Глава 30. Ребекка сделала глубокий вдох и постучала в дверь квартиры Айзека

Ребекка сделала глубокий вдох и постучала в дверь квартиры Айзека. Она понимала, ей не стоило приходить без предупреждения. Возможно, его даже не было дома. Но она хотела выяснить отношения. Разобраться во всем, до того как пойдет ужинать с Эриком, а после покупать ей кольцо.

Минуту спустя дверь распахнулась, на пороге ее встретил Трей Миллс в одних черных шелковых боксерах.

– Ребекка, привет, – сказал он с дьявольской ухмылкой. – Чему обязаны?

– Эмм… – А что Трей делал у Айзека дома? Может они поехали к нему в гости, после того, как она с Эриком уехали с ужина? Ладно. Это можно понять. Но почему он почти голый? – А Айзек дома?

– Да. Может, зайдешь?

Трей отошел в сторону, и Ребекка вошла в квартиру. Она уловила запах еды. Чеснок, орегано, пармезан. Айзек всегда хорошо готовил, и итальянские блюда были его фирменными. Трей закрыл за ней дверь, положил руку ей на поясницу, подталкивая вперед.

– Не будь с ним слишком сурова, ладно? – тихо сказал он. – Он счастлив, но еще немного напуган.

– О чем ты говоришь?

– Пусть он сам тебе расскажет.

Айзек вышел из спальни, вытирая волосы полотенцем. На нем были старые пижамные штаны, он был босиком и без футболки.

– Я тут подумал, – сказал он, широко улыбаясь, – может мне тоже проколоть себе язы… – Он заметил Ребекку, и его улыбка спала, а полотенце выпало из рук.

Казалось, они целый час простояли, уставившись друг на друга.

– Айзек, – Ребекка, наконец, нарушила их молчание. – Что здесь происходит?

Айзек выглядел как загнанный в ловушку зверь. Он посмотрел на Трея.

– Что ты ей сказал?

– Ничего, – качая головой, ответил Трей.

– Нам нужно поговорить, – сказала Ребекка.

Айзек кивнул, развернулся и пошел в спальню. Она не хотела разговаривать в спальне, но раз здесь был Трей, им нужно было место для разговора наедине.

Ребекка вошла в комнату и закрыла за собой дверь. В комнате горел приглушенный свет. Ребекка не смогла не заметить пустую обертку от презерватива. Значит, он клялся ей в любви, а сам тем временем спал с другой женщиной? Не то чтобы ее это волновало, это лишь добавляет больше путаницы в поведении Айзека.

Он сидел к ней спиной, склонив голову. Он явно чувствовал себя виноватым.

– Я знаю, что ты сделал с моим телефоном, – сказала она.

– Я – гей, – выпалил он.

Она услышала его слова, но не могла понять смысл его признания.

– Ты… ты кто?

– Гей. Гомосексуалист.

Моргнув несколько раз, Ребекка качнула головой.

– Ты… ты кто? – переспросила она.

– Мне нравятся парни, понятно? – он посмотрел на нее через плечо. – Я – гей. Неужели это так сложно понять?

Если честно, то да, ей было сложно это понять. Они же любили друг друга. Были помолвлены. Занимались сексом, не частным, скучным, традиционным, при свете, но все же сексом. О господи. Айзек гей.

Понимание этого факта вызвало у нее нервный смех.

– Ты гей?

Он кивнул, не глядя ей в глаза.

Она вновь посмотрела на тумбочку с обертками от презервативов.

– И ты занимался сексом с Треем?

Он смутился и так мило закатил глаза, без слов не только подтверждая ее догадку, но и говоря как сильно ему это понравилось. Это явно был не скучный, не банальный, а очень страстный и откровенный секс при свете дня.

– Мне нужно присесть, – сказала Ребекка. Она опустилась на край кровати, обдумывая выход из сложившейся ситуации.

Айзек сидел позади нее. Спустя какое-то время, он взял ее за руку. – Прости меня.

– За что?

– За попытку разлучить тебя с Эриком. Я знаю, ты его любишь, но ты должна выйти за меня замуж.

– Айзек, мне хотелось бы сказать, что я улавливаю ход твоих мыслей, то это далеко не так.

– Мне нужна жена, – сказал он. – Для прикрытия. Ты же знаешь, мой отец отречется от меня, как только выяснится что я гей. Я могу распрощаться и с семейной клиникой. Нам хорошо вдвоем. Ты в любом случае не можешь иметь детей, и никто ничего не заподозрит, когда мы усыновим ребенка. Именно поэтому мы должны быть вместе.

– Получается, я должна отказаться от своего счастья, ради того, чтобы ты притворялся тем, кем не являешься?

Он провел рукой по лицу.

– Тогда это было самым лучшим решением. Я люблю тебя, Ребекка. Всегда любил и буду любить. Я буду отличным мужем. Буду хорошо к тебе относиться. Буду заботиться о тебе, давать тебе все, что ты только пожелаешь. Просто мысль о занятии с тобой сексом причиняет мне физическую боль.

Если бы она могла забыть, что он заставил ее сомневаться в своей привлекательности.

– И это не потому, что я некрасивая и не сексуальная, и не потому что внутри твое тело ощущалось… – И впервые за все время она поняла, проблема была не в ее теле. Она здесь совершенно ни при чем. Ребекка вырвала свою руку и встала с постели. – Как ты мог так со мной поступить?

– Как?

– Ты заставил меня чувствовать себя ущербной. Отказаться от секса. Если бы не Эрик, я бы до сих пор не осмелилась лечь с мужчиной в постель. Я думала со мной что-то не так. Что мое тело стало отвратительным.

– Но я думал, все дело в тебе. Ребекка, я хотел, чтобы ты меня привлекала. Но … этого не произошло. И я не мог заставить себя заниматься с тобой сексом после твоей операции. Я пытался. Мысленно, я убедил себя, что могу это сделать. А вот физически… у меня не было эрекции. Я, правда, думал это из-за твоей операции.

– А тебе никогда не приходило в голову, что возможно проблема была не во мне?

– А тебе? – спросил он.

Ребекка опустила глаза в пол.

– Если честно, то нет. Ты всегда был таким… таким идеальным.

– Знаешь, очень тяжело жить с таким ярлыком.

Волнение в его глазах заставили ее немного съежиться. Она больше не злилась на него, только тяжело вздохнула.

– Должно быть, тебе было тяжело прийти к такому выводу. Когда ты это понял?

– Вчера вечером.

– Спасибо, что доверился мне. Я знаю, тебе это далось нелегко. – Она снова села позади него, и обняла. Айзек чуть отклонился на нее для поддержки. Они несколько минут просидели, обнявшись, молча поддерживая друг друга. Именно это он делал, пока она болела. Одно его присутствие рядом придавало ей сил. Она была счастлива появившейся возможности поддержать и его.

– Ребекка? – тихо спросил он. – Можно попросить тебя об одолжении? Ты не могла бы кое-что для меня сделать?

Она провела рукой по его волнистым волосам.

– Конечно.

– На следующей неделе мой отец устраивает званый ужин. Приглашены не только врачи, но весь персонал клиники. Он пока не говорил официально, но думаю, на ужине он попросит меня присоединиться к ним. – Он немного помолчал, а потом продолжил. – Я надеялся … ты сможешь сходить со мной? Мы могли бы притвориться…

– Айзек…

– Мы могли бы притвориться парой, а после его заявления, я все ему расскажу. – Он судорожно вздохнул. – Мне нужно время свыкнуться с моим новым статусом, а все эти постоянные расспросы выводят меня из себя.

– Какие еще расспросы?

– Сынок, когда ты, наконец, остепенишься? Ты собираешься жениться или нет? В твоем возрасте у меня уже было двое детей. Тебе не кажется, что уже пора заводить семью? – он довольно точно передал интонацию и голос его отца.

Она понимала, о чем он говорит, и была готова согласиться, но не знала, как Эрик отреагирует на то, что она будет притворяться невестой Айзека. Даже если это всего на один вечер.

– Я должна сначала спросить у Эрика, – ответила она.

Айзек нахмурился.

– Он меня ненавидит, и никогда на такое не согласится.

– Ну, ты в последнее время вел себя, как свинья, – сказала она. – Ты не можешь его винить в том, что он не понимает, что мы с тобой может быть просто друзьями.

– Прости.

Она поцеловала его в висок.

– Уже простила. На этот раз.

– Реб, ты слишком добра со мной. Иногда я мечтаю… Иногда я жалею, что ты не парень, – сказал Айзек.

Ребекка засмеялась.

– Ну, я всегда была немного пацанкой. Может поэтому ты меня и полюбил. – Она посмотрела на часы и ужаснулась. – Вот черт, я должна была встретиться с Эриком еще час назад. Он, наверное, волнуется.

Она вытащила из сумки телефон, он был выключен. Она попыталась его включить, но батарея была разряжена.

– Вот дерьмо. Он, должно быть, пытался до меня дозвониться. Могу я воспользоваться твоим телефоном.

– Разумеется.

Она встала и еще раз поцеловала его в висок.

– Если я тебе понадоблюсь, то я всегда рядом. Также как ты был со мной во время моего лечения.

Он застонал и упал на кровать.

– Перестань быть такой милой. Ты заставляешь меня чувствовать себя полным придурком.

– Хорошо. Может ты запомнишь и в будущем не будешь вести себя как эгоистичный засранец.

– С каких пор ты с тала так выражаться?

– С недавних. И мне это нравится.

Она вышла с комнаты и направилась на кухню. Трей, до сих пор в одних трусах, сидел на одном из барных стульев, уткнувшись в свой телефон. Он поднял голову и улыбнулся.

– Он тебе сказал?

– Ага.

– Хорошо.

– Ты собираешься разбить его сердце? – спросила Ребекка.

– Кто? Я? – ее не одурачит его невинный взгляд.

– Не будь с ним слишком грубым.

– Я знаю что делаю, – заверил ее Трей.

Ребекка набрала номер Эрика и ждала, что он ответит. Возможно, он не сильно обрадуется, увидев на экране имя Айзека. Спустя несколько гудков, Эрик взял трубку.

– Ребекка в порядке? – взволнованно спросил он.

– Со мной все в порядке, – ответила она. – Прости, меня задержали дела. Все расскажу, когда приеду к тебе в ресторан. Ты до сих пор там?

– Ага. Я съел около двадцати или тридцати бесплатных хлебных палочек. Я пытался тебе дозвониться, но ты не отвечала.

– Батарея на телефоне сдохла. Сделай заказ, я скоро приеду.

Ребекка ахнула, когда Трей прижался к ней сзади. – Ребекка, вернись в кроватку, – сказал он возле ее уха прямо в трубку. – Мы с Айзеком с тобой еще не закончили.

– Это что, Трей? – спросил Эрик.

– Ага, и ему кажется это очень смешным.

– Напротив, твой костюм водолаза очень сексуальный, – сказал Трей, прекрасно понимая, что Эрик его услышит. Его ресницы щекотали ей щеки, так близко он прижался к ней и телефону. Ребекка захихикала. – Ты видел эту женщину с кислородным баллоном и в ластах? – продолжал издеваться Трей. – Господи пощади. Это так горячо.

– О чем он говорит? – спросил Эрик.

– Он тебе дразнит, – заверила его Ребекка.

– Айзек передай мне дыхательную трубку, и я начну погружение, – сказал Трей – Думаю, я буду немного занят там внизу. – Айзек подошел к ним и ударил Трея локтем.

Ребекка хрюкнула, сдерживая смех.

– Трей, прекрати.

– Да, Трей, прекрати, – кричал в трубку Эрик. – Почему ты сейчас у Айзека? И что там делает Трей?

– Я все объясню, когда приеду.

– Стикс, и это будет не раньше, чем через час, – вмешался в Трей, изображая звуки страстных поцелуев на шее Ребекка.

Сжимая плечи и смеясь, Ребекка отбивалась от Трея, пока он, наконец, не отошел от нее. Она потеряла ход мысли, стоило ей увидеть как Трей склонился над столешницей, и, не отводя глаз от Айзека, нежно его поцеловал. Ребекка только и могла, что пялиться на них, в то время как ее сердце… Она не знала, как назвать это чувство. Восторг? Любопытство? Она не было уверена, но, похоже, ей понравилось наблюдать за этими горячими парнями.

– Ребекка! Ребекка? – говорил Эрик ей в ухо, возвращая ее на землю, отвлекая от парочки парней, пытающихся перецеловать друг друга.

– Я буду через пятнадцать минут, – пообещала она. – Люблю тебя.

– А я тебя, – прошептал Эрик и разъединился.

Ей не хотелось прерывать веселье. Ей было интересно наблюдать, каким страстным может быть Айзек, когда он по-настоящему возбужден. Он никогда не целовал ее так, как Трея.

– Ребята, мне пора бежать. Айзек, я позвоню тебе завтра, скажу свое решение по поводу вечеринки.

Айзек оторвался от губ Трея.

– Спасибо, ангел. Я очень тебе признателен.

– Вечеринка? – спросил Трей. – Что еще за вечеринка?

– Тебе не понравится, – ответил ему Айзек, в ужасе, что Ребекка может рассказать подробности.

– Я всегда не прочь сходить на вечеринку, – сказал Трей.

– Нет, – выкрикнул Айзек.

– Увидимся позже, – попрощалась Ребекка.

Трей потянулся и крепко обнял ее.

– Спасибо за знакомство со своим бывшим, – пробормотал он, так чтобы Айзек его не услышал. – Мне очень понравилось его трахать. Ммм.

Бедный Айзек. Он сам не понимал, во что ввязался.

Трей отступил он нее, награждая ее ехидной улыбкой, а после подмигнул. С другой стороны, Айзеку очень повезло. Он понятие не имел, кто будет дарить ему удовольствие.

– Ты должна запутать Эрика. Заставь его нервничать, сделай вид, что мы трое здесь чем-то занимались.

Она мотнула головой.

– Ни за что. У нас сейчас стадия примирения.

– Знаешь, а он бы не задумываясь, разыграл тебя.

Правда, но она итак заставила бедного парня нервничать и ждать ее больше часа.

– Пока, Айзек. – Она махнула на прощание Трею и ушла.

К моменту приезда в ресторан вина съедала ее изнутри. Симпатичное лицо Эрика сейчас выглядело угрюмым, и это лишь ухудшало ее положение. Ребекка поцеловала его в щеку, села на стул напротив него. Заказанный для нее салат уже стоя на столе, Эрик свой уже доел.

– Я очень сожалею о своем опоздании.

– Думаю, я заслуживаю объяснений.

Она положила несколько листьев салата в рот, и подняла палец, показывая, что через минутку все объяснит.

– Я пошла на квартиру Айзека, чтобы поругаться с ним из-за его выходки с моим телефоном, но дверь открыл Трей. Мне так и не удалось обсудить эту тему. Он сообщил мне… Сказал что он… – она перешла на шепот и наклонилась ближе к нему. – гей.

Казалось, Эрик не был удивлен этой новостью.

– И этот факт позволяет ему делать все, что ему заблагорассудиться?

Ребекка перестала на него злиться, как только Айзек признался.

– Ему сейчас сложно. Его отец никогда не примет его таким.

– Также как и твоя мама никогда на примет меня.

Ребекка опустила взгляд.

– Это другое.

– Я разговаривал с ней сегодня, когда пытался дозвониться до тебя. Она говорила со мной строками из библии.

– Дай угадаю, история Исаака и Ревекки? – она продолжила есть салат, наблюдая как Эрик водит пальцем по бокалу вина.

– Да.

– А она говорила, что у меня рак из-за моей неправильной жизни, и тем самым Бог меня наказывает?

– Она сказала тебе такое?

Ребекка кивнула, закрыла глаза, борясь с нахлынувшими эмоциями.

Эрик потянулся через весь стол и взял ее за руку.

– Она сказала, что поклялась Господу, что ты выйдешь замуж за Айзека. В противном случае с тобой и Дэйвом случатся еще большие несчастья.

Ребекка устало вздохнула.

– Мы думали, ей стало лучше.

– Стало лучше?

– Да, у нее был нервный срыв, когда мне начали делать химиотерапию. Именно поэтому я так сильно зависела от Айзека. После моего выздоровления, она вроде оправилась. Полагаю, травма Дэйва вновь вызвала обострение. Я поговорю об этом с папой.

Ребекка доела салат, им принесли основные блюда. Она была благодарна Эрику за сделанный заказ для нее. Это означает, они недолго задержатся в ресторане.

– Ты точно хочешь на мне жениться? – уточнила Ребекка. – У меня за плечами нехилый багаж.

– Это делает тебя интересней.

Она засмеялась.

– Если это можно так назвать.

– Мы можем поступить как Брайан и Мирна, и не затягивать с помолвкой.

– Ты этого хочешь?

– Я не знаю. Я не думал о женитьбе до тех пор, как пару месяцев назад «Грешники» один за одним стали попадать в капкан. Я думал, я буду последний.

– Технически в капкан пока попал только Брайан. И если хочешь, ты можешь быть следующим, – подмигнула ему Ребекка.

– А разве ты не хочешь пышную свадьбу, огромное платье и кучу куханной утвари в подарок?

– Ты хотел сказать ууууу твари?

– Твари?

– Ага, более известные, как моя семейка.

Эрик загоготал, и стало видно, он немного расслабился. Ее мать тоже действовала ему на нервы. Еще одна вещь объединяющая их.

– Реб, я сделаю все, как ты захочешь. Не хочу лишать тебя этой радости.

– Мне хочешь чего-то необычного, – ответила она, и ее сердце ускорило бег от волнения.

– Чего например?

– Я пока не знаю. Но я об этом подумаю. Устроит мозговой штурм. И выберем что-то веселое и уникальное.

Эрик улыбнулся.

– Ты в курсе, что я тебя люблю?

– Знаю. Именно поэтому ты разрешишь мне притвориться подружкой Айзека на вечеринке на следующей неделе. – Она давно переняла у Эрика любовь перескакивать с одной темы разговора на другую.

– Что?

– Неважно, когда мы решим пожениться, я все равно хочу помолвочное кольцо. И не надейся, что тебе удастся этого избежать, – сказала она, заговаривая Эрику зубы. – Доедай и пойдем.

– Ребекка, какая еще вечеринка? Я думал Айзек гей. Зачем ему…

– Я притворюсь, – объясняла она. – Сделаю ему одолжение, но не более того. Он пока не готов открыто заявить о своей ориентации.

– Но…

– А давай, когда вернемся домой, поиграем в копа и грабителя. Я буду воровкой драгоценностей, и ты оденешь на меня наручники. А потом покажешь мне длинную руку закона, которая заставит меня признаться во всех совершенных мной преступлениях.

– Перестань менять тему разговора.

– Сбивает с толку, да? У тебя есть дома наручники, или нам нужно будет заехать в магазин «Все для игр»?

Эрик выронил вилку и оскалился.

– Да, нам определенно нужно будет сделать еще один пит-стоп. Может, еще купим тебе темно-синий водолазный костюм? – Он отпил воды, наблюдая за ее реакцией.

Она задумалась о его словах, прекрасно понимая, этим предложением он пытался выяснить, чем именно она занималась с Треем и Айзеком в его квартире. Спустя мгновение она тряхнула головой.

– Лучше не надо. Не хочу подцепить краба или что похуже.

Эрик засмеялся и подавился водой. Он так сильно кашлял, Ребекке пришлось встать и похлопать его по спине.

– Ты в порядке? – спросила она.

Он кивнул, продолжая кашлять.

– Господи, женщина. Это я должен отпускать глупые шуточки.

– Прости. Теперь я буду говорить только остроумные, а все глупые и пошлые оставлю тебе.

– Вот поэтому мы такая отличная пара, – сказал он, вытирая рот салфеткой. – Мы всегда находим компромисс.

– А я думала все дело в шикарном сексе.

Ее комментарий не остался без внимание сидящих за соседними столиками.

– И это тоже, – согласился Эрик.

После ужина, она вышли на парковку перед торговым центром, нашли ювелирный магазин, но он оказался закрытым.

Ребекка разочарованно вздохнула.

– Закрыто? Как он может быть закрыт? Сколько сейчас времени?

– Начало девятого – ответил Эрик.

– А почему так поздно?

Эрик удивился ее вопросу. Ребекка сама же на него ответила.

– Потому что я полдня провела у Айзека. – Она жадно смотрела в витрину магазина. Не потому что она хотела кольцо, а потому что ей не терпелось показать всему миру, что ее сердце принадлежит Эрику. – В любом случае здесь все кольцо слишком девчачьи, – сказала она, успокаивая себя, и уговаривая подождать еще один день.

Эрик хмыкнул, обнял ее и повел к своей машине.

– Можно поискать другое место, которое поможет мне заклеймить тебя, – прошептал он ей на ухо.

– Ага, тату-салон например, – сказала она, с несвойственным ей фырканьем. И стоило ей сказать это вслух, как она тут же возбудилась. – Эрик! – она взяла его за руку и потянула к машине. – Я хочу твое имя на копчике. – Она задрала футболку, показывая место. – Вот здесь. Твое имя, с одной стороны ноты, а с другой маленькие бабочки.

– Реб, ты серьезно? Ты же знаешь, это навсегда.

– Я знаю. Ты не хочешь, чтобы я сделала татуировку? – она обвела пальцем татуировку в форме черепа с кинжалом у него на предплечье. Это было настоящим произведением искусства, но больше подходила мужчине. – Или хочешь, чтобы она совпадала с одной их твоих?

– Я не против моего имени, набитого у тебя на копчике. Я буду смотреть на него пока… – Он снова поднял ее футболку, осматривая место. – Черт… – слегка дернувшись, выдохнул он. – Ладно, пошли сделаем.

Эрик закинул Ребекку на плечо и побежал к машине.

– Прямо сейчас?

– Ага. А я набью твое имя на члене.

– Нет, не набьешь.

– Набью.

Интересно, а буквы будут становиться больше, когда его член будет твердым? Но тут же подумала и о другом.

– А как долго заживают татуировки?

– Пару недель.

– Тогда ты несколько недель не сможешь заниматься сексом.

– Об этом я не подумал. Тогда где мне лучше наколоть твое имя?

Ребекка немного подумала. Какая часть тела Эрика была такой же сексуальной, как и его член? Его идеальные мышцы V формы в нижней части живота, уходящие под резинку его трусов. Именно здесь она хотела видеть свое имя. А когда она будет прижиматься к ней сзади, их имена будут соединяться.

– Опусти меня, – попросила она. – Я покажу, где должно быть мое имя.

Он аккуратно поставил ее на ноги, и Ребекка задрала его футболку. После спустила пояс его джинсов вниз, открывая участок кожи над трусами.

– Вот здесь.

Эрик втянул воздух сквозь зубы.

– Это будет больно.

– Больнее, чем делать татуировку на члене?

– Верно подмечено. – Он потянул ее к машине, и открыл для нее дверь. – Я знаю отличного мастера. Он делал все мои татуировки, и улыбающуюся ромашку на ступне Джейса.

– У Джейса ромашка на ступне?

– Ага, я его тогда изрядно напоил, и он не понимал, на что соглашался. Обычно они не делают татуировки, когда человек в таком состоянии. Но Буч давно меня знает. И Джейс согласился с эскизом, прежде чем отключился. Еще мы оба прокололи соски.

– Это мужской вариант женского совместного похода в парикмахерскую?

Эрик выглядел весьма обиженным ее сравнением.

– Совсем нет.

Ребекка засмеялась.

– Если ты так говоришь.

Эрик выехал с парковки, и поехал вдоль набережной.

– Если раньше мне не терпелось купить тебе кольцо, то теперь я не могу дождаться, когда увижу своем имя на твоем теле.

– Я тоже. Моя мама возненавидит меня еще больше.

Эрик насупился.

– Ты поэтому ее делаешь? Хочешь разозлить свою мать?

– Конечно же, нет.

Тату салон находился в старом здании в нескольких кварталах от океана. Даже здесь она ощущала морской бриз, жаль она не взяла с собой свитер. Ребекка ждала, пока Эрик оплатит парковку. Он взял ее за руку и повел в The Ink Well, в один из лучших салонов на его взгляд. Парень, покрытый татуировками с головы до пят, оторвался от груди лежащего на кресле парня и посмотрел на них.

– Йоу, Стикс. Пришел за новой партией чернил? – крикнул мастер.

–Ты же знаешь, мне всегда мало.

– А кто эта красавица с тобой?

– Моя девушка, вернее… – Эрик посмотрел на Ребекку. – Невеста? Я могу тебя так называть? – прошептал он.

– А ты видишь кольцо на моем пальце? – спросила она, показывая пустой палец левой руки.

Эрик вздохнул.

– Это пока моя девушка, – сказал он, – она хочет сделать татуировку, набить мое имя, – он развернул Ребекку, приподнял ее футболку, показывая место, – вот здесь. – Затем указал на нижнюю часть своего живота. – А я хочу ее имя вот здесь. У тебя найдется для нас время?

– Ага, я почти закончил, – Буч вытер грудь парня полотенцем, стирая что-то красное с его груди.

Ребекка сморщилась, когда поняла, что это кровь.

– А это больно? – спросила она у Эрика.

– Да, но по непонятным причинам, это еще и приятно. Знаешь, как зуд, который ты не можешь вдоволь начесать. Хочешь, чтобы я пошел первым?

Она покачала головой.

– Нет, если буду ждать, то могу струсить.

– Ты точно хочешь это сделать?

Ребекка смотрела на него, а ее сердце переполняли эмоции.

– Да.

Когда пришла очередь Ребекки лечь под иглу, она объяснила Бучу, какой видела свою татуировку.

– Только имя? Или имя и фамилию? – уточник Буч.

– Только имя необычным шрифтом. А в конце можно несколько музыкальных нот, и крошечных разноцветных бабочек, чтобы сделать ее более женственной.

Буч кивнул, продумывая в голове эскиз татуировки.

– Я нарисую ее на кальке, посмотрим, правильно ли я тебя понял. Затем можно будет внести коррективы, а уже потом перенести на твое тело.

В животе у Ребекки затрепетало, словно она проглотила несколько из тех крошечных бабочек.

– Хорошо, – прохрипела она.

– Я ему помогу, – сказал Эрик. Он передал ей папку с эскизами работ Буча. – Вот, ты пока полистай это.

Ребекка взволнованно листала альбом. Буч был очень талантливым тату-мастером. Она была в хороших руках. Некоторые портреты людей, вытатуированные на коже, выглядели, как настоящие. Эрик и Буч вернулись спустя десять минут.

У нее перехватило дыхание от увиденного рисунка. Он был идеальным! Наверное, тоже самое ощущают невесты, когда находят именно то платье, которое хотят надеть в свой знаменательный день. Вот только Ребекка собирается носить это произведение искусства всю оставшуюся жизнь.

– Ого… мне нравится! – она смахнула накатываемые слезы. Этой татуировкой она покажет свою любовь к этому мужчине. Или любому другому живущему на планете Эрику.

Эрик обрисовал пальцем нарисованные ноты, отходившими завитками от последней буквы своего имени.

– Вернемся домой и я их сыграю, – сказал он.

– Ты написал мне настоящую песню? Я думала это просто для вида.

– Это небольшая мелодия. – Эрик убрал волосы ей за ушко и прошептал. – Означает – я тебя люблю.

Ребекка повернула голову, захватывая его губы в нежном поцелуе.

– Малыш, вернемся домой, и я переверну твой мир с ног на голову.

– Ты итак это сделала. – Он шлепнул ее по попке, указывая на кресло, где меня ждал Буч.

Она расстегнула джинсы, спустила их до середины попы, давая Бучу больше места для работы. Он перенес рисунок ей на копчик, и дал зеркало еще раз посмотреть и убедиться, что она хочет именного этого. На ее теле рисунок выглядел еще лучше, чем на бумаге.

– Так сексуально, – пробубнил Эрик.

Буч засмеялся.

– На ней любая татуировка будет выглядеть сексуально. Она у тебя настоящая красотка.

Ребекка засияла. Она никогда не устанет слушать комплименты.

Пока трафарет подсыхал, Буч заменял иглу в маленькой машинке, которая напоминала Ребекке крошечный пистолет, с огромной толстой иглой на конце. Она всеми силами старалась храбриться, но внутри вся тряслась от страха.

– Хочешь, чтобы твой рисунок полностью совпадал с ее? – спросил Буч у Эрика.

– Меньше завитков в буквах, и летучие мыши вместо бабочек, а в остальном тоже самое.

Ребекка напряглась, когда Буч поднес жужжащую иглу к ее коже. Ощущения походили на повторяющиеся почесывания. Боль была меньше, чем она предполагала, но даже вызвало выброс адреналина в кровь. На протяжении всей процедуры Эрик держал ее за руку, и, не переставая спрашивал, как она.

– Почему бы тебе не отвлечь меня, вместо того, чтобы каждую минуту напоминать о колющей иголке? – спросила Ребекка.

– Прости.

– У тебя до сих пор осталась татуировка в виде трещины между лопатками, которую я тебе наколол? – просил Буч у Эрика.

– Да. Я еще ни разу ее не обновлял. Она до сих пор отлично смотрится.

– Это была моя первая татуировка сделанная профессионально, – рассказывал Буч. – Эрик, сколько тебе тогда было?

– Кажется 15.

– Ага, он пытался убедить меня, что ему 18. Я сразу понял, что он врет, но мне нужна была практика, поэтому и согласился.

– Мне нравится эта тату, – сказала Ребекка. Она выглядит как раскол в земле, идущий прямо в ад. В пламени проглядывается демоническая рука, хватающаяся за края земли, будто пытается выбраться наружу. Ребекка резко втянула воздух, когда иголка первый раз прошлась по чувствительному участку телу. – Ой. – В крови появилась еще одна доза адреналина.

Буч остановился, позволяя ей перевести дыхание.

– Можно продолжать? – спросил он.

– Ага.

– Ты тогда еще не был Стиксом, – продолжил Буч. – Напомни, какая у тебя тогда была фамилия.

Ребекка подняла голову и посмотрела на недовольное лицо Эрика.

– Андерсон – наконец ответил он.

– Стикс – это псевдоним? – спросила Ребекка. Иголка опять кольнула возле позвоночника. – Ой.

– Я официально сменил фамилию, когда мне исполнилось 18.

– Почему?

– Потому что больше не хочет носить фамилию моей паршивой мамочки.

Очевидно, эта тема была ему неприятна.

– И он пожелал именно такую татуировку, – сказал Буч. – Он сказал, эта трещина символизирует раскол в его душе, выпускающая боль наружу. Довольно глубокая мысль для пятнадцатилетнего парнишки.

– Буч, ты слишком много болтаешь, – прорычал Эрик.

– Ты ей этого не рассказывал? Не удивительно, что она захотела набить твое имя на спине.

– Прошлое не изменить, – сказала Ребекка, – Будущее не предсказать. Нужно жить настоящим. Для меня остальное не важно.

– Правда она идеальная? – шепнул Эрик.

– Тебе давно было пора найти себе идеальную девушку, – поддразнивал Буч. – Ты же практически старик.

– И не говори, на следующей неделе мне стукнет 28.

– У тебя день рождения на следующей неделе! – воскликнула Ребекка. – А почему ты мне ничего не сказал?

– Мне это не приходило в голову.

– В какой день?

– Третьего декабря.

У нее осталось мало времени на подготовку специального сюрприза для него.

– Тогда с днем рождения, – сказала Ребекка. – Это на случай, если я забуду тебя поздравить. – Хотя этого не произойдет.

Эрик взял ее руку и скрестил их пальцы.

– Спасибо. Я никогда не думал, что доживу до 28-летия. Живи быстро, умри молодым.

Ребекка сжала его руку.

– Никогда больше так не говори.

– Все, я закончил, – сказал Буч. – Посмотри.

Пока Ребекка восхищалась своей татуировкой возле большого зеркала, Эрик помогал Бучу с эскизом его татуировке на нижней части живота. Помощница Буча наклеила поверх рисунка защитную плену, рассказывая Ребекке, как ухаживать и обрабатывать татуировку, до ее полного заживления. К тому времени как она присоединилась к Эрику, уровень адреналина начал падать и она уже начала обдумывать идею следующей татуировки.

– Когда мы решились на татуировки, Эрик изначально хотел сделать татуировку на члене, – сказала Ребекка. – А ты когда-нибудь набивал тату на члене?

– Ага, чаще, чем ты думаешь.

Ребекка внимательно посмотрела на татуировки Буча. На его теле не было свободного места, за исключением лица и пальцев. Интересно, а у него…

–Пока ты не спросила, – усмехнулся Буч, – нет, мой член не украшен. Вернее не чернилами. – Он засмеялся от распахнутых от удивления глаз Ребекки.

– Пирсинг? – завизжала она.

– И не один.

Ой. Она взглянула на Эрика и тот побледнел.

– Даже не думай об этом, – сказал он.

Ей стало интересно, как выглядит украшенный пирсингом член, а как он ощущается, но ни за что не спросит об этом Буча. Чтобы отвлечься от этих мыслей, она заглянула Бучу через плечо, рассматривая рисуемый им эскиз. Эрик показал ему, где лучше расположить последние несколько нот. Она заметила, его мелодия отличалась от ее.

– Я думала, наши тату будут идентичными, – сказала она.

– Это дуэт. Я научу тебя играть эту мелодию на рояле.

Ооооо, ее сердце растаяло еще больше.

За время пока Буч наносил ее имя на тело Эрика, он даже ни разу не дернулся. Когда Буч вырисовывал тату на внешних краях, Эрик даже засмеялся.

– Щекотно! – Как только Буч оторвался от работы, Ребекка наклонилась к Эрику и прошептала ему на ухо. – Мне нравится мое имя там. Не могу дождаться, когда увижу тебя голым, и твой член будет толстым и твердым прямо рядом с ним. Мне интересно, как она будет смотреться, когда твой член будет во мне. Смогу ли я ее прочитать, пока ты будешь вколачиваться в меня по самые яйца.

– О господи, женщина! Не заводи меня, пока парень находится так близко к моему паху, – запротестовал Эрик.

Буч засмеялся.

– Многие возбуждаются, когда делают татуировку.

– Это все ее вина. Она нашептывает мне непристойности. Ты скоро закончишь? – спросил нетерпеливо Эрик.

– Да, лежи смирно.

Они вышли из салона уже за полночь. Не желая царапать новую татуировку поясом джинсов, Эрик всю дорогу до дома ехал с расстегнутыми штанами. От чего руки Ребекки без устали блуждали по его бедрам. Она так сильно возбудилась, что не могла держать себя в руках.

– Кому нужна свадьба, если можно сделать одинаковые татуировки? – спросил Эрик.

– Они более долговечны, чем парочка слов, – согласилась она с замиранием сердца. – А почему бы нам не набить наши клятвы?

– Я с удовольствием. Знаешь, татуировки могут стать зависимостью. Ты же не хочешь закончить как Буч?

– Нет, я хочу еще одну. – Она запустила руку ему в штаны, поглаживая бархатистую кожу его твердого члена. – Может, две.

***

Эрик заехал на машине в гараж и заглушил двигатель. Он не стал открывать дверь, просто перелез через открытый верх машины. Он взял Ребекку за руку, но вместо того, чтобы пойти в дом, она прижала его к капоту машины.

– Я не могу больше ждать, – сказала она, расстегивая свои джинсы. Спустив их вниз по ногам, сняла полностью и отбросила в сторону.

Эрик снял с нее футболку, затем лифчик, бросая все на пол рядом с джинсами. Когда Ребекка осталась полностью обнаженная, Эрик провел руками по ее изгибам, желая ее, нуждаясь в ней, и любя ее так сильно, что у него перехватывало дыхание. Он хотел увидеть это. Доказательство ее любви. Его имя у нее на копчике. Символ ее клятвы и преданности. Она стала его. Навсегда. Интересно, она хоть понимала, что значит для него ее татуировка? Он хотел смотреть на свое имя, пока будет заниматься с ней любовью.

Он развернул ее лицом к машине, и она без промедления наклонилась вперед. Эрик ахнул. Она так красиво смотрелась на капоте его драгоценной машины. На ее коже играл тусклый свет, пробивающийся через щель под входной дверью. Ее мягкие ягодицы так и манили его. Он аккуратно отклеил пленку с ее татуировки, внимательно разглядывая ее и нежно проводя по надписи пальцем. Он хотел поцеловать ее, облизать, укусить, напомнить Ребекке, что она там, но знал, сейчас ее кожа очень чувствительная. Он подождет, пока татуировка полностью не заживет, и тогда покажет ей весь свой восторг.

Ребекка поставила руки на капот и подалась назад, нетерпеливо потираясь о его бедра. Эрик избавился от своей одежды, расставил ноги шире, чуть приседая, что позволит ему завладеть ею. Они задрожали в унисон, стоило ему войти в нее.

– Боже, – ахнула Ребекка. – Я никогда не была так возбуждена, как сейчас.

Эрик тоже сходил с ума от желания, поэтому не мог произнести ни слова. Он взял ее за бедра и начал двигаться. Он смотрел, как его член исчезает в ее шелковистых складочках, боковым зрением поглядывая на свое имя. Она двигалась ему на встречу, молча прося его входить резче. Глубже. При каждом толчке его яйца бились о ее клитор, усиливая желание и необходимость в разрядке.

– Ох, – выдохнула Ребекка. – Эрик! – Она выгнула спину, выкрикнула его имя, сжимая киску вокруг него.

Эрик стиснул зубы, борясь с желанием последовать за ней. Он не хотел, чтобы все закончилось. Этот раз все должно быть как можно дольше. Он навис над ней, покрывая поцелуями спину, продолжая плавные движения, ожидая, когда ее тело расслабиться.

– Пойдем в дом, – шепнул он, – хочу, чтобы ты это видела.

Ребекка посмотрела на него через плечо.

– Что увидела?

– Свое имя.

От ее улыбки у него замерло сердце. Эрик вышел из нее, взял за руку, утягивая поскорее в дом, поднимаясь наверх в его спальню. Он включил свет, лег на спину, отклеил защитную пленку и стал ждать, когда она к нему присоединиться. Ребекка встала перед ним на колени, поглаживая его кожу, покрывая едва ощутимыми поцелуями нижнюю часть его живота.

– Никогда не думала, что мое имя может быть таким сексуальным, – пробормотала она. – Наверное, все дело в месте расположения. – Она пробежала пальцами по всей длине его члена, от чего Эрик задрожал.

Ребекка оседлала Эрика и опустилась на его член. Как и он, раньше, она была заворожена видом ее имени на теле любимого. Ее маленькие ручки упирались в его живот, пока она скакала на нем, не сводя глаз с места их соединения, рядом с его татуировкой.

Он позволил ей обладать и управлять им, доказывая, их ничто больше не разлучит. Когда он был больше не в силах сдерживаться, то опустил руку между их тела, поглаживая ее клитор, позволяя им кончить одновременно.

Ребекка зажмурила глаза, слегка приоткрыла рот, и задрожала всем телом. На этот раз Эрик последовал за ней, его захватила сильная волна удовольствия, затуманивая его взгляд, от чего ему пришлось обеими руками вцепиться в одеяло, удерживая тело на месте.

Тяжело дыша, Ребекка упала на его грудь. Эрик из последних сил поднял руки, обнимая ее, сильнее прижимая к своей груди.

– Ого, – прохрипела Ребекка. – Почему ты не сказал, что это так сексуально делать татуировку?

– Раньше я ничего подобного не испытывал.

Сейчас, когда она лежала на нем, единственным напоминанием о новой татуировке была небольшая боль, словно от солнечного ожога. Он аккуратно положил ее на кровать, и сам прижался к ней сзади. Теперь их имена соединялись. Это вызывало небольшой дискомфорт, но также было напоминанием, не важно, что случится дальше, ее имя всегда будет частью него, а его – частью нее.