Хейнкель-111», немецкий бомбардировщик

маяка. Это могли быть только морские мины заграждения и Кушнерёв, невзирая на действовавший в то время строгий запрет, приказал открыть огонь на поражение.

В первом налёте участвовало 27 самолётов, два из них сбили зенитчики островных фортов. Ещё один самолёт, заходивший к заливу с юга, был сбит зенитной батареей, прикрывавшей форт Красная Горка. Один из самолётов обстрелял из пулемётов проходивший мимо Толбухина маяка арендованный КБФ транспорт Совторгфлота «Луга», ранив на нём несколько членов экипажа. Прибывший вскоре на КП участка ПВО дивизионный комиссар Л.Л. Маргулис снял Кушнерёва с дежурства и пригрозил ему судом военного трибунала за допущенное самоуправство. Как видим, командование ПВО не было оповещено о возможном нападении противника в ночь с 21-го на 22е июня, о чём предупредил командующего Краснознамённым Балтийским флотом (КБФ) В.Ф. Трибуца Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов своей телеграммой.

ЛИБАВА

В те же часы, в расположенной далеко на западе военно-морской базе Либава (Лиепая), зенитные батареи 43-го и 84-го ОЗАД (отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов) около часа ночи были подняты по тревоге и приготовились к ведению огня. Примерно в 3 часа 40 минут разведчик 841-й батареи краснофлотец Кукушкин доложил на КП командиру 84-го ОЗАД Сороке, что в морском секторе наблюдения слышит шум моторов самолётов, приближающихся к базе. С КП дивизиона последовал приказ: «Огня не открывать!». Самолёты прошли над батареей и сбросили бомбы на аэродром 148-го истребительного полка ВВС Прибалтийского военного округа. Из 38 находившихся там боеспособных истребителей И-153 «Чайка» восемь сгорели на земле. Стелившийся по

Дедаев Н.А.