Больной и окружающая среда

В данном аспекте целесообразна ссылка на Б. Д. Карвасарского, который приводит данные В. А. Ташлыкова и В. Я. Костеровой, изучивших эталонные и реальные оценки больными самих себя и других людей.

Например, эталон медицинского работника у людей больных неврозами был связан с определенными личностными качествами. Это такие качества медицинского работника, как ум, внимательность, увлеченность работой, чуткость, тактичность, терпеливость, чувство долга, спокойствие, серьезность, чувство юмора. При этом для женщин наиболее значимыми оказались особенности темперамента и характера врача, которые обеспечивают хороший, эффективный эмоциональный контакт. Было обнаружено, что предпочтительным оказался так назывемый сопереживающий тип общения. А для мужчин главным качеством врача был профессиональный опыт при эмоционально-нейтральном типе общения. Наоборот, у больных, страдающих разными видами невроза, обнаружились определенные отличия в эталоне врача. Например, больные истерией предпочитали сопереживающий тип общения. Люди, больные неврастенией, предпочитали нейтральный тип общения. А люди, больные психастенией, отдавали предпочтение волевым качества врача.

Подмечено, что разным типам пациентов импонируют разные врачи. Например, скромные люди предпочитают властных, грустные – жизнерадостных, эмоционально-холодные – отзывчивых, вздорные и хаотичные натуры – упорядоченных и дисциплинированных. Больные неврозом мужчины лучше себя чувствуют с врачом своего пола, для женщин пол врача существенного значения не имеет. Однако и мужчины и женщины предпочитают врачей более пожилого возраста.

Можно сказать, что в последнее время предпочтительным считается не авторитетный тип взаимоотношений, а партнерство медицинского работника и больного в процессе лечения. Врач и пациент вместе намечают и обсуждают план лечения и его ожидаемые результаты. Пациент перестает быть только объектом тех или иных лечебных, в том числе и психотерапевтических манипуляций, но принимает в них самое активное участие. Это достигается включением его в различные формы социального взаимодействия в стационаре. Ответственность за правильные отношения между врачом и больным целиком лежит на враче. Обычно они складываются самой ситуацией, так как больной сам идет к врачу, он ищет его помощи и ждет ее, готовый чрезвычайно эмоционально реагировать на все хорошее, что получит от него, но также и на то, что вызывает его неудовлетворенность или разочарование.

Иногда агрессивное отношение больного может свидетельствовать о большой внутренней напряженности и настойчивости в стремлении добиться выздоровления, а иногда является следствием раздражительности – усталости от заболевания. Такое поведение требует особого внимания и часто оказывается оправданным теми или иными причинами. Отрицательное отношение к врачу может формироваться в случае плохого психологического контакта, связанного с безразличием и формальным отношением к пациенту. Следует отметить, что случае неправильно сложившихся отношений между врачом и больным, больной должен иметь возможность и право переменить своего лечащего врача.

Проблематика таких взаимоотношений важна не только для амбулаторных больных, но и в случаях госпитализации больного. Дело в том, что в больнице, госпитале контакт с чужими и незнакомыми людьми становится близким, даже где-то интимным. И в этом случае, даже для здорового человека существует проблема психологической совместимости. Следует понять, насколько актуальной становится она для больного человека, часто утратившего в той или иной степени душевное равновесие и поэтому особенно нуждающегося в душевном тепле, психологической поддержке, эмпатии.

И. Харди считает вопрос о группировке больных очень важным. Он приводит как положительный пример обычай, когда медицинская сестра либо другой больной вместе с новыми пациентами обходят все здание больницы, показывают различные службы, знакомят прибывшего больного с другими пациентами. Такая практика может облегчать для человека первый момент его пребывания в стационаре и дальнейшую психологическую адаптацию его в новых условиях. Следует отметить, что как правило в больничной палате создается свой коллектив с определенным микроклиматом, гармоничным или напряженным. Больные вступают друг с другом в различные взаимоотношения. Например, ходячие помогают лежачим и т. д. В процессе общения обсуждаются течение болезней, результаты лечения, политика, увлечения, семейные заботы и др. Определяется лидер. Часто им может оказаться хронический больной, уже имеющий опыт пребывания в больнице. Так как он лучше других осведомлен о ее порядках и разбирается во всех делах. Отметим, что от личностных особенностей и позиции лидера может зависеть эмоциональное благополучие палаты. При появлении психологической несовместимости между больными рождается недовольство, что очень вредит лечебному процессу.

Причиной психологической несовместимости может являться различие темпераментов, характеров, личностных установок, привычек, образовательного уровня, интеллекта или культурного уровня. Поводом для конфликтов могут быть любые события больничной жизни.

Одним из возможных способов устранения трений между больными и одновременно методом групповой психотерапии является беседа сестры в палате. Темой беседы могут служить порядки, сложившиеся в палате, привычки больных, их дисциплина, проблема приспособления к жизни и др. Такие беседы помогают разрешить определенные проблемы, наладить отношения, улучшить микроклимат. В тех случаях, если это не удается, И. Харди рекомендует по возможности перегруппировать больных, не открывая им настоящей причины этого события. Однако более рациональным может являться короткий анкетный или устный опрос в конце каждой недели с единственным вопросом. Например: «С кем бы вы хотели находиться в палате?» Психологически необходимо удовлетворение этих пожеланий, по возможности, до появления конфликтов. При решении такого вопроса как группировка больных, следует избегать помещения эмоционально лабильных лиц в одной палате с очень тяжелыми или умирающими больными.

В амбулаторной практике отношения между больными имеют в общем меньшее значение. Лишь изредка здесь возникают между больными более глубокие контакты личного характера. Большинстве случаев больные повторно не встречаются, поэтому здесь не создается атмосфера доверия, благоприятствующая тому, чтобы люди делились друг с другом своими заботами и переживаниями. Более тесные контакты развиваются скорее там, где посетители поликлиники знакомы друг с другом, т. е. в деревнях, селах, станицах, аулах и в небольших городах. Развитию контактов препятствует также то обстоятельство, что больной, хотя и может завязать разговор, но может также уклониться от него. Ожидание, связанное с напряжением и страхом, например, на приеме у стоматолога, препятствует развитию беседы положительного содержания. Здесь скорее у больных проявляется тенденция поговорить о своих болях и опасениях. Это может оказывать неприятное действие на других больных, ожидающих приема, особенно тех, которые отличаются повышенной внушаемостью: их напряжение и страх при этом могут усилиться.

В стационарных отделениях развиваются значительно более глубокие связи между больными, особенно между находящимися в одной палате. Развиваются взаимные симпатии и антипатии, почтение, удивление, сочувствие, доверие, но также и недоверие, неприязнь и пренебрежение по отношению к другим. Экстремальные отношения встречаются реже, чем обычная атмосфера взаимной солидарности и понимания.

Взаимоотношения между больными в мужских палатах бывают более ровными, скорее товарищескими. Больные-мужчины ведут себя более самостоятельно, менее подчиненно по отношению к персоналу, свои проблемы они чаще решают сами. Контакты больных в женском отделении более неустойчивые, там обычно возникают мелкие группы, взаимоотношения между которыми поляризуются в виде открыто проявленных симпатий, с одной стороны, и ревностью, оговариванием и завистью – с другой.

Взаимоотношения между больными и взаимоотношения больных с медицинским персоналом можно использовать в интересах лечения. А источником трудностей во взаимоотношениях в отделении бывают, некоторые типы поведения больных.

Госпитализм – это довольно широкое понятие, включающее в себя неблагоприятные, в первую очередь психические условия больничной среды и результаты их действия на психическое и физическое состояние больного. Госпитализм чаще всего наблюдается у детей и поэтому более разработан в отношении этого контингента больных. У детей он проявляется более выражение в связи с их психической и вегетативно-соматической незрелостью и неуравновешенностью.

Наиболее часто встречающиеся влияния, ведущие к госпитализму, объединяют под названием психической депривации.

Конечный и Боухал приводят следующее определение: психическая депривация – это состояние, развивающееся вследствие такой жизненной ситуации, где субъекту не предоставлены условия для удовлетворения его некоторых основных (витальных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени.

От фрустрации депривация отличается тем, что фрустрация – блокада уже активированной, следовательно, заранее удовлетворенной потребности, а при депривацип потребность вообще не была удовлетворена.

Центр тяжести психической депривации может быть в сенсорной области, в эмоциональной области, которая для развития госпитализма имеет наибольшее значение.

Депривация может развиться при следующих условиях:

1. Экстремальная изоляция экспериментального типа, например помещение исследуемых на несколько дней в кабину, как можно более изолированную от внешней среды.

2. Экстремальная социальная изоляция. Описаны случаи детей, выкормленных животными и выросших без контактов с людьми. Сюда относится также и длительное пребывание взрослых людей в одиночном заключении.

3. Воспитание в детском учреждении, например, в доме ребенка, в недельных яслях, длительное пребывание в больнице.

Из неблагоприятных условий медицинских учреждений с длительным пребыванием детей (дом малютки, недельные ясли, больницы и разные медицинские учреждения для взрослых) можем привести следующие: бедный психический климат в среде, недостаток человеческого внимания к ребенку и к больному, недостаток эмоционального проявления со стороны персонала. Эти влияния вызывают, особенно у детей, так называемую эмоциональную недостаточность, оставляют их пассивными, не развивают у них нужных навыков, ловкости и умственных способностей.

Бывают психические изменения, которые можно рассматривать как проявление регресса высшей нервной деятельности ребенка. Можно сказать, ребенок как бы возвращается в предыдущий этап своего развития, утрачивает некоторые вновь приобретенные навыки, например, гигиенические, такие как поддерживание чистоты тела, самостоятельное мочеиспускание и дефекацию, утрачивает ранее освоенную способность самостоятельно одеваться, есть; у него не развиваются речевые способности, говорит хуже и меньше.

С эмоциональной стороны ребенок реагирует: а) депрессией, удрученностью и плачем; б) шумным злобным протестом, беготней, поисками матери; в) аутизмом, замкнутостью: тихо играет, «не узнает» мать, которая его навестит, что можно рассматривать, как подсознательное вытеснение – защиту перед эмоциональными потрясениями или как бессознательную попытку «наказать» мать за то, что она его оставила; г) неподходящая адаптация к среде учреждения: ребенок начинает потребительски ко всему относиться, использует наиболее приятные стороны окружающей среды, старается обратить на себя внимание персонала и понравиться ему, избегает возвращения в семью и школу; д) отупелость, которая иногда имеет выраженные моторные проявления регрессивного характера: монотонные, стереотипные кивательные движения, сосание пальцев, неартикулированные звуки и другие проявления подобной активности, несоответствующие возрасту ребенка.

Профилактика госпитализма. Заключается в первую очередь в том, чтобы ребенок, насколько это позволяет его возраст и состояние здоровья, был «завоеван» для помощи при его обследовании и лечении. Ему должен быть объяснен режим дня и его место в жизни отделения, чтобы ребенок был в нужной мере занят игрой, работой, движением и реабилитацией, чтобы перемены происходили и у лежащих детей (например, перенос их на веранду, в сад), а прежде всего в том, чтобы пребывание в лечебном учреждении было как можно более коротким. В настоящих условиях особенно трудно воспитать положительное эмоциональное отношение у медицинских сестер и работников учреждения к детям в первую очередь потому, что количество детей, нуждающихся в уходе, слишком велико и сестры чередуются при сменах, развитие отношений не может иметь естественный, плавный, постепенный характер. А как только ребенок спустя длительное время привыкнет к некоторым сестрам или работникам учреждения, он переходит в другое медицинское учреждение, например, из дома малютки в недельные ясли, оттуда в детский сад, и он бывает фрустирован разлукой со своей «мамой» из данного учреждения. Поэтому были созданы учреждения, которые по своей структуре напоминают семью, например, деревни „808” в Австрии, где в домике живет группа, состоящая из 10 детей с «отцом и матерью» или только с одной «матерью». Аналогичные учреждения начинают в настоящее время создавать и в Чехословакии. В имеющихся на сегодняшний день условия необходимо вести всех работников детских учреждений к тому, чтобы они при текущей работе использовали каждый случай погладить ребенка, улыбнуться ему, сказать несколько ласковых слов, особенно ребенку робкому, запуганному, молчаливому и угрюмому. Дети этого типа своим собственным поведением скорее подавляют положительное эмоциональное отношение к ним окружающих, а вследствие еще больше страдают и замыкаются сами, в результате чего возникает типичный порочный круг отрицательных или бедных эмоциональных взаимоотношений ребенка с окружающей средой. Наоборот, живые, веселые и симпатичные дети, которые, собственно и не требуют много эмоциональной заботы, притягивают сестер и врачей и становятся «любимцами отделения», что вызывает у других детей чувство собственной неполноценности и беспомощную зависть.

С гигиенической стороны забота о больных в наших учреждениях находится в общем на очень высоком уровне, так что в этой области с условиями госпитализма мы будем встречаться только в виде исключения. Также и интеллектуальной развитие детей постоянно все лучше обеспечивается путем организации школ прямо в больницах.

Проявление госпитализма наблюдается не только у детей. Он может поражать и взрослых, особенно больных пожилого возраста, находящихся повторно и в течение длительных периодов в больничной среде в связи с хроническими заболеваниями. Это связано с повышением средней продолжительности жизни и с недостаточным количеством мест в учреждениях социального обеспечения, которые при хорошем руководстве предоставляют все-таки больше эмоциональной и психической стимуляции, чем больницы. Но и там отсутствуют стимулы обычной жизни и то, что в жизнь старых людей приносит шум и движение молодого поколения. Если старый или хронически больной человек в течение длительного времени находится в больнице, его жизнь там и само заболевание становятся «стилем жизни», он отвыкает от жизни дома и прикладывает значительные усилия, чтобы вновь вернуться в больницу. Среди более молодых больных большую тенденцию к госпитализму проявляют невротики, некоторые психопаты и, особенно, вылеченные психотики, которых больница защищает от жизненных потрясений и ударов.

Как правило, болезнь одного, из членов семьи нарушает нормальное функционирование всей семьи. Вся эта ситуация неизбежно отражается на взаимодействии других членов семьи, часто приводя к перераспределению социальных ролей.

Заболевший член семьи вынужден «играть» роль больного, физическая беспомощность которого иногда резко противоположна его обычному положению в семье и жизненным позициям. Эта ситуация делает человека непривычно зависимым от отношения родных и создает определенные трудности для адаптации. Трудности, с другой стороны, усиливаются тем, что для самой семьи тяжелый больной- близкий человек, а тем более – хронический больной, представляет большую психологическую нагрузку вместо обычной, получаемой от него поддержки, в том числе и материальной, и другой помощи.

Это положение создает необходимость определенной перестройки в отношениях и обязанностях всех членов семьи. При этом для создания и поддержания эмоционального равновесия больного человека очень важен определенный микроклимат в семье. Он создается или поддерживается, хорошими дружелюбными отношениями. А спокойная забота, предъявление разумных и выполнимых требований к больному в семье, даже посильный труд, способны поддерживать оптимизм и душевное равновесие больного гораздо более, чем чрезмерные страхи и гиперопека и другие негативные факторы. Надо отметить, что паническая тревога и преувеличения вполне могут индуцировать больного и мешать его выздоровлению или реабилитации.

Так же неблагоприятно могут действовать на больного эмоционально неуравновешенные, нетактичные родственники, друзья или знакомые. Часто бывает так, что навещая больного человека, близкого им по тем или иным причинам, дома или в больнице, эти люди могут травмировать заболевшего, взволновать непродуманным поведением, вопросами, замечаниями или сведениями, которые им самим кажутся пустяковыми – незначащими, но для больного приобретают особое значение.

Следует подчеркнуть что любая психологическая работа с родными больных может быть, и должна быть необходимой. Это дает не только положительный эффект для лечения, выздоровления, реабилитации, но и много сведений о больном, помогает ввести взаимоотношения между больным и членами его семьи в нужное русло, а также помогает включить всех людей из близкого окружения больного в систему психотерапевтических воздействий.

Психология родственников бывает обусловлена их личностью, сформированной прежней жизнью и актуальным отношением к больному, т. е. теми интересами, которые он преследует в отношении к больному.

Интерес большинства родственников обычно сосредоточивается на том, чтобы способствовать как можно более быстрому выздоровлению больного. Родственники часто бывают больше обеспокоены его болезнью, чем сам больной. В регулярном режиме больницы большинство больных принимают на себя определенные роли: поддержать и обновить основные жизненные силы, перенести боль, удовлетвотить основные потребности, такие, как питание и выделение. Если они доверяют врачу, то у них возникает ощущение, что больше того, что было сказано, сделать уже невозможно. Однако родственники часто бывают обеспокоены всевозможными разговорами, проблематичными сведениями как о болезни, так и о медицинском персонале, об уровне медицинского учреждения, в котором находится их больной и стараются что-нибудь предпринять в пользу больного. Если принять во внимание, что как больной, так и его родственники могут переживать ситуацию или спокойно, или испуганно, то наименее желательной комбинацией будет следующая: напуганный больной + напуганный родственник. При такой комбинации врач и персонал у соматического больного потратят больше времени на разговоры и психотерапевтическое влияние на больного и его родственников, чем на оказание самой медицинской помощи. Усиленное «давление родственников» на врача, независимо от того, идет ли речь о проявлениях заботы или недоверия, нередко объясняется «нечистой» совестью родственников, оправданным или неоправданным чувством, что они что-то недосмотрели и теперь стараются это дополнительно и подчеркнуто демонстративно возместить.

В стремлении помочь больному родственники действуют более или менее приемлемым способом. Подходящим образом ведут себя те, которые посещают больного так часто, как это позволяет состояние его здоровья, не приносят ему ничего из того, что не разрешает медицинский персонал, например, еду, напитки, одежду, лекарства, не говорят с ним излишне много о его болезни и расстройствах, пытаются его отвлечь приятным и интересным разговором. С врачом они разговаривают коротко и по существу; если они бывают чем-нибудь недовольны или нуждаются в каком-нибудь объяснении, то обращаются к врачу или к его начальству, а не беспокоят больного своими сомнениями и предположениями.

Но старания родственников, даже при добрых намерениях (особенно это относится к сверхзаботливым родителям больных) ведут иногда к развитию неправильных отношений. Ведомые чрезмерной любовью и заботливостью, не обращая ни на что внимания, они не придерживаются времени, выделенного для посетителей, демонстративно проявляют свое недовольство, приносят больному множество продуктов, которые больной не успевает съесть, что родственники расценивают как особенно беспокоящий их симптом заболевания. Иногда напуганные родственники «проецируются» в ситуацию больного. Например, они сами боятся операции и поэтому полагают, что «пациент операцию не перенесет». Тайно они приносят больному лекарства, о которых им стало известно, что они определенно лучше тех, которые назначил врач. Они разбирают с больным признаки заболевания, сообщают ему о дальнейших симптомах, которые должны были бы, по их мнению, еще проявиться при этой болезни. Иногда родственники пытаются ускорить выздоровление больного различными вмешательствами.

Это в общем можно понять, если состояние больного бывает тяжелым. Но тяжесть состояния у каждого ответственного медицинского работника усиливает стремление как можно эффективнее помочь больному, а чужие ходатайства и вмешательства его только отрывает от работы, а иногда, если они ведутся с высоких позиций начальственным способом, и отбивают охоту помогать. Но количество вмешательств далеко не соответствует тяжести заболевания. Если все родственники работают, то за больным некому ухаживать. Если такого больного не удается вовремя поместить в лечебное учреждение для престарелых, то некоторые родственники стараются разрешить эту проблему путем госпитализации его в какое-нибудь отделение больницы. Часто можно понять такое поведение, но оно может быть и проявлением расчетливости, например, у родственников, высокая заработная плата которых позволяет обеспечить домашний уход за больным путем найма сиделки или сестры за определенную плату. Социальное обследование поможет врачу выяснить такую ситуацию на основании действительных фактов, а не только в зависимости от субъективных желаний родственников больного.

Разговор врача с родственниками больного. Сверхзаботливые родственники часто обременяют врача обширными расспросами и рассуждениями о состоянии и лечении больного. Однако при этом следует до определенной степени принимать во внимание индивидуальные различия между ними. Необходимо дать возможность говорливому и озабоченному родственнику высказаться для того, чтобы он не считал, что от него отмахиваются. Но врач должен незаметно перевести разговор в нужное направление:

1. Следует выяснить у родственников больного или у посетителя все, что необходимо знать врачу о больном в интересах диагноза и лечения. В этом смысле разговор не будет только потерей времени для врача и источником успокоения для родственников, но может предоставить и ряд ценных сведений. Особенно в психиатрии и неврологии врач может опираться на данные так называемого объективного анамнеза при таких заболеваниях, которые поражают психику, память и сознание больных. Однако больные этого типа попадают и к другим специалистам, достаточно только упомянуть о бессознательных состояниях различной этиологии.

2. Следует сказать родственнику больного все, что он должен знать о больном для того, чтобы он вел себя по отношению к больному соответствующим образом и тем самым помогал излечению. В данном случае речь идет о форме индивидуального медицинского воспитания родственников больных.

Врач хорошо выполняет свою миссию лишь в том случае, если он интересуется, какая судьба ждет больного после выписки из больницы, кто и как будет о нем заботиться в дальнейшем. Возвращение в такие условия, где о больном некому заботиться, может означать угрозу для его здоровья, повторное поступление в стационарное отделение, а тем самым обесценивание усилий, приложенных врачом и медицинским персоналом для излечения больного.

Обследование и лечение. Врач по праву считает обследование и диагностику неизбежной предпосылкой для дальнейшего плана лечения. В большом количестве медицинских дисциплин диагностика часто бывает более интересной, чем лечение; врач часто занимается диагностикой с большим интересом и забывает при этом о противоположной психологической точке зрения больного.

Для больного обследование является задержкой при лечении, а до известной степени и личным беспокойством. Если период обследования затягивается, то уменьшается доверие больного к врачу и к медицинскому учреждению. Иногда больной не может понять (если ему вовремя не объяснили), почему врач не начинает его лечить, если он знает все симптомы болезни. Как правило, он не отличает симптоматические лекарства от этиопатогенетических.

Необходимо отметить, что некоторым больным импонируют способы и методы шарлатанов, которые не задерживаются на обследовании, а после одного «проницательного взгляда» без размышления назначают свое «всеисцеляющее лечение».

Если врач вынужден провести более подробное обследование, то он должен объяснить больному это обстоятельство, чтобы тот не имел ощущения, что обследование ведется без плана вследствие беспомощности врача. В дальнейшем можно применить симптоматическое лечение, если оно не нарушит результатов проводимого обследования для того, чтобы принести больному облегчение и сохранить его доверие.

В некоторых экспериментах было показано, что эффективность действия лекарственных веществ может зависеть от психического состояния субъекта. Вера человека в положительное действие лекарств может завышать истинный лечебный эффект и тем самым давать повод для ошибок в понимании механизма действия лекарственного вещества. Это ввело в практику исследования вещество «плацебо».

Плацебо – это контрольное вещество, которое по внешним свойствам – цвету, запаху, вкусу – сходно с реальным лекарственным препаратом. Так называемый эффект плацебо сказывается на всех людях. Однако он имеет определенный диапазон колебаний, который определяется степенью веры исследуемого или больного в этот эффект.

В фармакологии и в отдельных медицинских дисциплинах тщательно разбирается прямое более или менее специфическое действие лекарств на различные патологические процессы. Речь идет о действии которое через внутреннюю среду влияет прямо, преимущественно биохимическим путем.

Но имеет значение и другая, косвенная сторона воздействия лекарства, так называемое плацебо. С точки зрения учения о высшей нервной деятельности дело касается в сущности условно-рефлективного влияния лекарственных веществ. В последнее время это влияние было изучено в западных странах, где в объяснении роли плацебо на действие лекарств были особенно заинтересованы фармацевтические фирмы и лаборатории. Плацебо включает в себя:

а) действие первосигнальных эмоциональных раздражителей, например, вид лекарства, окраска его, величина, вкус, запах. Но здесь необходимо считаться с тем, что некоторые из этих свойств могут действовать и более прямым путем, например, горький вкус безусловным рефлективным путем повышает секрецию слюны и желудочного сока;

б) действие вторичносигнальных словесных импульсов: словесное внушение связанное с применением определенного лекарства среди населения, репутация и поведение врача, назначившего лекарство.

Шапиро определяет плацебо следующим образом: «Плацебо – это в первую очередь психологическое, физиологическое или психофизиологическое действие медикаментов или лечения, которое не состоит ни в какой или только в минимальной связи с фармакологическим действием лекарств или лечебных мероприятий». По его мнению, именно эффект действия плацебо в прошлом способствовал тому, что врач мог в обществе удержать свою позицию, несмотря на неуспешное фактическое лечение.

Хотя сущность плацебо не была известна, сами того не зная, использовали его не только врачи, но также и колдуны, чародеи, шаманы, и до настоящего времени применяют его шарлатаны. Последние обычно придают неизвестному действию плацебо магическое или мистическое объяснение. Противоположное следствие незнания сущности плацебо носило механистическо-материалистический характер: в течение длительного времени сохранялась репутация лечебного эффекта известных и проверенных субстанций и трав, которые с фармакологической точки зрения были совершенно неэффективными.

Действие лекарства Конечный и Боухал характеризуют следующим уравнением:

Общее действие лекарства = прямое действие (фармакологическое) + действие плацебо.

Из этого следует, что можно изготовить и применить «чистое плацебо», т. е. в сущности неэффективную субстанцию, которая обладает внешними свойствами лекарства, например, таблетки, содержащие небольшое количество глюкозы.

Эффект плацебо дает не только фармакологическое лечение, но и другие методы лечения. Существует плацебо физических методов лечения, плацебо облучения различными лучами и волнами. Например, для лечения головных болей был применен невключенный ультразвуковой аппарат, оказавший на некоторых лиц удивительное действие.

На практике результат действия плацебо может проявиться в том, что одно и то же лекарство, назначенное разными врачами, может давать различный эффект, что лекарство может благоприятно действовать и на такие болезни, которые не являются прямым показанием для его использования.