Смерть и воскресение

Взятие Иисуса под стражу и иудейский суд над Ним про исходили в четверг ночью" ⁴, (В делах, допускающих смертную казнь, иудейская судебная процедура позже (а возможно, и ранее) устанавливала, что суд должен начинаться в дневное время и, если он не будет закончен, на ночь объявляется перерыв; что для оправдания достаточно перевеса в один голос, но для осуждения необходимо большинство по крайней мере в два голоса; что оправдатель­ный приговор может быть вынесен в самый первый день, но вынесение обвинительного приговора должно быть отложено до следующего дня, что­бы судьи имели время тщательно взвесить свое решение; поэтому никакой суд не мог начинаться в канун субботы или иного праздничного дня; обви­няемого нельзя было принудить свидетельствовать против самого себя и нельзя было осудить на основе его собственных показаний (Babylonian Talmud, Sanhedrin 4.1.3-5; 5: 1, цитируется в C.K.Barrett, The New Testa­ment Background: Selected Documents, 2d ed. [San Francisco: Harper & Row, 1987], 213-15). Возможно, саддукеи, которые главенствовали в синедрионе во времена Иисуса, пренебрегали правами обвиняемого, в отличие от более позднего синедриона, возглавляемого фарисеями. С другой стороны, опас­ность, которую члены синедриона видели в Иисусе, вполне могла заставить их нарушить свои обычные правила судебной процедуры.) римский суд рано утром в пятницу, распятие продолжалось от середины утра до вто­рой половины дня, и погребение совершилось в конце дня. Слова Иисуса, произнесенные на кресте, называются «семь последних слов» (Мф. 27: 46; параллельные Мк. 15: 34; Лк. 23: 34, 43, 46; Ин. 19: 26-27, 28, 30). Воскресение произошло очень рано в воскресенье, и Иисус являлся Своим ученикам множество раз в течение сорока дней Своего служения после Воскресения. И наконец, Он был вознесен за неделю с не­большим до излияния Святого Духа в день Пятидесятницы.

Отступление о воскресении Иисуса

То, что Иисус действительно воскрес из мертвых, подтвер­ждается изъянами альтернативных допущений. Одно из них сводится к тому, что Иисус только казался мертвым, нахо­дясь в коматозном состоянии, из которого позднее на какое-то время вышел. Однако смерть Иисуса подтверждается тем, что Он перенес жестокие побои, в течение шести часов прови­сел на кресте, что Он был проткнут копьем, из-за чего истек­ли кровь и вода, что Он был умащен и обернут пеленами, и, наконец, тем, что Он был погребен в гробнице, заваленной камнем с приложенной печатью.

Другие предполагают, что ученики похитили тело Иису­са. Но для этого им надо было бы расправиться с римскими стражниками, что маловероятно, или подкупить их, что на­столько же неправдоподобно, так как стражники знали, что их, если они не смогут уберечь тело Иисуса от похитителей, ждет смертная казнь. То, что погребальные пелены лежали нетронутыми (даже неразвернутыми), а свитый головной плат был отложен в сторону, свидетельствует против по­спешного выноса тела похитителями. Воры обычно не тра­тят времени на приборку. В данном случае они бы, вероятно, унесли тело вместе с пеленами.

Изумление, даже неверие учеников относительно воскре­сения Иисуса также указывает, что они не похищали Его те­ло, если только их изумление и неверие не были выдуманы с целью представить рассказ более убедительным. Но такой вымысел выглядит слишком изощренным. Настолько же маловероятным представляется, чтобы были вымышленны рассказы, в которых про апостолов говорится, что поначалу они не поверили в Воскресение, ведь ранняя Церковь вскоре начала глубоко чтить апостолов.

Еще кое-кто считает, что у учеников были галлюцина­ции. Однако в Новом Завете приведены свидетельства яв­лений Иисуса в разных местах, в разное время и разным группам людей, числом от одного до более чем пятисот. В 1 Кор. 15 Павел ни больше ни меньше как предлагает сом­невающимся обратиться к очевидцам. Явления были слиш­ком многочисленными и слишком разными, чтобы оказать­ся галлюцинацией. Более того, ученики были психологичес­ки не готовы к галлюцинациям, поскольку они не ожидали воскресения Иисуса и, по сути дела, не поверили первым со­общениям о том, что Он воскрес. Все, что нужно было сде­лать неверующим иудеям, когда начала распространяться молва о воскресении Иисуса, — это представить тело. Одна­ко они так и не смогли этого сделать.

Это же возражение возникает и против допущения, будто бы ученики Иисуса пришли не к той гробнице. Почему тогда неверующие иудеи не представили тело из настоящей гроб­ницы? Они должны были знать, где она находится, ведь они просили Пилата поставить к ней стражу.

Встречаются также рассуждения о том, что ученики сформировали рассказ о воскресении Иисуса по примеру умирающих и воскресающих богов в языческой мифологии. Но черты различия здесь вырисовываются более явственно, нежели черты сходства. История не служит для мифов фо­ном, каким служит она для рассказа о воскресении Иисуса. Новый Завет не содержит таких параллелей с ежегодным умиранием и возрождением природы, как в языческих ми­фах, которые связаны, в сущности, с земледельческим цик­лом и плодородием. Фактографический стиль изложения в евангелиях резко контрастирует с полетом фантазии в ми­фах. Далее, рассказы о воскресении появились в ранней Цер­кви незамедлительно, без того временного промежутка, ко­торый необходим для развития детальной мифологии. Тор­жественное заявление Павла о том, что большинство из тех более чем пятисот людей, которые одновременно видели Иисуса, еще живы и поэтому могут быть спрошены в качест­ве очевидцев, представляется невероятно опрометчивым, ес­ли весь этот сюжет представляет собой продукт мифотворче­ства (1 Кор 15: 6). (См. с. 93-96.)

Должно было произойти что-то небывалое, чтобы заста­вить первых иудейских учеников перенести день поклоне­ния Богу с субботы на воскресенье. Или они заблуждались — но тогда, опять же, неверующие иудеи могли пресечь хри­стианское вероучение, представив тело Иисуса; или они на­вязывали всему миру свою мистификацию — но тогда ка жется психологически невозможным, чтобы они с готовно­стью принимали гонения, муки и смерть ради заведомой лжи. Не менее трудно себе представить, чтобы в древнем ми­ре фальсификаторы указали в качестве первых очевидцев воскресения Иисуса каких-то женщин, ведь свидетельствам женщин не доверяли.

Не обязательно верить в богодухновенность Нового Заве­та, чтобы ощутить всю силу исторического свидетельства о воскресении Иисуса. Евангельские рассказы и другие свиде­тельства требуют объяснения, даже если не считать их освя­щенными божественным авторитетом. Устойчивое предубе­ждение, что ничего подобного не могло произойти, представ­ляет собой главное препятствие для веры в Воскресение⁶⁵.

Поскольку Иисус действительно воскрес, на небе есть Че­ловек, Заступник за тех, кто верит в Него как в жертву за свои грехи. Его Воскресение также придает верующим силы для христианской жизни и служит залогом как Его возвра­щения, так и воскресения и вечной жизни для тех, кто веру­ет в Него.

Учение

Язык высказываний Иисуса был красочным и образным. В нем изобиловали стилистические фигуры. Иисус часто вставлял в речь легко запоминающиеся остроумные сентен­ции и игру слов, которая обычно пропадает при переводе. Многие высказывания имеют форму параллелизма, харак­терную для семитской поэтики. Он в совершенстве владел жанром притчи.

Содержание Своего учения Иисус выстраивал на основе ветхозаветного этического единобожия, то есть веры в еди­ного Бога, любящего и праведного, Который действует в ис­тории для искупления и суда в соответствии со Своими взаи­моотношениями завета с людьми. Объявляя прощение гре­хов, провозглашая Себя Судией предопределения каждого человека в вечности, требуя полной преданности Себе, делая удивительные утверждения в форме «Я есмь...»⁶⁶ (В Синод, переводе — иногда без слова «есмь». — Прим. перев) и придавая многим Своим высказываниям тон верховной властности на­чальным словом атеп (переводимым как «истинно»), Иисус проявлял Свою уникальность.