Киберпространство среднего возраста

Пятый элемент борьбы с кибервойной — это более безопасная сетевая архитектура. Интернету уже сорок, он входит в средний возраст, но при этом не слишком изменился со времен своей юности. Конечно, ширина полосы пропускания возросла, появились беспроводная связь и множество мобильных устройств. Но основная архитектура Интернета, при создании которой никто серьезно не задумывался о кибербезопасности, осталась неизменной. Хотя считалось, что многие «глюки» и проблемы безопасности исчезнут, когда на смену старым, полным багов операционным системам Microsoft придет Vista, а потом Windows 7, проблемы остаются даже в самых распространенных программах операционных систем.

Когда я спросил руководителя отдела сетевой безопасности телекоммуникационной компании AT& T, чем бы он занялся, если бы на один день стал «киберцарем», он, не задумываясь, ответил, что программным обеспечением. Эд Аморозо за день видит больше проблем безопасности, чем большинство специалистов по компьютерной безопасности за год. «Программное обеспечение—это самая главная проблема. Мы должны найти способ писать более безопасные программы с меньшим количеством ошибок. Пусть правительство спонсирует исследования и разработки именно в этой области». Хакеры проникают в чужие сети чаще всего потому, что получают доступ к «корню», или статус администратора, через обнаруженный ими «глюк» в программном обеспечении. В связи с этим исследовательские усилия в первую очередь должны быть направлены на две цели. Нам нужно продуктивнее выявлять ошибки и уязвимые места существующих программ, то есть всячески их тестировать. И в то же время мы должны иметь возможность писать новые программные приложения и операционные системы с нуля практически без дефектов.

Хотя люди боятся роботов и искусственного интеллекта (забывая о том, что мы уже бок о бок работаем с ними), пожалуй, стоит подумать о том, как использовать искусственный интеллект для написания кода — то есть создать правила для написания безопасного и элегантного кода. Это довольно большой проект, он потребует государственной поддержки, но разработать интеллектуальную программу, которая будет писать софт, вполне реально.

Искусственный составитель кода сможет конкурировать с известными разработчиками программного обеспечения, как Deep Blue соперничает с настоящими шахматистами. Можно посадить экспертов, предоставив им открытые исходные коды, и даже привлечь всемирно известных светил.

Работа, проделанная изобретателями Интернета 40 лет назад, имеет большую ценность, чем они могли себе представить. Теперь те, кто финансировал создание Интернета, должны финансировать работу по его усовершенствованию. Сегодняшние исследования в сфере кибербезопасности фрагментарны и, согласно данным президентской комиссии, недостаточно финансируются. Нужен свежий взгляд на киберпространство разработчиков, которые способны думать о новых протоколах, способах аутентификации, усовершенствованных подходах к авторизации доступа, равномерной шифровке трафика и неподвижных данных.

В DARPA (Управлении перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ), которое финансировало большую часть работ на этапе создания Интернета, появились некоторые признаки обновления. После долгих лет отказа от исследований Интернета ситуация начала меняться. В октябре 2009 года DARPA решило профинансировать деятельность консорциума, в который вошли военный подрядчик Lockheed и производитель маршрутизаторов Juniper Networks, занимающийся созданием нового основного протокола Интернета. На протяжении десятилетий трафик в Интернете разбивается на отдельные цифровые пакеты с собственным адресным пространством, или заголовком. В заголовке содержится основная информация — куда и откуда. Протокол, или формат, таких пакетов получил название TCP/IP (протокол управления передачей/межсетевой протокол). Для богов и основателей Интернета протокол TCP/IP так же священен, как Десять заповедей. А сейчас DARPA ищет, чем бы заменить этот протокол. Какой ужас! Новый военный протокол позволил бы устанавливать, кто посылает каждый пакет. Он позволил бы присваивать пакетам приоритеты в зависимости от цели и даже зашифровывать содержимое. Военный протокол сначала будет использоваться в сетях Пентагона, но только представьте, что бы он сделал для всего Интернета — он мог бы пресекать киберпреступления, кибершпионаж и во многом кибервойну. DARPA не говорит ни о сроках готовности нового военного протокола, ни о том, как может пройти процесс перехода с TCP/IP. И тем не менее, возможно, благодаря этому Интернет когда-нибудь станет безопасным пространством.

Мы не должны отказываться от того, что имеем, до тех пор, пока не убедимся в том, что альтернатива действительно лучше, а процесс перехода осуществим. Каким может быть этот новый порядок? Киберпространство помимо Интернета может состоять из множества интрасетей, работающих по разным протоколам. У некоторых интрасетей должны быть «тонкие» клиенты — не тощие парни, которые ищут адвоката, а компьютерные терминалы, использующие серверы и мэйнфреймы, а не огромные жесткие диски на каждом столе. Если централизованные мэйнфреймы (да, именно старые добрые мэйнфреймы) выйдут из строя, их продублируют резервные системы, расположенные в другом месте. Мэйнфреймы могут координировать работу интрасетей, предотвращать нарушения защиты, неправильное управление конфигурацией. Трафик внутренней сети будет идти по отдельным кабелям и направляться маршрутизаторами, не связанными со Всемирной сетью. Можно организовать сканирование данных для обнаружения вредоносных программ и резервное копирование данных на серверы, часть которых будет отсоединиться от сети в случае сбоя системы. Новые интрасети могут использовать технологии постоянного сканирования для выявления и предотвращения аномальной активности, вторжений, краж личных идентификаторов, вредоносных программ или несанкционированного экспорта данных. Они могут зашифровывать все данные и требовать, чтобы пользователь проходил аутентификацию двумя или тремя надежными методами, прежде чем предоставить ему доступ в сеть. Если бы новые сети использовали коммутацию пакетов, то процедуру идентификации пользователя можно было бы встроить в каждый пакет.

Многие возненавидят эту идею. Первые приверженцы Интернета искренне считали, что информация должна быть свободной и неотъемлемой частью этой свободы служит право анонимного доступа к информации. Сторонники открытого Интернета уверены: если вы хотите прочитать «Манифест коммунистической партии», исследование по лечению венерических заболеваний, отчет о нарушениях прав человека в Китае или посмотреть порно, доступ к этой информации не будет считаться свободным, если каждый будет знать, что вы читаете.

Но значит ли это, что все должно происходить в одной большой анонимной открытой для каждого сети? Винт Серф и другие рассматривают Интернет именно так и скорее провалятся сквозь землю, чем согласятся это изменить. Когда я работал в Белом доме, я предлагал организовать Govnet — внутреннюю сеть федеральных агентств, в которую был бы запрещен доступ тех, кто не прошел серьезную аутентификацию. Винт Серф считал эту идею ужасной, полагая, что она разрушит весь открытый Интернет, если ее примут во множестве маленьких сетей. Поборники принципа неприкосновенности частной жизни, чьи доводы я обычно поддерживаю, тоже невзлюбили мое предложение. Они сочли, что это заставит каждого сотрудника, который захочет перейти на общедоступную веб-страницу в Интернете, проходить процедуру идентификации. Конечно же, в Govnet не было бы общедоступных страниц. Но они все равно попадали бы в публичный Интернет. Словом, встретив такое противодействие, идея Govnet не реализовалась. Возможно, сейчас пришло время к ней вернуться.

Помимо специальной сети для федерального правительства в каких еще сферах нам нужны такие безопасные сети? Перечислим лишь несколько: управление полетами и контроль над воздушными перевозками, деятельность финансовых институтов, управление космическими полетами и, конечно же (давайте скажем хором), электросети. Во всех этих сферах останутся закрытые внутренние сети и доступ в Интернет. Но между Интернетом и интранетом не будет связи в режиме реального времени. В идеале их протоколы, приложения и операционные системы должны быть несовместимы. Но должен оставаться и общедоступный Интернет, который мы продолжим, как и прежде, использовать для развлечения, получения информации, покупок, переписки, борьбы за права человека, ознакомления с медицинскими исследованиями, просмотра порнографии и совершения киберпреступлений. Но если бы мы работали в банке, налоговой службе, железнодорожной компании или (опять громко!) энергетической компании, в рабочее время мы бы использовали специальную безопасную внутреннюю сеть. Такие сети все равно могут стать мишенью в кибервойне, но их непохожесть, применение отдельных маршрутизаторов и оптоволокна, строго изолированные «внутренности» существенно снизят вероятность того, что кто-нибудь сумеет вывести их из строя. Винт Серф и все те, кто верен идее открытой сети, вряд ли этому обрадуются, но перемены нужны.

6. «На проводе президент»

Эти слова услышал воображаемый чиновник из Белого дома из второй главы. Чаще всего именно их не хочется слышать, когда кто-нибудь протягивает вам телефонную трубку в момент кризиса. Шестым пунктом нашей программы станет участие президента. Я знаю, что все, кто работает над внутриполитическими вопросами, уверены, что хотя бы один день в неделю президент, как Сизиф, обязан уделять именно его «камню». Я так не считаю.

Однако президент должен лично санкционировать размещение логических бомб и создание лазеек в политически чувствительных сетях других стран. Поскольку логические бомбы служат демонстрацией враждебных намерений, именно президент должен решать, готов ли он пойти на риск дестабилизации отношений, связанный с их размещением. Именно президент должен оценивать вероятность вовлечения США в вооруженный конфликт с другой страной, и только если эта вероятность высока, он может разрешить размещение логических бомб. Ключевые фигуры конгресса необходимо информировать о таких решениях президента так же, как им сообщают о других секретных акциях. Кроме того, президенту следовало бы ежегодно проверять положение дел в сфере кибершпионажа, подготовки к кибервойне и программах по киберобороне. В ежегодном отчете по киберобороне президенту должно сообщаться о прогрессе в защите магистралей, об организации защиты сетей Министерства обороны и (давайте скажем все хором) защите сетей электропередач.

В рамках этой же ежегодной проверки президенту необходимо докладывать о результатах работы Киберкомандования: в какие сети было осуществлено проникновение, какие варианты действий будут у него в случае кризиса, требуются ли какие-то изменения в уже принятых инструкциях. Этот доклад будет подобен ежегодному обзору секретных операций и периодическому смахиванию пыли с планов ядерной войны. Зная о ежегодных проверках, все будут пытаться сохранить лицо. Президент помимо наблюдения за реализацией кибервоенной стратегии может ежегодно выслушивать доклад Управления по киберобороне о том, что сделано в области защиты правительственных агентств, магистральных интернет-провайдеров и (все вместе) электросетей.

И наконец, президент должен на высшем дипломатическом уровне поспособствовать сокращению китайского кибершпионажа и дать знать, что подобные действия мы рассматриваем как экономическую войну.

Как я предлагал ранее, президент должен использовать возможность, которая предоставляется ему ежегодно на церемонии вручения дипломов выпускникам военных академий, чтобы перед курсантами и их родителями провозгласить доктрину Обамы о киберэквивалентности, согласно которой кибератака будет приравниваться к наступательным действиям и реагировать на нее мы будет оптимальным для нас способом, в зависимости от характера и масштаба провокации. Я считаю, что ему следует упомянуть и о предлагаемой нами глобальной системе национальной киберответственности, которая возлагает на страны задачу борьбы с киберпреступностью и якобы спонтанной деятельностью гражданских «хактивистов», и об обязательстве содействовать в пресечении и расследовании киберпреступлений. Такая доктрина прямо противоположна доктрине Буша, озвученной в Вест-Пойнт, [16]провозглашавшей нашу готовность бомбить или вторгаться в любую страну, которая пугает нас до того, как она что-нибудь сделает.

После такой речи перед выпускниками военных академий весной президента ждет осеннее выступление с ежегодным обращением на открытии сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Глядя с зеленого гранитного подиума на лидеров и представителей 90 стран, он должен произнести примерно следующее.

Технологии компьютерных сетей, которые моя страна подарила миру, стали великой силой — они способствуют развитию международной торговли, обмену медицинскими знаниями, которые уже спасли миллионы жизней, разоблачению нарушений прав человека и благодаря исследованиям ДНК позволяют нам больше узнать, что все мы — потомки одной и той же африканской Евы.

Однако киберпространством злоупотребляют — преступность растет, каждый год оттуда высасываются миллиарды долларов на поддержку незаконной деятельности картелей. Более того, Интернет уже стал полем битвы. Кибероружие легко приводится в действие, а личность атакующего определить очень сложно, поскольку кибероружие способно ударять по тысячам мишеней, совершать крупномасштабные разрушения за секунды и приносить огромный вред, оно служит новым потенциальным источником нестабильности в эпоху обострения и может стать новой угрозой миру.

Будьте уверены, моя страна будет защищать себя и своих союзников в киберпространстве так же, как и везде. Атаку, проведенную на нас в киберпространстве, мы будем считать равнозначной любому другому нападению и отреагируем так, как сочтем нужным в зависимости от характера провокации. Но мы также хотим подписать договор и поклясться никогда, в любых конфликтах, не использовать кибероружие первыми для атаки на гражданские цели. Более того, мы хотим способствовать созданию нового международного Центра сокращения кибер-рисков и принять на себя обязательство помогать другим странам, которые станут жертвой кибератаки.

Кибероружие вовсе не является, как утверждают некоторые, очередным этапом эволюции на пути к бескровной войне. Если его не контролировать, то даже небольшие разногласия могут выйти из-под контроля и разрастись в крупномасштабную войну. А наша цель, цель тех, кто подписал Устав Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско более полувека наза, — избавить грядущие поколения от бедствий войны. Я прошу вас присоединиться ко мне и сделать шаг назад от пропасти, которая может стать новым пространством битвы, и принять меры не для ведения войны в киберпространстве, но для борьбы с кибервойной.

Эта была бы прекрасная речь, и она сделала бы мир безопаснее.