в темноте, выжидая и прислушиваясь. Тьма утрачивала свою непроницаемость, по мере того как к ней привыкали глаза, и окружающее мало-помалу обретало очертания — лестница.

Отряд добрался до самой вершины.

Уолкер остановил друзей, и некоторое время они стояли молча. Едва Морган подумал, что больше не в силах выносить этого, они снова двинулись вперед, медленно, осторожно, шаг за шагом — тени на фоне мрака. Ступеньки кончились, начался коридор. Друзья прошли его насквозь, незримые, немые, погруженные каждый в свои мысли.

Коридор закончился, отряд снова остановился, замер под сенью темного, надежного укрытия. Морган шагнул вперед и тревожно оглянулся.

Перед ними лежала крепость Короля Камня, огромная, вся в туманной дымке, и безмолвная, как могила. Колонны, обрамляющие арену, уходили вдаль симметричными ступенчатыми линиями, возвышаясь до потолка, самые высокие уровни едва угадывались на фоне древнего камня. Внизу раскинулась ровная, твердая арена. Гигантская фигура Уль Бэка сгорбилась в центре. Король Камня стоял к ним спиной.

Морган Ли затаил дыхание. Безмолвие башни словно бы нашептывало предостережения, и они оглушительным криком обрушивались на юношу.

Уолкер встал рядом с ним. Бледное лицо наклонилось совсем близко.

— Обойди слева. Я пойду направо, — прошептал Уолкер. — Когда я ударю его, будь наготове. Я попытаюсь сделать так, чтобы он уронил камень. Тогда хватай талисман и беги. Не оглядывайся. Не останавливайся. — Уолкер сжал запястье юноши. — Быстрее, горец!

Уолкер выскользнул из коридора на арену, прошел вдоль ряда колонн. Морган последовал за ним и свернул налево. Он полностью доверился воле Уолкера. Он шел словно призрак, быстро и уверенно, находя странное успокоение в том, что не стоит на месте. Но ужас не выпускал своей жертвы. Тени кружились вокруг горца, юноше представлялось, что безмолвие башни шипит на него, как змея. Морган не сводил глаз с фигуры в центре арены, стараясь уловить хоть малейшее движение.

Но Уль Бэк оставался каменным изваянием на сером фоне — застывшим и неподвижным. «Теперь беги быстрее, — подумал Морган, приближаясь к статуе. — Быстрее света». На противоположной стороне арены он заметил Уолкера: худощавая фигура, почти неразличимая во мраке.

«Еще несколько минут, — подумал горец. — И тогда…»

Оживляющая!

Юноша вдруг вспомнил, что, торопясь исполнить приказание Уолкера, позабыл о девушке. Где она? Морган резко остановился, безуспешно высматривая ее, окидывая взглядом лестницы, туннели, тени, окутавшие все вокруг. Горец почувствовал, как в груди его что-то оборвалось. Оживляющая!

И тут Морган увидел ее. Девушка не укрылась в надежном убежище, не отступила туда, откуда они пришли, а у всех на виду вышла из коридора на арену, направляясь прямо к массивной фигуре Уль Бэка. У него перехватило дыхание. Что она делает?

— Оживляющая!

Горец закричал про себя, но Король Камня, казалось, услышал. Он ответил неясным ворчанием, пробудился, распрямился, стал поворачиваться…

Ослепительно белый росчерк света прорезал свод зала — столь яркий, что Моргану даже на миг пришлось отвернуться. Словно солнце прорвало серую дымку облаков, чтобы поджечь воздух. Морган увидел, как Уолкер Бо поднял руку, выпростав ее из складок темного плаща. Магия так и рвалась с пальцев. Уль Бэк изумленно взвыл, массивное тело его содрогнулось, руки поднялись, чтобы защитить лицо, каменные суставы с усилием заскрежетали…

Уолкер прыгнул вперед, словно тень на фоне света, и ринулся на Короля Камня, пока тот неловко отмахивался от пронзительно-яркого свечения. Рука Уолкера снова взметнулась вверх. Черный порошок Коглина осыпал Уль Бэка и взорвался, вгрызаясь в каменное тело. Частицы и куски искореженной статуи разлетелись во все стороны. Огонь охватил руку Уль Бэка, сжимавшую в кулаке Черный эльфийский камень.

Однако он не выпустил талисман.

И тут Морган Ли почувствовал, что не в состоянии двигаться. Юноша словно прирос к полу. То же самое произошло с ним на Уступе: когда чудовище, наподобие Скребка, под покровом тьмы добралось до вершины и защитники Движения вышли на бой с ним, Морган обнаружил, что парализован. Все прежние сомнения и страхи, все дурные предчувствия и ужас вернулись к горцу. Они вцепились в юношу когтистыми лапами, сковали его, словно цепи. Что делать? На что рассчитывать? Магия его иссякла, меч сломан. Морган беспомощно смотрел, как Уль Бэк развернулся и отразил натиск Уолкера, отбрасывая его магию. Темный Родич атаковал снова, но на этот раз удар не застал врага врасплох, и Король Камня почти не дрогнул. Искусственное солнце Уолкера уже начало меркнуть, в башне снова воцарился привычный тусклый свет.

Слова Уолкера звучали в ушах Моргана, словно дразня юношу.

«Проворнее, горец, быстрее».

Пытаясь сопротивляться, Морган вырвал из ножен меч, который был привязан у него за спиной. Но пальцы не смогли удержать оружие, руки не повиновались. Меч выскользнул и упал на арену с глухим лязгом.

Послышалось свистящее дыхание Короля Камня, огромная страшная рука протянулась к Уолкеру, чтобы схватить его и расплющить. Темный Родич подошел слишком близко, спасение казалось невозможным. Но вдруг он исчез — и возник снова: сначала в двух образах, затем — в четырех, а потом их невозможно стало сосчитать. Три века назад Джайр Омсворд часто пользовался этим трюком. Король ловил призраков, от прикосновения Уль Бэка они бесследно исчезали. Настоящий Уолкер прыгнул на чудовище, снова швырнул огонь ему в лицо и проворно увернулся.

Король Камня взвыл от ярости и встряхнулся, как зверь, пытающийся отогнать мух. Вся арена содрогнулась. Трещины прочертили пол ломаными линиями, колонны согнулись и переломились пополам, с потолка посыпалось каменное крошево. Морган потерял равновесие и упал, сильно ударившись.

Юноша почувствовал боль, и сразу же парализующие его цепи упали.

Кулак Короля Камня взметнулся вверх, ладонь начала разжиматься. Свечение эльфийского камня пробивалось сквозь пальцы, поглощая остатки угасающей магии Уолкера. Темный Родич воздвиг огненную завесу, чтобы замедлить наступление магии, но свечение окутало ее черной волной. Уолкер отпрянул во мрак. Эльфийский камень преследовал свою жертву, сквозь разломы и трещины теснил Темного Родича.

Еще несколько секунд — и тот окажется в ловушке.

И вдруг огонь перекинулся на Оживляющую.

Морган видел, как это произошло, и не мог поверить своим глазам. Менее двадцати футов отделяли теперь дочь Короля Серебряной реки от Уль Бэка. Отовсюду заметная, беззащитная в тени статуи, девушка поднималась, поднималась вверх, словно состояла из воздуха, пока не поравнялась с головой гиганта, затем ослепительно вспыхнула. Золотое чистое пламя сверкающей огненной завесой озарило ее с ног до головы, словно полуденное солнце. В тот миг Оживляющая казалась еще прекраснее, чем когда-либо: лучезарное, совершенное создание. Серебристые волосы трепетали в воздухе легкими, невесомыми прядями на фоне огня, черные глаза сверкали в золотом зареве. Оживляющая парила в воздухе — воплощение дивной, невероятной магии, пробудившейся к жизни.

«Она пытается отвлечь его, — подумал Морган. — Она жертвует собой, открывает свою истинную суть, пытаясь отвлечь его от нас!»

Король Камня повернулся к неожиданной вспышке света, его бесформенное лицо исказилось. Отверстие рта разверзлось при виде девушки, в голосе зазвучала мука.

— Ты?

Уль Бэк забыл об Уолкере, о магии Темного Родича. Он забыл обо всем. Со стоном он потянулся к Оживляющей, рванулся вверх, тщетно стараясь схватить ее, пытаясь оторваться от каменного пола, что крепко удерживал свою жертву, затем, отчаявшись, направил на девушку руку, в которой покоился Черный эльфийский камень. Послышался леденящий душу крик, который вдруг превратился в безумный рев. Земля содрогнулась.

И тогда Морган стал наконец действовать — отчаянно, понимая всю безнадежность этих попыток. Он вскочил на ноги и, не сводя глаз с Оживляющей и чудовища, стремившегося ее уничтожить, бросился в атаку. Он ринулся вперед не задумываясь, закованный в броню решимости, — он никогда бы не поверил, что способен на подобное безрассудство.

Юноша промчался сквозь завесу пыли и каменного крошева, перепрыгивая через разломы и трещины, — стремительно, словно летел на крыльях бурных осенних ветров своей родины. Рука Моргана потянулась к поясу, и он извлек сломанный клинок своих предков, зазубренный обломок меча Ли.

Морган не заметил, что его клинок светится белым магическим пламенем.

Юноша издал боевой клич своей родины: «Ли! Ли!» И оказался рядом с Королем Камня как раз в тот момент, когда враг заметил его присутствие, и жестокие, пустые глаза обратились в сторону юноши. Морган вскочил на огромное колено статуи, вцепился в вытянутую руку, сжимавшую талисман, и вонзил обломок меча Ли в камень.

Уль Бэк закричал, на этот раз не от удивления и гнева, а от боли. Белое пламя вырвалось из обломка лезвия, вгрызаясь в тело Короля Камня, огненные линии, испепеляя и обжигая, проникали в каменную плоть. Морган ударил Уль Бэка еще раз и еще… Каменные пальцы затряслись и судорожно разжались, раненое чудовище содрогнулось.

Черный эльфийский камень выпал из его рук. Тотчас же Морган выдернул меч и опустился на землю, чтобы схватить камень, но раненая рука Короля Камня преградила юноше путь, качнувшись, словно молот. Горец проворно увернулся, отчаянно стараясь уклониться от врага, но тяжелая ладонь все же настигла его и подбросила в воздух. Морган едва успел ухватиться за свое оружие. Краем глаза он видел Оживляющую. Видение было отчетливым, лицо девушки сияло, хотя магическое пламя угасло. Он заметил, как возле нее метнулась темная тень, — выступив из мрака, возник Уолкер Бо. Затем юноша ударился о стену с такой силой, что дыхание у него прервалось, все тело заныло. Горец подумал, что у него переломаны все кости, но он не мог позволить себе лежать. Морган с трудом поднялся на ноги, оглушенный, разбитый, но полный решимости продолжать бой.

Однако все было закончено. Уолкер завладел выпавшим эльфийским камнем. Он молча смотрел на Короля Камня, угрожающе сжимая в воздетой руке талисман друидов. Оживляющая стояла подле него, такая, какой была до битвы, — призванная ею магия уже иссякла. Морган вновь обрел чувство равновесия, мысленно представляя себе Оживляющую, охваченную пламенем. Горец был потрясен поступком девушки. Несмотря на свой обет, она все-таки открыла Уль Бэку свою истинную суть и поставила на карту все, чтобы спасти друзей.

И снова его одолели прежние сомнения.

Знала ли девушка заранее, что он спасет ее?

Знала ли, на что способен его меч?

С исчезновением магии в зале вновь воцарился мрак, окутавший массивную фигуру Уль Бэка темной пеленой. Король Камня смотрел на пришельцев из облака клубящейся пыли, тело его оседало, как будто таяло, все еще прикованное к скале Элдвиста цепями. Несмотря на все попытки, ему так и не удалось вырваться на свободу. Уль Бэк захотел стать сущностью, материей своего королевства и в результате сделался почти неподвижен. Но вот он заговорил, и в голосе его зазвучали отчаяние и ужас:

— Отдай мне эльфийский камень.

— Нет, Уль Бэк, — ответил Уолкер, голос его дрожал от напряжения: битва была не из легких. — Эльфийский камень никогда не принадлежал тебе, и назад ты его не получишь.

— Тогда я стану преследовать вас, я все равно его отберу.

— Ты не можешь двинуться с места, ты проиграл этот бой, а с ним и эльфийский камень. Не надейся похитить его снова.

— Он мой.

Темный Родич не дрогнул, ответил с невозмутимым спокойствием:

— Талисман принадлежит друидам.

Пыль гейзером взвилась над обезображенным лицом, дыхание чудовища вырывалось со злобным шипением.

— Друидов больше нет.

В ответ прозвучало лишь скрипучее эхо. Уолкер Бо промолчал. Тогда Король Камня воздел руки вверх.

— Верни мне Черный эльфийский камень, человек, или я прикажу Элдвисту раздавить вас. Отдай талисман, или будешь уничтожен.

— Только тронь пальцем меня или моих спутников, — отозвался Уолкер Бо, — и я обращу магию эльфийского камня против этого города! Силы его достаточно, чтобы сокрушить каменный панцирь, прикрывающий Элдвист; я обращу в прах и его, и тебя! Довольно угроз, Уль Бэк! У тебя больше нет власти!

Наступила тишина. Рука Короля Камня сжалась в кулак.

— Ты не можешь повелевать мною, человек. Этого не может никто.

Уолкер тут же откликнулся:

— Освободи нас, Уль Бэк. Черный эльфийский камень для тебя потерян.

Статуя со стоном выпрямилась, в голосе Уль Бэка отчетливо послышалось рыдание.

— Он доберется до меня — Гринт, мой сын, сотворенное мною чудовище бросится на меня, и мне придется уничтожить его. Только Черный эльфийский камень удерживал его на расстоянии. Гринт увидит, что я стар и измучен, и подумает, будто у меня не осталось сил защититься от его алчности; чудовище попытается сожрать меня.

Уль Бэк повернулся к Оживляющей:

— Дитя Короля Серебряной реки, дочь того, кто некогда был моим братом, подумай о том, что делаешь. Ты хочешь навсегда лишить меня силы, похитив камень. Жизнь Гринта не менее дорога мне, чем твоя жизнь — твоему отцу. Без Гринта я не могу расширить мои владения и исполнить возложенную на меня миссию. Кто ты такая, чтобы отобрать то, что принадлежит мне? Или ты слепа и не видишь, чего я достиг? Камень моей земли заключает в себе неизменную красоту, которую никогда не обретут Сады твоего отца. Миры могут возникать и гибнуть, но Элдвист останется. Почему ты считаешь, что только твой отец может быть прав? Если Слово научило меня различать истину и ложь, я волен править миром.

— Ты изменяешь все, к чему прикасаешься, Уль Бэк, — прошептала девушка.

— А ты или твой отец? Кто из живущих в мире не грешит этим? Будешь ли ты настаивать на обратном?

Оживляющая шагнула к гиганту, и исходившее от нее прежде сияние снова ослепительно вспыхнуло.

— Есть разница между тем, чтобы хранить и поддерживать жизнь и менять живое до неузнаваемости, — проговорила девушка. — Тебе назначено было хранить ее и поддерживать, но ты забыл об этом.

В бессознательном стремлении заслониться Король Камня отмахнулся рукой от сверкающих искр, разлетавшихся от девушки. Но рука тут же резко отдернулась. Уль Бэк задохнулся от боли.

— Нет!

Слово вырвалось мучительным стоном. Уль Бэк выпрямился, запутавшись в какой-то невидимой сети, которая оплела его крепко-накрепко и не желала отпускать.

— О, дитя, теперь я понял, что ты такое. Я полагал, что, создав Гринта, породил чудовище, равного которому невозможно представить, однако твой отец поступил с тобой еще хуже.

Хриплый голос прервался. Король Камня задохнулся, словно не в силах договорить, но затем снова продолжил:

— Дитя развития и перемен, ты непрестанное движение воды, живая, словно ртуть. Воистину вижу я, во имя чего ты послана. Воистину я пробыл камнем слишком долго, чтобы не заметить этого. Когда ты пришла ко мне, мне следовало понять, что ты — безумие, но я погряз в неизменности, которой искал, и был слеп, как те, что служат мне.

— Уль Бэк. — Оживляющая прошептала его имя, словно молитву.

— Как ты можешь отдать то, что от тебя требуют, познав так много?

Морган не понимал, о чем говорит Король Камня. Юноша перевел взгляд на Оживляющую и вздрогнул от удивления. Ее лицо померкло, словно в зеркале отразив сокровенные тайны, о существовании которых горец всегда подозревал, но не хотел этому верить.

Голос Короля Камня понизился до шепота:

— Уходи от меня, дитя. Возвращайся в мир и делай то, что должна, чтобы исполнились наши судьбы. Твоя победа надо мной должна показаться ничтожной и горькой, если требуемая цена за нее столь велика.

Уолкер внимательно смотрел на них, губы его сжались, брови нахмурились. Казалось, Темный Родич не понимает, о чем ведет речь Уль Бэк. Морган хотел было спросить, что тут происходит, но не решился. Король Камня медленно поднял голову.

— Слушай.

Земля содрогнулась, низкий рокот, доносящийся из глубинных недр, нарастающими волнами поднимался к поверхности. Моргану Ли уже доводилось слышать этот звук.

— Он идет.

— Гринт.

Уолкер шагнул назад, приказав Моргану и Оживляющей следовать за ним. Он крикнул Королю Камня:

— Освободи нас, Уль Бэк, если сам хочешь спастись! Сейчас же! Быстрее!

Уолкер поднял кулак, в котором был зажат Черный эльфийский камень. Казалось, Уль Бэк узнал нечто, недоступное пониманию горца, увидел некую возможность, для которой не существует границ.

Прямо за спинами пришельцев обрушилась часть массивной стены, каменные плиты со скрежетом разошлись, тусклый дневной свет хлынул внутрь.

— Бегите!

Морган Ли тотчас ринулся в просвет, подгоняемый демонами, рассматривать которых не желал. Юноша скорее почувствовал, как Король Камня провожает его взглядом. Оживляющая и Уолкер бросились следом. Друзья выскочили на улицу и исчезли во мраке.