Глава 13. К двум часам он привез Руфь обратно в гостиницу

К двум часам он привез Руфь обратно в гостиницу. Здесь она, наконец, пообедала, на этот раз в одиночестве – Джек сказал, что срочно должен встретиться с заказчиками по поводу контракта и освободится к ужину.

У себя в номере Руфь распаковала и разложила вещи, приняла ванну. Потом она причесалась, готовясь встретиться с Джеком, и тут зазвонил телефон. Это был Джек. Он сказал, что вряд ли успеет освободиться к ужину. Она спокойно выслушала его извинения и спросила:

– Все-таки он смог тебе навредить? Имею в виду Фила. Только честно.

– Все буду знать только после одной встречи сегодня вечером. Особых неприятностей я не жду. Увидимся завтра утром. Как насчет поездки на полуостров? – голос Джека звучал спокойно и весело.

– С удовольствием, только боюсь отнимать у тебя слишком много времени. Ты, должно быть, очень занят сейчас.

– Не беспокойся, когда буду действительно занят, сразу же дам знать. Спокойной ночи, милая барышня, увидимся утром за апельсиновым соком – как же я его не терплю! До свидания.

Она засмеялась и повесила трубку. Впервые за последние сутки почувствовала себя легко и спокойно.

Телефон тут же зазвонил снова. На этот раз отец. Убедившись, что попал по правильному номеру, он сказал:

– Слушай, Руфь, в следующий раз оставляй, пожалуйста, свой номер – я замучился разыскивать тебя по всем гостиницам Сан-Франциско.

Она обещала исправиться и спросила:

– Что-нибудь случилось? Дома все в порядке?

– Не знаю. Меня не было дома целый день, даже не смог поговорить с Филом, когда тот звонил. Мне передали, что он звонил дважды, это обеспокоило меня. Фил хотел говорить лично со мной и почему-то не оставил своего номера телефона.

Еще до окончания разговора Руфь поняла, что от ее хорошего настроения не осталось и следа. Она вкратце, без драматических деталей пересказала ему, что произошло между нею и Филом. Реакцию отца можно было предвидеть.

– Возвращайся домой, дорогая. Забудь про Фила Харлоу и возвращайся. Хорошо, что это случилось сейчас, а не через год.

Она вздохнула.

– Сейчас не могу, папа. Фил пытается разорить одного славного человека по имени Джек Эвелл. Капитан Джек Эвелл. Это местный судовладелец, очень симпатичный. Тут отчасти моя вина, и я не могу просто так удрать и бросить его в беде.

– Ну какая от тебя польза морскому капитану, – возразил отец. – Я не слишком хорошо знаю таких людей, но мне кажется, что он сам прекрасно о себе позаботится.

– Папа, я несу ответственность за то, что он попал в эту историю. Ты ведь не хочешь, чтобы я повела себя как трусиха?

На этот раз отец говорил медленно и как будто удивленно.

– А этот симпатичный капитан, Руфь… он, случайно, не занял место Фила? Настала ее очередь удивляться.

– Занял место? Хочешь спросить, не увлеклась ли я Джеком?

– Ну, вроде того, – сухо подтвердил отец.

– Он настоящий друг, папа. Он бы тебе очень понравился.

– В самом деле? До сих пор твои молодые друзья не вызывали во мне особых симпатий.

– Он совсем другой, папа. Он высокий, вырос в Норфолкской гавани, у него свои пароходы, замечательная улыбка и…

– Детство, проведенное в порту, как-то не вяжется у меня с человеком, у которого замечательная улыбка… – прервал ее отец. Лучше скажи мне, как тебя угораздило попасть в такую нелепую историю с этим Филом? Я действительно считаю, что тебе немедленно пора возвращаться.

– Я скоро приеду, папа. Знай, все, что станет говорить Фил – не правда. Лучше даже не разговаривай с ним. Только разволнуешься от его лжи. Подумай, он угрожал мне, обещал выложить тебе свои гнусные выдумки. Кто он такой после этого?

– Подлец, ясное дело. Ну, он никогда мне не нравился. Ладно, я не стану с ним беседовать, но ты серьезно подумай о том, чтобы сейчас же вернуться домой, слышишь?

Она улыбнулась в пространство.

– До свидания, папа, я люблю тебя. -, Руфь положила трубку и некоторое время бесцельно стояла у окна, глядя, как над городом сгущаются сумерки. Она думала о том, что фил все-таки позвонил в Виргинию. Он пытался осуществить свою угрозу, прекрасно зная, как может подействовать его ложь на отца. Неужели она могла когда-то любить Фила, верить ему и считать надежным человеком.

Она пересекла комнату, включила телевизор. Показывали новости. Убедившись, что в Америке, да и во всем мире, не происходит ничего хорошего, она встала, чтобы переключить на другой канал, но тут снова зазвонил телефон.

Руфь подняла трубку, назвала свое имя. Она сразу же поняла, кто ей звонит, хотя человек на другом конце провода не представился. Это был Фил.

– Ты побывала у него на корабле сегодня днем; странно, что я застал тебя в твоем номере – думал, ты внизу, у Эвелла.

Она хотела положить трубку на рычаг, но тут вспомнила разговор с отцом.

– Фил, как ты можешь быть таким подлым? Что ты собирался сказать моему отцу?

– Правду. Я предупреждал тебя.

– Мой отец знает, что как раз это не правда. Тебе же все прекрасно известно, решил навредить мне, да?

– Ты сама оказалась куда более лживой, чем я думал, – отчеканил он каждое слово. – Так убедительно врала про вас с Эвеллом. Не беспокойся, я добьюсь разговора с твоим отцом. И это только начало. Через несколько дней о вас будет говорить весь город.

Раздались короткие гудки. Некоторое время она оцепенело слушала их, затем тихо опустила трубку.

Что он имел в виду, заявляя, что о них будет говорить весь город? Руфь была напугана. Не потому, что считала себя виноватой – просто не знала, чего теперь следовало ждать от этого ужасного человека. Ясно было одно – он действительно вредит и пытается нанести чувствительный удар ей и Джеку Эвеллу.

Тот факт, что Джека все это не слишком беспокоило, ничего для нее не означал; Джек просто гораздо сильнее ее. Страх все больше овладевал ею.

Она понимала, какой удар по репутации – чьей угодно репутации – способен нанести беспринципный, коварный подлец вроде Фила. И для этого ему вовсе не требуется говорить правду.

Она решила не звонить Эвеллу. Сейчас Фил угрожал именно ей, а не Джеку, у Эвелла и так достаточно всяких проблем, возникших, отчасти, и по ее вине.

Она разделась и легла в постель. Трудно было поверить, что совсем недавно она чувствовала себя легко и беззаботно.