Юность и молодость. Если юному Гефесту посчастливилось найти возможности творческого самовыражения и он начал развивать свои навыки и художественный вкус

Если юному Гефесту посчастливилось найти возможности творческого самовыражения и он начал развивать свои навыки и художественный вкус, тогда юность и молодость знаменуют начало полноценной творческой жизни. Возможно, первых успехов он добьется благодаря наставничеству опытных мастеров, которые, разглядев божью искорку в этом молодом человеке, дадут ему навыки и инструменты для дальнейшего развития таланта. Тогда он может войти в совершенно новый мир – например, поступить в школу искусств и ремесел в большом городе, где у него будет возможность выразить себя в творческой работе, а также найти близких по духу друзей.

Возможно, в детстве у интроспективного Гефеста уже возникало отчетливое ощущение, что он чужой в своей семье. Немного повзрослев, этот молодой человек может покинуть дом и отправиться на поиски своей " подлинной" семьи – людей, похожих на него, работающих руками ремесленников и художников. Если его отвергали и обижали, он может превратиться в угрюмого, злого и унылого подростка, нередко предающегося фантазиям об отмщении. Но Гефест не размахивает кулаками. Вместо этого он разрабатывает сложные планы, как унизить обидчиков. А еще он может направить свой художественный талант на создание граффити и будет разрисовывать стены подземных переходов и домов. Будучи одиночкой, он вряд ли станет членом банды.

Когда несчастный и мрачный юноша-Гефест проходит через период интенсивного физического роста, случается, что люди начинают его побаиваться (особенно если этот парень вдруг вымахивает под два метра и смотрит на вас откуда-то из-под потолка). Однако обычно это получается у него ненамеренно. Гефест склонен сдерживать свои бурные чувства и нередко становится угрюмым, поскольку кипит затаенным гневом. Люди, ощущающие этот гнев, могут остерегаться его, но для Гефеста более свойственно держать гнев внутри или обращать против себя, чем направлять на других.

Что, как правило, спасает молодого отвергнутого Гефеста от серьезной депрессии (сколько бы враждебности и гнева ни накопилось в его душе), – так это трудная физическая работа. Рано или поздно он обнаруживает, сколько облегчения приносит ему возня с мотором автомобиля, обработка дерева или еще какое-нибудь ремесло. После того как он осознает это, любимая работа становится для него источником роста, – она позволяет ему осуществлять свой творческий потенциал и продуктивно использовать психическую энергию, включая энергию гнева.

Работа

Гефест был единственным работающим богом. В своей кузне – аналог художественной студии, механической мастерской или научной лаборатории – он неустанно трудился, создавая красивые и полезные вещи: оружие и доспехи, колесницы, золотых служанок, которые двигались, как живые, и даже Пандору. Никакой мужчина так всецело не погружается в работу, как Гефест, нашедший дело своей жизни. За годы учебной практики в медицинских учреждениях я встречала множество врачей, чья страсть к работе и необычайное мастерство свидетельствовали о присутствии Гефеста в их психике. Среди них были хирурги, приводившие коллег в восхищенный трепет своим мастерством и выносливостью – с ними просто физически не могли тягаться врачи и практиканты, которые были на двадцать-тридцать лет моложе их.

Мы, студенты-медики, удивлялись, как эти люди могут вести хоть какое-то подобие нормальной человеческой жизни. Для одного нейрохирурга шестичасовая операция была вполне обычным делом. Рассказывали, что однажды он оперировал пациента двадцать часов кряду. Сменявшие друг друга ассистенты выбивались из сил, а он выстоял. Некоторые хирурги-кардиологи – особенно в те годы, когда операции, ставшие ныне рутинными, находились на стадии разработки, – казалось, просто жили в клиниках. Во время, свободное от операций и обходов, они отрабатывали новые методы на животных или производили вскрытия, чтобы разобраться, отчего умер тот или иной пациент. Было очевидно, что эти люди горят страстью к работе, – но больше ни в чем эта страсть не проявлялась.

Подобно богу, который создал Пандору и " живых" золотых служанок, хирург занимается тем, что возвращает функциональность человеческому телу. Он (или она) является искусным ремесленником, мастером высочайшего класса. Ассистировать хирургу-Гефесту – все равно что наблюдать работу виртуозного художника. Если этот человек также подобен Гефесту характером, то он обладает глубоким внутренним миром, но не умеет общаться и вести политические игры, – признание такому человеку приносит исключительно его работа. (Другой бог медицинских учреждений – Аполлон. Он присутствует в собранных и красноречивых врачах, виртуозных диагностах и теоретиках. Они умеют прекрасно формулировать свои мысли. Аполлон – очень полезный архетип, способствующий карьерному росту внутри медицинской иерархической системы. Без его помощи мастерство и самоотверженная страсть Гефеста могут не раскрыться в полную силу.)

Более типичная среда для Гефеста – мир творческих людей. Многие люди искусства считают себя " аутсайдерами", страстно увлечены работой и выражают в творчестве свои глубокие и сильные чувства. За годы работы психоаналитиком мне повстречались три особенно ярких представителя архетипа Гефеста: художник, архитектор и скульптор, работающий с металлами. Всех их привел в мой кабинет стресс и желание лучше осознать свои сильные, но не находящие словесного выражения чувства. Подобно Гефестам-хирургам, они полностью отдавали себя работе, трудясь денно и нощно, – однако не получали ни признания, ни должного вознаграждения. Этих мужчин тоже занимали размышления над тем, как осуществить свои смелые замыслы, и они проводили массу времени за разработками и экспериментами, создавая модели будущих произведений, – в точности как хирурги, которые часами оперировали животных, чтобы отработать необходимые для спасения людей навыки.

Для мужчины-Гефеста работа – это нечто большее, чем профессия, источник заработка или возможность обрести статус. Им движет инстинктивное стремление превзойти последние достижения в своей области, – и он отдает этому все силы. Работа придает его жизни глубину и значение. Все, что он знает о боге внутри себя, открывается ему в моменты творческого вдохновения.

Если мужчина-Гефест чувствует, что делает работу своей жизни, если эта работа ставит перед ним все новые сложные задачи, если завершение каждого значимого этапа приносит ему удовлетворение, – тогда он всем сердцем любит свое дело. Он ощущает, что работа непосредственно связана с его внутренней эволюцией, через нее зримо выражается его душа. Если, вдобавок, любимое дело приносит достойный заработок и признание, тогда этому человеку по-настоящему повезло в жизни.

Очень многие Гефесты не столь удачливы. Чтобы воплотить свой глубоко заложенный инстинкт к труду, мужчине нужно вначале отыскать дело, которое ему по душе, найти возможность развить необходимые навыки и, собственно, найти работу. Кроме того, лучше всего ему работается в одиночку – заработок его не интересует, соображения конкуренции не заботят. Корпоративный мир для него чужд и бессмыслен. Он не умеет продавать себя и плоды своей деятельности. Если он добивается успеха, то лишь благодаря тому, что его работа говорит сама за себя, а также благодаря деловой хватке кого-то из близких (или присутствию соответствующих архетипов в его собственной психике). Учитывая, сколько условий должно быть соблюдено, чтобы Гефест нашел работу по душе, нет ничего удивительного, что очень многие мужчины этого типа не находят для себя достойного дела. В результате многие из них недовольны своей профессией, деморализованы, подвержены депрессиям и нередко пополняют ряды безработных.