Экологических исход

Попытка возвращения к прериям уже однажды осуществлялась. Когда фермерство сконцентрировалось на Западе и Среднем Западе, мелкие фермы Новой Англии исчезли. Между 1850 и 1950 годами тысячи квадратных километров в Нью‑ Гемпшире, Вермонте и Майне, которые когда‑ то были урожайными, заросли лесом. Как следы древней цивилизации, забытые каменные ограды исчезли под разросшимися соснами и кленами. Джей Дэвис, редактор Republican Journal в Белфасте, штат Мэн, называет этот период «сонным веком» Новой Англии. Говоря об истории своей страны, Дэвис писал: «В то время как изгороди страны Уолдо клонились и падали, а деревья выступали вперед, заявляя свои права на то, что когда‑ то было их по праву, и мельницы разрушались и падали в реки, и когда‑ то вспаханные поля стояли в запустении, в то время, когда люди покинули эти места, а оставшиеся работали в поте лица, чтобы выжить, возникло то, что можно былобы назвать природной средой двадцатого века».

Как похоже это на теперешнее состояние Великих равнин. В журнале National Geographic за 2004 год Джон Г. Митчелл пишет о том, что в некоторых местах средний возраст жителей приближается к шестидесяти годам. «Похоже, трава возвращается и на общественные земли, – отмечает он. – Пятьдесят участков общественных земель общей площадью более

1 млн 400 тыс. га разбросано по Великим равнинам от Северной Дакоты до Техаса. Вот то наследие, которое получило правительство после банкротства и лишения прав выкупа по закладной тысяч неудачливых поселенцев в 1930‑ х годах.

Этого достаточно, чтобы задуматься над вопросом: если трава возвращается на Великие равнины, не могут ли следом за ней прийти и бизоны?» Фактически количество бизонов – в которых теперь видят альтернативу разведения традиционного крупного рогатого скота – динамично растет. На севере равнин банки сейчас помогают скотоводам переключиться от традиционного скотоводства на разведение бизонов. Такая перемена, по мнению журнала, дает ясное представление о том, какой когда‑ то была Великая равнина и какой она может стать вновь.

Может ли появиться новое поколение переселенцев? Мы оказались свидетелями, по крайней мере, одного неудачного начала. В середине 1970‑ х годов, впервые после 1820 года, сельские районы стали расти быстрее, пропорциональнее, чем большие города. Бурный рост наблюдался и в небольших городах, особенно в тех, которые были облюбованы крупными предпринимателями – скажем, такими, как представители автомобильной промышленности, – или, что встречалось чаще, обосновавшимися на окраинах городов, где‑ то в часе езды от центра. Жилье здесь дешевле, так что цены на горючее не так важны. Но нельзя не признать тот факт, что при таком рассредоточении сельской Америки и американских небольших городов миграция город – село в 1970‑ х годах длилась недолго. Одна из причин была экономической, вторая состояла в том, что человек – существо социальное. Стихийная урбанизация сельских районов вела к слишком большой обособленности. Так и сегодня разрастание идет, но великая миграция в отдаленные районы Америки все же должна начаться, и, возможно, если судить по текущему моменту, это к лучшему. Слишком уж часто маленькие городки, подвергшиеся наплыву переселенцев, утрачивают свой колорит и прелесть из‑ за чрезмерного разрастания.

Однако история изобилует неудачными начинаниями, они, как волны, накатывают и вновь отступают, но потом возвращаются с новой силой. В 1862 году президент Авраам Линкольн подписал Закон о земельных наделах, положив начало поселениям на миллионах гектаров. Под стать этому документу Конгресс принимает несколько законов в том же духе Вместо предложения земли новый закон о земельных наделах предложил поощрительные меры для людей, решивших начать дело в тех самых сельских районах, из которых произошел отток населения за последнее десятилетие. Закон предоставляет налоговые скидки и выгодные кредиты, начальные инвестиции и выплаты вплоть до половины ссуды по окончании колледжа – не столь уж незначительное предложение для 40 % студентов, бравших заем на обучение и окончивших колледж с долговыми платежами, составляющими больше 8 % их ежемесячного дохода. Прочие стимулы к переезду из крупных городских центров не менее существенны: это и распространение беспроводной компьютерной связи (в настоящее время самая большая в стране беспроводная широкополосная сеть охватывает более 1000 км² сельской местности, где самый большой город имеет население всего 13 200 человек), это и строительство региональных аэропортов, обслуживающих небольшие города и поселки, и боязнь терроризма в более крупных городах.

При таком повороте событий семьям с детьми предоставляется возможность выбора из нескольких вариантов. Они могут прямо сейчас переехать в городок поменьше, в такой, например, как Су‑ Фолс[79]в Южной Дакоте. «Самое привлекательное то, что жизнь здесь намного проще», – говорит социолог Розмари Эриксон, вернувшаяся в свою родную Южную Дакоту из Калифорнии в 2004 году. Это было ее второе возвращение. Первый раз она приехала сюда в 1980‑ х годах, когда управляла бизнесом из Дэвиса, деревушки, находящейся в нескольких милях от Су‑ Фолс. Су‑ Фолс не такой уж маленький город, однако он гораздо тише и, несомненно, гораздо ближе к природе, чем перегруженные мегаполисы на побережье, и здесь Розмари окружали прерии и фермы, которые она в детстве так любила. Су‑ Фолс, отмечает она, «удивительно изменился, здесь много эмигрантов из Судана, да и многих других». Она говорит: «Когда я была маленькой девочкой, в Дэвисе был только один чернокожий студент». Люди в Су‑ Фолс сейчас не чувствуют себя изолированными от мира. Хотя пенсионеры и составляют большинство мигрировавших обратно в этот район страны, Розмари знает и семьи, которые переехали в Южную Дакоту для того, чтобы их дети воспитывались в спокойной атмосфере, что предполагает и более тесный контакт с природой.

Возможно, здесь большим препятствием являются погодные условия, однако и они преодолимы благодаря хорошо продуманным способам изоляции (некоторые из них разработаны с помощью инженеров‑ озеленителей) и точности прогнозов погоды наряду со ставшим популярным нововведением – специально разработанными помещениями, где можно укрыться от бури. «У нас есть укрытия на случай торнадо во всех больших торговых центрах. Многие говорят: „Торнадо надвигается, пошли в торговый центр! “» – добавляет, смеясь, Розмари.

Итак, у нас есть выбор, мы можем решать, какого типа города нам строить, каким способом осуществлять заселение, насколько ценным это будет для решения политических и личных проблем. Настанет день, когда мы действительно сможем в определенных границах наладить жизнь в тех районах Америки, из которых наблюдается отток населения.