Переговоры. Муфти проснулся от внезапного шороха в ближайших кустах:

Муфти проснулся от внезапного шороха в ближайших кустах:

– Кто там? Фики, ты?!

Из кустов вышел лев:

– Тише, Муфти! Это я.

– Флаффи, ох, и напугал ты меня, – лев тяжело поднялся и сел: – Ты был у Симбы?

– Да.

– Нам надо переговорить с тобой…. Фики!

– Не надо, папа, – мягко ответил Флаффи. – Если мама спит, не буди её. Я все знаю. И давно уже.

– Что? Но…. Но почему ты до сих пор молчал?!

– Я давно всё вспомнил, – улыбнулся Флаффи, – просто тебе не стал говорить. Потому что вы мне стали папой и мамой. Фики научила меня ходить по следу, нападать на жертву, была со мной на первой охоте. Куда бы я не пошёл, она всегда была рядом, пока не вырос. А ты научил драться, правлению и прочей мудрости королей, как если бы я был твой родной сын. Разве я могу забыть всё это? Вашу любовь?! Нет, я не мог. Впрочем, Акиду простить я тоже не смог. Хоть он и твой сын. И вроде как мой сводный брат получается.

– Боже! Так вот почему ты даже не здоровался с ним, – Муфти отвернулся.

– Вы даже меня не разбудили на откровенный разговор? – из мрака вышла Зира. – Итак, ты все знаешь, Флаффи?

– Доброй ночи, мама. Да, я все вспомнил.

Зира остановилась:

– Зачем ты так? Если ты все вспомнил, то знаешь, что я – Зира, жена Шрама, смертельный враг Симбы – твоего отца. И, значит, твой тоже. Тем более, учитывая, что сделал Акида по моему велению с Ринаикой.

Флаффи подошел к ней и нежно коснулся загривка.

– Нет, ты не можешь быть моим врагом. Ведь ты – моя мама. Ты, и никто другой!

– Но… но… – Зира села и посмотрела в глаза Флаффи. В них не было ни гнева, ни злости, ничего. Кроме прежней любви, что она видела в нём раньше. Одинокая львица, похитившая его из семьи, едва не убившая, глумившаяся над головой повергнутой соперницы, могла ожидать всего, чего угодно, но только не любви от своей прежней жертвы.

– Ты спрашиваешь себя, как так может быть, и не находишь ответа, мама?

Зира отрицательно мотнула головой.

– Я давно простил тебе все. И не могу иначе. Я люблю вас как настоящих… нет, неверно. Вы и есть мои настоящие родители.

По щекам Зиры потекли слезы:

– И я тебя люблю. Мой маленький пушистик….

Флаффи замолчал.

– Однако есть еще и Симба с Налой, – произнес Муфти. – Как же с ними быть?

– Предоставь это мне, папа, – мягко ответил Флаффи. – Ведь я пришел не один….

Тут он обернулся и кивнул кому-то головой. Тут же в кустах раздался шорох, и рядом выросла фигура другого льва. Через мгновение Муфти узнал в нем Симбу – своего утреннего противника.

– Не ожидал, – он медленно поднялся и инстинктивно встал в защитную стойку: – Ты один пришел или со всем отрядом?

– Не бойся, – ответил Симба, – мы с Налой одни.

– Ах, тут еще некая Нала? Тогда пусть и она появится, мы познакомимся.

Из полумрака вышла львица и села рядом с Симбой, не проронив ни слова, но и не спуская глаз с Зиры.

– Что ж, похоже, все в сборе, – Муфти почесал за ухом. – Можем и поговорить. Вы ведь, полагаю, слышали и видели все?

– Каждое слово, – ответил Симба, – отчетливо и ясно.

– И что скажете?

– Я хочу спросить, – начал Симба, – рассказала ли тебе Зира, почему она похитила моего сына и приказала убить Ринаику?

– Да, рассказывала. А какое это имеет сейчас значение? – спросил Муфти.

– Я расскажу еще раз. Тебе, Симба, – тихо сказала Зира и посмотрела тому в глаза: – Ты спрашиваешь почему? А когда ты убил моего прежнего мужа, Шрама, и я тебя спрашивала, почему, что ты мне тогда ответил, а?!

– Ты знаешь правду! – повысил голос Симба. – Шрам убил моего отца, едва не убил меня и чуть не погубил весь прайд! Или голод для тебя приятнее нормальной жизни?!

– Шрам не был хорошим правителем, но, однозначно, не заслужил такой смерти. И какую мы правду должны знать? Твою?! А чем ты свои слова докажешь?! Ты постоянно вляпывался в проблемы, это тебя побежал тогда спасать Муфаса, когда погиб. И ты исчез на долгое время. Да, Шрам поторопился объявить тебя погибшим. Потом ты пришел, выбил силой из него признание в убийстве Муфасы и затем сам скинул его со скалы. Ты убил его и объявил себя Королем!

– Ты забыла, видать, – медленно произнес Симба, – что Муфаса меня объявил своим наследником. По закону он должен был сразу уступить мне место, но не захотел….

– О, про законы он вспомнил! Законник хренов! А когда ты сбежал, то разве не по закону ли твоих прадедов, сразу теряешь право на наследство?! Тот лев, что уходит во Внешние Земли, теряет право быть королем. Вот каков закон! И твой возраст не причём! Так что же ты сделал, когда тебе стали задавать вопросы, а?!

Симба промолчал.

– Вот! – Зира торжествующе посмотрела на Муфти. – Он выгнал тех, кто хоть как-то осмеливался оспорить его власть! По закону или просто сомневался! Справедливо ли это, а?!

– Победитель может делать все, – пожал плечами Муфти. – Жизнь не справедлива.

Зира подошла к Нале:

– А знала ли ты, что я носила под сердцем львят, когда он меня выгонял?! Знаешь ли ты, что такое – родить там, во Внешних Землях?! Сомневаюсь. И что такое – потерять их всех там! Не знаешь….

– Ты сама выбрала свою судьбу, – ответил Симба. – У тебя был выбор.

– Признать тебя королем и не задавать вопросов? То есть предать того, кого любила больше жизни? И за что – за кусок мяса и глоток воды?! Нет, это не выбор. Не для меня, во всяком случае. Я ушла выживать там, где свободы больше. В отличие от некоторых, я не предавала своей любви. И никогда не предам.

– На что ты намекаешь?! – глаза Налы сверкнули ненавистью.

– А ты расскажи Симбе, какими способами пыталась втереться в доверие к Шраму. И за что ты его ненавидишь больше всех. И почему, в конце концов, ты сбежала в поисках того, кто убьёт его….

Зира замолчала.

– Значит, ты ни в чем не раскаиваешься…. – проговорил Симба.

– Ненависть помогла мне выжить там, – ровным бесцветным голосом продолжила Зира, глядя в пустоту. – Пережить гибель львят. Я сейчас как будто снова там, в пустыне. Тебе этого не понять. Боль выжгла сердце дотла. Я не хотела ничего, кроме мести. Встретила Мла Вату, он согласился с другом помочь. Некоторое время мы следили за твоими землями, ища момент убить тебя. Ты даже не заметил нас. Потом я узнала про рождение Флаффи. И у меня созрел план. Правда, сразу его невозможно было осуществить. Акида должен был куда-то уйти. И мы ушли. Потом они вернулись и сделали все, как я приказала: похитить львенка, принести его мне вместе с головой любой львицы прайда. Ею оказалась Ринаика.

– И что дальше? – спросил Муфти.

– Дальше? Дальше я хотела убить и Флаффи, но Акида отказался. Он сказал, что львенок ничего не помнит. Я думала вытащить Симбу во Внешние Земли и там расправиться с ним с помощью аутсайдеров. Занять королевство. Но, глядя на Флаффи, передумала. Ты не поверишь, но тогда, впервые, я почувствовала нечто еще, кроме желания мстить. Потом я поняла, что просто очень хочу быть мамой. Вырастить сына, сильного, красивого. У которого судьба будет лучше моей и моего мужа. Тогда я взяла другое имя и нашла новый прайд. Твой, Муфти. Не знаю, каким путями Айхею привел нас к тебе, но так случилось. Я стала жить и растить Флаффи. И вдруг осознала, что уже не хочу мстить. Ты мне стал абсолютно безразличен, Симба. Благодаря Флаффи и Муфти, я снова стала жить. Смеяться, плакать, радоваться, грустить, скучать и любить. И хотела никогда не возвращаться сюда. Если бы ты, Симба, не убил Акиду…. Так ты снова поставил под угрозу мою жизнь. И сейчас я снова пришла сюда только с одним желанием – убить тебя. Чтобы ты никогда больше не вставал у меня на пути, не угрожал ни мне, ни тем, кто очень дорог для меня. Не знала, что Флаффи все вспомнил. Я не ненавижу тебя или Налу. Я просто защищаю свое маленькое счастье. И еще. Я очень раскаиваюсь в том, что приказала убить любую львицу из твоего прайда, Симба. Кровь Ринаики лежит на мне. И кровь Акиды тоже. Я виновна в их смерти. Бог накажет меня так, как сочтет нужным. Я знаю, что оно уже готово для меня. И приму его со смирением.

Воцарилась тишина. Первым нарушил молчание Флаффи:

– Что бы ни было в прошлом, пусть оно там и останется. Я верю тебе. И простил всё зло, что ты причинила или хотела мне причинить. Знай, я по-прежнему люблю вас.

– Спасибо, – Зира смахнула слезу и отвернулась.

Симба хотел было что-то сказать, но его опередила Нала:

– Мне… кхм.. нам очень тяжело принять то, что сказал Флаффи…. Это как найти сына и снова его потерять. Когда я увидела его сегодня, то словно родилась заново. Не было большего счастья, чем обнимать и целовать того, кого всегда помнила, любила, верила в его спасение и в то, что однажды он придет домой и скажет: «Здравствуй, мама!». И вот он пришел домой. И я узнаю, что у него есть другая мама…. И другой отец. Которых он любит и даже, наверное, больше, чем нас…. Умом я понимаю, почему так сталось. Мой сын все правильно сказал: не мы были с ним рядом тогда, когда очень нужны были. Не мы его растили и учили. Не мы дарили ему свою любовь….

По щекам Налы обильно потекли слезы, но она быстро собралась и, смахнув их, продолжила:

– Да, не мы. Но мы всегда, слышишь Зира, всегда любили Флаффи, как будто он был рядом! Да они и был всегда с нами, вот тут, – она приложила лапу к груди, – в сердце! И ты не смогла отнять его у нас и не сможешь никогда! Пусть Флаффи простил тебя, я же – никогда!

– Никогда не говорите «никогда», Нала, – сказал Муфти. – Иначе рискуете повторить путь Фики… кхм, простите, Зиры. Насколько я могу судить, у вас обоих особые отношения друг с другом.

– Ты даже не представляешь, какие, Муфти, – вполголоса сказала Зира и смахнула слезу.

– Они уже ничего не значат, Зира, – холодно отрезала Нала. – Поэтому забудь, что было в прошлом. Ты для меня – абсолютно чужая.

Муфти перевел удивленный взгляд с одной львицы на другую, затем вздохнул и сказал:

– Итак, подведем некоторые итоги. Друзьями нам, очевидно, не стать, но, надеюсь, драться нам уже не придется. Ненависть, месть служат нам плохую службу. Столько крови пролилось.

– Я согласен с тобою, – ответил Симба. – Что ты предлагаешь?

– Хоть я по-прежнему считаю, что ты поступил очень подло, поймав его одного всем отрядом и устроив свой самосуд, все же прощаю. Пусть его смерть будет платой за грехи убийства и похищения. И на этом тут поставим точку. Фики, то есть Зира, сейчас в моем прайде и под моим законом. Хочешь ли ты, чтобы я судил её за похищение Флаффи и смерть Ринаики?

Симба помолчал немного, потом сказал:

– Нет. Не хочу, чтобы Флаффи страдал из-за этого, ведь он также любит вас.

– Верное решение, – вздохнул Муфти. – Ты умнее, чем я думал ранее.

– Но сюда ей вход закрыт, – продолжил Симба. – Ни я, ни Нала, ни кто другой не хотим её тут видеть. Ей нет пока прощения.

– Ладно, – удовлетворенно кивнул Муфти. – Что касается самого Флаффи, я делить его не буду. Он волен сам выбирать свою судьбу. Пусть приходит к вам и остаётся у вас столько, сколько пожелает, и вы ему позволите. Препятствий в этом чинить не буду и другим запрещаю. Он уже оказался мудрее нас и спас от бессмысленной бойни утром. Верю, что его доброе сердце подскажет правильный путь.

– Хорошо.

Муфти осмотрелся:

– Светает уже…. Утром мы покинем твои земли. Если когда понадобится помощь или защита, обращайся.

– Подумаю, – ответил Симба.

– Ты идешь с нами или останешься со своими родителями, Флаффи? – спросил Муфти.

– Я бы хотел побыть тут некоторое время.

– Хорошо. Тогда мы подождем тебя несколько дней в приграничных землях. Наши более сильные враги могут подкараулить и напасть, если попробуешь в одиночку пересечь пустыню. Я этого не допущу. Но и границ этой земли пересекать не буду, как обещал. И никто более из моего прайда. Одно хочу узнать, Симба, прежде, чем уйти. Кто тебе рассказал про Акиду?

Симба почесал за ухом и ответил:

– Приходил один странник, молодой лев. Запамятовал его длинное имя. Он появился неизвестно откуда и попросил убежища. Должен был тренировать моего сына, но вдруг оказалось, что он знает историю о Флаффи. Тогда он рассказал мне все, что знал, и показал путь. Он же знал и про то, как твой сын ходит к тебе и от тебя. Все знал про Акиду.

– Лев, говоришь? – спросила Фики. – Ладно, если он недруг Акиды, то понятно – следил за ним. Но откуда узнал про историю Флаффи? Акида никогда и никому про неё не рассказывал.

– По пути к вам я расспросил его об этом. Он сказал, что подслушал твой разговор с Акидой в некогда его землях. Вы его недавно выгнали оттуда.

– Мтавала Ва Пеки! – Фики почти прокричала это имя.

– Точно! – кивнул Симба. – Так он представился.