Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава четвертая. 1. Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих.
|
|
1. Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих.
Мы – учителя – не что иное, как слуги; почему же вы, оставив Владыку, называетесь от имени нас – слуг? Назвав апостолов и учителей домостроителями тайн, показал, что не всем без разбора должно преподавать учение, но тому, тогда и так, кому, когда и как должно. Тайны как тайны не должны быть открываемы всем; это не свойственно благоразумному домостроителю.
2. От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным.
То есть требуется, чтобы домостроитель не присвоил себе того, что принадлежит господину, не располагал ничем, как господин, но всем распоряжался как чужою, господскою собственностью; принадлежащего господину не называл своим, а напротив, свое почитал принадлежащим господину.
3. Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди.
Коринфяне страдали следующим недугом. Те, которые разделились между собою из‑ за учителей, как будто какие судии, осмеивали и отвергали мужей благочестивых, за их неученость; напротив, людей порочных принимали к себе, за их красноречие, опрометчиво произнося следующие приговоры: такой‑ то лучше такого‑ то, этот ниже его, тот превосходнее этого, а этот того. Итак, когда Павел сказал, что от домостроителей требуется, чтобы каждый оказался верным, и этим, казалось бы, дал им повод судить о жизни каждого из них, отчего произошли бы еще большие неустройства, то, для предупреждения сего зла, удерживает коринфян от суда и говорит: для меня очень мало значит. Как бы так говорит: подлежать вашему суду я почитаю бесчестием для себя. Потом, чтобы не оскорбить их и не показать к ним презрения, присовокупил: или как судят другие люди. Никто, впрочем, да не обвиняет Павла в безрассудстве; ибо это говорит он не о себе собственно (его никто не судил), но, чтобы других не судили, он принимает на себя и тем совершает, что нужно.
3–4. Я и сам не сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь.
Не подумайте, говорит, будто я отвергаю ваш суд из презрения к вам или ко всем прочим. Я и себя почитаю неспособным к такому точному исследованию. Не знаю за собою никакого греха, потому что не могу верно и точно судить; но тем не оправдываюсь, то есть я не чист от греха; может быть, я и согрешил в чем‑ нибудь, но сам не знаю об этом. Один Господь может точно и безошибочно судить. Заключая отсюда, сколь точен и обстоятелен суд будущий.
5. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога.
Видишь ли, что Павел, запрещая коринфянам судить других, вступается не за себя. Он всегда переносит на свое лицо то, что касается других, и в своем лице поучает тому, чему намеревается научить.
Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения. Ныне, говорит, сокрыты дурные дела и человек нечестивый и развратный часто кажется добродетельным. Но тогда Бог откроет, все обнаружит, и самые намерения сердечные. Иной, например, превозносит здесь кого‑ либо похвалами, – доброе дело, но его намерение, может быть, дурно, – может быть, он хвалит не с доброю целию. Другой, напротив, обличает здесь кого‑ либо, но не с тем, чтобы исправить, а с тем, чтоб обнаружить слабости ближнего. Но все подобные намерения сердца тогда будут открыты.
И тогда каждому будет похвала от Бога. Следовало бы сказать: или наказание, или похвала; но апостол обратил речь к лучшей стороне.
6. Это, братия, приложил я к себе и к Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один перед другим.
Это, то есть то, что выше сказано было о распрях, и следующее за тем – об осуждении других. Я, говорит, приложил к себе и Аполлосу, чтобы вы от нас научились ни умствовать больше того, что написано. А Писание учит нас не превозноситься, когда говорит: кто хочет быть первым, будет из всех последним (Мк. 9, 35); также: кто унижает себя, тот возвысится (Мф. 23, 12); весьма много есть в нем и других подобных наставлений. А о том, чтобы мы не судили других, говорится так: не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1).
И не превозносились один перед другим. Это говорит к народу, разнообразя поучение и устремляя речь иногда на учеников, а иногда на учителей и начальников, как и теперь поступает. Ибо коринфяне гордились один перед другим учителями своими, именно: ученик одного учителя превозносился перед учеником другого, потому что предпочитал своего учителя другому. И хорошо назвал такое поведение превозношением – в греческом тексте: надмением, как бы желваком и опухолью, взяв сравнение от тела, надутого испорченными соками или воздухом.
7. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?
Опять устремляет речь на учителей и говорит: кто тебя отличил и признал достойным похвалы? Человек? Но суждение человеческое обманчиво. Пусть у тебя и есть что‑ нибудь достойное похвалы, но это не тебе принадлежит, а тому, кто дал, и ты получил это, а не сам совершил. Если же ты получил, то зачем превозносишься, как будто не получил, но приобрел это собственными трудами? Кто получил, тому не должно превозноситься тем, что он получил; ибо это чужое.
8. Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать!
Слова, внушенные негодованием. Так скоро, говорит, вы все приобрели! ни в чем не имеете нужды! уже насытились; в короткое время достигли совершенства и получили все богатство познания и дарований! Совершенство достигается в будущем веке, а вы, казалось бы, уже имеете его. В самом деле, ваше тщеславие показывает, будто вы взошли на самый верх совершенства. Этими словами выражает, что они весьма несовершенны, когда ведут себя таким образом.
Вы стали царствовать без нас. И это говорит в том же расположении духа, показывая их бессовестность как бы так: удостоившись стольких даров, вы не хотите нас, трудившихся для вашего блага, допустить к общению в оных.
О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! О, если бы, говорит, вы царствовали, то есть достигли совершенства! Потом, чтобы речь не показалась насмешкою, прибавляет: чтобы и нам с вами царствовать, то есть получить те же самые блага. Ибо ваша слава – моя; потому что для всякого учителя вожделенно совершенство учеников его.
9. Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков.
Слова, свойственные человеку скорбящему, или, лучше, тому, кто хочет привести других в стыд. Как вижу, говорит, из ваших поступков, одним нам, апостолам, положил Бог быть последними из всех и приговоренными к смерти, то есть осужденными, готовыми на смерть. В самом деле, из того, что вы уже воцарились, я могу заключать, что нам определено быть последними и как бы осужденными, нам – апостолам, то есть тем, которые столько перенесли страданий за Христа.
Потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы подвергаемся страданиям не в углу где‑ либо, но по всей земле. И не люди только смотрят на нас, ибо не так маловажны наши действия, но и ангелы, потому что наши подвиги так велики, что стоят и ангельского созерцания; ибо мы не с людьми только боремся, но и с силами злых ангелов.
10. Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии.
И это опять говорит для того, чтобы пристыдить их. Тогда как апостолов били и презирали за Христа, коринфяне были уважаемы и почитаемы мудрыми и хвастали, будто все это о Христе. Потому говорит: как возможно, чтобы такие противоположности совмещались в людях с одинаковым образом мыслей? Нет. Необходимо допустить что или наш образ мыслей не по Христе, или ваш; но мыслить не по Христе недостойно апостолов Христовых: следовательно, вы заблуждаетесь. Мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. То есть нас гонят, преследуют, а вы наслаждаетесь безопасностью (немощью везде называет искушения). Опять, вы славны и благородны, а мы в бесчестии. Все это говорит по сильному негодованию. Смысл такой: как возможно, чтобы мы злострадали, а вы наслаждались безопасностью и проводили жизнь счастливо? Итак, очевидно, что вы не в добром состоянии; напротив, теперешнее поведение ваше бесчестно и недостойно апостолов, следовательно, вы не должны гордиться этим.
11. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся.
Что, говорит, припоминать прежнее? Посмотри на то, что теперь есть, на то, как вы утопаете в удовольствиях, а мы совсем напротив.
И побои. То есть нас бьют. Это говорит против надменных.
И скитаемся. То есть нас гонят; мы бегаем. Это – против богатых.
12. И трудимся, работая своими руками.
Этим приводит в стыд тех, которые дерзают проповедовать из прибыли и выгод.
12–13. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим. Хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый, доныне.
И, что важнее всего, мы и не почитаем себя несчастными при таковых бедствиях. А из чего это видно? Из того, что озлобляющим нас воздаем противным. Ибо тех, которые злословят нас, благословляем, и тех, которые наносят нам более жестокие обиды (это значит хуление, то есть жесточайшая обида) молим, то есть на хуление воздаем им словами кроткими и ласковыми (это значит моление, то есть речь кроткая). За такое‑ то поведение почитают христиан безумными!
Мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый, доныне. Что такое сор? Все, что выметается или стирается как негодное. Так, если кто скверное что‑ либо стирает губкою, называют сором. Это же значит ипрах, всеми попираемый… Итак, апостол говорит: мы достойны того, чтобы нас отвергали и почитали за сор не только вы, но весь мир и все люди, и не в одно известное время, но даже и доныне. Заметь, каковым должно быть христианину, заметь, что он обязан подвизаться до самого конца.
14. Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих.
Не к постыждению вашему, говорит, и не с злым и ненавистным намерением говорю это; но как детей (наказую), и не просто детей, но возлюбленных. Простите же мне, если я сказал что и оскорбительное; ибо это от любви. И не сказал «поношу», но – вразумляю. Кто же не перенес вразумления отеческого?
15. Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием.
Что ж, скажете вы? другие разве не любят вас? Любят, говорит, но не так, как я. Ибо они наставники, а я – отец. Итак, у детей, хотя один бывает отец, а пестунов может быть много, однако их расположение (к детям) всех вместе гораздо менее в сравнении с любовию к ним одного, то есть отца: так точно и между нами. Заметь, между прочим, слово о Христе приложил к наставникам; это для того, чтобы не совсем поразить их. Впрочем, хотя приписывал им (наставникам) более трудное (ибо такова должность наставника), но превосходство любви предоставил самому себе.
Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Объясняя, каким образом он отец им, говорит: при содействии Христа я родил вас, не себе вменяю это дело, как многие между вами, но Христу. Не сказал – «я научил», но – родил, указанием на естество, показывая любовь свою к ним и то, что они самые близкие ученики его, как эту мысль выражает и во всем послании.
16. Посему умоляю вас: подражайте мне, Христу.
Подражайте, говорит, во всем мне; ни мудростию, ни богатством не превозноситесь и не враждуйте против братьев, но полагайте и мудрость и богатство в любви ко Христу и к братьям. Заметь доброту сердца: он умоляет, а не повелевает. А предлагать самого себя в образец для подражания это знак великого дерзновения.
17. Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного о Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде во всякой церкви.
Потому, говорит, что я пекусь о вас, как о детях, послал к вам Тимофея. Я сам хотел прийти и восстановить мир между вами, но поскольку не могу исполнить этого, то послал его, моего возлюбленного. Сказал это для того, чтобы показать, сколько любит их, когда решился для них разлучиться с Тимофеем, а вместе и для того, чтобы внушить им уважение к Тимофею.
И верного о Господе сына. То есть не в житейских делах, но в делах веры Христовой; поэтому и в том, что касается вас, оно будет служить верно.
Который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде во всякой церкви. Не сказал – «научит», чтобы не оскорбились (ибо Тимофей был юн), но – напомнит – то, что вы уже прежде знали, возобновит в вашей памяти. Путями, называет соединенные с проповедью распоряжения, правила, обычаи, законы Божественные. Вспомянет то, как я веду себя, именно: не горжусь, как вы; не ввожу распрей и разделений. Во Христе, то есть в этих путях нет ничего человеческого, но все о Христе, или совершается при помощи Христа. Тимофей скажет вам и то, как я учу во всякой Церкви; ибо я вам не сказал ничего нового, напротив, всем преподаю то же самое. Устыдитесь же, что одни из всех Церквей уклонились от путей моих.
18. Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились.
Сказав: я послал к вам Тимофея, для предупреждения того, чтобы они не сделались от сего беспечнее, прибавляет: хотя сам я не иду теперь и мое отсутствие возгордило некоторых, но по этой именно причине приду впоследствии. Показывает детскость их мыслей; ибо только детям свойственно вести себя бесчинно, когда нет с ними учителя. Кто же эти возгордившиеся? Сообщники прелюбодея, который и мудр был и богат, и просто – все, которые превозносились мудростью и богатством. Они‑ то и гордились, как будто бы не было Павла для их обличения.
19. Но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу…
Этими словами низлагает гордых и возбуждает их к трезвлению. И хорошо прибавил: если угодно будет Господу, ибо все происходит по Его мановению.
19–20. И испытаю не слова возгордившихся, а силу. Ибо Царство Божие не в слове, а в силе.
Коринфяне, надеясь на красноречие, презирали Павла, как человека неученого; поэтому он говорит: буду смотреть не на красноречие ваше, ибо не оно нужно, но на сил у, обнаруживающуюся в знамениях. Ибо Царство Божие проповедано и утверждено не пышностью слова, но знамениями, совершаемыми силою Святого Духа.
21. Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?
Жезлом называет наказание. Итак, говорит: от вас зависит, с тем или другим прийти мне к вам.
Если останетесь беспечными, то я приду и накажу вас, как Елиму (см. Деян. 13, 8‑ 11). Если же отрезвитесь, то поступлю с вами по духу кротости. Есть в нем и дух строгости и наказания, но он именует его с лучшей стороны, подобно тому, как и Бога называет щедрым и милостивым, а не карающим, хотя Он на самом деле и таков.
|
|