Первый прием. (В собственных словах пациентки)

(В собственных словах пациентки)

Синдром хронической усталости был диагнозирован в марте 1990. Вообще-то страдаю с ноября 1989.

В этом году я совсем не могла работать.

Лечилась у разных докторов от аллергии на пищевые продукты и различные добавки, но большого прогресса нет. Принимала лекарства и делала изменения в диете, чтобы справиться с пищевой аллергией. Работаю с хиропрактиком, чтобы выровнять позвоночник, и с массажистом, чтобы разобраться со старыми привычками «удерживания», и чтобы освободить свою энергию. Также занимаюсь с физиотерапевтом: боли в мускулах и суставах. Посещаю психотерапевта по поводу старой эмоциональной травмы. Мне кажется, что я покрыла все свои части. Я уверена, что некоторые мои части выпали из виду. Во всяком случае, у меня есть такое чувство.

Я был сверхчувствительной и до того, как меня свалила эта болезнь, но теперь у меня аллергия на весь мир. Я болею из-за всего.

Очень трудно концентрироваться при малейшем стрессе.

Все мое тело болит. Все мускулы и суставы. Это называется «фибромиалгия».

Я совершенно рассыпаюсь при любом расстройстве.

Я даже не знаю больше, кто я такая.

Нарушения сна с начала этой болезни. Я ходила в клинику нарушений сна. Они сказали мне, что у меня нет глубокого сна, и что это является источником многих моих недомоганий, потому что организм не восстанавливается, если он не погружается в глубокий, глубокий сон. Я не могу заснуть без снотворных.

Я никогда не отличалась сильной иммунной системой, но сейчас вообще все развалилось на части. Я не знаю, где я. Я чувствую, что я раскручиваюсь и разлетаюсь, двигаюсь по какому-то кругу зла. Все откалывается и разлетается.

У меня всегда были проблемы с аллергией.

Ужасная усталость. Я не знаю, в чем дело, но, когда наступает вечер, я начинаю тревожиться. Какая-то взвинченная. Ужасно усталая, и в то же время взвинченная. Беспокойство по ночам. Это не дает мне спать. Я чувствую беспокойство, нервное возбуждение. Как будто какая-то моя часть хочет спать, а другие части тела просто беспокойно двигаются, и не могут попасть в синхронный ритм.

Иногда я чувствую, что смотрю на этого человека в моей кровати, и думаю, как это человек может быть настолько усталым, и не может заснуть.

Я не знаю, смогу ли я хоть когда-нибудь собрать все вместе и заснуть.

Ужасная усталость. Я даже не могу думать половину времени.

Я смотрю на себя, как я делаю свои дела в течение дня, и мне странно, как это я могу функционировать.

Депрессия.

Потеря концентрации. Неспособность думать. Я все время теряю нить своих мыслей. Я собираюсь что-нибудь сказать, и потом это полностью рассеивается.

Я была активным человеком, обладала мотивацией. У меня была «работа высокого профиля». Я преподавала в школе в течение двух лет.

В сентябре 1988 у меня начался тонзиллит. Боли было немного, но у меня все очень сильно опухло и покраснело. Миндалины были покрыты вонючим гноем. Я ужасно уставала от этого. Я потеряла голос и принимала антибиотики. Три курса, и никаких особых перемен, кроме того, что постепенно заболевание перешло в мою грудную клетку, и у меня началась пневмония, и меня пришлось госпитализировать, и вводить антибиотики внутривенно. Потом еще четыре месяца антибиотиков, после того, как меня выписали из госпиталя.

С тех пор я так и не поправилась.

Посреди всего этого, когда я попала в больницу, я была на натуропатическом лечении, и это тоже подействовало на мои легкие. Я просто наблюдала, как я вся разваливаюсь на куски.

Мои интеллектуальные способности просто растворились. Мой мозг работает сейчас так медленно. Я часто чувствую себя в замешательстве. Я иду в магазин, и я знаю, зачем я туда пришла, и потом внезапно забываю. Мысли просто исчезают.

Чувство, что мозг просто перестал работать. Как будто он забит какой-то слизью. Я списываю это на бессонницу, но были и другие времена в моей жизни, когда у меня были проблемы с концентрацией. В основном, во время стресса.

После того, как я выписалась из больницы, у меня начались проблемы со сном, хотя и раньше с ним иногда были проблемы.

Тогда началось и ночное беспокойство.

Я много болела в детстве. Они называли это «неспособностью к расцвету». Будучи ребенком, я много времени провела в больницах. У меня было что-то вроде спазм. Спазмы низкой интенсивности, в основном я раскачивалась, сидя на полу или на кровати, стонала.

Когда мне было пять лет, у моего отца был нервный срыв, и его отправили в больницу. Мы стали жить с человеком, который согласился нас принять под свою крышу, и моя мать работала на него. С его стороны были сексуальные домогательства, до моей сестры и до меня. Я начала бояться выходить из поля зрения матери. Я проводила большую часть времени с домашними и комнатными животными. Моя мать отрицала, что сексуальные домогательства имели место. Я чувствовала себя сбитой с толку. Я сказала об этом матери, но она не могла с этим справиться. Так что она просто отрицала этот факт, и я не знала, что мне чувствовать. Я была разбита. Половина меня была в сексуальных отношениях с этим мужчиной, а другая половина просто разбросана повсюду.

Спазмы стали хуже в возрасте от семи до двенадцати лет. Я была в таком беспорядке. Разбита. На самом деле я даже не знала, кто я, или что я такое. Я чувствовала себя такой отрезанной и разбросанной.

В то время у меня были большие проблемы со сном. Страх и тревожность по ночам.

Я до сих пор боюсь темноты. Беспокойство. Катаюсь из стороны в сторону, со стонами, пытаюсь найти какую-то непрерывность, связь, которая сложит все куски вместе.

Моему отцу дали диагноз «шизофрения».

Мы никогда не знали, что на самом деле происходило в нашей семье. Множество темных, глубоких, низких секретов, секреты сточной канавы. У меня именно такое чувство, заразная масса токсинов в нашей семье.

Мой отец, наконец, вернулся из больницы, и мы снова стали жить все вместе. Он вообще-то перестал функционировать. Он как бы не существовал в реальном мире.

Моя мать отправила меня в сумасшедший дом, потому что у меня появился парень, который ей не нравился, и я имела с ним сексуальные отношения, что было против Закона Божия. Так что в возрасте 18 лет она отправила меня в психиатрическую клинику. Моя мать очень сильно меня контролировала, и я была в ужасе, что она поймает меня с этим парнем, что в итоге и произошло.

Я думаю, что у моей матери была зависимость от Valium в течение всей ее жизни. Отец был шизофреником. Сестра на транквилизаторах, у нее тоже проблемы со сном.

Я провела в этой клинике 4 месяца. Я была в ужасе и в отчаянии, что я никогда оттуда не выберусь. Потом я по-настоящему заболела. Какая-то пневмония. Для лечения им пришлось перевести меня в другую клинику. У меня был очень высокий жар с бредом. Я не знала, где я или кто я. Я все время чувствовала, что я растворяюсь в пространстве, что я умираю. В конце концов, меня выписали.

Когда я оттуда выписалась и немного окрепла, я совсем уехала из города. Откололась от своей семьи. Ушла из своей жизни.

Я чувствовала, что когда я уехала из того города и начала жить самостоятельно, я как будто родилась заново. Однако, я начала много пить, потому что я чувствовала себя такой отрезанной от всего, что знала.

Связалась с одним мужчиной, я была уверена, что люблю его. Я даже стала меньше пить ради него, но он ушел от меня к другой женщине, и снова я была разбита.

Я очень сильно заболела, и снова попала в больницу. Снова заболевание типа пневмонии. Жар, бред. Я на самом деле боялась, что могу умереть. В полной конфузии, совершенно не реагировала, когда со мной кто-нибудь говорил. Я просто лежала много дней. Потом я поправилась и медленно вышла на поверхность.

Потом я перестала эмоционально доверять кому бы то ни было. Я была слишком уязвима, меня было слишком легко разбить.

Сейчас у меня есть отношения, уже семь лет.

Я очень, очень рассержена на свою мать. Чувство ненависти к матери.

Я потеряла свою способность думать и свою способность чувствовать.

Иногда я подолгу чувствую, что моя голова и мои части тела не связаны друг с другом. Я все еще борюсь с этим чувством отделенности от себя.

Я начала посещать психотерапевта два года назад. Я не собиралась обращаться к психиатру, потому что я не хочу снова попасть в клинику. Этого нужно избежать любой ценой. Но я нашла психолога, которому я постепенно, с осторожностью, начала доверять. Мне трудно кого-нибудь впустить в свою жизнь.

Боли в суставах и мускулах.

Страх, что мое сердце остановится. Я помню, что у меня начался этот страх, когда я была в больнице с жаром, и у меня было чувство, что все мое тело развалилось на кусочки, и мое сердце сейчас остановится. Я начинаю очень сильно бояться, и прихожу в замешательство. У меня конфузия по этому поводу. Я часто проверяюсь у кардиолога. Но этот страх все равно присутствует, особенно по ночам. Это совершенно нелогично. Это сумасшедший страх. Когда мой ум начинает работать, он не останавливается. Он бродит и бродит повсюду. Начинаются все более и более дикие мысли, и я начинаю бояться, что я умру. Беспокоюсь из-за моего сердца. Что с ним? Это полное помешательство.

Половину времени я не знаю, кто я.

Раньше у меня было много дел. Теперь, у меня нет никаких жизненных сил.

Страх, что я не смогу быть независимой.

Страх, что мне откажут, что у меня отберут любовь и привязанность.

Когда я болела, мне пришлось проводить много времени одной, взаперти. Я не хотела много общаться с людьми.

Страх потери контроля. Это смешно, потому что я чувствую, что уже полностью потеряла контроль, и все куски разлетелись. Я чувствую, что я отчаянно пытаюсь собрать все эти части, и стянуть себя в одно целое, сложить все вместе.

Я избегаю погружения в свои эмоции. Это слишком трудно.

Страх, что я полностью растворюсь.

Я ненавижу, когда приходит вечер, и я знаю, что мне скоро будет пора ложиться спать. Я пытаюсь оттягивать время, когда мне придется ложиться. Я начинаю нервничать, и думать о своем здоровье. Я начинаю погружаться в беспокойство, что я не смогу заснуть. Я начинаю распадаться на части. Беспокойность.

Не могу сформулировать свои мысли. Я хочу сказать что-нибудь мужу, и вдруг то, что я хотела сказать, куда-то пропадает. Я даже не могу дотянуться к нему за помощью. Мысли просто исчезают.

Тревожность. Начинаю думать о своем здоровье. Чувствую, что я никогда не буду собранной. Мое сердцебиение усиливается. Я перепугана и в замешательстве. Я думаю, что я умру.

Я не могу мыслить четко. Я хочу позвать мужа, чтобы он помог мне, но я не могу вспомнить, что хотела ему сказать. Это путаница, я знаю. Я чувствую себя разбросанной. Все рассеивается. Нет центра. Отчаянно пытаюсь собрать все вместе [Соединение Leguminosae с тифоидным миазмом].

Понимание случая заболевания:

Ощущение разделения появляется в самом начале, когда пациентка рассказывает о своем подходе к заботе о здоровье. Она ходит к девяти или десяти разным специалистам, для лечения своих разных частей. Чувство раздельности выходит наружу до такой степени, что она спрашивает «Кто я?» и говорит: «Я думаю, что покрыла все свои части».

Ее выражение для описания бессонницы: «части тела просто беспокойно двигаются, и не могут попасть в синхронный ритм», - это еще один способ выразить ту же мысль об разъединении. Имеется ментальная слабость, в том, что она «теряет нить своей мысли». У нее есть мысль, и внезапно она исчезает. Еще одно выражение мысли о том, что она разделена или разбросана - она говорит: «Мои интеллектуальные способности просто растворились». Она ассоциирует это с чувством, что ее мозг забит какой-то слизью, он просто не работает.

Ранние детские переживания из-за сексуальных домогательств по-настоящему «разбили» ее, и продолжают тему разделенности. Ее мать усугубила их тем, что отрицала ее травму. Она чувствует себя разбитой до такой степени, что спазмы становятся хуже: она раскачивается на кровати вперед и назад, стонет, катается в поисках центра, места для отдыха, и не может его найти. То, как она описывает сексуальные домогательства, воссоздает картину ее катания по кровати в поисках центра: «Половина меня была в сексуальных отношениях с этим мужчиной, а другая половина просто разбросана повсюду… я чувствую себя такой отрезанной и разбросанной».

Она описывает «секреты сточной канавы» в своей семье, «заразную массу токсинов». Секреты продолжают фрагментацию. Дилемма между тем, что она пережила, и тем, что признавала ее мать – еще одна фрагментация. Она начинается с того, что мать отрицает сексуальные домогательства, и достигает кульминации, когда мать отправляет ее в клинику для душевнобольных за то, что она занималась сексом со своим парнем. Непоследовательность и отрицание еще более усиливают фрагментацию и выражаются в следующем: «Катаюсь из стороны в сторону, со стонами, пытаюсь найти какую-то непрерывность, связь, которая сложит все куски вместе».

Это идея разделенности, разбросанности и рассеивания всех частей и усилия собрать их вместе, кажется главной темой данного случая. Что интересно, у нее имеется большой страх перед сердечным заболеванием. Сердце часто рассматривается как центр человека, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Страх, что центр болен, или перестанет существовать, вызывает чувство ужаса, особенно если человек чувствует себя разделенным и разбросанным, и пытается стянуть все фрагменты обратно в центр.

- Эта ситуация приводит к мысли, что выздоровление невозможно – отчаянию, что части никогда не будут собраны, и центр никогда не будет найден.

Я рассмотрела следующие рубрики:

Ум: конфузия личности: не знает, кто он

Ум: страх перед пороком сердца

Ум: мысли исчезают

Ум: отчаялся, что выздоровление наступит

Лекарства, встречающиеся во всех этих рубриках: Medorrhinum, Lachesis и Baptisia.

План: Baptisia 1M (разовая доза)

Следующий прием:

Шесть недель после приема лекарства

Сегодня я намного более собранная.

Я чувствую себя лучше.

Мне стало намного легче засыпать. В течение трех последних недель я не принимала снотворные, и могла спать без них.

Я чувствую, что все стало как-то собраннее. Теперь меня это не сбивает с толку.

Я не заболела острой инфекцией, хотя общалась с людьми, которые были очень больны.

Я чувствую, что, похоже, я вылезу из болота.

У меня было два эпизода беспокойства о своем здоровье, но это не занимало мои мысли так сильно, как раньше.

Я справляюсь с многими делами.

Я чувствую, что мои способности стали больше в моем распоряжении. Я могу думать; я не забываю все подряд.

Я чувствую, что все сходится вместе.

Я чувствую, что у меня есть центр.

Я все еще беспокоюсь по ночам, но теперь я могу прогуляться в быстром темпе, и когда прихожу домой, сразу же засыпаю.

План: подождать

Долгосрочное наблюдение:

В течение 22 месяцев повторного приема лекарства не потребовалось. Затем у пациентки возник вагинальный варикоз с сильным кровотечением (рецидив старого симптома, 10-летней давности). Ей была назначена одна доза Hamamelis 30c, что разрешило проблему, и она оставалась в добром здравии в течение всего прошлого года (до сих пор).

Конец истории болезни.

BAPTISIA: случай заболевания (4)

Доктор Лори Дэк (опубликован в IFH 1993)