Енох 12: 5-7

5. И после того случилось, что мой дух был сокрыт и вознесен на небеса; там я видел сынов ангелов, как они ходят по огненному пламени; и их одежды, и их одеяния белы, и свет лица их как кристалл.

6. И я видел две реки из огня, и свет того огня блистал, как гиацинт: и я пал пред Господом духов.

7. И ангел Михаил, один из архангелов, взял меня за правую руку и поднял меня, и привел меня ко всем тайнам милосердия и правды.

Глава 1

Ночь Рейза проходила довольно неплохо, пока женщина, которую он только что трахал на протяжении четырех часов, не споткнулась о голое расчлененное тело у него на пороге. Ее крик нарушил предрассветный покой, вынуждая вырубить ее прежде, чем она привлечет толпу. Сейчас, когда солнце рассеивало сонные лучи света на горизонте, он стоял над трупом и едва сдерживал охвативший его гнев.

«Выброшен у моего проклятого порога, словно мусор, — он пробежался обеими руками по выбритой голове. — Жалкий ублюдок».

— В котором часу приблизительно прибыл твой «подарок»? — спросила Вашти.

Она раздраженно расхаживала в сапогах на шпильке. Темно-рыжие волосы развевались на уровне ее лопаток, ярко окрашенные локоны были единственным цветным пятном на фоне облегающего черного комбинезона. Она была голубой мечтой поклонников комиксов: пышная грудь и задница, соизмеримая разве что с несравненной красотой падшего ангела. Ее внешний вид наводил ужас, равно как и катаны, которые она часто носила скрещенными на спине. Физическая красота была еще одним оружием в арсенале Вашти, которое она использовала, будучи правой рукой главнокомандующего расой вампиров.

— Черт его знает, — ыплюнул он. — Здесь не было ни хрена, когда я вернулся домой в полночь. Я нашел его в четыре.

— Ты ничего не слышал? Вообще ничего?

Рейз нахмурился. О скрипучей доске на крыльце знали все. Даже если исключить его вампирский слух и мощный нюх, которым он обладал, он должен был уловить свежепролитую кровь.

— Нет. Господи, если бы я услышал что-нибудь, то поймал бы ублюдков.

Будь он проклят, если расскажет ей, что ни черта не слышал из-за девушки, стонущей под ним, пока он в нее вдалбливался, и постоянного стука изголовья кровати о стену. Запах горячего секса, капли пота и сперма, заполнившая презерватив, насытили воздух вместе с запахом крови, которую он выпил из нее — любовницы, чье имя он даже не мог вспомнить. Его смущало то, что изувеченное тело на пороге было подброшено во время его сексуальной несдержанности.

Он пристально смотрел на имя, вырезанное на левом бицепсе трупа, и монограмму клейма быка — знак вампира, известного как Гримм. Из его груди вырвался сдавленный рык. Даже без увечий жертвой теперь был Рейз. Он несет ответственность за этого человека и теперь должен отомстить.

— Я уже хочу, чтобы Гримм был жив, тогда я бы смог убить его снова.

— На твоей чаше весов уже достаточно его миньонов, — сказал Сайер, беззвучно зайдя в комнату.

Несмотря на позднее время, лидер вампиров выглядел безупречно. Даже в повседневных темных джинсах и простой футболке он оставался элегантным, царственным и внушительным. Рейз выдержал бы ужасы ада ради Сайера, если бы тот приказал ему. Они прибыли на Землю вместе, пали вместе, потеряли крылья вместе. Двести из них. И не было ни одного из павших, кто не отдал бы жизнь за своего лидера. С высоты благодати ангелов-хранителей и до момента падения к проклятию вампиризма Сайер вел их вперед с вдохновляющей уверенностью.

Нервная ходьба Вашти резко прекратилась.

— У нас есть хоть малейшее понятие, о каком числе миньонов идет речь? Скольких ты уже уничтожил, Рейз?

— Пару дюжин, плюс-минус несколько. Адриан тоже там был, — сказал он, ссылаясь на ангела, который лишил Сайера крыльев. У Рейза было много причин злиться на Адриана, а также на Сентинелов, которыми тот руководил, наказание павших вампиризмом было самой ничтожной из них. Однако в период охоты на одних и тех же врагов никто не отрицал того, что участие Адриана будет выгодным. Сайер скрестил руки и посмотрел на Вашти, своего заместителя.

— Напомните мне, как долго Гримм ускользал от нашего внимания?

— Чертовски долго. Он был у нас на виду, но я не копал достаточно глубоко. Очевидно, его теория поощряется. Все еще поощряется. Или, возможно, это принятие желаемого за действительное. Мы проигрываем юнцам, измененным в вампиров, по численности слуг. Я все еще надеюсь найти способ сократить наши потери. Он связал свою догму с псевдонаукой, и я купился на это.

— Он был именно тем, кто для смягчения перенесения процесса Изменения подбирал новичкам пары. Я помню, как обсуждала это с тобой. Сначала, насколько я помню, все было достаточно успешно, что позволило ему продолжать.

Рейз бросил на нее критический взгляд, оценив безжалостность к себе.

— Если вы ищете вторую половинку и вампиризм — один из ваших запросов к совершенной паре, то Гримм — именно тот человек, которого вы искали. У него есть персональный профиль, таблица совместимости и тому подобное. Он отсеивал из общей массы потенциальных вампиров очевидных придурков, подбирая им в пару просто чокнутых психов. Я знал, что это учение опасно, поэтому, уничтожив этого ублюдка, первым делом выследил всех его приверженцев. Кто бы ни был ответственным за это, Гримм не отслеживал их деятельность столь тщательно, как он это делал со своими другими миньонами.

— Приверженцы, — пробормотал Сайер. — Интересный выбор слова.

— Поверь, это правильное слово. Как бы ты еще назвал миньонов идиота, прикрывающегося миссией и проповедующего восстание против тебя?

Сайер провел рукой по своим густым темным волосам, лишь этим выдав обеспокоенность.

— Кто бы ни был ответственным, они пришли именно к тебе. Это намек.

— Ты чертовски прав, это намек.

Рейз снова посмотрел на тело, зная, что это было не простой насмешкой, а посланием.

— Помогите мне перевернуть этого парня.

Сайер вышел вперед, сделав знак Вашти, чтобы та оставалась позади.

Это было отвратительно. Запах, исходящий от тела, подверг бы пыткам и человека, а для вампира это был чистый ад. Они перевернули его на другую сторону. Внутренности выскользнули с мягким хлюпающим звуком, и оба вампира отпрыгнули далеко назад. Рейз распотрошил множество своих врагов, но этот человек был жертвой, и это имело другое значение.

— Парни, вам нужна рука? — спросила Вашти, подойдя к ним.

— Нет.

Рейз уже видел татуировку на лопатке трупа. В отличие от метки Гримма, чернильная татуировка была нанесена добровольно — в качестве демонстрации лояльности, привязанности и командного духа.

— Новички, — пробормотал он. — Похоже, я отправляюсь в Чикаго.

Глава 2

Рейз тут же без промедления принялся за дело в городе ветров. Буквально через час после того, как его самолет приземлился, он прочесал здание, где когда-то находился оперативный штаб Гримма, а сейчас был печатный цех; затем проверил еще раз четверть списка известных убежищ Гримма. После в нетерпении он наудачу отправился на «Ригли Филд».

Несмотря на то, что бейсбольный стадион ночью был темным и тихим, Рейз понял, что здесь что-то неладное, когда только приблизился к нему, и уж точно почувствовал это, проезжая мимо. Припарковавшись в нескольких улицах от этого места, Рейз выскользнул из-за руля и открыл багажник арендованного автомобиля, чтобы достать оттуда свои клинки. Он пристегнул их с опытом знатока: по кинжалу на каждом бедре и две катаны крест-накрест на спине. Затем он пулей промчался в обратную сторону, двигаясь так быстро, что глаз смертного не смог бы его заметить.

Подойдя, он смог разобрать слабый звук мелодичного мужского голоса, доносившегося с поля, которому вторил хор приглушенных голосов в ответ, — звук слишком тихий, чтобы его мог кто-то уловить, но достаточный для слуха вампира. Гримм раньше также стоял на возвышенности, и Рейзу вдруг стало интересно, насколько близок к Гримму был этот протеже и как долго он или она работали под покровительством. Он обошел стадион и подобрался сзади к самым дешевым местам. Выглянув из-за трибун, он посмотрел на темнеющее внизу поле. Одинокий мужчина стоял перед группой из двухсот фаворитов, одетых в мантии и стоящих на коленях. Разделившись на пары, где мужчины были одеты в черное, а женщины в красное, они, стоя в центре поля, формировали идеальный рисунок из полос.

Рейз немного послушал всякой фигни по поводу превосходства вампирской расы, однако затем сосредоточился исключительно на голосе лидера. Это был высокий худой темноволосый мужчина, одетый в костюм-тройку. Ритм его речи завораживал, усыпляя бдительность, хотя и было очевидно, что он иногда замолкал, чтобы подобрать верные слова.

Рейз колебался над тем, каким должен быть следующий шаг, осознавая, что все происходящее было ловушкой для него, рассчитанной на то, что он придет не один. В общем-то, именно это и послужило причиной, по которой он поступил именно так.

Однако для них у него в рукаве был все же припрятан один козырь.

Достав телефон и пройдясь по списку контактов, он вызвал номер Адриана.

— Митчелл, — ответил лидер Сентинелов.

— Это Рейз, у меня здесь кое-что намечается, думаю, тебя это должно заинтересовать.

— Где ты?

— Чикаго.

— Да, это и впрямь интересно. Я в деле.

Рейз замолчал. Мягкий тон Адриана начинал его раздражать.

— Это не совпадение.

— Нет. Место?

Он не был удивлен тем, что ангел находился так далеко от своего обиталища в Анахайме, Калифорния. В этом был весь Адриан. Если Сайер был интеллектуальным центром среди их лидеров, используя Рейза и Салема для проведения расследований и Вашти в качестве «железного кулака», Адриан являлся его полной противоположностью. Лидер Сентинелов распределил административные обязанности на других так, чтобы он всегда оставался охотником на подхвате. Охотник на вампиров и ищейка — эти роли были единственными целями его существования.

Рейз сказал о своем местонахождении, а потом добавил:

— Я бы тебе не позвонил, если бы мне не нужна была лишняя пара рук. Если ты собираешься послать мне в помощь парочку ликанов и на этом все, то не стоит беспокоиться.

— Не нужно указывать мне, как отвечать на просьбу о помощи, — отсутствие какого-либо оттенка в голосе приводило в еще большее замешательство, чем если бы прозвучала прямая угроза.

— Если бы ты позволил нам создать парочку групп заговорщиков или кланов в крупных городах, мне вовсе не пришлось бы звонить тебе.

Сентинелы использовали своих ликанов, чтобы держать вампиров преимущественно в сельской местности, в районах с низким уровнем населения. Они говорили, что полиция существует для защиты смертных, однако побочный эффект скрывается за способностью Павших контролировать их приспешников. При этом каждый проступок был очередным звоночком против них, еще одной причиной, отдаляющей их от возможности искупления своих грехов.

Звонок прервался, оставив Рейза проклинать свой сотовый. Рано или поздно им с ангелом придется выяснить отношения, но не сейчас.

Пока пары раскачивались, как загипнотизированные королевские кобры, Рейз запрыгнул на самую верхнюю лавочку и стал спускаться вниз, сопровождая каждый свой шаг аплодисментами.

— Чувак, да ты и правда донес свое послание до нас. В том плане, что я почти купился на него. То есть если бы был полным кретином.

Мужчина поднял голову и посмотрел на Рейза. Глаза его сверкнули в темноте.

— Рейз, как мило с твоей стороны, что ты решил к нам присоединиться. Мы ждали тебя. Ведь ты, в конце концов, почетный гость.

Несмотря на то, что расстояние между ними было достаточно большим, никому из них не приходилось повышать голос, чтобы быть услышанным.

— Я бы даже сказал, что я здесь в качестве вышибалы. Я тот, кто вышвырнет ваши чертовы задницы в ад.

— Где же твои друзья? Уверен, ты не пришел на такое событие в одиночку.

— Вообще-то я один. Я попытался было собрать побольше народу, но мне заявили, что овчинка выделки не стоит. Они были правы, — несмотря на то, что тон голоса оставался ровным, Рейз все же начал волноваться из-за новых участников игры – миньонов в черных одеяниях, подкрадывающихся к нему, как муравьи.

— Кто ты?

— А ты разве не помнишь меня?

— Нет. Ты мне никого не напоминаешь.

По идее, его должно было раздражать, что о нем забыли, но все же этот факт заставил его улыбнуться. Где-то в глубине души он рассматривал возможность того, что Адриан может и не появиться вовсе, оставив его самого разбираться с насущным. Ведь Сентинел так и не сказал, что согласен прийти. Но у Рейза просто не оставалось выбора, кроме как продолжать вести свою игру, как будто подкрепление было уже на подходе.

— Почему ты меня не просветил?

— Это моя цель, — мужчина подошел ближе, драматически раскинув руки в стороны. — Павшие так заняты своим желанием стать ангелами, которыми когда-то были, что никогда не получают удовольствия от того, кем являются сегодня.

Рейз вытянул одну катану из ножен; лунный свет отражался от ее серебряного лезвия.

— Единственное, что мне в вас не нравится, так это то, что я вынужден тратить свое драгоценное время на охоту за такими мудаками, как ты.

— Ах, ну да… Ты бы предпочел продолжить трахать все, что только способно удовлетворить твою похоть. Из всех Павших ты наиболее жалок. По крайней мере, другие пали за любовь. Ты же пал только потому, что не можешь держать свой член вне теплых, влажных дырочек.

Поворот. Ударом лезвия Рейз снес голову одному из миньонов, который попытался было подойти к нему сзади.

За ним последовали еще двое, которые напали на него с разных сторон, при этом его скорость и сила были наполнены горечью правды, которая была брошена ему в лицо. Все эти разговоры по поводу вечной любви Гримма были единственной причиной, по которой Рейз вызвался начать охоту именно с него.

Мучительная любовь, которую ангелы стремятся познать, и еще более мучительный конец вызывали в нем приступ злобы и ярости. Он множество раз становился невольным свидетелем того, как ангелы-хранители теряли свои крылья ради этого, а доктрина Гримма сделала из этого ужасного, душераздирающего жертвоприношения насмешку.

— Видите, как он уничтожает самых храбрых из нас? — спросил этот пророк-идиот своих миньонов. — Свой собственный народ. Пытается ослабить нас изнутри. Вот тот, кого мы выбрали в качестве проводника, и в результате он привел нас в никуда! Мы остаемся в тени, скрытые от мира, до тех пор, пока…

— Ты его заткнешь когда-нибудь? — спросил Адриан, грациозно приземлившись на скамью, попутно смахивая наступающую волну миньонов взмахами своих массивных крыльев. — Или ты меня позвал за этим?

При появлении Адриана вампиры вдруг остановились в нерешительности, а затем стали разбегаться в разные стороны. Это было естественной реакцией, практически на уровне инстинкта — убежать от хищника высшего порядка, но лидер Сентинелов сам по себе внушал уникальные в своем роде, благоговейные страх и ужас. Равно как и Сайер, Адриан был благословлен Создателем, одарен чертами лица и формами, идеальными даже для ангела. Его белоснежные крылья с тридцатифутовым размахом едва заметно мерцали при лунном свете, девственно-белоснежные перья обрамляли кроваво-красные кончики, как если бы края только недавно обильно пропитали свежей кровью. Такая красная окантовка служила в своем роде напоминанием о том, кем он был: оружием, чьей задачей было наказывать Павших и служащих им миньонов.

— Он мой!

Рейз помчался вниз по ступеням и дугообразным прыжком приземлился на поле. В тот же самый миг дюжина ликанов в волчьем обличии стала окружать паникующую массу вампиров. Рейз отправился вслед за лидером, который стоял на удивление прямо — лицом к лицу — с пистолетом в руке.

— Я мог бы изменить твою жизнь, Рейз.

— Назови мне свое имя.

— Разве это имеет какое-либо значение?

Рейз пожал плечами и уверенно рассек лезвием воздух.

— Всегда хорошо знать имя того, кого ты собираешься убить.

Мужчина улыбнулся.

— Ты не убьешь меня. Я нужен тебе, чтобы узнать, существуют ли еще такие, как мы, и если да, то сколько и где. А я не убью тебя, потому что ты мне тоже нужен. Если бы ты мыслил нестандартно, ты бы понял, что можешь стать краеугольным камнем массивного, сметающего все на своем пути продвижения. Возможно, ты бы обзавелся парой, которую заслуживаешь. Ты мог бы...

— Ты не знаешь, чего я заслуживаю.

— Не заставляй меня причинять тебе боль, Рейз.

Он посмотрел поверх плеча и расплылся в улыбке.

— Признаюсь, ты удивил меня тем, что привел Сентинелов и их собак, но нам в каком-то смысле необходимо было от них избавиться. Так что сейчас подходящее как никогда время.

Используя момент, пока мужчина отвлекся, Рейз вытащил лезвие, покоящееся у его левой ноги, и сделал выпад вперед, проткнув гортань пророку. Пистолет выстрелил. Боль пронзила все плечо Рейза. Рана на его теле зажила практически мгновенно, доказывая правоту слов убитого только что им человека: тот не хотел смерти Рейза, иначе бы использовал серебряную пулю.

Позади него на поле звучали выстрелы и вой раненых ликанов. Рейз упал на землю. Учитывая, что миньоны в черных плащах использовали оружие, которое они до того прятали под одеждой, он мгновенно оценил свои шансы. Адриан и девушка-Сентинел завладели полем. Их крылья отражали пули и разили, как лезвия. Воздух был наполнен криками. Повсюду валялись разрубленные на кусочки тела.

Большинство миньонов понятия не имели, каково это — встретить лицом к лицу Сентинела. Да они никогда и не смогли бы подготовиться к летальности этих завораживающих крыльев, которые резали, как острая бритва, и были невосприимчивы ко всем типам человеческого оружия.

Уникальные для каждого ангела узор и цвета могли бы многое рассказать о его душе, если только знать, как читать их. При этом тридцатифутовый размах означал, что приблизиться к нему настолько, чтобы нанести хоть какой-либо урон, было практически невозможно.

Рейз убил еще одного миньона всего одним взмахом меча, затем подполз к бездыханному телу пророка и забрал его пистолет. Лежа прямо на его спине, он выпустил всю обойму в приближающуюся массу фигур в длинных одеяниях, тем самым замедляя их, чтобы у него была возможность присоединиться к битве уже с мечами. Вскочив на ноги, он именно это и начал делать, прорубая себе путь через хаос.

Кровь хлестала со всех сторон и текла рекой, пропитывая траву и забрызгивая Рейза, пока и он полностью не пропитался ею. Все закончилось в один момент, когда на поле остались в живых только два Сентинела, окруженные рычащими ликанами и морем мертвых тел. Рейз указал кончиком лезвия на двух миньонов, которых собирался разделить.

— А для вас двоих, — пробормотал он, — веселье только начинается.

* * *

Рейз вернулся в гостиницу перед рассветом. Он вновь принял душ, заканчивая работу, которую начал, когда «купался» на поле. Беспокойное состояние давило на него. Охота не была окончена. Но что его беспокоило по-настоящему, так это то, что он понятия не имел, какова будет цена ее завершения. Сколько еще миньонов Гримма ходит по улицам?

Натягивая черные спортивные брюки, он достал свой айпад и позвонил Вашти.

— Привет, — сказал он ей, когда ее лицо появилось на экране.

— И тебе привет, — ее глаза сузились. — Ты паршиво выглядишь. Что произошло?

Для вампира выглядеть хреново было практически нереально. Он был удивлен ее словами, но отмахнулся от этой мысли и ввел Вашти в курс произошедших минувшей ночью событий.

— Ты убил его? — она откинулась на диванные подушки. Ей было не свойственно предаваться любовным утехам в свободное время, так что он не сразу понял, что она находится дома в Рейспорте. — Даже так?

— Даже так. После того, что они сделали с человеком, которого оставили на пороге моего дома, он отделался еще очень легко. Я сделал это быстро и безболезненно.

Она удивленно подняла брови.

— Ла-а-адно... Но кто теперь даст тебе информацию, если двое миньонов, которых ты оставил в живых, не представляют из себя ничего ценного?

— У меня есть его имя. Соответственно, я найду его пару, — улыбнулся он без намека на юмор. — У Барона должна быть пара, хотя бы для того, что он проповедует.

— Возможно, ты убил ее этой ночью. Она, безусловно, должна была быть там.

— Ее не было на поле. Поверь мне, если бы ты видела, как они все были одеты и построены, то поняла бы, что пара была у всех, кроме него. Я согласен с тем, что, возможно, она была там, но тогда держалась вне поля зрения.

— И как же ты собираешься найти баронессу?

— Я пришлю тебе его фото по электронке, — откинувшись на спинку кресла, он пробежался рукой по своей бритой голове. — Возможно, будет слишком глупо надеяться на то, что они зарегистрировали свой союз, но попытка не пытка. Еще отошлю тебе видео: они записали убийство, которое и привело меня сюда. Оно было на браслете-флешке, который принадлежал Барону. На записи видно, что убийство было совершено блондинкой, однако я не могу с уверенностью утверждать это, поскольку они послали Адриану обработанный файл, где это убийство совершаю уже я. Именно это и привело его в Чикаго.

Вашти присвистнула.

— Да они тебя подставили.

— Мне кажется, что Адриана просто использовали. Барон был уверен, что Сайер сделает все, что угодно, лишь бы остаться в милости Адриана, включая вариант сбросить меня со счетов. Мне кажется, что его план состоял в том, чтобы предложить мне пару и убежище от Сентинелов после того, как Сайер откажется от меня.

— Ты узнал это все за те несколько минут, что позволил ему дышать?

— Он не затыкался. Он один из тех идиотов, кто предпочитает, чтобы их слушали.

— Ладно. Я попрошу Торка взглянуть на фото и видео. Посмотрим, что он сможет нарыть. Ты собираешься еще какое-то время тусоваться в Чикаго?

Он кивнул. Поиск информации был в надежных руках Торка, сына Сайера, никто не умел делать это лучше и быстрее. Остальное дело за Рейзом.

— Я подожду, пока не будет каких-либо сведений от Торка, и прошвырнусь по улицам. Возможно, они выйдут на меня.

— Будь осторожен, — сидя на диване, она перекинула ногу на ногу, и наклонилась к экрану. — И не доверяй Адриану. Он тоже может захотеть избавиться от тебя.

Он отсалютовал ей, давая понять, что понял предостережение, и завершил разговор.

Глава 3

Когда Рейз спрашивал себя, что же привело его в маленький джазовый клуб престижного района Чикаго, он не мог найти ответ. Это место было не в его стиле: маленькие круглые столики, живая музыка и элегантные посетители. Но его привлек страстный голос певицы, доносимый до него ночным бризом. Может быть, из-за того, что он так сильно отличался от бескомпромиссных клубов под управлением Торка, которые могли предоставить молодняку безопасное место, где можно найти секс и кровь, и, самое главное, запомнить их фамилии, а также данные будущего оплодотворителя для заполнения бумаг. Возможно, все, что нужно Рейзу, — это отношения на одну ночь. Возможно, что-то другое.

Черт с ним! Он был встревожен, сбит с толку. Он еле стоял на ногах, пока не добрался до своего номера. Даже с включенным телевизором и интернетом под рукой его не покидало чувство отрешенности и подавленности. Он проверил, не началось ли заражение из-за пули Бейрона. Это было не в его стиле — зацикливаться. Как бы бесконечна ни была его жизнь, у него не было времени на то, чтобы быть занозой в собственной заднице.

Рейз заплатил за вход в клуб и прошел внутрь, рассматривая ржаво-красные стены, увешанные импрессионистскими полотнами. Везде, кроме бара, где полки из голубого стекла подсвечивались ярким белым светом, висели настенные светильники, которые создавали интимную атмосферу. Пол был покрыт разноцветной мозаичной плиткой, и посетители могли свободно танцевать везде, где найдут свободное место, создавая удобную, чуждую условностям обстановку.

Садясь за барную стойку, Рейз обратил внимание на бармена. Это была милая блондинка с полностью татуированными руками, в кожаных штанах с низкой посадкой и шикарной фигурой, и выглядела она так, будто была именно тем, что ему нужно. Ее волосы были заплетены в дреды длиной до талии и убраны с аккуратного личика под черную бандану. Она бросила на него беглый взгляд, отвернулась и тут же взглянула вновь. Затем облизнула проколотую нижнюю губу и окинула его горячим взглядом.

Закончив обслуживать своего клиента, она подошла.

— Что будете заказывать?

— «Шираз».

Она вскинула брови.

— Серьезно? Не сказала бы, что вы похожи на любителя вина.

— Разве?

— Да. Может, «Джемесон»? Или «Гленфиддик»? — Она мастерски налила заказанный напиток и поставила фужер перед Рейзом. — Желаете что-нибудь еще?

Его пальцы легко скользили вверх и вниз по ножке бокала.

— Предложения?

— Я заканчиваю в полночь.

— Я свободен в полночь.

Ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке, и она протянула руку.

— Сэм.

Он погладил ее ладонь.

— Рейз.

Он наблюдал за ее походкой, пока она отходила от него, наслаждаясь видом черных кожаных штанов, плотно обтягивающих упругую задницу, а затем поднял бокал и уставился в него. До сих пор слишком подавлен, черт возьми.

Он почувствовал запах женщины, которая отвлекла его внимание от Сэм прежде, чем услышал ее.

— Она не то, чего ты хочешь.

Резкий серьезный голос всколыхнул что-то внутри него, равно как и ее запах. Он наслаждался и тем, и другим до того момента, как взглянул на нее, оценивая ее прямолинейность и аромат ее духов — легкий, со сладкими цветочными нотками. Идеальное дополнение к естественному женскому аромату кожи.

Рейз взглянул на женщину, которая удобно устроилась подле него. Она была не в его вкусе: слишком утонченная и сложная для его понимания, — но, бесспорно, красива. Тонкое и гибкое тело со скромными формами. Светлая кожа контрастировала с темными волосами. Яркие зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. В целом она выглядела великолепно.

— Не то?

— Нет.

Она поставила обнаженную ногу в туфле на шпильке на нижнюю часть барной стойки, а элегантно скрещенные руки положила на массивную столешницу. Никаких колец, что очень его удивило. Она относилась к девушкам с хорошим вкусом, которые, тем не менее, не тратили слишком много времени на магазины.

Рейз навис над ней. Высший класс, как он и думал. Никаких «Rolex» на запястье или вычурных сережек с громадными бриллиантами. Быстро осмотрев ее, он заметил обтягивающие серые брюки, черный шелковый топ без рукавов и темные локоны, ниспадающие на плечи и обрамляющие длинную тонкую шею.

Ее образ пришел ему в голову... Раздетая, лежащая на красном бархатном покрывале. Изящная спина выгибается, когда он ведет приоткрытыми губами вдоль позвоночника... Невероятная. Вот какой она была, и декаданс был тем, чего она хотела от мужчины, с которым собиралась переспать. Долгое, медленное, глубокое обольщение. Этой ночью в нем не было того самого терпения. Всего двадцать четыре часа назад с каждого дюйма его тела капала кровь, а сейчас в его животе собрался ноющий, неприятный холодный ком.

Подняв свой бокал, он облизал губы и почувствовал нарастающий жар в крови. Не его тип, но он хотел ее.

— Я не то, что ты хочешь. Не сегодня.

Кровь была единственным, что он мог пить, но он научился терпеть глоток или два красного вина.

Ее изумрудные глаза устремились на него из-под края бокала. Она сделала глоток, что заставило его член напрячься.

— «Шираз».

— Прекрасно, — пробормотал он. Его глаза рассматривали идеальные изгибы ее бровей и скульптурную красоту скул. С глубоким и медленным вздохом Рейз осознал ничтожность любой другой, кто находился в этом зале. — А у меня неплохой вкус.

Интимность ее улыбки подтвердила это заявление, тогда как полные решимости глаза развеяли его убеждение в том, что в них невозможно влюбиться.

Закинув руку за голову, он обдумывал, что делать дальше. Его больше не интересовала барменша Сэм, но он хотел крови и секса. И единственная, кого он так желал, стояла перед ним — тот тип женщин, которыми не овладеешь просто так.

— Ты можешь получить любого здесь. Любого, кого пожелаешь.

— Возможно.

Пожав плечами, она села рядом с ним.

— Но мне нужен ты. Я Ким, кстати, — она протянула ладонь. Он пожал ее руку и назвал свое имя. — Интересно звучит, — сверкнула глазами она, — Тебе идет.

Рейз кивнул в подтверждение, удерживая взгляд на ней чуть дольше, чем требовалось, испытывая удовольствие от этого. Это имя он выбрал себе сам, после того как утратил ангельскую сущность. Все Падшие переименовали себя, и большинство миньонов последовало их примеру: новое имя — новая жизнь.

— Странное место для поиска претендента на грубый секс.

Ее пухлые губы изогнулись в ухмылке.

— Ты не грубый. — Его брови вскинулись в немом вопросе. — Ты не такой, — настаивала она с улыбкой. — Суровый, мрачный, но не грубый. И я не искала ничего подобного. Я пришла сюда выпить с друзьями и имела твердое намерение покинуть это место в полном одиночестве.

Она указала на место в другом конце комнаты, где за тремя сдвинутыми вместе столиками тусовалась группа с полдюжины человек. Мужчины подняли пивные бокалы, приветствуя Рейза. Женщины хихикали, склонив друг к другу головы и перешептываясь. Их жизнерадостный настрой почти заставил его улыбнуться.

— Значит, я предмет спора? — поинтересовался Рейз. — Что ты получишь взамен за мужество флиртовать со мной?

— Надеюсь, ночь с тобой. — Ким принялась за другой напиток, распробовав вкус вина, прежде чем сделать глоток. Она нисколько не опьянела. — Я просто сидела там, никого не трогая, неплохо проводя время. Затем почувствовала покалывание в шее, обернулась и увидела тебя. Я всего лишь хотела полюбоваться тобой издалека, но потом увидела, как ты забавляешься, и задалась вопросом: почему не я? К тому же мне действительно было необходимо восхищаться тобой сблизи.

— Ты не в моем вкусе, — заметил он, хотя начал понимать, что этого было недостаточно, чтобы остановить ее.

Она изобразила усмешку, которая противоречила ее надменному виду, и сделала ее сладко-доступной.

— Заслужи меня. Я не против твоих усилий, уверяю тебя.

— Мои усилия заставят тебя передвигаться с трудом, — грубо сказал он. — Ты даже не представляешь, через что я должен пройти сегодня ночью.

Ким изучала его несколько мгновений, сделав глубокий вздох, потом другой. Что-то новое появилось в ее нежных, красивых чертах лица; что-то теплое, что едва задевало тот холод внутри него.

— Меня не интересует боль. Если это все, что тебе нужно, тогда ты прав, я не твоя девчонка. Но я не думаю, что это именно то, о чем ты хочешь меня предупредить. Ты не хочешь причинять мне боль; ты всего лишь не хочешь отступать. И все, что мне нужно, Рейз, это мужчина, который не отступает. Это именно то, чего я хочу сейчас.

Теперь настала его очередь изучать ее лицо.

— Почему?

— Это имеет какое-то значение?

— Нет. — Рейз порылся в кармане в поисках своего бумажника и вытащил стодолларовую купюру для Сэм. — Пойдем.

— Я должна попрощаться с друзьями. Ты предпочитаешь отель? Я буду ждать тебя там.

«Умная девочка», — подумал он. Он написал номер своей комнаты на салфетке и сунул ей в руку.

— «The Drake».

— Ты уже снял номер? Я восхищаюсь твоим оптимизмом.

— Продумываю заранее.

Смеясь, она толкнула его плечом.

— Я же просто играю с тобой, трудный парень. К тому же, ты в баре двадцать минут, а с тобой уже хотят переспать две женщины. Пожалуй, этим можно оправдать твой оптимизм.

Боже. Он хотел ее. Он чувствовал, как пульсирует его кровь, разогретая волнением, которого он не чувствовал уже... достаточно приличное время. Нетерпеливое ожидание было не в его характере. Ну, или он так считал.

— Хочешь, чтоб я что-то принесла? — спросила она, перехватив его взгляд.

— Все, что тебе понадобится на ночь.

Она соскользнула с сиденья и забрала его вино, чтобы отнести к своему столу.

— Увидимся через час, Рейз.

— Тридцать минут, – сказал он, схватив ее за локоть.

Она снова всмотрелась в его лицо и снова увидела в нем что-то, что ее крайне устроило.

— Сорок пять. Я постараюсь.

— Постарайся побыстрее

* * *

— Ты ненормальная?

Ким посмотрела на свою лучшую подругу и пожала плечами.

— Может быть. Самую малость.

— Твой отец коп, — напомнила Делия, крутя в руках стакан с виски. — Твой брат коп. Ты знаешь, что бывает, если ты идешь домой к странному парню, которого подцепила в баре. Он может быть серийным убийцей, или сексуальным маньяком, или... да что угодно!

— Поэтому я и знаю, что нужно делать, — потому что выросла с копами.

Она видела, как он вошел в бар. Широкий шаг, холодный наблюдательный взгляд, цепляющийся за малейшие детали; то, как ловко он передвигался, — охотник. Она могла бы поспорить на деньги, что внутри он был полон пороков, так же, как была убеждена, что что-то в его работе не давало ему сейчас покоя. Что-то, о чем он хотел бы забыть на эту ночь, получая утешение в той, что не сможет долго оставаться рядом как напоминание о нескольких коротких часах, в которых он перешел все границы.

Взглянув через плечо, она вспомнила, как Рейз сел рядом с ней в баре, как посмотрел в ее бокал так, словно мог найти в нем ответы на все свои вопросы. Разве она не была здесь по той же причине — искать забвения в компании других? И эта компания сузилась до них двоих, и заставит их испытывать оргазмы и физическое истощение. А ведь были и худшие способы провести ночь — например, лежать в постели в одиночестве, трясясь от страха в липком поту.

Делия нахмурилась, взгляд ее темных глаз за шикарной блестящей голубой оправой очков казался действительно обеспокоенным.

— Такое безрассудное поведение тебе не свойственно. Ты не хочешь это признавать, но ты все еще не оправилась от того, что случилось с Джанель. Ты сейчас не в том состоянии.

Джанель. Боже. Ким быстро расправилась с остатками «Шираза». Хоть она и переехала в другую квартиру в другом доме в другой части города, она не могла выкинуть из головы убийство своей соседки. Сумасшедший бывший парень Джанель, от которого она скрывалась годами, все же выследил ее и лишил жизни, а после и сам застрелился. Ким не могла закрыть глаза и не увидеть всего этого снова — кровь, повсюду кровь, собирающаяся на полу в вязкие бордовые лужи. Острый металлический запах смерти опалил ее ноздри, оставляя неизгладимый кошмар в ее памяти.

— Я должна идти. — Она достала визитку из своей сумочки и записала на ней имя Рейза и номер его комнаты. — Если я вдруг исчезну, вот последнее место, где я была.

— Ха! Да это нисколько не смешно, Ким. — Делия посмотрела на остальных. — Да скажите же ей, что она из ума выжила! Остановите ее!

Джастин взглянул на нее, когда она поднялась, и покачал головой.

— Прости, Ди. Она не собирается менять свое решение. У нее в глазах дьяволята пляшут.

— Угомонись, Делия, — сказала Розалинда, шумно выдохнув. — Тот парень действительно очень горяч. Здесь я с ней заодно. Иди, Ким, иди же. Прокачай его славный мирок. Заставь его умолять.

Делия застонала.

— О боже мой, да вы все идиоты. Я звоню твоему брату.

— Если тебе полегчает от этого, — сухо ответила Ким, наклоняясь, чтобы поцеловать подругу в щеку. — Народ, увидимся в понедельник.

— Если ты будешь еще жива к тому времени! — заорала Делия. — Ты секс-сумасшедшая-маньячка!

По дороге к машине Ким все время улыбалась, но как только она села за руль, желание улыбаться как ветром сдуло. На смену ему пришло более горячее, давящее чувство. В гостиничном номере ее ждал шикарный, опасно соблазнительный мужчина. Мужчина, который испытывал боль и одиночество, как и она. Но по крайней мере сегодня ей не придется принимать снотворное, чтобы уснуть.

Глава 4

Стоило Рейзу войти в свой гостиничный номер, он почувствовал себя так, будто из помещения выкачали весь воздух. Оставшись наедине с собой, он не мог найти себе места, что сильно противоречило его обычной жажде одиночества. В этом мире было слишком много раздражителей, не позволявших ему спокойно жить: сердцебиение, постоянная пульсация крови в венах, различные запахи, которые сбивали весь настрой и ход мыслей. Он старался избегать толпы, если появлялась такая возможность, но теперь, похоже, застрял в странном месте, где одиночество оказалось куда более неприятным, чем существование среди людей.

Расправив плечи, он вытащил из сумки коробку презервативов и положил на край стола, поближе к небольшому дивану. Оставил бутылку вина на обеденном столе и выбросил пакет в мусорное ведро, раздумывая, что, черт возьми, ему делать с самим собой.

Он провел ладонями по голове, потом по шее, рыча от нарастающего чувства тревоги. Этот временной промежуток между первой встречей с любовницей и сексом с ней был тем шагом, который он пропускал вот уже несколько столетий. Обычно он укладывал их там же, где находил, и это работало со всеми.

Рейз прошел в спальню и подключил свой айпод к колонке. И, стоило ему услышать первые звуки «Hinder», почувствовал, как напряжение внутри него ослабевает. Скованно чувствуя себя одетым, он стянул сначала футболку, потом ботинки, следом джинсы и боксеры. И, бросив вещи на спинку кресла, услышал стук в дверь.

Всплеск похоти едва позволил сделать ему первый шаг, но по мере того, как он шел к двери, его походка становилась тверже. Его мысли, заставляя тело напрягаться, крутились только вокруг необходимости в стоящей за дверью женщине. Это была простая, присущая всем жажда, чисто физическая; но какой-то частью разума он понимал, что это еще и ее легкая, бездумная натура, которая накренила чашу весов достаточно, чтобы вовлечь его в безумие. Это было неправильно — ужасно, ужасно неправильно. Но он знал, что как только он впервые толкнется внутри нее, он будет уверен, что все так и должно быть.

Он распахнул дверь и резко выдохнул, увидев на пороге Ким, одетую в белую майку и джинсы, которые обхватывали ее так тесно, как мог бы обхватывать любовник. Она распустила волосы, и густые черные локоны лежали на ее хрупких печах. Ее ступни были практически обнажены в украшенных камнями босоножках, открывавших взору покрытые черным лаком ногти, на большом пальце еще и украшенные рисунком белых цветов и завитками. Золотые кольца в ее ушах сменили маленькие бриллиантовые гвоздики, которые она носила раньше. Он был польщен тем, что она стремилась так хорошо выглядеть для него.

И в настоящее время она не сводила с него глаз.

— Ничего себе, — выдохнула она. — С одной стороны, я вроде должна испугаться того, что ты открываешь мне дверь обнаженным. Но с другой, черт возьми, мне повезло или что? Пожалуйста, не придумывай ничего. Это действительно то, что мне сейчас нужно.

Бушующая в нем жажда затихла. Мягкий призыв в голосе Ким и минутный отблеск боли в ее прекрасных глазах изменили его желания. Он мягко взял ее за локоть и потянул на себя, а затем приблизился к ее губам.

Подавив вздох, Рейз обхватил ее, поглаживая вдоль позвоночника и прижимая ее хрупкое тело к себе. Ее сумка с вещами упала на пол, и она подняла руки, положив одну на затылок Рейза, а другую — на его щеку.

Нежное, понимающее настроение их объятий поразило его, хоть и вместе с тем успокаивало бушующий внутри него огонь. Он приподнял ее над полом и наклонил голову, чтобы углубить поцелуй. Его язык исследовал ее рот, ощущая вкус корицы и ее собственную естественную сладость. Он застонал от желания к ней, но вместе с тем стремился действовать не слишком жадно. А раньше он думал, что должен сделать это быстро и грубо. Так же думала и она. Они оба ошибались.

Она захватила его нижнюю губу зубами и слегка потянула. Ее губы были мягкими и влажными, а язык — бархатистым. Он хотел почувствовать эти губы и этот язык по всему своему телу. И ее руки, действующие уверенно и властно, — тоже. Она застонала, словно прося его продолжить ласки ниже.

Но Рейз был еще к этому не готов. Он неохотно опустил ее на пол, и их взгляды встретились. Она была раскрасневшаяся, невероятно красивая, широко открытые глаза блестели, хотя в них виднелась какая-то тоска. Пока он разглядывал ее лицо, слезы навернулись на ее глаза и скатились с ресниц.

— Ох, черт возьми, — прошептала она, отпуская его, чтоб похлопать себя по щекам. — Я просила себя не сходить с ума, а теперь получаю мокрые сентиментальные поцелуи. Клянусь, я не идиотка.

— Все в порядке.

— Ты всегда выбираешь сентиментальных девиц, которых легко довести до слез?

— Это ты выбрала меня, — поправил он с улыбкой. — И обычно существует всего одна причина, почему такие девушки, как ты, выбирают таких парней, как я. Мне не жаль, что получилось иначе.

— Ты думаешь, что это я искала причины? — Она робко провела рукой по своим черным, как ночь, волосам. — А что если я скажу, что ты ошибаешься?

— Я думаю, это то, чего бы я хотел, — сказал он равнодушно, с намеком, который было легко понять. Но все шло к тому, что она была права: она была всем, в чем он нуждался. То забвение, которое она хотела получить, открывало перед ним чувства, которые бы он никогда не испытал в быстром и грязном сексе. Между ними была связь, и он понимал, что ему нужно намного больше, чем просто получить удовлетворение.

Видимо, насмешки Барона имели большее влияние, чем раньше полагал Рейз. Женщины не связывались с ним, чтобы получить что-то кроме физического удовольствия, а он недостаточно доверял им для большего сближения. Он делал это непреднамеренно, просто так получалось. Ему приходилось справляться с увлечениями и порой наваждениями, которые женщины наивно принимали за любовь, но это всегда было мимолетно – быстро приходило и быстро уходило. Но Ким... ей было нужно все, что он мог ей дать. И это толкало его к тому, чтобы хоть раз удовлетворить то желание, которое было намного глубже физического.

Рука на его щеке скользнула вверх, и она провела пальцами по его брови.

— Я так рада, что нашла тебя.

Он поцеловал ее в лоб, пытаясь понять, что в нем заставило ее взгляд наполниться теплотой.

— Я положу твою сумку в гостиной. У меня есть вино. Ты голодна?

— Тебе не нужно поить и кормить меня, — улыбнулась она. — Я самодостаточная женщина.

Отступив на шаг, он поднял ее вещи.

— Я все еще собираюсь соблазнить тебя.

— Я не против. Я просто позволяю тебе сорваться с крючка.

Взмахом руки он предложил ей пройти и подтолкнул в спальню. Он только собрался надеть пижамные штаны, когда краем глаза увидел, что Ким раздевается. Он подошел к дверям, завороженный тем, как изящно и эффектно она снимала одежду. В том, как она это делала, не было ни желания показать стриптиз, ни нарциссического самолюбования.

Рейз заглянул в комнату и скрестил руки на груди.

— Я собирался одеться.

Она взглянула на него через плечо.

— Зачем? Я думала, мы уже увидели друг друга обнаженными.

— Ладно. — Ее открытость была так же возбуждающа, как и ее тело. — Иди сюда.

Она потянулась к нему в той же невозмутимой манере, в которой обнажалась минуту назад, забирая с собой коробку презервативов. Он обнял ее, наслаждаясь прикосновениями к изящным линиям ее тела и прекрасным изгибам бедер. Контраст между ее темными волосами и бледной кожей восхищал, рисуя фигуру, которая была так незаметна облаченной в одежду и так совершенна без нее.

— Почему я не волнуюсь? — спросила она, останавливаясь перед ним. — Что в тебе заставляет меня чувствовать себя так комфортно? Я даже в своем собственном доме никогда обнаженной не хожу.

Рейз наклонил голову, рассматривая ее. Большинство смертных, встречая его, сразу чувствовали в нем хищника. Это заставляло их переходить опасную границу, за которой многие его любовницы находили его невероятно привлекательным, — из-за флюидов опасности, который он излучал по своей природе. Он был охотником, они были его жертвами, и они ощущали это на подсознательном уровне. Но это заставляло Ким чувствовать себя не так, как с кем-либо еще, и это было неожиданно.

— Понятия не имею. Но мне нравится, — улыбнулся он.

— Мне тоже.

Он убрал руки с груди и потянулся к ней, пропуская между пальцами глянцевитый завиток ее волос:

— Ты такая красивая, Ким. Ты не единственная, кому повезло сегодня ночью.

— Благодарю.

Кончики его пальцев легко скользнули вниз по ее руке, пока не достигли ладони. Переплетя их пальцы, он потянул ее в спальню. Так же, как был возбужден ее хрупким телом, он был поражен этой комфортной интимностью, возникшей между ними. Словно они были уже давно знакомы. Никогда раньше за всю свою бесконечную жизнь он не испытывал этого чувства.

Подойдя к постели, он сел и усадил Ким себе на колени, а затем упал на матрас, увлекая ее за собой. Только ее тело расслабилось на нем, Рейз закрыл глаза и легонько выдохнул, выпустив нереальное напряжение, которое сводило его с ума. Ее волосы разметались по его коже, ее губы были тесно прижаты к его раскрытому рту. Все его тело невероятно желало ее, каждое нервное окончание ждало ее прикосновения.

«Ошибка, — подумал он, — никакого «быстро и грубо». Не с ней. Медленно и глубоко. Невероятно. В конце концов, она заслужила».

Он обхватил ее руками и перекатился, подминая ее под себя, давая ей то, в чем они оба так нуждались.

* * *

Ким вытерла рот салфеткой:

— Ты правда никогда не видел этот фильм?

Рейз лежал на своей стороне постели, положив голову на руки; его взгляд блуждал от телевизора к Ким, сидящей со скрещенными ногами рядом, утопающей в его рубашке.

— Никогда даже не слышал.

— Да ладно? А мне он нравится. — Она отломила вилкой кусочек от невероятно нежного стейка и поднесла ко рту, лишь частично обращая свое внимание к «Призраку и Тьме»[1]. Обнаженный мужчина, лежащий на постели рядом с ней, был намного интереснее. — Паттерсон уехал в Африку, имея только мечту и план. И ему пришлось за это бороться. Мне нравится. Что ты думаешь?

— Я думаю, что мне понравится смотреть его с тобой, — улыбнулся он и провел кончиком пальца по ее бедру. — А еще мне нравится смотреть, как ты ешь.

— Я не знаю, что со мной. Я обычно не хочу есть после секса, но сейчас я чертовски голодна.

Разумеется, это было необычно для нее — заниматься сексом три часа почти без остановки. Она была уверена, что если бы ее чертов живот не урчал так громко, Рейз до сих пор был бы внутри нее. От одной этой мысли ее кожа покрылась мурашками.

— Тебе холодно? — спросил он, снова демонстрируя то потрясающее понимание, которое он демонстрировал всю ночь. Это было гвоздем в крышку ее гроба, она знала. На земле не было ни одной женщины, которая могла бы сопротивляться вниманию, заставляющему чувствовать себя единственной в мире.

— Нет. — Она пыталась забыть о страстном желании, которое напоминало, что оно было здесь, ожидая, пока она обратит внимание. — Я чувствую себя как свинья, когда я ем, а ты нет.

— Не говори ерунды. Я закажу что-нибудь, когда проголодаюсь. — Он нежно ее обнял и сразу же отпустил. — И тебе нужно больше энергии.

Загоревшись от обещания продолжения сводящего с ума секса, Ким начала есть быстрее. Рейз направил свой странно-красивый взгляд к телевизору, и она попробовала обдумать невероятность этого вечера.

Боже, он был так красив. Это очаровывало — то, каким потрясающим он был. Его черты были совершенны, от смелого изгиба бровей до сильной линии подбородка. Его глаза были неотразимы, в них мерцали искорки, словно отблески от свечи. Его губы выглядели так грязно, и не только из-за чувственного изгиба, но и из-за того, что могли делать с женским телом. Его нос был изящным, а линия скул — словно у древнегреческих богов. Все в нем было божественно. «Словно падший ангел», — подумала она, польщенная взглядом, который сводил с ума любую женщину и имел достаточно коварства, чтобы эта женщина воспользовалась таким даром.

Она выдохнула почти как возбужденный подросток.

Но самое лучшее в нем было глубоко под его кожей. Несмотря на его невероятную привлекательность, ей было с ним так же хорошо, как и с любым из ее друзей. Не было никакой неловкости, настороженности — ничего, что могло бы разрушить такие дружественные отношения между ними. Ей была свойственна осторожность — не столько из-за работы, сколько из-за того, что выросла в семье копов. Ты никогда не сможешь посмотреть слишком близко, копнуть слишком глубоко или быть чересчур осторожным.

Но Ким считала, что некоторые люди могли преувеличивать. У нее были друзья, с момента встречи с которыми она знала: они станут важными кусочками ее жизненной мозаики. Это не объясняло, почему она не была хоть немного поражена поведением Рейза. Не осталось ни одного сантиметра ее кожи, которые бы не ощутили прикосновения его пальцев и мягкость его языка. Он знал ее тело лучше, чем кто-либо еще, даже лучше, чем знала она сама. И его сексуальная энергия возбуждала ее.

Она перешла все границы. Она вытворяла с ним то, чего никогда раньше не могла представить, и ей нравилось каждое мгновение. У нее не было и мысли о «честной игре» и равном наслаждении. Она доставляла ему удовольствие, потому что ничего не могла с собой поделать. Она удовлетворяла его, потому что это заставляло ее чувствовать себя так же хорошо, как и когда он делал это с ней. Он показал ей, что любой секс может быть близким и взаимно приятным, дело только в правильном партнере. Она не думала, что могло остаться что-то, чего она бы не позволила ему сделать, или что-то, о чем бы он попросил и не получил этого. И она не знала эту женщину, появившуюся только несколько коротких часов назад.

Он посмотрел на нее, перехватывая ее взгляд, и улыбнулся. Изгиб его восхитительного рта был насмешливым, но взгляд теплых глаз был нежным и любящим.

В ее груди что-то напряглось, словно предупреждая, что она ступает в болото. Глубоко вздохнув, Ким опустила вилку и снова вытерла рот.

— Спасибо за ужин.

— Понравилось?

— А по мне не заметно?

— Я слышал, что старые чипсы после секса очень даже вкусные, — сказал он с иронией.

Она засмеялась и встала, убирая поднос с постели.

— Это было великолепно. Мне нравится все с того момента, как я пришла.

Относя посуду в гостиную, она задумалась на мгновение, решая, что делать сейчас, когда все настолько хорошо. От мысли о возвращении в свою квартиру в такое время сводило желудок. Но и оставить Рейза она не могла: это задевало ее так сильно, что она поняла, что не сможет уйти, пока это не станет абсолютно необходимым. Это не типа того, что они вместе работали или имели общих друзей, или хотя бы жили в одном городе. Он бы не захотел это видеть. Он не захотел бы стать постоянным напоминанием того, что не могло ей принадлежать.

— Эй, — позвал Рейз, — у тебя телефон звонит.

Она вернулась в спальню, которая была неярко и зазывно освещена. Воздух пах ими, сексом, великолепной едой. Она действительно не хотела бы находиться сейчас в другом месте. Оглянувшись в поисках своей сумки, она увидела ее на кресле рядом со шкафом, в нескольких футах от кровати.

— Как ты услышал вибрацию с громко включенным телевизором?

Он пожал плечами.

Отыскав свой телефон, она посмотрела на экран и вздохнула, увидев имя своего брата.

— Немножко поздновато для звонка, нет, Кенни? — без приветствия сказала она.

— Почему ты, черт возьми, не отвечала на звонок?

— Потому что была занята. И к тому же уже поздно.

— Кимберли Лэйн МакАдамс, ты не можешь идти куда-либо с каким-то байкером, с которым общалась не более пяти минут в баре, и думать, что мы не будем волноваться.

— О боже мой. Это не Кенни. Это мамин голос похож на голос Кенни!

— Не смешно.

— Нет. — Она нажала на кнопку отключения звука. — Рейз, у тебя есть мотоцикл? — Он посмотрел на нее, подняв брови. — Ты знаешь, — настаивала она, — типа «Харлея».

Его усмешка была чертовски сексуальной.

— «Heritage Softail».

— Черт возьми. — То есть он был байкером. Эта мысль заставила ее почувствовать внутри жар и желание. Ким включила звук на телефоне. — Я уже большая девочка, Кенни.

— У кого до сих пор проблемы с воспоминанием об убийстве лучшей подруги? — прорычал Кен, и она представила, как он вцепляется в свои темные волосы и сжимает зубы. — Ты не единственная, кто напуган тем, что случилось с Джанель. Я беспокоюсь о тебе все время, черт возьми! Дай мне немного покоя, Ким. У меня от тебя седые волосы появляются, перестань. А теперь, как зовут того парня?

— Собираешься его проверить? Ты это и со всеми своими любовницами на одну ночь проделываешь?

— Ты не любовница на одну ночь.

— Сегодня я именно она. Я позвоню тебе, когда завтра доберусь домой. И скажи Делии, что я ей устрою.

Она повесила трубку и выключила мобильный.

— Все в порядке? — Рейз лег так, что опирался спиной на подушки, прислоненные к спинке кровати — развалившись, словно на празднестве.

Боже. Он был тем, в ком она так нуждалась. Все еще нуждалась.

Она бросила телефон обратно в свою сумку и стянула его рубашку через голову.

— Все замечательно. И будет еще лучше.

Глава 5

Рейз перевел взгляд с картинки на экране на черные розы, которые лежали на столе Вашти, и сказал:

— Дерьмо.

— Это тебе, — подтолкнула их рукой она. — Салем нашел их на твоем крыльце около часа назад. Никакой записки, но мы знаем, от кого они, правда?

— Правда.

— Это его жена, между прочим. И ей пара сотен лет. Торк преследовал Барона — прежде был известен как Джон Шмидт, в смертной жизни звался бароном Сигрэйвом — еще во времена Регентства[2], когда он женился на леди Франческе Гарлоу.

— Торк большая шишка.

— Точно. А ты имеешь дело с женщиной, которая только что лишилась любви всей своей жизни, — Вашти постукивала пальцами по столу. — Допустим, это женщина, которая все знает: она хочет увидеть твою голову на копье, а кишки — коптящимися на костре. Она не позволит этому произойти, пока один из вас не будет мертв.

— Я готов и уже жду. — Он посмотрел в окно на постепенно темнеющее закатное небо, а затем — на закрытую дверь спальни. — Но я, видимо, жду не в том месте, раз она уехала в Рэйспорт.

— Торк отследил доставку цветов до самого флориста в Чикаго. Если она готовилась заранее, то должна знать, что ты где-то здесь. Но понятия не имеет, где именно. Она надеется, что это хоть немного загонит тебя в тупик.

— Посмотрим. Я не думаю, что можно утверждать, будто баронесса — та самая женщина с видео. Вряд ли удача улыбнулась нам настолько. Может, просто фотографическое сходство?

— Пока работаем над этим. — Вашти откинулась на спинку кресла. — Слушай, я знаю, что ты предпочитаешь действовать в одиночку, но я буду чувствовать себя лучше, если у тебя будет подкрепление.

— Не беспокойся, оно у меня есть.

— Когда я найду ублюдков, убивших Чаррона, даже армия не спасет их. Ад не ведает той ярости, что испытывает женщина, у которой отняли любимого мужчину, ты не понимаешь. Тебя там не было. Ты не знаешь, что тебя там ждет.

Кулаки Рейза сжались.

— Все будет нормально, — чеканя каждое слово, ответил он.

— Отлично, — вскинула руки она. — Береги свой упертый зад. Я не могу потерять еще и тебя.

Она закончила разговор, оставив Рейза оскорбленным и обиженным. Его тошнило от того, что все вокруг вели себя так, словно состояли в каком-то эксклюзивном клубе и отказали ему в членстве.

Он вернулся обратно в спальню и скользнул под одеяло, пытаясь не побеспокоить спящую Ким. Повернувшись лицом к нему, с разметавшимися по спине волосами, она успокаивала его, даже не подозревая об этом. Он не привык к тому, чтобы кто-то спал подле него, как Ким. Из-за того, что он сам не нуждался во сне, ночь с любовницей вынуждала его задаваться вопросами, на которые он не мог ответить.

Несмотря на все это, он бы никогда не позволил Ким уйти, даже если бы она хотела этого. Он убеждал себя, что это только потому, что ей небезопасно ходить по ночам одной. В конце концов, последняя женщина, покинувшая его постель, была найдена мертвой на лестнице. Еще он мог бы убедить себя, что пока не насытился ей, но тогда пришлось бы найти причину, по которой он не прикасается к ней. Для того ли, чтобы оправдать самого себя?

Протянув руку, он бережно откинул ее волосы и провел пальцами по изящному изгибу спины. Она была хрупкая и нежная, хоть и сильная. Ее тело неустанно работало всю ночь, принимая все, что он мог дать ей, и столько же отдавая ему.

Когда она приподнялась над ним и начала мерно раскачиваться, он от наслаждения сжал кулаками простыни; его голова откинулась назад, когда ее движения унесли его на самую верхушку чувственного удовольствия. Прошло очень много времени с того момента, как он последний раз чувствовал себя так хорошо.

Рейз резко выдохнул в попытке побороть натиск нового желания. Она уже сделала достаточно. Она же не была вампиром, который мог мгновенно восстанавливать свои силы.

— М-м-м… — протянула она, — твои руки самые лучшие.

Этот мягкий мурлыкающий звук удовольствия убил его добрые намерения. Он прижался губами к ее плечу.

— Я хочу тебя.

— Да пожалуйста.

Он засмеялся, что вызвало у нее улыбку, и перевернул ее на спину, высвобождая небольшую грудь, которую он ласкал на протяжении ночи. Она поменяла его взгляды на то, что он считал предпочтениями и желаниями до этого. Он обвел пальцем бледно-розовую ареолу.

— Я люблю твои сиськи.

— Вот эти штуки? Да они у меня целую вечность.

Ухмыльнувшись, он нагнулся к ней, чуть наклонил голову и поцеловал. Поцелуи стали для него новым сюрпризом. Он и представить не мог, что это ему так понравится.

Он собирался впитать ее в себя.

На этот раз он не сможет сдерживаться. Приближалось утро, их совместная ночь почти закончилась. Через несколько часов он уже будет охотиться, а она вернется к своей прежней жизни.

Рейз подхватил ее под поясницу. Удивляло, что тело, намного меньшее его собственного, так идеально подходило ему. Он должен был чувствовать себя невероятно опасным зверем рядом с ней, но такого ощущения не возникало. Он должен бы прилагать усилия, чтобы сдержать себя, но между ними не было ничего подобного. Все было так просто. Так естественно.

Она провела ступней по его икре. Ее руки скользнули наверх, поглаживая его по бритой голове. Он никогда раньше не считал свою голову эрогенной зоной, но Ким сделала ее таковой. Каждый дюйм его кожи был чувствителен к ее прикосновениям: кончики пальцев Ким ласкали кожу, которая, казалось, становилась под ними горячей и податливой. Она ласкала его с теми же нежностью и осторожностью, что и он ее.

Ким лизнула его, и Рейз застонал, вспоминая прикосновения этого языка к другим частям его тела. Она отдавала столько же удовольствия, сколько получала, и он позволял ей. Он не мог этому сопротивляться. Все, что она делала с ним, было идеально, затуманивало его разум и заставляло почувствовать себя больше животным, чем человеком, — существом чувствительным и похотливым.

Он уткнулся носом в ее шею, а затем опустился ниже. Он ласкал ее соски, щекоча их приоткрытыми губами и порой зализывая. Ким шептала что-то и прижимала его голову сильнее к себе, умоляя его сосать, чего бы он никогда не сделал: чувствительные соски уже воспалились, и он не причинил бы ей боль, даже если бы она считала, что удовольствие того стоит. Вместо этого он ласкал затвердевшую плоть самым кончиком языка, словно поцелуй бабочки, прежде чем обратить то же внимание на другую грудь.

— О боже, мне так хорошо, — выдохнула она, выгибаясь под ним, ее кожа горела под прикосновениями. — Ты можешь заставить меня кончить, если не прекратишь дурачиться.

Он рассмеялся, что делал очень редко. Сжав ее бедро рукой, он продолжил опускаться, его язык ласкал ее пупок, прежде чем углубиться в него. Ее плоский животик содрогнулся, и она засмеялась, словно от щекотки. Ему так нравился этот звук.

Подхватив под колено, Рейз положил себе на плечо сначала одну ее ногу, а затем и вторую, обхватил ее ягодицы и приподнял. Он почти истекал слюной, его грудь горела от звуков, которые издавала Ким, пока он доставлял ей удовольствие.

После первого медленного, долгого прикосновения языком она ахнула и расслабилась.

— Ты невероятен. Воспоминания о твоем рте будут преследовать меня всю мою жизнь.

Ее губы изогнулись. Он коротко поцеловал ее. Толкнулся в нее с нежным нетерпением. Слушал ее стоны, лаская языком влажную, нежную плоть. Она выгнулась в спине, желая большего, и он дал ей это. Проник сквозь шелковые складочки, как кошка, собирающая языком сливки. Обвел пальцем маленький бугорок ее клитора и слегка погладил его, наслаждаясь тем, как она вздрогнула и застонала, а потом начала умолять лизнуть ее.

Она кончила, содрогаясь всем телом, шепча его имя.

Вытерев рот о внутреннюю сторону ее бедра, он выбрался из-под ее ставших ватными ног и сел. Натянул на член ненужный презерватив, раздвинул ее ноги шире и устроился между ее бедер. Он стал входить в нее, помедлил, наслаждаясь своим предвкушением. За прошедшее время он уже узнал, как идеально она сжималась вокруг него, как восхитительно вмещала его в себе.

Неожиданная, но не нежеланная нежность захлестнула его.

Он закрыл глаза, как только она приняла в себя первый дюйм, наслаждение было таким горячим и пронзающим, что его кожа покрылась потом. Он сдерживал себя, давая ей время привыкнуть. Он позволил ей установить ритм, погружаясь глубже только тогда, когда она раскрылась перед ним, как цветок.

— Рейз.

Подняв потяжелевшие от наслаждения веки, он посмотрел на нее — раскрасневшуюся, с сияющим взглядом. Сгорающую от желания. Он обхватил ее голову руками, удерживая ее неподвижно, продвигаясь в нее до самого основания. Он наслаждался тем, как она дрожала под ним, смотрел, как темнеют ее глаза, когда желание становится невыносимым.

Взгляды, которыми они обменялись, был открытыми и таким же интимными, как его плоть внутри нее.

— Боже, — ее ногти впились в его мускулистую спину, — он такой твердый. И большой.

— М-м-м… — двинул бедрами он. — Ты такая узенькая внутри. Я заполнил тебя всю. Ты бы не смогла принять ни сантиметра больше.

Упершись ногами в матрас, Ким подвинулась ближе.

— Двигайся во мне. Я хочу кончить снова.

— Ты будешь кончать до тех пор, пока у тебя не останется сил, — пообещал он, чувствуя, как его клыки удлиняются. Приподняв ее бедра, он отстранился и затем толкнулся обратно.

— Сильнее, Рейз. Я хочу сильнее.

Нежные мышцы сжимались по всей длине его члена, сводя Рейза с ума. Сжав зубы, он боролся с желанием трахать ее без всяких поблажек. Он хотел оттягивать этот момент так долго, насколько это было возможно, создавая для них обоих воспоминания, которые они могли бы вспоминать годами.

— Еще рано. — Он скользнул в нее и обратно, его бедра двигались в плавном, ленивом темпе. — Пока что ле