Раздел I. Античные боги.

Августин не любит античных богов. Он считает античных богов ложными божествами – идолами, которым не стоит поклоняться уже ввиду факта их неистинности[13]. Главным свидетельством протии ложных и лживых богов Августин называет Евангельское учение[14]. Августин призывает римлян оставить почитание богов и прийти в Церковь к истинному Богу[15].

Согласно Августину, понтифик Сцевола[16] разделил богов на три рода: один из них был введен поэтами, другой — философами, третий — государственными властями. Первый род он называет мифическим, потому что он представляет множество недостойных вымыслов о богах; второй считает непригодным для государства, потому что в нем есть нечто лишнее, а нечто и такое, что было бы вредно знать народу. Сам Сцевола отвергает род богов, выведенный поэтами, так как «у поэтов боги обезображены до такой степени, что оказываются хуже порядочных людей … хотя это и не совместимо с божественной природой»[17]. Августин согласен с тем, что именно такой, поэтический род богов является наиболее неприемлемым и вредным из всех, но, на страницах своего сочинения, критически относится ко всем категориям античных божеств.

В первую очередь, античные боги слабы, если не бессильны. Они не в состоянии защитить города, вверенные им в защиту. Рим был вверен в защиту уже побеждённым ранее пенатам, но скорее он сам охранял их, нежели они Город[18]. За столетия римляне многократно увеличили число богов, установленных изначально Нумой Помпилием, а следовательно, поставленный под охрану стольких божеств Рим просто не должен был претерпеть и вынести страдания от столь многих бедствий. Но римские цари, после Нумы не затворяли врат храма Януса, следовательно ни один из них не царствовал мирно при стольких богах-охранителях[19].

Августин считает крайне неразумным поклоняться столь недееспособным божествам, которые оказываются не в состоянии защитить собственные святилища, как, например, Юнона, сестра и супруга самого Юпитера, оказалась бессильна против греков в собственном убежище в Трое[20]. При этом, боги оказывались немощны не только против иноземных захватчиков, но и против собственных граждан, утверждает Августин, ссылаясь на Цезаря[21].

Кроме того, античные боги беспомощны не только перед врагами, но и перед различными бедствиями и катаклизмами, не будучи в силах защитить почитающих их граждан, например, от массового избиения врагами, как в Эфесской вечерни[22], моровой язвы, голода[23] или от гражданской войны[24]. Временами мира же Рим пользовался не до того момента, пока того желали боги, а до тех пор, пока окружавшие его народы не начинали войну[25].

Бессилие богов распространяется не только на массовые явления, но и на судьбы отдельных людей. Так, боги оказались никак не в силах повлиять на Мария, к которому были неблагосклонны, и который, несмотря на гнев богов, наслаждаться здоровьем, силой, богатством, почестями и долголетием, и в то же время, «люди, подобные Регулу, несмотря на любовь к ним богов, могут томиться и умирать в плену, в рабстве, в нищете, в бессоннице и тяжких муках»[26].

Зачастую боги оказываются не в силах предугадать даже собственную судьбу. Так, Аполлон, названный предсказателем, и Нептун служили у Лаомедонта (строили троянские стены), так как он обещал им щедро оплатить их работу, но в итоге обманул. Таким образом Аполлон и Нептун не смогли предвидеть собственное будущее[27].

Боги не в силах даровать и что-либо необходимое для существования граждан: например, ни Юпитер и Юнона, принявшие под своё покровительство римлян, ни родная потомству Энея Венера, богиня любви, были не в состоянии предоставить Ромулу и его сподвижникам жён честным и мирным путём, так, что те вынуждены были идти на преступление и похищать невест, а после сражаться с их родственниками[28].

Некоторые случавшиеся ранее случаи знаковых явлений, связанных с культовыми святилищами, например, сохранение в целости статуи Минервы под развалинами храма во время разрушения Илиона марианцем Фимбрием, Августин более связывает с фактом присутствия божества, нежели его могущества[29]. В конечном итоге античные боги признаются способными для охранения только лишь отдельных вещей и совершения действий низшего порядка, по сравнению с истинным всемогуществом истинного Бога. Не стоит и приписывать в заслуги богам расширение могущества и границ государств. Ввиду того, что как победители так и побеждённые чтили в равной мере языческих богов, то не следует государственные успехи ставить им в заслуги. Если же предположить, что какой-либо народ имел богов особых, которые были некоторым образом искуснее в созидании и сохранении государства, то разве эти боги умирали, когда этот терял свою власть, или, не получив ожидаемой награды или получив обещание награды большей от других людей, предпочли перейти к ним? Если так, то, ввиду обстоятельства оставления своих с целью перехода к другим, богов можно признать вероломными[30].

Даже в собственных святилищах боги, зачастую, оказываются бессильны против людей или стихии. Так, Веста не смогла защитить от пожара, разыгравшегося на форуме в эпоху Пунических войн, даже собственный храм. Если же она не могла предохранить саму себя от огня, то чем могла помочь она против воды и огня городу, благосостояние которого она охраняла[31]?

Весомым аргументом, доказывающим ограниченность могущества богов, Августин считает то, что каждый из античных богов имел определенную обязанность[32], так как люди приурочивали к каждой отдельной вещи специальное божество, так что никому из божеств не поручалось общее дело[33]. Сущностно, в этой своей ипостаси они оказываются слабее даже человека. Так, например, одного человека вполне достаточно для успешного исполнения обязанностей привратника. В то же время, данную обязанность совокупно выполняют три божества - Форкул по отношению к дверям, Кардею к петлям и Лиментина к порогу. Но, при этом, Форкул не мог в одно и то же время охранять ни петель, ни порога, но только дверь[34]. Подобная дискретность божественных полномочий относится не только к мелким бытовым богам, но и к ключевым в римском пантеоне, например, к Юпитеру. Несмотря на то, что, с одной стороны, этот бог вездесущ – «всё полно Юпитером», пишет Вергилий, - с другой, некоторую часть мира наполняет и жена и супруга Юпитера Юнона, которой отводится воздух, отделяемый от юпитеровой вотчины - эфира. Но пары Юпитер-Юнона недостаточно - море отдается Нептуну, а земля Плутону В свою очередь, не остаются без супруги и эти последние Нептуну придается Саляция, а Плутону — Прозерпина, потому, что как низшей частью неба, т. е. воздухом, заведует Юнона, так низшей частью моря — Саляция, низшей же частью земли — Прозерпина. Они стараются исправить мифы, но не находят способа. И если римляне счители, что эфир и воздух это разные сущности, то вода, верхняя ли, или нижняя, все равно остаётся водой, а нижняя и верхняя земли землёй[35]. Таким образом, создаётся своеобразная иерархия божественного влияния крупных богов на стихии и части стихий, где ни один из них не имеет абсолютного, всецелого и нераздельного могущества.

При этом верховное божество, в частности, Юпитер, не нужно, как таковое, ввиду того, что его функции на местах исполняют достаточно полномочные и не зависящие от него представители, функции которых не делегированы Юпитером, а существуют как неотъемлемая часть природы этих, более низких по иерархии, божеств. Таким образом, например, приписывать распространение государств Юпитеру — несообразность, так как существует богиня Победа, и ее одной должно быть достаточно для подобного рода деяний[36]. Аналогично, если признавать самостоятельными божествами Добродетель и Счастье, то к чему остальное множество богов, со сходными функциями, например, Меркурий, Минерва, да и все иные множества божеств, если наличествуют их более функционально всеобъемлющие собратья[37][38][39]?

В конечном итоге, всю совокупность божеств можно подразделить на избранных[40] и второстепенных. При этом, избранные боги - не изъяты от исполнения обязанностей богов менее значительных. Например, бог Янус участвует в зачатии человека в одном ряду чуть менее, чем с десятком иных избранных и второстепенных богов[41], при том, исполняет там функции гораздо менее значимые и менее почётные, чем Витумн и Сентин[42]. Исходя из того, что над мелкими делами, распределенными по частям между множеством богов, работают и сами избранные боги, и, при этом, некоторые боги, которые отнюдь не относятся к числу избранных, ведают делами гораздо более важными и лучшими, чем боги избранные, то, по всей видимости, последние названы избранными и главнейшими не по исключительному праву участия их в правлении миром, а потому, что они стали более известными народам[43].

Противоречие и наложение функций находится не только в отношениях избранных и второстепенных богов, но и среди собственно избранных. Так, не до конца логически понятны отношения Януса, бога-мира и начала и конца вещей, и Юпитера – также бога-мира и верховного божества[44]. В то же время, некоторые функции избранных богов позволяют почти однозначно отождествить их с Юпитером, например Сатурна и Гения[45] или Меркурия[46]. Из вышесказанного видно, что языческая теология весьма несовершенна, противоречива и запутанна, и в непонимании её признавались даже ведущие религиозные мыслители, в частности Марк Варрон[47].

Августин решительно отвергает аргумент защитников язычества, утверждавших, что под обличием многих богов скрывается единый Юпитер, который представляет собою лишь душу настоящего телесного мира, которая наполняет собой и движет эту мировую массу[48]. В таком случае просто отсутствует смысл такого излишнего, дробного деления божественных полномочий, которые, лишь закрывают истинное понимание сущности единого Бога. Таким образом, все боги имеют свою собственную жизнь, так, что каждый из них живет сам по себе и что ни один из них не составляет части другого[49].

Августин не согласен с позицией почитателей античных богов, согласно которой бедствия обрушились на Римское государство из-за запрета христиан приносить жертвы языческим божествам, ссылаясь на то, что многие бедствия и несчастья были перенесены ещё до того, как были запрещены жертвоприношения. При этом боги ни в чем им не помогли, а даже во многом повредили, обольщая и обманывая своих почитателей[50]. Кроме того, страшные потрясения Рим испытывал и ещё до того, как христианское учение было распространено вовсе[51].

Античные боги не в силах устроить и загробную жизнь. «Бессмысленнейшей глупостью - считает Августин - просить или надеяться на вечную жизнь от таких богов, которые в настоящей кратковременной и бедственной жизни и в том, что касается ее поддержания и подкрепления, считаются надзирающими за столь мелкими частностями, что если бы у одного из них попросили что-либо находящееся во власти и ведении другого, то это показалось бы несообразным и нелепым»[52].

Стоит отметить, что античные боги в какой-то мере могут влиять на ход земных дел, но при этом в состоянии делать не все, что хотят, а лишь то, что им дозволяется распоряжением истинного Бога, «судеб Которого никто не может ни постигнуть, ни справедливо укорить»[53]. Так, как считает Августина они всячески потворствовали Сулле[54].

При этом сами боги никоим образом не заботились о нравственности римлян. Почитатели богов никогда не получали от них никаких предписаний о добродетельной жизни, а в виде культа им совершали всевозможные мерзости. Боги никогда не грозили поступавшим дурно наказанием, живущим добродетельно не обещали награды[55], тем самым развращая нравы почитающего их общества. При этом, боги не только не давали какого-либо морального учения, но и тем более не делали добродетельную жизнь сколь либо религиозно утвержднной. Античные божества не беспокоились о жизни и нравах городов и народов, у которых почитались: безо всяких запрещений, которые внушали бы страх, они дозволяли им становиться худшими и терпеть большие убытки в «душе — правительнице тела»[56]. Таким образом, нравственную развращённость отдельных категорий почитателей языческих культов, Августин всецело вменяет в вину античным богам, которые нисколько не заботились о том, чтобы Республика не погибла от развращения нравов[57].

Кажущиеся неприличными культовые практики язычников[58] Августин связывает со служением нечестивым духам, так как такое может прийтись по вкусу только им[59]. Следовательно, под ликами некоторых богов, например, небесной девы и матери всех Верекинфии, могут скрываться демонические сущности.

Именно эти демонические сущности активно разлагают общественную мораль посредством сценических игр, в которых поэты всячески выставляют напоказ их бесчестные поступки, которыми они не оскорбляются, а только умилостивляются[60]. Подобное представление их преступлений, ложных или действительных – не имеет значения, несомненно угодны демонам, скрывающимся под ликами античных богов, ведь таким образом они демонстрируют обществу неправедную модель поведения ниспосланную свыше - коварнейшие духи охотно допускают подобные измышления о божествах, «чтобы для совершения злодеяний и мерзостей был подан на землю как бы с самого неба ободряющий пример»[61]. При этом, сознательные римляне сами понимали своё нравственное превосходство над собственными аморальными богами, запрещая поэтическую свободу слова в адрес людей и дозволяя при этом её в адрес богов[62]. Августин полагает, что римляне должны были бы понять, что их боги, требовавшие себе почитания, состоящего в мерзких играх, не достойны божеских почестей, и достаточно близко подошли к такого рода пониманию, но конечную точку в культе такого рода божеств всё-таки ставит христианство[63].

Да, многие античные культы представляли своих богов как добрых богов, но только постольку «поскольку богам неприлично быть злыми, все они — боги злые, так как они — нечистые духи»[64]. Демонам дозволяется устрашать и возбуждать злые людские души, но дозволяется ограничено и они не имеют всей полноты власти над этим миром, так как многое происходит вопреки их воле[65]. Таким образом, последователи этих культов делают себе богов, которые не суть и демоны, но, «обращаясь с молитвой к нечистым духам, они подпадают под власть тех, кто не боги, а демоны»[66].

Античным богам чужда справедливость. Они не давали своему народу никаких правил жизни, законов. Римлянам приходилось заимствовать их у соседей – в первую очередь, греков[67]. Августин полагает, что «таким образом боги римлян нисколько не заботились о том, чтобы отвратить от своих поклонников душевное зло, зло жизни и нравов, которое так велико, что их ученейшие мужи утверждают, что от него погибают республики и при целости городов; а, напротив, всячески старались, чтобы, как о том было сказано выше, это зло еще более увеличивалось»[68].

Именно деструктивную деятельность богов Августин считает важнейшей причиной падения Республики. Он отрицает расхожее утверждение, что в те времена боги оставили храмы и святилища и удалились. Напротив, он убеждён, что античные божества прибывали на месте и при этом всё более и более раскачивали ситуацию. Это подтверждается множеством бывших тогда предзнаменований и прорицаний, в которых боги с великим удовольствием выставляли себя предузнающими будущее и помощниками в сражениях. «Не будь всего этого, собственные страсти римлян не возбудили бы последних к гражданским войнам до такой степени, как демонские подстрекательства», подытоживает Августин[69].

Античные боги лживы. Августин допускает, что те же самые демоны, что во время празднеств поощряли прилюдное восхваление своих пороков, «внутри своих святилищ и в недоступных для народа тайниках давали некоторые добрые наставления относительно нравов какому-либо из посвященных им лиц, как бы людям избранным»[70]. Это свидетельствует об их коварстве, так как бесстыдство провозглашается открыто, а благоденствие тайно, тем самым показывается, что честного стоит стыдиться, а бесчестным – хвалиться. Тем самым демоны, нашёптываниями справедливости обольщают немногих добрых людей, а открытым распутством держат во власти многих дурных[71].

Античные боги поведенчески противоречивы и непоследовательны. Они наказывают за преступления одних, но других, за аналогичные деяния, минует их гнев. Так, их гнев обрушился на Трою за прелюбодеяние Париса, но прелюбодеяние матери Ромула Реи Сильвии, бывшей в этот момент жрицей Весты, остаётся обойдённым их вниманием, хотя, месть римлянам за святотатство должная была быть строже, нежели та, что постигла троянцев[72]. Кроме того, безнаказанным остаётся и братоубийство, совершённое Ромулом при основании Города, тогда как Троя была предана огню только за любовную связь её царевича с чужой женой[73]. Также и выбирая между Альба Лонгой, царь которой изгнал брата, и Римом, царь которого брата умертвил, они отдают предпочтение Риму[74]. Периодически, боги поддерживали многих недостойных людей, таких как Тарквиний Гордый[75], Марий или Сулла.

Но, возможно, не все боги являются демонами - некоторых богов римляне ввели у себя не по разумным побуждениям, а из лести. Например, Ромула поставили выше многих богов, так как ему установили даже и фламина (квиринальского)[76], хотя, по тайной доктрине, и его считают скорее полубогом, чем богом. Аналогично, были со временем обожествлены как минимум, поэт-теолог Орфей, жена и сын царя Адаманта по имени Ино и Мелицерт, добровольно бросившиеся в море, а также Кастор, Поллукс[77] и Диомед[78].

Августин, ссылаясь на Варрона, считает генеалогии известных римлян, возведённые к богам, вымышленными, но в отличии от последнего, не видит в этом пользы[79].

Таким образом, античные боги, по Августину, бессильные существа, влияние которых на этот мир крайне невелико. Но, в то же время они умело вводят людей в заблуждение, так как лживы, несправедливы, противоречивы, непоследовательны, алчны и коварны, и, будучи безнравственными со своей сути, своим лукавством развращают общественные устои, так как суть демоны, скрывающиеся под ликами богов, жаждущие божественных почестей.

Почитание столь бессильных и, в то же время, порочных богов не может привести человека к счастью вечной жизни. И люди, служившие античным богам, ошибочно полагали, что религиозное почитание, приличное Богу, нужно воздавать природе вещей, находящейся под властью и управлением единого истинного Бога; «служили, — как говорит апостол, — твари вместо Творца, Который благословен во веки»[80].

Только христианство смогло вывести демонов «на чистую воду», и благодаря истинной религии обнаружилось, что «боги язычников суть нечистые демоны, которые под видом душ умерших или мировых тварей желали почитаться в качестве богов, надменно услаждались якобы божескими почестями, а на деле — вещами преступными и гнусными, не допуская обращения человеческих душ к истинному Богу»[81].

В VIII книге Августин выводит неких добрых богов – коими он считает ангелов - и представляет творениями разумными и святыми небожителями - Престолами, Господствами, Началами и Силами, которые своими душевными расположениями далеки от демонов, как далеки пороки от добродетелей, а злость от доброты[82]. Но эти добрые боги не относятся к античной языческой религии и являются частью авраамической традиции, от чего именование «боги» данное здесь Августином, по всей видимости, является условным и опирающимся на традицию платоников. Эти боги-ангелы не требуют себе божественных почестей, подобающих только единому Богу[83], и являются по сути своей посланниками и исполнителями Его воли.