Добро и зло

Мы охотно делим мир на тот, что имеет право быть, и тот, что хотя и существует и действует, на самом деле не должен бы существовать. Первый мы называем добрым или здоровым, или благополучием и миром. Другой мы называем злым или больным, или бедой и войной. Или как угодно еще. Связано это с тем, что хорошим и полезным мы называем то, что является для нас легким; а то, что для нас тяжело, мы называем скверным или плохим.

Но стоит взглянуть на это внимательнее, и мы увидим, что та сила, которая движет мир вперед, коренится в том, что мы называем тяжелым, злым или дурным. Побуждение к новому исходит из того, от чего мы предпочли бы избавиться или оградить себя.

Поэтому, уклоняясь от тяжелого, или греховного, или требующего борьбы, мы теряем как раз то, что хотим сохранить: свою жизнь, свое достоинство, свою свободу, свое величие. Только тот, кто принимает вызов и темных сил тоже, кто согласен с их существованием, тот связан со своими корнями и источниками своей силы. Такие люди больше чем просто добры

или злы. Они находятся в гармонии с чем-то большим — со своей глубиной и силой.

Свое собственное

Но есть дурное и тягостное, которое неотъемлемо от нас как наша личная судьба. Это может быть наследственное заболевание, или тяжелые обстоятельства в детстве, или какая-то личная вина. Если мы соглашаемся с этим тяжелым и принимаем его в исполнение своей жизни, оно становится для нас источником сил.

Если же человек возмущается такой своей судьбой, к примеру, ранением, полученным на войне, он отбирает у судьбы ее силу. То же самое относится к личной вине и ее последствиям.

Чужое

В семейных системах в таких случаях часто кто-то другой берет на себя отвергаемую судьбу или непризнаваемую вину. Последствия этого плохи вдвойне.

Чужая судьба или чужая вина не дают нам сил, ибо сделать это может лишь собственная судьба и собственная вина. Но это ослабляет еще и того, чью судьбу иливину мы на себя берем. Тогда его судьба и его вина теряют свою силу и для него самого.

Судьба

Мы чувствуем себя виновными и в тех случаях, когда судьба благосклонна к нам за счет других, а мы не в состоянии это предотвратить или изменить.

Приведем пример. Человек появляется на свет, но при этом умирает его мать. Он, конечно, не виноват. Никому и в голову не пришло бы призвать его за. это к ответу. И все же знание о своей невиновности не может снять с него это бремя. Ему никогда не избавиться от давления этой вины, поскольку он считает свою жизнь роковым образом связанной со смертью матери.

Другой пример. Человек едет на машине, вдруг внезапно лопается шина, машину заносит и она сталкивается с другой. Водитель второй машины погибает, сам же он остается невредимым. И пусть он не виноват, но с этого момента его жизнь переплетена со смертью и страданиями других, и несмотря на доказанную невиновность, он считает себя виноватым.

Третий пример. Один человек рассказывает, что в конце войны, когда его мать была беременна им, она отправилась в лазарет к его отцу, чтобы привезти его домой. Но во время бегства они столкнулись с русским солдатом и, защищаясь, убили его. И пусть это была лишь необходимая самооборона, но с тех пор и сами родители, и ребенок всегда знали за собой эту вину. Потому что продолжали жить, в то время как другой, выполнявший свой долг, погиб.

В случаях такой — по воле рока — вины и невиновности мы познаем свое полное бессилие во всех отношениях. Именно поэтому нам так трудно их выносить. Будь на нас вина или будь у нас заслуга, тогда у нас были бы и власть, и влияние. Но здесь мы понимаем, что как в добре, так и во зле мы полностью во власти непредсказуемой судьбы, которая распоряжается жизнью и смертью, спасением и несчастьем, благополучием или погибелью, вне зависимости от того, плохи мы или хороши.

Это роковое бессилие для многих столь ужасно, что они предпочитают отбросить полученное счастье или жизнь, вместо того чтобы принять их как милость. Они часто пытаются хотя бы задним числом вовлечь сюда личную вину или личную заслугу, чтобы таким образом все-таки как-то еще избежать своей «отданности» незаслуженному спасению или незаслуженной вине.

Вот пример обычной реакции в случае роковой вины: человек, оказавшийся в выигрыше за счет другого, этот свой вьгиг-

рыш ограничивает, отказывается от него или отбрасывает его. Например, тем, что совершает самоубийство, заболевает или становится по-настоящему виновным в моральном смысле и несет за это наказание.

Такие решения связаны с магическим мышлением и являются детской формой переработки незаслуженного счастья, поскольку при более пристальном рассмотрении становится ясно, что несчастье благодаря этому отнюдь не уменьшается, а напротив, возрастает.

Например, если ребенок, чья мать умерла во время родов, ограничивает свою жизнь или совершает самоубийство, тогда жертва матери оказывается напрасной, и мать словно делается ответственной еще и за несчастье ребенка.

Но если ребенок говорит: «Дорогая мама, если уж случилось так, что, давая жизнь мне, ты потеряла свою, это не должно быть напрасным, я что-нибудь из этого сделаю, в память о тебе», тогда давление роковой вины превращается в двигатель жизни, в которой возможны такие свершения, на которые у других не нашлось бы сил Тогда жертва матери оказывает благотворное действие после ее смерти. Это примиряет и приносит успокоение.

Здесь все участники ситуации тоже находятся под давлением потребности в уравновешивании. Ибо получивший что-то от судьбы стремится в свою очередь вернуть нечто равноценное, а если он не может этого сделать, тогда он хочет по крайней мере от чего-то равноценного отказаться. Но привычные пути в данном случае ведут в пустоту, ибо судьбу не заботят ни наши притязания, ни наше возмещение, ни наше искупление.