Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Взрослые только разрушают мир, в котором хотят укрыться подрост­ки, говоря им: «Это невозможно».






Взрослые же только разрушают мир, в котором хо­тят укрыться подростки, говоря им: «Это невозможно».

СМЕРТЬ-ИНИЦИАЦИЯ И ПОБЕГ

В самых старых ритуалах инициации у племен, расселившихся от Австралии до Южной Африки, от Огненной Земли до Океании, вплоть до Таити, есть один общий момент — присутствие в драма­тургии ритуала смерти-инициации.

Новички неофиты должны, для того чтобы перейти в другое качество, пройти через умирание детства.

Символическое отделение от матери представ­ляется в драматической манере. Испытание огнем у аборигенов, вероятно, наиболее архаичная церемо­ния посвящения в мужчины. Новообращенный, ко­торого символически убивают, противостоит ми­фической силе, знающей тайну, соединяющую небо и землю.

Обрезание — это действие, совершаемое Высшим Духом, которое осуществляется специальными людьми и ритуальными инструментами. Кровь — главный элемент этого священнодействия.

Церемонии сопровождаются мычанием, ревом, который имитирует мужчина: в соответствии с религиозными представлениями первобытных людей — выражение мужской созидательной способ­ности и стихийного темного начала «грома небес­ного».

В Западной Африке, у племен сереров и уолофов, обрезание делается поздно: от пятнадцати до двад­цати лет, поскольку оно связывается с возмужа­нием.

Этнолог Арнольд ван Женнеп объясняет, почему варьируется возраст обрезания: вопреки всеобщему заблуждению, это не ритуал, а социальный акт, связанный с наступлением периода полового созре­вания (в соматическом смысле).

Общество всегда различало зрелость психологи­ческую и зрелость социальную.

У мальчиков надрез означает ритуальное пре­вращение неофита в женщину: определенный этап, на котором неофит посредством ритуаль­ного действа символически утрачивает на время мужскую способность давать жизнь себе подоб­ным.

Обряды инициации, вероятно, соотносятся с пред­ставлением о символической кастрации. Я полагаю, это главное, что мы сегодня должны запомнить из этих этнологических наблюдений.

Коллективные испытания помогают молодым людям преодолеть чувство вины, какого-то наруше­ния, от которого страдают юные существа, так как переходный период, который подросток пережил один, без поддержки, переживается как наруше­ние. В этом периоде необходимо присутствие какой-либо опасности, угрозы, которой должно противо­стоять. Нарушение оборачивается в этом случае инициацией, и страх изнасиловать кого-нибудь или быть изнасилованным (или кастрированным) исче­зает.

Индивидуальная реализация подростка не яв­ляется его инициацией в социальную жизнь, Жизнь группы, как это было в родовых общест­вах.

Проект не может заменить ритуалы переходного периода. Но возможно, способен облегчить его.

Ритуалы перехода служили общине, которой необ­ходимо было сохранить всех своих членов, они позволяли привлечь в клан молодых, дать им возможность столкнуться с опасностью, находясь в лоне племени, и эти опасности — ритуалы инициации. Страшные. Надо быть необыкновенным, чтобы выдержать их живым. Общество как бы предлагает модель.

В наше время, когда ни семейной, ни социальной модели нет, да и пример отца становится все относи­тельнее, ритуалов инициации не существует, но, мо­жет быть, юношеский проект, мечта, и есть в какой-то степени испытание опасностью с известной долей осторожности, то самое, что поможет умереть детству, чтобы его носитель мог перейти на другой уровень зрелости в коллективной жизни.

Первый этап — это возможность заработать немно­го денег. Это камень преткновения для нынешних молодых. Иметь свое жилище, подругу, возможность завести детей. И это не признак времени, этот идеал вечен.

В фильме «Июльское свидание» небольшая ком­пания приятелей мечтает отправиться в Афри­ку, к пигмеям. «Глава экспедиции» стучится во все двери, чтобы собрать необходимые средства. Де­ло затягивается. Идут долгие разговоры между членами экспедиции. И в тот день, когда он, тор­жествуя, объявляет им: «Все готово, можем вы­ступать!» — оказывается, что некоторые уже охладели и очарование давней мечты для них про­пало.

Подростка характеризует то, что он фиксируется на длительном проекте, который вынашивает во вре­мени и пространстве, отличном от тех, в которых он жил до сих пор.

Это похоже на бегство, но бегство не преступное, ес­ли только родители, в тревоге своей, не расценят его как «трансагрессивное».

Это действительно побег. Побег-уловка отрица­тельного свойства, знак того, что ребенок достиг фазы отрочества и что он не видит выхода своим импуль­сам в реальности. Он совершает «побег», замыкаясь в себе самом, или действительно бежит из дома (см. Приложение II).

Хорошее решение — подпитывать мечту подрост­ка, которая вот-вот осуществится.

Наблюдали ли вы и содействовали ли переходному периоду в жизни ваших собственных детей?

«Бегство» моих сыновей никто не подавлял, по­скольку у них было достаточно возможностей пу­ститься в далеко идущие мечтания. Это и объясняет тот факт, что я не заметила трудностей их перехода во взрослое состояние из отрочества. С шестнадца­ти лет они путешествовали на дальние расстояния. Они были к этому подготовлены. Я уважала их сво­боду. Очень рано они начали проводить канику­лы за границей, каждое лето в другой семье. Жан (Карлос), старший, писал мне письма. Он писал как репортер. Гриша (Грегуар) звонил. Он был лаконичен. На мои вопросы отвечал только «да» или «нет». Я не знала, нравится ли ему за границей, или это угнетает его.

— Ты еще хочешь мне что-нибудь сказать?

— Нет!

Через три дня получаю от него письмо: «Как хо­рошо мы поговорили с тобой по телефону!» У него в памяти осталось полным-полно интересных сюже­тов.

Когда часть пути уже пройдена, система «вопрос-ответ» уже не срабатывает. «Что ты делаешь?» — это не тот вопрос, который нужно задавать ребенку. Луч­ше спросить: «У тебя есть приятель, который встреча­ется с девочками?» Подразумевается: «Что бы ты мне ни сказал, я никому не скажу, все останется между нами». Прежде всего установите доверие. Это приори­тет приоритетов.

 

Поведение взрослых часто усугубляет трудности подростков.

Должна сказать, что отрочество для моих детей было периодом экспансии. С шестнадцати лет они путешествовали совершенно одни: в Югославию, Турцию. Мой сын Гриша был в Перу. В семнадцать лет — в Южной Африке, в следующем году — на Кубе.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.