ТАМАНЦЕВ. Когда начало светать, мы снова укрылись на чердаке; я приказал Лужнову

Когда начало светать, мы снова укрылись на чердаке; я приказал Лужнову

до двенадцати наблюдать, а затем разбудить меня.

В который уж раз мне снилась мать.

Я не знал, где ее могила и вообще похоронена ли она по-человечески.

Фотографии ее у меня не было, и наяву я почему-то никак не мог представить

ее себе отчетливо. Во сне же она являлась мне довольно часто, я видел ее

явственно, со всеми морщинками и крохотным шрамом на верхней губе. Более

всего мне хотелось, чтобы она улыбнулась, но она только плакала. Маленькая,

худенькая, беспомощно всхлипывая, вытирала слезы платком и снова плакала.

Совсем как в порту, когда еще мальчишкой, салагой я уходил надолго в

плавание, или в последний раз на вокзале, перед войной, когда, отгуляв

отпуск, я возвращался на границу.

От нашей хибары в Новороссийске не уцелело и фундамента, от матери -

страшно подумать - не осталось ни могилы, ни фотокарточки, ничего... Жизнь у

нее была безрадостная, одинокая, и со мной она хлебнула... Как я теперь ее

жалел и как мне ее не хватало...

Со снами мне чертовски не везло. Мать, выматывая из меня душу,

непременно плакала, а Лешку Басоса - он снился мне последние недели не раз -

обязательно пытали. Его истязали у меня на глазах, я видел и не мог ничего

поделать, даже пальцем пошевелить не мог, будто был парализован или вообще

не существовал.

Мать и Лешка представлялись мне отчетливо, а вот тех, кто его мучал, я,

как ни старался, не мог разглядеть: одни расплывчатые фигуры, словно без лиц

и в неопределенном обмундировании. Сколько ни напрягаешься, а зацепиться не

за что: ни словесного портрета, ни примет и вообще ничего отчетливого,

конкретного... Тяжелые, кошмарные это сны - просыпаешься измученный, будто

тебя выпотрошили.

После двенадцати я сменил Лужнова. Как он доложил, ничего

представляющего интерес за утро не произошло.

Его доклад следовало выразить одной лишь фразой: " За время наблюдения

объект никуда не отлучался и в контакты ни с кем не вступал". И если бы он

был опытнее, я бы этим удовлетворился. Но я заставил его последовательно, с

мельчайшими подробностями изложить все, что он

видел. С самого начала я приучал его и Фомченко смотреть

квалифицированно, ничего не упуская, и на каждом шагу внушал им сознание

важности нашего задания. С прикомандированными всегда следует вести себя

так, будто от операции, в которой они с тобой участвуют, зависит чуть ли не

исход войны.

В полдень я около часа рассматривал в бинокль Свирида. Он сидел на

завалинке, починял хомут, сшивал покрышку, а потом какие-то сыромятные

ремни.

Выражение лица все время злое, недовольное. Жена, появлявшаяся не раз

из хаты, явно его боялась. Он не сказал ей ни слова и даже не смотрел в ее

сторону, но проходила она мимо вроде бы с опаской.

В движениях Свирида чувствовалась сноровка, и времени даром он не

терял. Хозяйственный мужик, загребистый. Возле хаты - два здоровенных стога

сена; огород тянется без малого на сотню метров; весь хлеб убран в

аккуратные копешки, небось еще бесхозного у старика Павловского прихватит. И

дров в поленницах запасено не на одну зиму.

Со слов Паши я знал: как и многие хуторяне, всю свою скотину Свирид

держит у родственников, в деревне. Чтобы не отобрали, не увели аковцы или

остаточные немцы. И там тоже немало: корова с телкой, пара годовалых

кабанов, полтора десятка овец, да еще гуси.

Странное дело: Свирид, можно сказать, вывел нас на Казимира

Павловского, считай, помог, а у меня к нему - ни признательности, ни

элементарного уважения. Не нравился мне этот горбун с самого начала.

В третьем часу, взяв грабли, он ушел в сторону Каменки, и тотчас его

жена с крынкой и маленьким лукошком проследовала к сестре. Теперь я уже не

сомневался, что делает она это тайком от мужа. Спустя минуты девочка с

жадностью ела кусок хлеба - очевидно, своего у них не было.

Я подолгу рассматривал ее в бинокль. Не знаю, кто был ее отцом -

какой-нибудь фриц, Павловский или еще кто, - но малышка мне нравилась,

собственно, чем она виновата?.. Ее все интересовало, она непрерывно

двигалась, старалась все потрогать руками. Удивительно, что в свои два года

она уже обладала женственностью, была занимательна, забавна, и когда, играя

у крыльца, заснула на траве, мне стало скучно и одиноко.

И тут меня как в голову ударило - ведь мне сегодня двадцать пять лет!

Веселенький день рождения, нечего сказать... Сидишь в пыли на

верхотуре, блохи тебя жрут, как бобика, а тебе и покусать в охотку нечего. И

не зря ли сидишь, вот главное...

Да, четверть века - не семечки, можно сказать, половина жизни. Тут

время и бабки подбить - кто ты есть и чего стоишь?..

Говорят, люди обычно довольны собой, но недовольны своим положением. А

у меня наоборот. Мне нравится мое дело и должность вполне устраивает. И риск

по душе: тут кто кого упредил, тот и жив... Ценят меня, и наград не меньше,

чем у офицера на передовой, чего же мне не хватает, чего?!

Сам понимаю: чердак слабо мебелирован - извилины мелковаты... Культуры

не хватает, знаний кое-каких... Что ж, как говорит Эн Фэ, это дело

наживное...

ДОКЛАД ПОЛЯКОВА, ВОПРОСЫ ПРИБЫВШИХ И ОБСУЖДЕНИЕ

Вылетевшей из Москвы в Лиду группе оперсостава, возглавляемой генералом

Моховым, не повезло: в районе Орши их транспортный самолет был внезапно

атакован двумя " мессершмиттами", получил повреждения и совершил вынужденную

посадку прямо на поле.

Москва требовала подтвердить их прибытие, а где они находятся, никто не

знал. Наконец поступила радиограмма, что они ремонтируются своими силами и

просят содействия. Пока Егоров связался с командующим ВВС фронта и за ними

послали самолет, прошло еще время - они прибыли в Лиду с опозданием на пять

часов.

Егоров был доволен, что прибывших возглавляет Мохов, спокойный,

рассудительный генерал-майор, с которым он служил когда-то на Дальнем

Востоке (они даже дружили семьями) и впоследствии не раз сталкивался по

работе во время войны.

Они встретились у самолета как старые товарищи, обнялись сердечно, и

Егоров прежде всего предложил пообедать, но Мохов отказался.

- Пусть покормят оперативный состав, - сказал он, кивнув головой в

сторону спускавшихся по трапу офицеров. - А мы давайте сначала поговорим о

деле.

По дороге от самолета к отделу контрразведки он рассказывал Егорову,

как их внезапно обстреляли, как летчик насилу перетянул терявшую высоту

машину через лес и как потом уже, после трудной аварийной посадки,

" мессершмитты" несколько раз проходили над ними и поливали из пушек и

пулеметов, стараясь поджечь.

Вместе с Егоровым и Поляковым в кабинет начальника отдела, кроме

Мохова, из прибывших прошли еще двое:

назначенный ответственным за радиотехническое обеспечение розыска

инженер-полковник Никольский и новый " направленец", офицер, осуществлявший

общее наблюдение за контрразведкой фронта, майор Кирилюк.

Занимавший до Кирилюка долгое время эту должность подполковник, месяц

тому назад прибыв в командировку к Егорову, пожелал участвовать в захвате

разведывательных документов противника в окруженном Вильнюсе, был в бою

тяжело ранен и спустя трое суток похоронен в освобожденном городе. Кирилюка,

подтянутого длиннолицего офицера, белокурого, с высоким прямым лбом и

васильковыми глазами, Егоров и Поляков увидели впервые.

В кабинете расселись двумя группами: Егоров и Поляков за письменным

столом, а прибывшие - в конце длинного приставного, куда Поляков сейчас же

предупредительно положил розыскное дело, карандаши и несколько листов чистой

бумаги.

- Как девочки? - усаживаясь, спросил Егоров у Мохова.

- Спасибо, хорошо! - улыбнулся тот. - Учатся, дежурят, помогают

матери... Ну и, конечно, погрузки, разгрузки, уборка урожая, лесозаготовки -

все как положено, - с заметным удовлетворением сообщил он. - Ольга через год

кончает, совсем взрослая... Да и Катька уже невеста!..

Он осекся, вспомнив о сыновьях Егорова, вспомнив, что старшую, Ольгу, и

одного из егоровских близнецов дразнили в детстве женихом и невестой. И,

ощутив неловкость, предложил:

- Начнем.

- Николай Федорович... - Егоров повернулся к Полякову.

- Мы знакомились с делом в Москве, так что в курсе... - предупредил

Мохов. - Нас интересуют сведения, поступившие уже после ночи, и, разумеется,

более всего конкретные соображения по реализации... Вкратце!

Поляков поднялся и, взяв карандаш, подошел к карте.

- Нами разыскивается сильная квалифицированная разведгруппа противника,

действующая с заданием оперативной разведки в тылах нашего и соседних

фронтов. Несомненна связь разыскиваемых с агентурой или же одиночным весьма

осведомленным агентом в тылах Первого Прибалтийского фронта, также

несомненно стационарное наблюдение на железной дороге в Гродно или Белостоке

и маршруты с визуальным наблюдением на рокадных коммуникациях Шауляй -

Вильнюс - Гродно - Белосток.

Называя районы действия разыскиваемых, Поляков показывал их карандашом

на карте.

- Случай сложный, - продолжал он, - кочующая

рация с использованием автомобильного транспорта и, очевидно, сменных

номеров. Мы имеем дело с очень опытными и осторожными людьми... Коль вы

просите " вкратце", я не стану излагать подробно ход наших рассуждений и

мотивировки деталей, а перейду сразу к нашим соображениям... После анализа

всех розыскных данных, произведенного сегодня ночью, у нас имеется твердое

предположение о наличии тайника, в котором находится передатчик

разыскиваемых, где-нибудь в северной части Шиловичского леса.

- Площадь этой северной части? - справился Мохов.

- Пятнадцать - семнадцать квадратных километров...

- Генерал Колыбанов высказал опасение, не замыкаетесь ли вы на

Шиловичском массиве, не уделяете ли ему чрезмерное внимание?

- Давайте посмотрим вместе.

Поляков быстро разложил на приставном столе квадратные листы

среднемасштабной карты Южной Литвы и Западной Белоруссии. Прибывшие из

Москвы и Егоров подошли и встали возле него.

- Седьмого августа разыскиваемые нами лица в районе Озер, вот здесь,

завладели " доджем" сержанта Гусева, затем проехали за Столбцы... сюда, где,

очевидно, находилась рация, осуществили выход в эфир, после чего вернулись

на запад, вот... сюда, примерно в тот же район. Заметьте, дорога от Озер к

Столбцам и обратная к Заболотью, где обнаружили " додж", проходит мимо

Шиловичского леса. Тринадцатого августа они выходили в эфир из северной

части этого леса... Шестнадцатого августа КАО выходила в эфир в тридцати -

сорока километрах к востоку от Шиловичского леса. Передача велась с

движения, вероятно из автомашины с тентом, двигавшейся по грунтовой дороге.

Я посылал туда людей, и там обшарили большой участок, но шестнадцатого

вечером лил сильнейший дождь и следы протектора, естественно, не

сохранились. Весьма маловероятно, чтобы при ведении передачи с движения

рацию затем увозили в том же направлении. Как показывает наш немалый опыт,

ее обычно возвращают в прямо противоположном направлении или же назад и

несколько в сторону. Мы полагаем, что шестнадцатого вечером искомая рация

была возвращена в тайник в северной части Шиловичского леса... Обратите

внимание: хотя действия разыскиваемых затрагивают и соседние фронты,

передачи ведутся из полосы нашего фронта в силу его серединного положения...

Разумеется, они не возят с собой рацию без необходимости - это рискованно...

Очевиден определенный цикл, совершаемый ядром группы скорей всего порознь:

они получают

сведения от своей агентуры в тылах Первого Прибалтийского, в районах

Гродно и Белостока, собирают сведения визуальным наблюдением на рокадных

коммуникациях, возвращаются в полосу нашего фронта, встречаются в

обусловленном месте и радируют немцам.

Поляков сделал небольшую паузу и, указывая затем карандашом на карту

севернее Шиловичей, продолжал:

- Выходя отсюда в эфир вечером или под вечер, разыскиваемые имеют двух

надежных союзников: огромный густой лес и ночь. Расчет у них верный: если

даже и запеленгуют, то пока соберутся и приедут за десятки километров, уже

начнет смеркаться, а искать в темноте бесполезно. К тому же для надежных

поисков в таком массиве нужны сотни и сотни людей, добыть их тоже вопрос не

одного часа... Прошу вас припомнить тексты перехватов и обстоятельства дела

- географически!.. Шауляй, Вильнюс, Гродно, Белосток, Лида, дважды -

Шиловичи, ну и раньше, до того, как наступление приостановилось. Столбцы и

Яшуны... Теперь поставим себя на место старшего разыскиваемой группы и

посмотрим внимательно: какой район является оптимальным для расположения

тайника с передатчиком при известных обстоятельствах дела и нынешней

конфигурации линии фронта?.. Мы анализировали тщательно и пришли к выводу -

Шиловичский лесной массив!

- А Рудницкая пуща? - после некоторого молчания спросил Мохов; он,

другие прибывшие и Егоров стояли рядом с Поляковым и сосредоточенно

рассматривали листы карты.

- Во-первых, Шиловичский лес со всех сторон обтекается шоссейными

дорогами если и не с оживленным, то, во всяком случае, с достаточным

движением, дающим возможность в любом месте максимум в километре от опушки

сесть на проходящую попутную машину и без промедления покинуть этот район...

Рядом же с Рудницкой пущей проходит всего одна шоссейная дорога, причем это

" рядом" - более четырех километров... Во-вторых, что тоже немаловажно, в

Шиловичском лесу лазают малочисленные группки, а Рудницкая пуща - район

деятельности крупнейшей банды аковцев... Замечу, что возможная

принадлежность Павловского к " Неману", безусловно, также подкрепляет это

наше предположение: перед войной он полтора года работал у отца в

Шиловичском лесничестве, знает там каждую тропинку, все ходы и выходы. И, с

точки зрения разыскиваемых, не использовать в своих действиях такое знание

им местности было бы просто неразумно... Надо также заметить, что

Шиловичский массив по своему расположению, густоте и наличию нескольких

полян представляется нам оптимальным местом и для приемки груза, который они

должны получить в субботу, завтра, или в воскресенье, послезавтра.

- Так... - Мохов, сев на место, взял свой большой служебный блокнот и

переворачивал исписанные листы. - Что нового по Николаеву и Сенцову?

- У нас серьезные сомнения относительно этой версии, - сказал Поляков.

- К разговору о Николаеве и Сенцове целесообразно вернуться несколько позже:

мы с минуты на минуту ожидаем ответы на срочные запросы... А сейчас я бы

хотел закончить с соображениями по реализации.

- Пожалуйста. - Мохов согласно кивнул головой.

- У разыскиваемых есть что передавать, и добытая информация подпирала и

будет их подпирать, заставляя при всей очевидной осторожности дважды в

неделю выходить в эфир. В то же время у них на исходе питание для рации, им

срочно требуется новое. При двух последних пеленгациях зафиксировано

нарастающее ослабление сигналов передатчика. Как явствует из текста

последнего перехвата, в субботу, то есть завтра, или же в воскресенье -

послезавтра - они ждут груз. За несколько часов до этого они должны получить

подтверждение о предстоящей выброске. Каковы же будут или могут быть их

действия?.. Если рация, как мы убеждены, в предполагаемом тайнике, то в

субботу, то есть завтра, во второй половине дня им необходимо появиться там,

в лесу, извлечь рацию, чтобы, отойдя по соображениям конспирации для

маскировки на несколько километров в сторону - наверняка в пределах массива,

- осуществить радиообмен и получить подтверждение. В этом случае, даже если

подтверждение будет на воскресенье, что маловероятно, - немцам невыгодно

держать их в лесу, в бездействии, целые сутки, - у нас реальный шанс взять

их в субботу, то есть завтра. Если же они появятся в Шиловичском массиве в

воскресенье, послезавтра, реальная возможность их поимки там, естественно,

отдаляется на сутки... В любом случае они должны появиться предположительно

от пятнадцати до семнадцати часов, чтобы, получив подтверждение, успеть

засветло осмотреть место приемки и подготовить хворост для сигнальных

костров... Безусловно, оптимально: взять их с поличным, с рацией, в

начальный период их пребывания в лесу - до выхода в эфир. Безусловно,

оптимально перед задержанием прокачать их на засаде с подстраховкой,

попытаться заставить проявить свою суть - это уже залог или вероятная

предпосылка незамедлительного получения момента

истины!..* - заключил Поляков и улыбнулся. - Был бы момент истины, а

костры мы и сами разложим!

- Ставить себя на место разыскиваемых - это разумно, - заметил Мохов. -

А вы не думаете, что и они, в свою очередь, ставят себя на ваше место и

стараются предусмотреть ваши действия и рассчитывают соответствующие

контрходы?

- Думаем! Мы сегодня с начальником Управления часа полтора только этим

и занимались, - с улыбкой сказал Поляков. - Проигрывали все возможные

варианты. Естественно, игнорируя, вернее исключая, свое преимущество. Ведь

они не знают, что их четырежды пеленговали, что у нас есть дешифровка

перехватов и место выхода в эфир, что найден " додж" и жив Гусев. Они не

знают, что мы располагаем о них определенными сведениями, а если и допускают

такую возможность, то не в состоянии установить, какими именно.

- У меня вопрос... - проговорил инженер-полковник Никольский. - Вы

убеждены и утверждаете, что шестнадцатого вечером после передачи с движения

рация была возвращена в предполагаемый тайник в Шиловичском лесу. А вы не

допускаете, что за эти двое суток ее могли взять оттуда, ее могли

переправить в другое место?

- Мы исследовали и такую возможность. И пришли к выводу, что если это и

произойдет, то наверняка только после приемки груза. Следовательно, рацию

могут переместить - забрать оттуда совсем - не раньше чем завтра.

- Разрешите... - Майор Кирилюк перевел взгляд с Полякова на Мохова и

обратно. - Вопрос о проведении войсковой операции в Шиловичском массиве вами

не рассматривался?

- Нет.- Поляков нервно потянул носом. - В ближайшие двое суток, по

крайней мере, он и не должен рассматриваться, даже возникать не должен!

- Это почему же?

- А что нам даст войсковая операция? - живо вступился Егоров.

- Хотя бы тайник, в котором, как вы полагаете, находится рация.

- Сомневаюсь! - Егоров недовольно насупился. - Отыскать тайник в таком

лесу, как Шиловичский, очень и очень не просто!.. И потом, тайник сам по

себе еще мало что значит. Нам нужны люди, нужен момент истины - от

тайника с рацией его не получишь! Мы хотим при помощи тайника - на

подходах к нему - взять ядро группы, и у нас есть реальный шанс завтра или

послезавтра сделать это. Нам необходим момент истины, а войсковая операция,

к вашему сведению, чаще всего дает трупы! И говорить о ней сейчас, сегодня

просто нелепо! Оставьте эту свою ненужную мысль, майор, - посоветовал

Кирилюку Егоров, с властным нахмуренным видом откинувшись на спинку кресла и

барабаня массивными пальцами по краю стола, - я не желаю ее не то что

обсуждать, даже выслушивать, извините, не желаю!

----------------------------------------

* Момент истины - момент получения от захваченного агента сведений,

способствующих поимке всей разыскиваемой группы и полной реализации дела;

более расширительно - получение информации, способствующей установлению

истины.

---------------------------------------------------------------

- А это не только моя мысль, - невозмутимо сообщил Кирилюк, уставясь в

лицо Егорова большими светло-синими глазами. - О войсковой операции говорил

генерал Колыбанов.

- Что говорил?! Конкретно!

- Алексей Николаевич, - вмешался Мохов, - не горячись... Колыбанов и

генерал-полковник, когда я был у него перед вылетом, предложили по прибытии

к вам изучить вопрос о возможности и целесообразности войсковой операции.

Скорее всего эта мысль у них появилась после того, как им стало известно

ваше предположение о наличии тайника в Шиловичском лесу.

- Не надо путать! Проводить войсковую операцию или изучать вопрос о ее

целесообразности - это разные вещи! - Отодвинув кресло, Егоров стремительно

поднял свое большое грузное тело и, выйдя из-за стола, двинулся по кабинету.

- Могу вам сказать, чего мы достигнем войсковой операцией наверняка:

создания перед Ставкой видимости нашей активности!.. Если докладывают, что

розыском занимаются десятки человек, это по масштабам высокого начальства

выглядит незначительно и может даже быть воспринято как недооценка или хуже

того - халатность! Если же доложить, что только в одном месте привлечено

несколько тысяч, это, конечно, впечатляет! Но впечатлять это может только

людей некомпетентных, а мы-то с вами профессионалы! Так давайте определимся,

давайте уясним, что для нас важнее: момент истины и " все концы" или же

создание видимости нашей активности?.. Кстати, Николай Федорович, - Егоров

повернулся к Полякову, - скажи, пожалуйста, чего и сколько нам потребовалось

бы для войсковой операции?

- Для хорошей, качественной гребенки в Шиловичском лесу... с

предварительным созданием надежного оперативного кольца... даже всего с

одной цепью прочесывания нужно не менее четырех тысяч человек... - медленно,

негромко и картавя сильнее обычного проговорил Поля

ков; от разговора о войсковой операции он нервничал и совсем

по-кроличьи часто подергивал носом. - Чтобы блокировать массив синхронно,

необходимо всех обеспечить автотранспортом. Это свыше двухсот грузовых

машин... Потребуются также сотни две с половиной служебно-розыскных собак и

сто пятьдесят - сто семьдесят минеров.

- Одной обычной цепи прочесывания недостаточно, - проходя мимо сидевших

за столом, убежденно сказал Егоров. - Учтите, что лес - с чащобными

участками, где видимость весьма ограничена. А отыскать надо не человека, а

незаметный даже вблизи тайник.

- Какова площадь всего массива? - справился Мохов.

- Примерно шестьдесят квадратных километров.

- А периметр, протяженность опушек?

- Около сорока.

- Да-а, шутка сказать! - поморщился Мохов, делая заметки в своем

блокноте.

- Вы слышали, сколько людей требуется для войсковой операции? -

останавливаясь напротив Кирилюка, спросил Егоров. - А вы их нам привезли?

- Товарищ генерал, - понимающе улыбнулся Кирилюк. - Дело взято на

контроль Ставкой. Вы только скажите - все забегают как посоленные! Да вам

дивизию с передовой снимут!

- Ах, майор, майор... - покачал головой Егоров, подходя к окну. - Как

для вас все просто!.. Завидую...

Несколько секунд он смотрел поверх занавески вдаль, на поле аэродрома,

затем быстро обернулся и, с нескрываемой неприязнью глядя на Кирилюка,

повыся голос, заявил:

- Я не то что дивизии - роты с передовой не хочу! И не возьму! Если вы,

майор, подзабыли, могу напомнить:

обязанность армии - воевать!.. А ловить шпионов - это моя обязанность!

И моих подчиненных! И ваша тоже!!! - возбужденно вскричал Егоров, выбрасывая

руку в сторону Кирилюка. - Хочу спросить, почему мы, профессионалы, будем

перекладывать свою, сугубо свою ношу на плечи армии? По какому праву?!

Он снова зашагал по кабинету и уже более спокойным тоном, как бы в

раздумье продолжал:

- Тут есть еще весьма существенный моральный аспект, о котором одни

просто не знают, а другие обычно забывают... А следовало бы знать и

помнить... В случае войсковой операции каждого из этих тысяч привлекаемых

необходимо предупредить: это тебе не на передовой; даже если в тебя будут

стрелять, даже если тебя будут убивать,

ты должен взять их живыми!.. А ведь такое предупреждение фактически

является приказом. Можно ли это требовать от армейских военнослужащих или

даже от пограничников из частей по охране тыла фронта? - оборачиваясь к

сидевшим за столом, спросил Егоров. - Я лично считаю, что нет, нельзя...

Требовать это можно только от умеющих качать маятник, от чистильщиков! Это

их привилегия, их удел...

Какое-то время он молчал, стоя вполоборота у окна и провожая взглядом

взлетевший над дальней частью аэродрома истребитель.

- Я знаю немало войсковых операций и по опыту могу сказать: чаще всего

привозят трупы. И концов не найдешь:

клянутся, что стреляли только по конечностям, а привозят трупы...

Извините, но я не патологоанатом! И вы, надеюсь, тоже?.. - посмотрев на

Кирилюка, язвительно осведомился Егоров и, обращаясь к Мохову, продолжал: -

Причем на каждого убитого агента обычно приходится несколько убитых и

раненых наших военнослужащих... Хочу быть правильно понятым... Конечно,

бывают обстоятельства, когда без войсковой операции не обойтись, когда она

просто необходима. Но в данном случае, по крайней мере ближайшие двое суток,

она всего-навсего нецелесообразна!.. Мы убеждены, что разыскиваемые связаны

с этим лесом. и должны там появиться. Войсковая операция может их вспугнуть,

и поэтому мы против нее... Даже если они окажутся внутри оперативного

кольца, наши шансы на получение момента истины уменьшаются до минимума...

Скажу вам прямо: без официального письменного приказа мы не то что

проводить, но и подготавливать войсковую операцию не станем!

Сделав это заявление, Егоров подошел к своему креслу и сел.

- Что ж, позиция контрразведки фронта ясна и достаточно обоснованна...

- после недолгой паузы произнес Мохов. - Только зарекаться, пожалуй, не

стоит... - усмехнулся он и, посмотрев в свой блокнот, быстро спросил: -

Сколько там площадок, годных для приемки груза?

- Если учесть большую осторожность разыскиваемых, - отвечал Поляков, -

с их точки зрения, удобными для приемки груза представляются всего четыре

площадки внутри массива.

- Все подступы к ним можно надежно перекрыть девятью засадами, -

заметил Егоров. - Для этого нам потребуется не больше тридцати розыскников,

десяток офицеров комендатуры, человек восемьдесят для визуального наблюдения

на опушках и полсотни радистов с рациями

" Север". В отличие от потребного для войсковой операции все это у нас

есть, все это в наших силах!

- У вас все разложено как по полочкам! - с улыбкой сказал Мохов. - Ваша

убежденность мне нравится. А гарантировать вы можете, что завтра, максимум

послезавтра, мы их возьмем?

- Товарищ генерал, какие же тут могут быть гарантии? - в свою очередь

улыбнулся Поляков. - Мало ли что может произойти! Их могут взять раньше нас

прибалтийцы или территориалы*, они могут напороться в лесу на бандгруппу или

на мину. Да мало ли что еще может случиться!.. Нет, никаких гарантий тут,

разумеется, нет и быть не может...

- Я тоже думаю, что никаких гарантий нет... - перестав улыбаться,

сказал Мохов. - Именно поэтому вопрос о войсковой операции не может быть

исключен. Вы не учитываете один очень важный момент: возможно, имеются

обстоятельства более значительные и более веские, чем все ваши доводы... - С

невеселым лицом он закрыл свой блокнот и, давая понять, что разговор

окончен, поднялся. - Вопрос о войсковой операции остается открытым, решать

его придется в ближайшие часы и, очевидно, не нам...

----------------------------------------

* Территориальные органы государственной безопасности и внутренних дел.

---------------------------------------------------------------