Эксплицитные функции психики

Человек благодаря сознанию способен к произвольным действиям, поступкам и к ини­циативной деятельности, которые вытекают из его субъектной активности. Следовательно, он сам по своему усмотрению использует свой психический потенциал в процессах взаимодей­ствия с внешним миром. В результате человек сам преобразует свой внутренний психический резерв через процессы внешнего взаимодействия. Это приводит к новым формам отношений с окружающей его действительностью, в которых имплицитные функции трансформируются в ряд внешних (эксплицитных) функций психики: коммуникативные, информационные, ког­нитивные, эмотивные, конативные, креативные. В них и раскрывается психический потенци­ал человека как субъекта предметно-практической и общественно-трудовой деятельности.

В этой деятельности человек преобразует не только среду своего обитания, но вместе с тем и собственную психологию. В этом смысле можно сказать, что психика не только функ­ция мозга, но и результат внешней субъектной активности, которую человек проявляет по своей воле. Это означает зависимость индивидуального психического развития от самого человека, оттого, насколько успешно он реализует в своей жизни потенциал эксплицитных психических функций.

Все шесть эксплицитных функций психики в процессах взаимодействия человека с окружающим миром (вещами и людьми) трансформируются в психологические, соци­ально-психологические, социальные явления индивидуальной, групповой и общественной психологии, которая ассимилируется в личностной организации человека в виде ролей и психологических качеств.

Таблица

Коммуникативные функции психики

Коммуникативные функции психики направлены на образование связей человека с объектами взаимодействия. Для выполнения этих функций человек обладает естествен­ными органами своей телесной организации, посредством которых он осуществляет кон­такт с миром вещей и людей. К ним относятся органы чувств, рука, речь и выразительные движения (мимика, пантомимика, предметные действия). В контактных действиях органы чувств и рука превращаются в средства коммуникации при взаимодействии с объектами. Например, зрение превращается во взгляд, движения руки — в жесты, выражающие от­ношение человека к объектам коммуникации, что является уже психологической деятель­ностью субъекта.

Следовательно, психологическая трансформация коммуникативных функций психики связана с преобразованием человеком органов телесной организации в орудия контакт­но-знаковой деятельности. Знаковая функция контактных действий в том и состоит, что человек посредством их выражает свои намерения взаимодействовать с теми или иными объектами внешнего мира. Если контактно-знаковая деятельность направлена на предметы, то человек по сути дела выражает свои актуальные вещественные потребности. Если же контактно-знаковая деятельность направлена на других людей, то за такой коммуникацией следует усматривать потребность в партнерах. Во втором случае коммуникативные функ­ции подвергаются уже социально-психологической трансформации, условием которой яв­ляется партнерское взаимодействие.

Социально-психологическая трансформация коммуникативных функций предполагает непосредственное общение партнеров. Это возможно, если между ними возникает взаи­мосвязь, феномены которой производны от контактно-знакового взаимодействия, то есть наличия обратной связи между субъектами совместной жизнедеятельности.

Обратная связь в данном случае трактуется как ответная реакция одного партнера на контактно-знаковое действие другого. Эта реакция может быть представлена в форме вербального и невербального поведения, а также опосредована каким-либо предметным действием в совместной предметно-практической деятельности партнеров.

Обратная связь является непременным условием общения и эффективной совместной деятельности людей. Если обратная связь разрушена, то партнеры начинают переживать психологический дискомфорт, следствием которого оказывается неадекватное поведение, разваливающее совместную деятельность, а цели (индивидуальные и общие) становятся труднодостижимыми. Например, если в телефонном разговоре мы плохо слышим своего абонента, то мы невольно начинаем кричать, хотя он нас слышит хорошо. Мы кричим, по­тому что нам кажется, что и нас не слышат, а мы хотим, чтобы нас всегда слышали, когда мы к кому-либо обращаемся.

Эта социально-психологическая закономерность человеческого поведения особенно заметно проявляется в детских садах и школах, где стоит несмолкаемый гвалт детских выкри­ков из-за того, что никто никого не слушает, но все хотят быть услышанными. Для педагогики это становится предметом воспитания культуры человеческого общения. Потеря обратной связи учителя с классом приводит учителя в состояние агрессивного раздражения. Первым сигналом нарушения обратной связи с учащимися является непроизвольное повышение голоса учителя. Если это не помогает, то следуют угрозы классу в целом. Если и это не помогает, то агрессия выливается на самого беззащитного или нелюбимого ученика, ко­торый определяется учителем как глупый и непослушный. В самом этом слове заключено обвинение в том, что он не слушает.

В качестве рекомендации можно посоветовать в таких случаях резко понизить громкость своего голоса до чуть слышимого. Тогда абонент начнет кричать, а ученики невольно напря­гать свой слух. Но только не затягивайте этот момент, а то вас перестанут слушать уже по­тому, что плохо слышат. Искусство поддерживать обратную связь — это искусство общения.

Итак, феномены взаимосвязи являются результатом социально-психологической трансформации коммуникативных функций психологической деятельности человека.

Дальнейшая трансформация коммуникативных функций связана с расширением со­циального пространства взаимодействия людей в сообществах.

Для поддержания взаимосвязи между людьми на больших расстояниях человечество в своей социально-исторической деятельности создает и развивает дополнительные (тех­нические) средства коммуникации, к которым относятся транспортные средства и СМИ — средства массовой информации, а также средства индивидуальной технической связи. Всю техническую оснастку средств связи можно рассматривать как своеобразное инструмен­тальное развитие антропологических возможностей психического потенциала человека. В результате на естественные средства связи наращиваются искусственные (инструмен­тальные) средства коммуникации. Это приводит к социальной трансформации психологи­ческой деятельности людей, которая проявляется в феноменах массовой психологии.

Технические средства коммуникации служат поддерживанию контактов в совместной жизнедеятельности людей, удаленных друг от друга на необозримые расстояния. Однако они не только поддерживают взаимосвязь между людьми, но и скрепляют их деловой взаимоза­висимостью. Все это приводит к объединению людей в своеобразные социальные общности (производственные и профессиональные). Тем самым технические средства коммуникации соединяют людей, удаленных друг от друга на большие расстояния, в единый социальный организм на основе совместной деятельности и чувства социальной близости.

Источником этих чувств человека является психологическая самоидентификация его лич­ности с различными общностями людей. Основанием групповой самоидентификации может быть родство по происхождению, которое выливается в семейные чувства, родоплеменные, этнические, расовые, сословные. Но в то же время основанием групповой самоидентифика­ции может быть индивидуально-психологическая значимость социальных общностей, членом которых хотел бы стать человек. Но это всего лишь мотивы групповой солидарности, которые еще следует реализовать посредством коммуникативной деятельности субъекта.

Итак, социальная трансформация коммуникативных функций предполагает возник­новение чувства общности людей по происхождению и видам социальной деятельности. Средства коммуникации в данном случае служат скреплению соответствующих общностей в социальном и территориальном пространстве, обеспечивая объединение разрозненных людей в целостный социальный организм, который способствует самореализации личности в ее индивидуально-общественной жизнедеятельности.

Личностная трансформация коммуникативных функций представляет собой ассимиля­цию контактно-знаковых актов социального поведения в своеобразные психологические ка­чества человека, из которых складывается потенциал его коммуникативных способностей. К числу таких качеств в первую очередь следует отнести общительность.

Общительным мы называем человека, легко входящего в контакты с людьми, умеюще­го поддерживать обратную связь с партнерами, разговорчивого, но и активно слушающего, позволяющего собеседнику психологически выразить себя. За ним, как правило, закрепля­ется роль хорошего собеседника. В числе коммуникативных способностей общительного человека отмечают умение устанавливать межличностные контакты, слушать других, вести беседу, увлечь людей, быть понятным и привлекательным.

Проявление коммуникативного потенциала личности зависит от настроения партнеров и социальной ситуации взаимодействия. Поэтому один и тот же человек может казаться и общительным, и замкнутым. С настроением, партнерами и ситуацией связана мотива­ция общения. Нежелание общаться проявляется, например, в том, что «У меня плохое настроение — не хочу никого видеть», «Этот человек мне не интересен», «Слишком много людей — боязно», «Не люблю оставаться один на один» и т. п. У одних людей лучше по­лучается массовое общение, у других — интимное в узком кругу. Здесь возникает вопрос о приятии партнеров. Что этому способствует, что этому мешает?

Коммуникативному приятию партнеров способствуют зажигательность и артистич­ность в эмоционально-выразительном поведении; тактичность, дипломатичность, просто­та, умение говорить, воспитанность, внимательность, искренность, убежденность, ясность суждений в речевом и нравственном поведении.

Коммуникативное неприятие создает напряженность и мрачность в эмоционально-выра­зительном поведении; болтливость, пустословие, неумение говорить и слушать, косноязычие, невоспитанность, высокомерие, бестактность в речевом и нравственном поведении.

Общительность и обаяние — стержневые характеристики личности как субъекта ком­муникативной деятельности, которая в современном обществе превращается в специальную профессию, возникшую из потребностей взаимосвязи социальных организаций друг с другом и с обществом в целом. Потребность в эффективной коммуникации между людьми обуслов­лена задачами рыночного производства, ориентированного на потребительский спрос, кото­рый зависит от глубинных изменений в жизни населения и общества. Осознание взаимоза­висимых отношений отдельных социальных структур от общественных процессов породили новую профессию — «менеджер по связи с общественностью» (Public Relations).

Итак, коммуникативные функции психической деятельности по мере усложнения жиз­недеятельности людей в сообществах трансформируются в феноменах взаимодействия в виде психологических, социально-психологических и социальных явлений коммуника­тивного свойства. В результате взаимодействия с другими людьми человек приобретает специфические коммуникативные качества, обеспечивающие ему социально-психологиче­ский и профессиональный успех в социальных организациях и в обществе.

Информационные функции психики

Коммуникативные функции в процессах взаимодействия людей выступают в единстве с информационными функциями, так как знак в виде средств коммуникации заключает в себе определенное значение, которым субъекты взаимодействия обмениваются для пере­дачи информации друг другу о предметах, ситуации, целях и способах взаимодействия.

Значение нагружает знак информационным содержанием, которое транслируется по разнообразным каналам коммуникации с помощью естественных (антропологических) и искусственных (технических) средств информационной связи. Значение представляет собой образ объекта в виде сообщения и, как всякий психический образ, нагружено не только сведениями о предмете взаимодействия, но и субъективной интерпретацией пред­мета и ситуации совместной жизнедеятельности.

Для преодоления возможных разночтений в субъективных интерпретациях за знаковой формой сообщения закрепляются более или менее определенные значения. Например, сло­во является знаковой формой того предмета, который им обозначается. В результате знаково-информационной деятельности возникли многочисленные языки для обслуживания информационного взаимодействия людей. Это словесные языки, жестовые языки, языки тела (пантомимика и мимика), графические языки {иероглифы и пиктограммы), звуковые языки (азбука Морзе), сигнальные и символические языки, где предметы выполняют функ­цию знаков. Языковая изобретательность людей безгранична, что проявляется, например, в детских языковых играх, не говоря уже о великом разнообразии словесных языков.

Информационный обмен в коммуникациях представляет собой процесс передачи—прие­ма сообщений. Передача сообщений осуществляется с помощью средств информационной коммуникации. В этом процессе человек пользуется языками по общеизвестным правилам в меру своей языковой подготовки. Поэтому психологическая трансформация информационных функций в этой части информационного обмена связана с процессами языковой деятельности и экстериоризации (внешнего проявления) человеком своего информационно-коммуникатив­ного потенциала (способностей к оформлению сообщения). Сообщение, таким образом, — это интегративный феномен психологической трансформации информационных функций психики.

Прием сообщений происходит посредством ощущений и восприятия. В ощущениях от­ражаются физические свойства знаков как материальных носителей информации. Например, фонетические модуляции словесных знаков. Посредством восприятия происходит целостное отражение формы знака, в которой заключена содержательная информация для партнеров по взаимодействию. Эта информация привносится субъектами сообщения, каждый из кото­рых придает данной конкретной форме знака свое индивидуальное значение, что является источником разноречия и в дальнейшем разногласия в понимании смысла сообщений. В этом процессе партнеры вольно или невольно решают проблему смыслового соотношения между знаком и его значениями. В языке она разрешена настолько, что позволяет людям приходить к однозначному пониманию употребляемых ими слов. Но это не снимает проблему понимания сообщений до конца из-за сохраняющейся субъективности их восприятия.

Информация, заключенная в сообщении, запечатлевается нашей памятью, сохраняю­щей и воспроизводящей необходимые нам значения в знаковой форме. При этом форма знака в памяти может отличаться по своему виду от формы знака, в которой мы вос­принимали конкретную информацию. Это происходит в силу необходимости свертывания большого объема информации в компактные формы хранения и передачи для достижения оперативного эффекта при практическом использовании информации.

Таким образом, с помощью ощущений, восприятия и памяти мы преобразуем психофизи­ческие воздействия внешнего мира в информационные процессы и тем самым осуществляем своеобразную психическую деятельность, которую можно и следует назвать психологической деятельностью, поскольку именно она отличает нас от психической деятельности животных.

Психологическая деятельность проистекает из способностей человека произвольно видоизменять знаковые формы передачи постигнутых значений предметного мира. Тем самым человек имеет возможность выражать свое индивидуальное понимание этого мира и делать его достоянием других людей.

Благодаря психологической деятельности психические образы ощущений, восприятия и памяти трансформируются в знаковые формы сообщений, несущих информацию от че­ловека к человеку, что приводит к обогащению индивидуального и общественного опыта людей в их совместной жизнедеятельности.

В процессах непосредственного партнерского взаимодействия информационные функ­ции психики человека претерпевают социально-психологическую трансформацию в связи с тем, что объектами информационного обмена, помимо предметов их совместной деятель­ности, становятся личности партнеров. В результате в информационном процессе возникает два течения. Одно течение идет в направлении к предметной стороне взаимодействия, дру­гое — в направлении к личностям партнеров. О предметной стороне совместной деятель­ности мы обмениваемся в форме сообщений, а о собственных личностях мы информируем друг друга посредством своего внешнего облика, который представляет собой знаковую систему наших социально-психологических качеств.

Второе течение представляет собой психологический процесс взаимопрезентации парт­неров друг другу. Внешний облик в этом процессе является своеобразным средством обозна­чения личностных достоинств человека. Это делается нами через оформление нашей внеш­ности посредством одежды и косметики, а также через привычную для нас манеру поведения и выразительные движения (мимику, пантомимику, интонацию). Все это включается в имидж личности. Мы знаем, что имидж личности играет не последнюю роль в социальном успе­хе человека. Поэтому люди с давних времен придают внешнему облику большое значение.

В культурах разных народов выработаны весьма своеобразные эталоны внешней привле­кательности человека. Для одних это могут быть толстые губы, для других — длинная шея, для третьих — вытянутые мочки ушей, для четвертых — конусообразный череп, для пятых — черные зубы, а не белые, как у европейцев. Разнообразие этих эталонов трудно перечислить, как трудно перечислить все этнические общности людей, населяющие нашу планету.

Каждый человек стремится соответствовать одобряемым в его общности эталонам внешней привлекательности для того, чтобы вызвать к себе расположение окружающих его людей. Но для этого каждый из нас должен приложить определенные усилия к оформлению своего внешнего облика и соответствовать в своем поведении сложившимся традициям, ритуалам и обрядам.

Например, знаменитый путешественник Ливингстон описывает ритуал рубцевания, принятый у одного из африканских племен, в процессе которого вокруг талии делается разрез на глубину до одного сантиметра и в него засыпается соль, чтобы она разъедала мышечную ткань. В результате последующего заживления на теле образуется выпуклый рубец толщиной в палец. Когда Ливингстон спросил женщину, которой на его глазах был нанесен очередной разрез, зачем она себя обрекает на такие муки, то услышал, что у нее теперь будет больше рубцов, чем у других соплеменниц, и она опять станет самой при­влекательной женщиной в племени,

Итак, в контексте социально-психологического взаимодействия информационные функции психической деятельности трансформируются в культурно-исторические формы взаимопре­зентации, которые становятся предметом особой манипуляции с внешним обликом человека.

Социальный контекст взаимодействия людей приводит к возникновению новых явлений трансформации информационных функций психики. В их числе следует отметить общечело­веческий опыт, выступающий в форме знаний. В связи с этим возникают и новые виды про­фессиональной деятельности, которые призваны заниматься собиранием, хранением и си­стематизацией информации, выработанной общественной практикой и специализированной научной деятельностью людей разных поколений. Это делается для того, чтобы повысить эффективность общественно-трудовой деятельности, которая выполняет функцию воспро­изводства жизни человечества как вида и обеспечивает его эволюционное развитие. В то же время это касается индивидуального развития и самосовершенствования личности. Уже не секрет, что от информационного обслуживания зависят эффективность производства, обучения, динамика политической, правовой, экономической и культурной жизни общества. Вместе с тем оно предопределяет и темпы индивидуального развития личности.

Поэтому создаются специальные информационные институты и службы, развиваются средства массовых и индивидуальных информационных систем, обеспечивающих опера­тивную связь между производителями и потребителями знаний. В настоящее время наи­лучшим образом отвечает интересам информационного обслуживания система Интернет. Неслучайно, например, американский президент Клинтон в своей предвыборной программе обещал обеспечить каждого школьника США средствами подключения в Интернет. Это, по его мнению, позволит повысить эффективность школьного образования и будет стимули­ровать индивидуальное развитие американца XXI столетия.

Функцию информационного обслуживания сегодня выполняют и библиотеки, и систе­мы массовой информации (СМИ). Специализированным производителем новой информа­ции является наука. В связи с этим в общественной жизнедеятельности будет неуклонно возрастать роль ученых, журналистов, учителей, работников информационно-технических служб. Наверняка возникнут и новые профессии по удовлетворению потребностей в пер­вичной переработке информации.

Осознание важности информации для индивидуального развития и достижения со­циального успеха личности приводит человека и общество к стремлению овладеть всеми знаниями, выработанными человечеством. Однако объем этих знаний неуклонно возраста­ет, и очень высокими темпами. Он так велик, что становится проблематичным для освоения отдельно взятым человеком. Дело в том, что пропускные возможности психики для асси­миляции информации в определенную единицу времени ограничены. Это противоречие между нарастающими объемами информации и психическими возможностями человека порождает острейшую проблему в образовании.

В связи с этим возникает вопрос: как в ограниченные временные отрезки школьного и профессионального образования поместить весь объем общечеловеческого знания? Некоторые пытаются решить этот вопрос путем включения «нового» знания за счет исключения «старо, го». Другие полагаются на критерий «нужности—ненужности» знаний для меня лично и моей профессиональной деятельности. И тот и другой путь возможен, но, в конечном счете ущербен, так как знания — это не уплощенная информация, а сложная система синтеза информа­ции. В знаниях информация представлена в преобразованном виде. В знаниях информация структурно организована под определенную жизненно необходимую потребность человека.

Потребности человека в знаниях проистекают из него самого и необходимой связи его с объектами внешнего мира в процессах жизнеобеспечения. Поэтому отказ от каких-либо знаний — это отказ если не от актуальных, то обязательно от потенциальных собственных потребностей. Но это не снижает остроты поставленного вопроса.

Решение его предполагает поиск такой структурной организации знаний, которая позволяла бы ассимилировать всю информацию в удобные для пользователя формы. Для этого необходимо решить две взаимосвязанные проблемы — проблему классификации знаний и проблему междисциплинарных связей внутри этой классификации.

Например, для системы школьного образования целесообразно сделать классификацию «предметов» по объектному принципу с учетом реальных потребностей человека в предметах внешнего мира. Тогда мы получим следующий перечень объектно-потребностных учебных «предметов», или, лучше сказать, учебных дисциплин:

• природоведение (учебная дисциплина об объектах природы — растениях и животных);
• материаловедение (учебная дисциплина о жидкостях, твердых телах, газах, сыпучих веществах);
• пространствоведение (учебная дисциплина о пространстве, времени, космосе);
• домоводство и техника (учебная дисциплина о доме и предметах быта);
• языкознание (учебная дисциплина о языках, речи и общении);
• человековедение (учебная дисциплина о человеке, его психической и телесной организации);
• обществоведение (учебная дисциплина об общностях людей, образе жизни, общественных событиях, социальных организациях, культуре);
• искусствоведение (учебная дисциплина о видах и предметах искусства, духовном мире);
• физкультура (учебная дисциплина о физическом развитии и здоровье человека).

Этот круг дисциплин представляет всевозможные взаимосвязи человека с окружающей действительностью и по объектной направленности отвечает жизненным потребностям человека. В то же время он остается открытым для ассимиляции любой информации и благодаря этому позволяет интегрировать ее в сложившуюся систему знаний о мире людей и вещей.

Человек как хранитель и передатчик информации приобретает статус знатока и эрудита, что повышает его авторитет в ближайшем окружении людей и в обществе. «Знаете ли, господа, сколько значит в обширной столице нашей человек, всегда имеющий у себя в запаса какую-нибудь новость, еще никому не известную, и сверх того обладающий талантом приятна ее рассказать? По-моему, он почти великий человек; и уже бесспорно, иметь в запасе hobocti лучше, чем иметь капитал», — писал Ф. М. Достоевский. Ирония Достоевского в данном случае подчеркивает социально-психологическую значимость знатока новостей. Поэтому стремление к ролям знатока и эрудита становится одним из сильнейших мотивов личности!

Успешная трансформация информационных функций в этих ролях опирается, прежде всего, на мнемические способности человека и умения в доступной форме представить имеющуюся информацию для потребления другими людьми. В целом же следует говорить о способностях человека к информационной деятельности и, естественно, об информаци­онном интеллекте, который обеспечивает человека базовой информацией для размышле­ния и творчества.

Однако информированность человека нередко интерпретируется как наличие творческих способностей, что не одно и то же. Именно понимание этих различий дает основание Досто­евскому для юмора в адрес знатока. И, тем не менее, каждый человек воспринимается через призму ролей знатока и эрудита, и это сказывается на социальном статусе его личности.

Эти роли естественно возникают из совместной жизнедеятельности людей и обна­руживаются в процессах общения. В них ассимилируются результаты информационного взаимодействия людей, раскрывая соответствующие способности человека.

Таким образом, акты психического отражения и выражения трансформируются в слож­нейшие явления информационного взаимодействия людей.

Когнитивные функции психики

Когнитивные функции психики возникают из способностей человека оперировать полу­ченными знаниями во внутреннем плане своего индивидуального сознания. Это расширяет возможности человека в познании окружающей его действительности и позволяет ему пред­видеть обстоятельства его жизнедеятельности. В результате когнитивные функции обеспечи­вают особое качество познавательной деятельности, которое проявляется в ее осмысленности.

Осмысленность представляет собой следствие апперцептивных свойств психического отражения, которые проистекают из способностей человека накапливать и сохранять опыт первичного конкретно-чувственного отражения в виде образов ощущений и восприятия. Осмысливая эти образы, человек в качестве субъекта познания преобразует их в свои инди­видуализированные представления об объектах взаимодействия. В эти представления вклю­чается не только весь прошлый опыт человека, но и его сиюминутный смысл взаимодействия сданным конкретным объектом. В результате образ представления содержит в себе проекцию субъективного видения объекта, конструкт которого формируется самим человеком.

Таким образом, информационное значение объекта включается в личностный смысл субъекта познавательной деятельности. В цепочке психического отражения появляется зве­но смыслообразования, и она включает уже четыре элемента (канал—знак—значение— смысл}. Элемент смысла смещает акцент в психическом отражении в сторону субъектной произвольности настолько, что психическая деятельность начинает приобретать черты пси­хологической деятельности, которой присуща самоуправляемость, вытекающая из рефлек­сивных возможностей человеческой психики, то есть из способностей к самоотражению психического процесса.

Личностный смысл раскрывает субъективную направленность человека в познании внеш­него мира, задавая конфигурацию когнитивного конструкта, который представляет собой вну­тренний стереотип познавательной деятельности субъекта. Этот стереотип выполняет функцию когнитивной установки, предопределяя индивидуальную стилистику мышления и воображения человека. Посредством когнитивных функций конкретно-чувственные акты психической дея­тельности трансформируются в конкретно- и абстрактно-логические процессы познавательной деятельности человека, такие как представление, мышление и воображение. Когнитивные структуры этих процессов формируются под влиянием понятийно-предметных средств взаимодействия человека с внешним миром, в роли которых оказываются слова, рисунки, тексты, орудия труда и познания, игрушки ребенка, а изначально рука как главный инструмент субъектной активности, ставшей источником психологической деятельности человека.

В качестве когнитивных конструктов выступают способы познавательной деятельности субъекта. Эти способы формируются стихийно, а также под влиянием взрослых, которые воспитывают и обучают ребенка. В дальнейшем способы познавательной деятельности осмысливаются и складываются в специальные технологии познания предметной среды. В результате когнитивные конструкты оформляются в различные схемы и методы познавательной деятельности человека.

Таким образом, психологическая трансформация когнитивных функций связана с появлением смыслового компонента в психической деятельности человека. Смысл, привнесенный субъектом в образы представлений, мышления и воображения, задает внутреннюю субъективную логику познавательной деятельности в виде ее способов, методов, технологий и порождает тем самым индивидуальную стилистику человека как субъекта познания. В этом и результируется психологическая трансформация когнитивных функций психической деятельности человека.

Социально-психологическая трансформация когнитивных функций связана с явлениями взаимопознания людей. Главными феноменами взаимопознания выступают образы партнеров, участвующих в совместной деятельности. Образы партнеров — это результат их психологического взаимодействия, в процессе которого они раскрывают свои психологические качества как субъекты совместной деятельности.

Образы партнеров представляют собой своеобразные психологические портреты, отражающие эмпирическую структуру личности, соответствующую требованиям совместное деятельности. Поэтому в психологических портретах житейского взаимолознания не всегда воспроизводится полностью научная структура личности. В обыденном взаимопознании люди выделяют ситуативно необходимые качества партнеров, то есть такие, которые обеспечивают успешность взаимодействия здесь и сейчас. Поэтому на стадии взаимопрезентации мы пытаемся продемонстрировать ситуативно важные качества личности. Это говорит о том, что партнеры стремятся навязать друг другу образы своей личности, привлекательные для конкретной совместной жизнедеятельности. Такого рода мотивация затрудняет адекватное взаимопознание людей в их общественном взаимодействии и создает множество иллюзий, которые становятся источником социально-психологических конфликтов из-за постигших нас разочарований.

В процессах взаимопознания функционируют несколько пар психических образов-представлений людей друг о друге. В их числе следует назвать образы партнеров, какими они хотят представить себя друг другу; ожидаемые образы партнеров; образы-представления о том, каким нас видит партнер; идеальные образы партнера; реально возникающие образы партнеров; образы оперативного самосознания партнеров; образы «Я».

Моделирование этих образов подчинено определенным психологическим задачам общения в совместной жизнедеятельности людей.

Первая задача связана с необходимостью быть привлекательным и обаятельным человеком. Она решается через оформление внешнего облика и посредством выразительного поведения (мимика, жесты, позы, интонация, речь). В этом партнеры должны соответствовать эмоционально-эстетическим эталонам оформления внешнего облика и манерам поведения. Это общее правило мы усваиваем из опыта нашей жизни.

Следующая задача состоит в том, чтобы понравиться конкретному партнеру. Для этого мы пытаемся предугадать ожидания партнера относительно нашей личности, что является более сложной психологической проблемой. Она решается на основе индивидуальной интуиции. Здесь важно соответствовать роли интересного для партнера человека. Интересен же нам тот человек, который отвечает в первую очередь нашим потребностям. Предугадать актуальные потребности партнера трудно, но общечеловеческую потребность в любопыт­стве можно подогреть, напуская на себя таинственность, что мы успешно делаем в общении друг с другом. Короче говоря, чтобы соответствовать ожиданиям партнера, необходимо успешно играть роль «интересного человека».

Далее в процессе общения возникают образы-представления партнеров друг о дру­ге, которые фиксируются в определениях «умный—глупый», «хитрый—простодушный», «искренний—лживый», «веселый—грустный», «добрый—злой» и т. д. Но главным опреде­лением, интегрирующим все отдельные впечатления, является «свой—чужой» или «наш — не наш». В этих определениях заключена социально-психологическая идентификация парт­неров, которая способствует успешному решению проблем совместной деятельности.

Поэтому мы пытаемся угадать, каким нас видит партнер. Это мы определяем не столько по словам, которые он произносит, сколько по интонации, жестам, позе и мимике, которые трудно контролировать. По ним мы почти безошибочно узнаем о своей ценности для партнера.

Сама же ценность партнера определяется вполне конкретными представлениями об идеальном партнере. Идеал абстрактен и содержит в себе максимум нравственных качеств личности. Исследования показывают, что все другие люди в целом в нашем индивиду­альном сознании в меньшей степени соответствуют требованиям идеального человека, чем мы сами. Этот когнитивно-нравственный эгоцентризм говорит нам о существовании социально-психологического напряжения при взаимодействии людей, что проявляется в исходном недоверии друг к другу. В этом можно усматривать защитную реакцию человека при доминировании мотива «избегания неудач».

Образы оперативного самосознания партнеров формируются по ходу общения и воз­никают на основе самооценки собственного поведения. В ней фиксируется удовлетворен­ность—неудовлетворенность собой в исполнении роли партнера. Эта оценка обусловлена тем, как принял вас партнер, включился ли он в круг ваших проблем или отверг все ваши предложения. Фактически — это ваша реакция на его восприятие вас.

Образ «Я» — это то, что вы носите в себе как достоинство своей личности. Сохранение личностного достоинства связано с переживанием своей независимости, цельности, соци­альной значимости и нравственной чистоты в меру индивидуального понимания. Потерпев поражение на социальном поле взаимодействия, человек утешает себя тем, что он честен. Поэтому честь и совесть являются главными характеристиками Я-концепции личности.

Все эти динамические образы партнерского взаимодействия в научно-исследователь­ской практике изучаются как совокупность трех интегративных образов Я-концепции лич­ности: «Я идеальное», «Я реальное», «Я должное».

В «Я идеальном» отражаются ценностные ориентации личности, касающиеся вопро­са: «Каким бы я хотел быть?». В «Я реальном» заключена информация о том, что человек представляет собой на самом деле. В «Я должное» включается система требований, которые предъявляются человеку другими людьми. Все три «Я», как правило, не совпадают, что высту­пает для человека источником внутренних и внешних конфликтов психологического свойства.

В процессе взаимопознания происходит социально-психологическая интерпретация личности (СПИЛ) партнеров по их внешнему облику и поведению, элементы которых вос­принимаются нами как признаки конкретных психических свойств человека. Например, " высокий лоб — умный человек», «плотно сжатые губы — волевой человек», «бегающие глаза — лживый человек» и т.п.

В СПИЛ мы включаем всевозможные психологические качества, которые относятся к Различным компонентам структуры личности. Здесь встречаются определения социально-групповой принадлежности человека, его способностей, мотивов, воли, эмоциональных состояний, речи, характера, внешнего облика и манеры поведения. Имеют место и обоб­щенные метафорические определения человека, такие как «душа компании», «отец нации», «серая личность» и др.

Социальная трансформация когнитивных функций порождает феномены групповых суждений людей друг о друге, событиях общественной и частной жизни. В них отражены оценки и понимание явлений социального взаимодействия в форме общественного мнения.

В оценках заключена аффективная реакция субъектов общественного мнения, в по­нимании — его рациональный компонент. Общественное мнение как феномен массового сознания более иррационально, чем рационально, так как оно в первую очередь отражает полезность—вредность события и поведения личности для той или другой общности лю­дей. Но оценка не свободна от логики апперцептивного понимания жизни, которое заклю­чается в когнитивном конструкте нашего мировоззрения. Поэтому оценкой в общественном мнении руководит именно этот конструкт. То, что соответствует нашему мировосприятию, вызывает положительную оценку; то, что не соответствует, — отрицательную оценку. Пси­хологический парадокс в данном случае состоит в том, что мы опираемся в общественном мнении не столько на объективную истину в понимании явления, сколько на свои прежние (предвзятые) представления о мире вещей и людей, и нас волнует, прежде всего, вопросу соответствия новых событий сложившимся ранее убеждениям. Нам болезненно трудной ломать стереотипы прежних и привычных когнитивных конструктов, так как это связано с^: большими затратами биопсихической энергии нашего организма. Стремление к экономии собственных затрат делает из нас консерваторов.

Общественное мнение и мировоззрение интегрируются в общественном сознании лю­дей, которое функционирует в психологии человека в различных формах «коллективного бессознательного» (термин К. Юнга) и «Супер-эго» (термин 3. Фрейда).

В коллективном бессознательном заключены архетипы мировоззрения, а в «Супер-эго» — общественный контролер в виде нашей совести. Коллективное бессознательное содержит не только когнитивные конструкты мировоззрения, но и стереотипы нашего этно-исторического поведения. Когнитивные конструкты и стереотипы поведения усваи­ваются нами в процессах социального взаимодействия в виде неосознанных ритуальных отношений между родителями и детьми, старшими и младшими поколениями, между эт­ническими общностями, между социальными слоями общества. Они передаются от одного; исторического поколения к другому посредством механизмов и форм социальной наслед­ственности, которые обязаны своим происхождением общению людей как обязательному условию человеческого существования Homo Sapiens.

Супер-эго выполняет нравственную функцию общественного сознания. Оно формирует­ся через многочисленные запреты (табу) на индивидуальные проявления личности в обще­ственном поведении. Эти запреты воспроизводят когнитивные конструкты и аффективные стереотипы норм-отношений в жизни семьи, этноса и других социальных организмов. Поэтому социально-психологический конфликт между личностью и обществом связан с ломкой этих конструктов и стереотипов, а внутри самой личности — с гиперболизацией запретов в процессах воспитания и обучения ребенка. Поэтому неслучайно в психоанализе главное внимание уделяется становлению и протеканию отношений между взрослым и ребенком. В числе феноменов общественного сознания выделяется групповая оценка личности (ГОЛ) как результат совокупного мнения людей о конкретном человеке. ГОЛ представляет собой научно-исследовательское обобщение индивидуальных суждений группы людей об отдельном члене этой группы. В исследовательской практике ГОЛ получают посредством свободных характеристик личности или стандартизированного опросника, содержащего перечень психологических качеств человека. Таким образом, в ГОЛ фиксируется эмпириче­ский конструкт представления о человеке, сложившийся в общественном мнении окружаю­щих его людей. По схемам данного конструкта происходит и социально-психологическая интерпретация личности, о которой мы уже говорили.

В научно-исследовательской практике схема-конструкт ГОЛ должна, с одной стороны, включать все компоненты научно-психологической структуры личности, с другой стороны, в ней необходимо развернуть перечень качеств, относящихся к ролевым функциям чело­века, которые он выполняет в группе людей как субъект совместной деятельности. Второе условие продиктовано тем, что взаимопознание людей происходит под углом зрения со­вместных обязательств в групповом взаимодействии, и выделяются в первую очередь те качества личности, от которых зависит успешность деятельности группы в целом. Поэтому в ГОЛ более развернуто репрезентируются функционально (профессионально) важные для конкретных аспектов взаимодействия качества личности.

ГОЛ является своеобразным психологическим зеркалом, в котором отражается пси­хологический портрет личности. Каждый человек хочет знать, как он выглядит в глазах окружающих людей, что о нем думают другие. Поэтому мы внимательны к мнению людей о нас. Это мнение мы соотносим с самооценкой своей личности и стремимся к тому, чтобы самооценка и ГОЛ сближались друг с другом по возможности до полного совпадения. Такое совпадение нам необходимо для достижения полной гармонии человеческих отношений. Иначе между самооценкой и ГОЛ возникает когнитивный диссонанс, который составляет основу внутреннего психологического конфликта, готового в любой момент перерасти в конфликт межличностных отношений.

Если ГОЛ ниже нашей самооценки, то мы для снятия когнитивного диссонанса вы­нуждены либо снижать самооценку, либо предпринимать большие усилия в социальной деятельности по созданию объективных оснований для повышения престижа собственной личности в общественном мнении окружающих нас людей.

Таким образом, ГОЛ выполняет для нас функцию социальной критики нашей личности и в то же время социально-психологического нажима на нашу самооценку, понуждая нас к изменениям своей личности в соответствии с требованиями, которые предъявляют к нам окружающие люди.

Если мы внутренне не согласны с давлением ГОЛ на нашу самооценку, то мы неизбежно вступаем в психологический конфликт с ближайшим окружением и ищем психологиче­ской поддержки среди других людей в виде признания нашей личности. Так когнитивный диссонанс ГОЛ и самооценки становится источником формирования маргинальной лично­сти, которая не находит для себя полноценной идентификации ни с одной из социальных групп. Тогда человека настигает состояние психологического одиночества, и он начинает самоидентифицироватъся с условными группами непризнанных людей.

Самооценка как феномен взаимопознания формируется от рождения под сильным влиянием отношения взрослых к ребенку. Затем она трансформируется в процессах само­познания через ассимиляцию ГОЛ и, наконец, приобретает статус относительно независимого психологического феномена. В результате она становится интимным ядром Я-концепции лич­ности, в котором накапливается мотивационная энергия индивидуального развития человека.

Успешное исполнение когнитивных функций человеком приводит к развитию интеллек­туальных психических образований. В их числе выделяют вербальный интеллект как спо­собность к рече-мыслительной деятельности и конструкторский интеллект как способность к прояснению пространственно-временных отношений между объектами предметной реаль­ности. В связи с проблемами взаимопознания людей можно говорить о психологическом интеллекте как способности проникать во внутренний мир человека и адекватно понимать других людей. Эти способности связывают с психологической проницательностью и эмпатией. Здесь много места для интуиции и аффективной чувствительности партнеров. Здесь много тайн, к которым современная наука начинает приближаться.

Следовательно, личностная ассимиляция когнитивных функций психики приводит к развитию интеллекта как базовой способности человека успешно решать все проблемы человеческой жизни. Поэтому качества ума становятся первостепенным объектом оценки личности, какое бы место она ни занимала в обществе. О людях большого ума говорят как об ученых и приписывают им эту роль как награду за социально значимый интеллект, независимо от того, занимаются ли они наукой как специалисты.

Эмотивные функции психики

Эмотивные функции психики проистекают из субъективного переживания воздействий объектов внешнего мира на человека. Побудителем этого переживания являются первичные эмоции, которые вызывает у нас объект взаимодействия. Любой объект внешнего мира, с которым мы соприкасаемся, вызывает положительную или отрицательную эмоцию в зависимости от состояния нашего организма.

Психофизиологическое состояние в виде настроения предопределяет полюс эмоционального реагирования на объект взаимодействия. Однако когнитивный компонент психического отражения, связанный с осмыслением важности объекта, может перестроить первичное эмоциональное отношение к объекту и убедить нас на уровне чувств в привлекательности данного предмета с точки зрения житейской целесообразности.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой смысла и отношения в психической деятельности человека. Проблема смысла связана с определением нужды человека в данном объекте, а проблема отношения — с психологическим результатом субъектной интериоризации этого смысла. Например, предо мной — подгнивший кочан капусты. Он вызывает первичную отрицательную эмоцию. Но я умираю от голода, и этот кочан мне нужен. Я варю из него борщ и радуюсь тому, что буду сыт. Под влиянием осмысленной нужды как частной потребности первичная эмоция трансформируется в своеобразное субъектное отношение.

На уровне чувств решается сложная проблема соотношения потребностей и возможно­стей человека. Она является коренной в формировании всей системы отношений человека с объективной реальностью. В этом заключена координирующая роль чувств в психической деятельности человека.

Чувственная интериоризация этого соотношения предопределяет его субъектную ак­тивность на социальном поле жизни, заряжая ее энергией возникших чувств, которая обна­руживает себя в эффектном поведении человека. В этом можно усмотреть стимулирующую роль эмотивных функций психики.

Итак, психологическими формами трансформации эмотивных функций выступают первичные эмоции, эмоциональные состояния, настроение, чувства и аффекты как фено­мены их проявления.

В них отражается индивидуальная целесообразность взаимодействия человека с тем или иным объектом. Она заключает в себе смысл и отношение субъекта, порожденные им самим, исходя из потребностей и возможностей человека. В них — источник субъек­тивности нашей психической деятельности и поведения. Смысл контролирует полезность предмета взаимодействия для нас лично, а отношение проявляет этот субъективный смысл в поведенческих формах приятия или избегания предмета взаимодействия.

Социально-психологическая трансформация эмотивных функций психики связана с миром человеческих отношений. Этот мир представляет собой субъективную реальность межличностных отношений, которые в процессах партнерского взаимодействия людей ас­симилируются в различных видах взаимоотношений.

Взаимоотношения — это результат психологического взаимодействия партнеров, а не простая сумма вкладов личного отношения друг к другу. Это групповой эффект, а не одно­стороннее явление. Например, личные отношения партнеров могут быть противоположны­ми по симпатии (один симпатизирует другому, но не вызывает у того аналогичных ответных чувств), но из-за соображений общей выгоды им стоит работать вместе, и тогда между ними возникают взаимоотношения сотрудничества—соперничества, которые нивелируют антипатию одного из партнеров в групповом эффекте сотрудничества.

Взаимоотношения представляют пеструю картину межличностных отношений, которая нуждается в научной систематизации. Они могут быть дифференцированы на десять клас­сов: предметно-практические, ролевые, коммуникативные, коллективистские, когнитивные, эмоциональные, волевые, правовые, моральные, нравственные.

Таблица

Классификация взаимоотношений

Основанием для выделения предметно-практических и ролевых взаимоотношений по­служила совместная деятельность, в процессе которой партнеры вынуждены вступать во взаимоотношения сотрудничества—соперничества, а также принимать роли ведущего—ве­домого. Это предопределено социально-психологическими законами взаимодействия, из которых следует одновременная представленность обоих полюсов взаимоотношений. Это означает, что каждый из партнеров — и сотрудник, и соперник, и выступает то в роли веду­щего, то в роли ведомого. Все это порождает сложную динамику межличностных отношений. Основанием для выделения коммуникативных и коллективистских взаимоотношений послужило общение, которое обеспечивает человеческие контакты в совместной деятель­ности. Общение порождает взаимоотношения общительности—замкнутости, раскрывая коммуникативный потенциал партнеров, и взаимоотношения дружбы—вражды, в которых ассимилируется коллективистская сплоченность. Положительные полюса этих взаимоот­ношений поддерживают групповую солидарность партнеров, в то время как отрицательные полюса разрушают групповое единство.

Основанием для выделения когнитивных, эмоциональных, волевых взаимоотноше­ний послужила трехкомпонентная структура психического отражения, которая включает познавательные, эмоциональные и волевые процессы. Познавательные процессы ассими­лируются во взаимоотношениях понимания—непонимания, раскрывая по сути расхождения самооценок партнеров с оценками их друг друга. Эмоциональное отражение ассимилирует­ся во взаимоотношениях любви—ненависти, раскрывая особенности субъектной привлека­тельности партнеров друг для друга. При этом возможно возникновение такого парадок­са, как любовь к партнеру за возможность кого-то ненавидеть. Волевые процессы между партнерами ассимилируются во взаимоотношения независимости—подчинения, раскры­вая относительную автономность субъектов взаимодействия. Положительные полюса этих взаимоотношений характеризуют психологический комфорт, в то время как отрицательные полюса свидетельствуют о страдании и неудовлетворенности своим положением.

Основанием для выделения правовых, моральных, нравственных взаимоотношений по­служили социально нормативные виды человеческих отношений. Правовые отношения на уровне социально-психологического взаимодействия ассимилируются во взаимоотношения ответственности—безответственности, раскрывающие взаимные обязательства партнеров, регламентированные законом и чувством долга. Моральные отношения как неписаные пра­вила соблюдения личностного суверенитета в группе ассимилируются во взаимоотношениях добра—зла, определяющих личную удовлетворенность—неудовлетворенность субъектов поступками партнеров. Нравственные отношения ассимилируются во взаимоотношениях справедливости—несправедливости, раскрывающих высший смысл человеческих отноше­ний между партнерами с точки зрения абсолютных ценностей человеческой жизни.

Разумеется, что этим не исчерпывается все многообразие взаимоотношений в совмест­ной жизнедеятельности людей. Поэтому данная классификация остается открытой для от­ражения а ней новых классов и видов человеческих взаимоотношений.

Социальная трансформация эмотивных функций связана с массовыми общественными процессами, преобразующими индивидные формы психической деятельности и взаимо­действия в явления общественной психологии и социальных отношений.

Социальные отношения детерминированы общественно-трудовой деятельностью лю­дей, укладом и образом жизни, способами ее организации, реальными предметно-практи­ческими и информационно-коммуникативными средствами совместной деятельности по производству и потреблению материальных и духовных ценностей.

Социальные отношения интегрируют в себе личные отношения партнеров под зна­ком общественной ценности индивидуумов, опредмеченной в результатах их совместной жизнедеятельности. При этом происходит материальное отчуждение личных вкладов в со­вокупном продукте коллективного труда. В результате не все получают по заслугам, так как личный вклад приобретает характер общественного товара и попадает во владение потребителям, где продолжает свою жизнь независимо от своего создателя. Вместе с тем и межличностные отношения, интегрируясь в социальные отношения, становятся внешней и относительно независимой силой, предопределяющей судьбу человека.

Социальные отношения заключают в себе общественное содержание межличностных отношений, касающееся производственных, экономических, правовых, нравственных, поли­тических, религиозных, этнических, эстетических и других аспектов взаимодействия людей. По этим аспектам общественного взаимодействия людей принято различать и дифферен­цировать виды социальных отношений, которые воплощаются в функционально-ролевых связях между партнерами по совместной деятельности.

Производственные отношения концентрируются в профессионально-трудовых ро­лях человека. Например, в ролях инженера или рабочего, руководителя или подчиненно­го и множестве других производственных ролей. Производственные отношения и роли предопределяются разделением труда и технологическими связями всех участников про­изводственного процесса. Человек должен занимать место в технологической цепочке в соответствии со своей квалификацией. Однако не все и не всегда попадают на «свое ме­сто» из-за проникновения в производственные отношения других социальных отношений. Например, экономических, когда работа по специальности становится невыгодной.

Экономические отношения реализуются в сфере потребления, которая представляет собой рынок материальной и духовной продукции, Здесь человек выступает в ролях про­давца и покупателя, хозяина и работника, владельца и обездоленного. Доступ к этим ролям предопределен наличием собственности и деньгами. В условиях общественного разделения труда экономические отношения регулируются договорами и законами. Они устанавливают права личности на долю совокупного общественного продукта и на распоряжение собствен­ностью в интересах всех членов общества.

Правовые отношения закрепляются законодательным путем по общественному согла­сию. Предполагается, что каждый член общества должен иметь равные права со всеми другими на самореализацию своей личности в производстве и потреблении материальных и духовных ценностей. Эта задача связана с решением проблемы свободы и долга человека в обществе. По мере исполнения своих обязательств перед другими людьми человек по­падает в позицию либо законопослушного гражданина, либо правонарушителя. Правовые отношения, закрепленные в законах, в конечном счете обеспечивают или не обеспечивают возможности выполнения роли социально активной личности.

Законодательное несовершенство компенсируется неписаными правилами поведения человека в реальных сообществах людей. Эти правила базируются на этических принци­пах морального и нравственного поведения. Нравственные отношения — это результат духовной рефлексии общественного положения личности. В центре нравственных отно­шений находится проблема человека, который рассматривается как самоценность. Если правовые, экономические, производственные и другие социальные отношения нарушают самоценность личности, то есть деморализуют ее, то общество не может быть признано нравственно благополучным. Нравственность — это главный оценочный критерий всех деяний человека и общества.

Нравственная оценка открывает полезность или вредность всех общественных поступ­ков для жизни людей. Однако и здесь нет единства по всем частным случаям. И тем не менее в религии нравственная рефлексия социальных отношений оформляется в запо­ведях жизни человеческой. При этом интересно то, что на этой основе вырастает мощный социальный институт церкви, который обслуживает потребность людей в нравственном примирении перед несовершенством реального бытия. Таким образом, нравственная про­блема становится источником религиозных отношений.

Религиозные отношения складываются под влиянием мировоззренческих представлений о месте человека во вселенских процессах жизни и смерти, о таинствах его души, о непо­нятном, но ощущаемом влиянии внешнего мира, о строении и возникновении этого мира, о саморазвивающейся природе, о невольной зависимости человека от обстоятельств, других людей, общества, о собственной слабости и невозможности решить свои проблемы самому.

Все эти тайны требуют объяснения простого и ясного, чтобы избавить себя от мучений неопределенностью. И тогда приходит идея Творца и правителя, отца и судьи, пророка и спасителя, который все может, все знает, все видит, одарит и воздаст.

Идея Бога психологически плодотворна, так как она позволяет соединить разрозненные и смутные предчувствия случайных и закономерных событий в императивный фактор воли Божьей, придав хаосу гармонию. Идея Бога психологически благотворна, так как она помогает человеку согласовать порывы души с последствиями своих поступков и прийти к умиротворению. Идея Бога психологически спасительна, так как она вытесняет греховный помысел.

Однако идея Бога, как и все идеи, имеет разночтение у разных народов, что проявляется в специфике отдельных вероучений, в культовом и церковном оформлении религиозного поведения (в ритуалах, обрядах, обычаях, традициях, в именах и образах Бога). Это обстоятельство неизбежно приводит к борьбе идей и людей, принадлежащих к разным религиозным конфессиям, что и наблюдается в современном нам мире. Выход из религиозного конфликта возможен либо через идею общечеловеческого Бога, либо через социальную терпимость к религиозному плюрализму.

Религиозные отношения воплощаются в конфессиональных ролях (православных, исламистов, католиков, протестантов, иудеев, буддистов, ламаистов и многих сектантов). Bсe люди по отношению к идее Бога подразделяются на верующих и неверующих, которые тоже не всегда миролюбивы друг к другу.

Религиозное мировоззрение основано на иррациональной и бессознательной вере в то, что я чувствую и понимаю. Здесь есть место гениальным догадкам, но нет места научной доказательности. На веру человек принимает то, что соответствует его надеждам и актуальным потребностям. Вера приближает человека к самому себе. Она укрепляет его в своих убеждениях, способствует самоопределению и сохранению целостности личности.

Идея Бога и вера — производные от духовной работы нашего сознания. Они вырастают из внутренних возможностей человеческой психики к саморефлексии собственных переживаний, предметом которых является ощущение гармонии или хаоса своих отношений с миром людей и вещей. Эта идея стоит в ряду рационально недоказуемых проблем, в числе которых также проблема происхождения человека, жизни, Вселенной, души и другие, проистекающие из глубин эмотивного сознания. В житейском контексте это может быть самая банальная проблема нашего честолюбия, толкающего нас на необдуманные поступки, или предпочтение одного человека другому по непонятным причинам. Такие проблемы могут иметь разные объяснения, принимаемые на веру, но не могут иметь исчерпывающих рациональных доказательств.

Таким образом, идея Бога и вера психологически естественны и целесообразны для человека, но в то же время порождают в социальных отношениях конфессиональные противоречия, борьбу идей и конфликты. Поэтому неслучайно гуманистически настроенный религиозные деятели призывают народ к терпимости по отношению друг к другу, несмотря на имеющиеся социальные различия между людьми. Терпимость и согласие регулируются личной и общественной волей людей, что переводит их социальные отношения в плоскости политической деятельности.

Политические отношения концентрируются вокруг проблемы власти, с помощью которой общество стремится сохранить свою целостность как социального организма, обе­спечивающего личное благополучие своих членов. Однако несбалансированные интересы различных слоев общества приводят их к соперничеству и противостоянию, что является социально-психологической почвой для борьбы за властные полномочия между общностями людей, разделенных по экономическим, профессиональным, возрастным, половым, этническим, религиозным, идеологическим и другим признакам. Поэтому главной задачей политической деятельности является достижение оптимального баланса интересов всея слоев общества. Однако эта задача все время вытесняется задачей борьбы за власть между политическими группировками. В результате власть становится самоцелью, а не средством разрешения социальных противоречий. От этого страдают народ, общество и государство. Народ нищает, общество деморализуется, государство разваливается.

Такая подмена задач — следствие эмотивных процессов в психологии человека. Власть автоматически приводит к доминированию тех, кто ею располагает, и подчинению тех, кто ее лишен. Это позволяет удовлетворить притязания на общественную самореализацию ин­дивида. Человек с психологией ведущего стремится занять лидерские позиции в совмест­ной жизнедеятельности. При адекватном достижении лидерства человек должен отвечать требованиям ведомых. Но это трудно и поэтому не всем удается. Неудачники в естественном движении к лидерству компенсируют свои потери за счет захвата власти через политиче­скую активность. Удача им сопутствует благодаря психологии ведомых, которые боятся принять на себя ответственность за судьбу других людей.

Абсолютизация власти вредна для жизнеобеспечения сообществ точно так же, как и ее полное отсутствие. Гармония властных отношений достигается на пути разделения властных полномочий между лидерами и ведомыми, которым они передаются через рас­пределение прав (свобод) и наложение ответственности (необходимости) в совместной жизнедеятельности.

Политические отношения на этом пути неизбежно приобретают характер демократи­ческого процесса. Задача властных структур и лидеров в этом процессе заключается в поддержании баланса прав на свободу и ответственность каждого члена общества. В кон­кретных ситуациях эта задача требует своего оригинального решения с учетом многих обстоятельств жизнедеятельности сообщества. Это предполагает напряженную творческую деятельность в управлении общественными процессами и социальными отношения