Психопатия как форма эмоционально - волевого нарушения.

Узловым моментом формирования характера, согласно С. Л.Рубинштейн, является превращение ситуационных мотивов, отражающих обстоятельства, в которых личность оказалась по ходу жизни, в устойчивые личностные побуждения к тому или иному поведению. Под характером можно понимать иерархическую систему обобщенных мотивов, которые обобщаются под влиянием внешних обстоятельств. Мотив становится характерологическим свойством личности, когда он генерализуется по отношению к ситуации, в которой появился, распространившись на все ситуации, сходные с первой. Обобщенный мотив, как было показано выше, превращается в способ поведения, не выражающий непосредственно личные побуждения. Просто разные побуждения, сходные по содержанию, могут быть реализованы этим общим способом. Это обстоятельство определяет то, что обобщенные способы поведения могут не совпадать с текущим содержанием актуального мотива. А это, в свою очередь, при закреплении в структуре личности, делает ее поведение неадаптивным по отношению к изменчивым социальным ситуациям. В этом смысле способы поведения становятся патологическими. А характер как система таких способов становится патологическим характером, или психопатией — патохарактерологическим расстройством личности.

Долгое время в клинической психологии патохарактерологические расстройства называли «психопатиями». Первоначально в органической парадигме клинической психологии под психопатиями понималось любое болезненное состояние психики, для которого не были известны истинные (т. е. органические) причины расстройства. В дальнейшем значение этого термина было ограничено сферой безнравственного поведения, связанного с пониженной эмоциональностью, ослаблением чувства вины и совершением противоправных действий.

Психогенные патохарактерологические формирования личности представляют собой становление незрелой личности у детей и подростков в патологическом, аномальном направлении под влиянием хронических патогенных воздействий отрицательных социально-психологических факторов (неправильного воспитания, длительных психотравмирующих ситуаций, прежде всего вызывающих патологические ситуационные реакции личности). Это понятие тесно связано с разработкой представлений о возможности возникновения под влиянием неблагоприятных факторов микросоциальной среды стойкой приобретенной патологии личности — «реактивной психопатии» по Краснушкину, «краевой психопатии» по Кербикову.

Психопатии — это патологические характеры сформировавшиеся под влиянием различных неблагоприятных (врожденных или приобретенных) факторов на основе аномалий высшей нервной деятельности/

Под психопатиями в клинической психиатрии понимают патологические состояния, характеризующиеся дисгармоничностью психического склада личности, тотальностью и выраженностью патологических расстройств, в той или иной мере препятствующих полноценной социальной адаптации субъекта.

Слово «психопатия» в переводе с греческого означает страдание души, то есть душевную болезнь.

Первая монография, посвященная психопатиям, принадлежит В.М. Бехтереву и вышла в свет в 1886 г. Однако поворотным пунктом в изучении психопатии стало появление в первой трети прошлого века двух основополагающих для изучения это проблемы работ — немецкого психиатра Курта Шнейдера и классика отечественной психиатрии П.Б. Ганнушкина (1875-1933), который специально подчеркивал, что о психопатии можно говорить только в том случае, когда вся личность во всех ее проявлениях представляется аномальной, и что отдельные патологические черты еще не дают основания судить о всем характере как о патологическом. Психопатический характер П.Б. Ганнушкин рассматривал не как нечто застывшее, а как меняющееся под влиянием условий жизни. Он впервые обосновал принцип динамичности в учениях о психопатиях. В этой связи П.Б. Ганнушкин рассматривал психопатии как сплав врожденных и приобретенных особенностей личности, как выраженность аномальных особенностей характера, когда, во-первых, более или менее грубо нарушается адаптация, приспособление к среде; во-вторых, когда эти особенности тотальны, т.е. задают тон всему психическому складу человека; в-третьих, когда они относительно стабильны и малоообратимы.

В 50-60-е годы прошлого столетия много внимания уделял разработке учения о психопатиях О. В. Кербиков, который занимался вопросами динамики психопатий, возможностью их психогенеза и др.

Следует отметить, что история учения о психопатиях прошла довольно сложный и запутанный путь, а их трактовка и классификация еще и сегодня далеки от окончательного решения и до сих пор не имеют, по существу, общепринятых определенных критериев. Начиная от французского психиатра прошлого века Б.Мореля, рассматривавшего психопатии как проявление свойств наследственной дегенерации, и итальянского психиатра и криминолога Ч. Ломброзо, развивавшего концепцию о врожденных преступниках, и кончая частью представителей современной зарубежной науки, можно проследить явную тенденцию части ученых, преимущественно зарубежных, связывать возникновение патологических характеров в большей мере с врожденными качествами нервной системы. Отсюда ими делается научно необосованный вывод: ни устранить, ни существенно изменить ни одну из многочисленных форм психопатий невозможно.

Подобное толкование аномалий характера приводит к биологизации социальных явлений и вряд ли целесообразно. Соответственно рождаются и классификации психопатий, включающие для обозначения патологических характеров термины «врожденные бродяги», «проститутки», «антисоциальные», «враги общества» и т. п.

Во многих исследованиях делается попытка проводить анализ характера здорового субъекта через анализ вариантов патологии. Так, например, А.Е. Личко пишет, что «...значительно чаще формирование приобретенной психопатии происходит, когда в преморбиде личность принадлежит к крайним вариантам нормы».

В отечественной клинической психологии существует традиция схоластического деления психопатий на органические (психопатоподобные расстройства) и неорганические (собственно психопатии). Однако такое разделение сомнительно с точки зрения феноменологии (проявления) нарушений. Кроме того, методы коррекции и социальные последствия органических и неорганических психопатий полностью совпадают.

При психопатиях нет признаков органического поражения головного мозга, о чем, в частности, говорит факт достаточно высокого развития интеллектуальных функций. Аномалии же высшей нервной деятельности могут проявляться в явной неуравновешенности основных нервных процессов и их чрезвычайной подвижности, в утрированном преобладании деятельности одной из сигнальных систем или в недостаточной регуляции подкорковых функций. Перечисленные аномальные качества, выступая комбинированно, в разнообразных сочетаниях, и обусловливают ту или иную форму психопатии. Подобно тому как это имеет место в темпераментах, при психопатиях наряду с достаточно четко очерченными формами встречаются и смешанные, при которых сочетаются признаки различных видов.

При этом необходимо оговориться, что в повседневном общении нередко можно встретить людей, которые совершают те или иные поступки, иногда даже идущие вразрез с общепринятыми моральными и этическими установками (например, хулиганство, грубость и т.п.). У обычных людей подобное поведение — эпизод в жизни, который может быть связан с некоторыми обстоятельствами — алкогольным опьянением, сильной усталостью, нерегулярным сном, недостаточным питанием и т. п. Наоборот, при психопатиях склонность к необычному, странному поведению, к резким изменения настроения без соответствующих к тому причин является неотъемлемым свойством личности, постоянным ее качеством. Это и накладывает известный отпечаток на всю жизнь такого человека.

Соответственно этому психопатическими называются личности, с юности, с момента формирования представляющие ряд особенностей, которые отличают их от так называемых нормальных людей и мешают им безболезненно для себя и для других приспособляться к окружающей среде. Присущие им патологические свойства представляют собой постоянные, врожденные свойства личности, которые хотя и могут в течение жизни усиливаться или развиваться в определенном направлении, однако обычно не подвергаются сколько-нибудь резким изменениям. Надо добавить при этом, что речь идет о таких чертах и особенностях, которые более или менее определяют весь психический облик индивидуума, накладывая на весь его душевный уклад свой властный отпечаток, ибо существование в психике того или иного субъекта вообще каких-либо отдельных элементарных неправильностей и уклонений еще не дает основания причислять его к психопатам. Таким образом, психопатии — это формы, которые не имеют ни начала, ни конца; некоторые психиатры определяют психопатические личности, как постоянных обитателей области, пограничной между душевным здоровьем и душевными болезнями, как неудачные биологические вариации, как чрезмерно далеко зашедшие отклонения в сторону от определенного среднего уровня или нормального типа. При определении психопатий можно также исходить из практического признака, выдвигаемого Шнейдером (Schneider), по словам которого, «психопатические личности — это такие ненормальные личности, от ненормальности которых страдают или они сами, или общество». Надо добавить, что это — индивидуумы, которые, находясь в обычной жизни, резко отличаются от обыкновенных, нормальных людей, они легко вступают в конфликт с правилами общежития, с законом, но оказавшись, добровольно или по приговору суда, в стенах специального заведения для душевнобольных не менее резко отличаются и от обычного населения этих учреждений. Количественная сторона дела, степень психопатичности, если можно так выразиться, конечно, может быть настолько велика, что при наличности этой степени психопат может быть очень далек от пограничной полосы и целиком подлежать закрытому психиатрическому учреждению — однако очень большое количество психопатов находится именно на границе между больными и здоровыми.

Поведенческие расстройства при психопатиях с импульсивностью, агрессивностью, пренебрежением к существующим морально-этическим нормам обусловливают социальный аспект этой проблемы. Еще в первых клинических описаниях аномалий личности (Кандинский, Бехтерев) обращали внимание на те характерологические черты, которые могут иметь значение для формирования преступного поведения: проявляющаяся с детства жестокость по отношению к людям и животным, эгоизм, отсутствие сострадания, наклонность ко лжи и воровству, неуравновешенность эмоций, нарушение нормального соотношения между силой внешних раздражителей и реакцией на них, патология влечений.

Проблема психопатии в детском и подростковом возрасте является спорной в связи с незрелостью, несформированностью структуры личности в эти периоды жизни. Тем не менее исследования ряда отечественных психиатров (Сухарева и др.) показали существование ряда форм психопатий, прежде всего конституциональных («ядерных») не только в подростковом, но и в детском возрасте. В детском возрасте (примерно к 11-12 годам), по мнению Личко, проявляются основные компоненты психопатий импульсивного и шизоидного типа, а у старших подростков — признаки неустойчивого, истерического и гипертимного типа.

Психопатия — это аномалия характера, неправильное, патологическое развитие, характеризующееся дисгармонией в эмоциональной и волевой сферах. Этиология психопатий связывается либо с генетическими, наследственными факторами, либо с экзогенными факторами, действующими на ранних этапах онтогенеза; не исключаются также возможности формирования психопатии под влиянием длительно действующих и деформирующих развитие личности ребенка средовых факторов. Большое значение в этом отношении имеют дефекты воспитания.

Существуют различные классификации психопатий. Одни авторы (Крепелин, Ганнушкин) исходят из положения о том, что при психопатиях происходит количественное заострение и усиление тех или иных черт характера; поэтому они распределяют все психопатии по группам, соответствующим классификациям человеческих характеров. Другие исследователи (Певзнер, Сухарева) пытаются классифицировать психопатии по этиологическому признаку. В третьем случае типология основана на обобщении двух предыдущих классификаций (Личко, Ковалев). Несмотря на разнообразие классификаций, сложности механизмов возникновения и развития, клинико-психологическая структура отдельных вариантов психопатий описывается достаточно сходно. В особенности это касается психопатий детского возраста.

Принята следующая систематика психопатий:

• конституциональные, имеющие наследственное происхождение: степень их тяжести в значительной мере определяется влиянием среды; для каждого типа этого вида психопатий имеется свой критический возраст, на который падает развертывание психопатических черт;
• органические, при которых аномалии характера развиваются вследствие действий на формирующийся мозг внутриутробных и ранних послеродовых вредностей, приводящих к тяжелым токсикозам, родовым травмам, истощающим соматическим заболеваниям.

К конституциональным психопатиям относятся: шизоидная, эпилептоидная, циклоидная, психастеническая и истероидная психопатии.

Шизоидная психопатия. Ребенку с шизоидным типом психопатии присущи черты аутизма. Его эмоциональная сфера характеризуется дисгармоничным сочетанием повышенной чувствительности и ранимости в отношении собственных переживаний с холодностью и безразличием в отношении переживаний окружающих. Характерно раннее возникновение интеллектуальных интересов. Несмотря на обычно высокий интеллект, эти дети нередко являются предметом насмешек одноклассников из-за неконтактности, эмоциональной неадекватности, плохой ориентировки в конкретной ситуации.

Эпилептоидная психопатия. Имеет много общего с эпилепсией, однако отличается от нее отсутствием судорожных расстройств и явлений слабоумия. При эпилептоидной психопатии речь идет о стойких характерологических особенностях в виде напряженности эмоций и влечений, немотивированных колебаниях настроения. Уже в раннем дошкольном возрасте для таких детей характерны бурные и затяжные аффективные реакции. В более старшем возрасте на первый план выступают агрессивность, мстительность, злопамятность. В детском коллективе они трудны не только из-за своих аффективных вспышек, но и из-за постоянной конфликтности, связанной со стремлением к самоутверждению и жестокости. Чем меньше возраст, в котором появляется данная форма психопатии, тем тяжелее ее последствия.

Циклоидная психопатия. При данном варианте психопатии имеется склонность к периодическим сменам настроения, в детском возрасте диагносцируется редко.

Психастеническая психопатия. В дошкольном возрасте у таких детей наблюдаются страхи, тревожные опасения, легко возникающие по любому поводу, боязнь нового, незнакомого. Навязчивости и чрезвычайная нерешительность при необходимости принятия решений крайне затрудняют адаптацию. В школьном возрасте проявляется ипохондрия — боязнь за свое здоровье и здоровье близких. Как компенсаторное образование, связанное с тревогой перед всем новым и неизвестным, возникает болезненная педантичность.

Истероидная психопатия. Обусловлена негрубыми экзогенными вредностями, перенесенными в раннем детстве. Представляет собой вариант дисгармоничного инфантилизма и чаще наблюдается у девочек. Основной характеристикой истероидной психопатии является эгоцентризм, то есть стремление быть в центре событий, обращать на себя внимание окружающих. С ранних лет наблюдается капризность; девочки нередко стремятся привлечь к себе внимание различными вымыслами и фантазиями. Они очень ревнивы к похвалам в адрес других, из-за чего вступают в конфликты с окружающими. В школьном возрасте стремление привлечь к себе внимание проявляется также в характере одежды и прически. Неспособность к волевому усилию приводит к тому, что даже при хорошем интеллекте у лиц с истероидными чертами успехи в учебе значительно ниже возможностей. Конфликты вероятны не только с одноклассниками, но и с учителями. В подростковом возрасте типичны кокетство, склонность к интригам и сплетням. Эгоцентризм делает их чуждыми к переживаниям и трудностям близких, друзей, они сосредоточены только на своих переживаниях и интересах.

Органические психопатии связаны с ранним поражением нервной системы во внутриутробном периоде, при родах, в первые годы жизни. Проявления психопатии обычно начинаются с раннего детства: отмечаются непоседливость, крикливость, суетливость, желание все трогать руками, отсутствие чувства дистанции со взрослыми, аффективные вспышки, бурные истерические реакции. Постоянное стремление к движению сочетается с задержкой развития элементарных двигательных навыков, с моторной неловкостью. С началом полового созревания эти нарушения сглаживаются.

Органическая психопатия может быть эпилептоидного и истероидного типа. При эпилептоидном типе с детства преобладает своеобразная аффективность, могут выявляться нарушения влечений, усиливающиеся в подростковом возрасте. Аффекты отличаются бурным проявлением и быстрым истощением. Нарушения влечений чаще всего характеризуются садистскими склонностями и бродяжничеством. Аффективность и расстройства влечений становятся основой для формирования нарушений поведения в виде делинквентности, алкоголизации. При истероидном типе органической психопатии с детства наблюдаются бурные истерические реакции по незначительным поводам — при малейшей угрозе наказания или отказе в исполнении желаний. В подростковом возрасте — безудержное хвастовство, малоправдоподобные фантазии.

Длительное неблагоприятное воздействие психотравмирующих факторов на мозг ребенка может вести к необратимой перестройке его эмоционально-волевой сферы и личности в целом. Биологические предпосылки в виде темперамента, определяющего силу, уравновешенность, подвижность психических процессов, составляют ту генетическую основу высшей нервной деятельности, на базе которой в процессе социализации личность складывается под влиянием внешных условий. В детском возрасте основным социальным фактором, формирующим индивидуальность, является воспитание и обучение. Ввиду незрелости эмоциональной сферы и психического склада ребенка в целом, неблагоприятные условия внешней среды, действующие достаточно длительное время, могут привести к стойкому изменению личности.

В качестве факторов, предрасполагающих к патологическому формированию личности под влиянием неблагоприятной среды, отмечаются:

• органическая церебральная недостаточность остаточного характера;
• акцентуация характера
• дисгармоническое протекание периода полового развития.

Выделяют два механизма формирования патохарактерологического развития:

• закрепление патологических реакций отказа, оппозиции, гиперкомпенсации, имитации и др., возникающих в ответ на психотравмирующие воздействия и становящихся впоследствии свойствами личности;
• непосредственное подкрепление отрицательными воздействиями тех или иных патологических черт характера (возбудимости, истероидности и т.д.).

При анализе патохарактерологического формирования личности выделяют 4 основные варианта: аффективно возбудимый, тормозимый, истероидный, неустойчивый. Каждый из этих вариантов связан с определенными особенностями неблагоприятной среды.

Аффективно возбудимый вариант патохарактерологического формирования личности обусловлен воздействиями неблагоприятной среды: длительные конфликтные ситуации, алкоголизм родителей, ссоры, агрессивность членов семьи по отношению друг к другу. В таких семьях у ребенка развиваются черты аффективной взрывчатости, склонность к разрядке раздражения, гнева, повышенная готовность к конфликтам. Эти черты формируются или как имитация аналогичного поведения взрослых, или как закрепление реакции протеста. Постепенное изменение темперамента характеризуется сдвигом настроения в сторону угрюмости, нередко злобности.

Тормозимый вариант патологического развития личности чаще формируется в условиях такого типа гиперопеки, при котором авторитарность, деспотичность воспитания подавляют в ребенке самостоятельность, инициативность, делая его робким, застенчивым, обидчивым, а в дальнейшем — пассивным и неуверенным в себе. К тормозимому варианту по условиям возникновения и клинико-психологической структуре близко так называемое невротическое формирование личности, возникающее в тех случаях, когда длительная психотравмирующая семейная ситуация приводит к развитию у ребенка невроза, а затем и к формированию таких личностных черт, как боязливость, ипохондричность, склонность к беспокойству и тревоге. Невротическое развитие личности часто возникает у соматически ослабленных детей прддеблагоприятныхсредовых условиях.

Истероидный вариант патологического развития личности чаще наблюдается у девочек и возникает в семьях, где ребенок воспитывается в изнеженной обстановке в условиях гиперопеки, неправомерно завышенной оценки его внешности и способностей (воспитание по типу «кумира семьи»). Однако этот вариант может также возникнуть и в семьях, имеющих длительную конфликтную ситуацию, как реакция протеста.

В отличие от психопатий при психопатоподобных состояниях происходит не нарушение процесса формирования личности, а ее «поломка», дефект, связанный с экзогенным (инфекционным, травматическим и др.) повреждением механизмов и структур формирующейся личности. Общей основой этих состояний является вариант органического психосиндрома, характеризующийся дефектом эмоционально-волевых свойств личности.

Психоорганический синдром — симптомокомплекс нарушения памяти, интеллекта и эффективности, характеризующийся истощаемостью психических процессов, недостаточностью активного внимания, снижением памяти, прежде всего, расстройством процессов произвольного запоминания и воспроизведения, снижением уровня аналитико- синтетическои деятельности мышления с тенденцией к ориентации на конкретно-ситуативные признаки явлений. Этот синдром характеризуется особенностями эмоциональности, связанными с недостаточным контролем над эмоциями, их периодическим отреагированием в виде своеобразных аффективных «разрядок», тенденцией к формированию дисфории — периодов тоскливо-злобного настроения с постепенно, исподволь накипающим раздражением и бурными аффективными «разрядками», регулирующими «эмоциональный гомеостаз».

В настоящее время вместо термина «психопатии» предпочтительнее использовать термин «расстройство личности». Смена терминологии связана с тем, что понятие «психопатии» имеет характер унизительного «ярлыка», связанного с «моральным» дефектом личности. Чаще всего слово «психопат» в обыденной речи используется для подчеркивания асоциальности субъекта. А также оно не совсем точно отражает сущность имеющихся нарушений, которая заключается не в расстройстве той или иной психической функции, а в изменении характера социального взаимодействия личности.

Концепция психопатии как патохарактерологического расстройства получила развитие в результате введения К. Ясперсом в психиатрию и клиническую психологию теории «идеальных типов» немецкого социолога М. Вебера. Ясперс увидел в методах Вебера путь к классификации тех психических расстройств, для которых не удавалось обнаружить четкой органической этиологии, — психопатий. Вебер считал, что все научные понятия определяются целями научного познания. В психиатрии и клинической психологии целями являются укрепление психического здоровья и ослабление последствий психических расстройств. Поэтому идеальные типы личности избирательно характеризуют наиболее значимые стороны поведения личности, имеющие социальную ценность. Другими словами, идеальные типы — это идеализированные описания характера личности, которые даются с определенной точки зрения. С их помощью можно характеризовать и типологизировать то или иное отклоняющееся от социальных норм поведение.

По Ясперсу, идеальные типы личности объединяют разрозненные внешние (поведенческие) признаки расстройств и связывают их между собой на основе некоторой бросающейся в глаза базисной (доминирующей) характеристики. Базисная черта личности не является «источником» всех других личностных черт — она только связывает их в некоторое концептуальное единство. Список базисных черт постулируется клинической психологией, т.е. накладывается на различные формы отклоняющегося поведения только лишь с целью диагностики. Именно поэтому идеальные типы не отражают все особенности личности. Другими словами, происхождение актуальной проблемы приписывается базисной черте как наиболее правдоподобной причине расстройства социального функционирования личности. Таким образом, никогда нельзя создать универсальный и постоянный список личностных расстройств, поскольку они всегда являются плодом размышляющего разума психиатра или клинического психолога, пытающегося объяснить имеющееся у человека расстройство поведения. Именно поэтому возможные базисные признаки патологической структуры личности постоянно создаются, проверяются, модифицируются и усовершенствуются в зависимости от точки зрения, доминирующей в клинической психологии в то или иное время.

Каждый клинический психолог может определить идеальный тип личности на том уровне специфичности, который он считает наиболее подходящим для своих практических или теоретических целей. В настоящее время существует два основных подхода к описанию типов личностных расстройств. Первый основывается на поведенческих реакциях, которые могут при определенных условиях приводить к повышенной конфликтности межличностных отношений и социальной дезадаптации. Второй основывается на выделении базисной психической сферы (когнитивной, волевой, эмоциональной), в которой наиболее четко проявляется характер нарушения, приводящего к расстройству социального функционирования личности.

Расстройства личности являются одной из спорных тем клинической психологии и психологии аномального поведения, поскольку болезненное (патологическое) личностное функционирование осуществляется по тем же закономерностям, что и здоровое (нормальное), только в измененных условиях. К этим измененным условиям относятся:

1. нарушение структуры иерархии мотивов;
2. формирование патологических потребностей и мотивов;
3. нарушение смыслообразования;
4. нарушение саморегуляции и опосредования;
5. нарушение критичности и спонтанности;
6. нарушение формирования характерологических особенностей личности.

О расстройствах личности можно говорить тогда, когда в структуре личности настолько резко выражены определенные свойства, что они становятся причиной серьезных страданий или конфликтов. Следует обратить внимание на то, что болезненным признается не само наличие специфических свойств (что является проявлением индивидуально-личностных особенностей, многообразия личностных характеристик людей), а их доминирование над другими, приводящее к затруднениям в социальном функционировании личности. Болезненные состояния личности (личностные расстройства) представляют собой глубоко укоренившиеся и постоянные модели поведения, отличающиеся негибкостью реагирования на широкий диапазон различных социальных ситуаций.

Дезадаптивные особенности могут также затрагивать эмоциональные, интеллектуальные, перцептивные или психодинамические проявления.

Сначала в клинической психологии под личностными расстройствами понимали любое психическое заболевание, в котором наряду с негибкостью и нерегулируемостью поведенческих реакций наблюдалось рассогласование мотивационной сферы, потребностей и смысла поведения. Такая трактовка личностных расстройств была очень широкой и охватывала помимо поведенческих нарушений невротические и психотические расстройства. В этом значении термин «личностные расстройства» используется в работах Б.В.Зейгарник. В широком смысле слова термин «личностное расстройство» более не используется. Сегодня его значение ограничено нарушениями социального поведения и взаимодействия, не связанными с невротическим характером патологии.

Нарушения социального поведения и взаимодействия представляют собой либо чрезмерные, либо существенные отклонения от нормативного образа социального взаимодействия и межличностных отношений, свойственных определенной культуре. Другими словами, они связаны с характерологическими особенностями личности.

Личностные расстройства отличаются от других изменений личности, возникающих в результате нарушения психических функций. Они представляют собой онтогенетические (т.е. возникающие в процессе развития организма человека) состояния (черты) личности, формирующиеся в подростковом возрасте под влиянием социальных условий развития и сохраняющиеся в периоде взрослости. В качестве самостоятельной группы психологических нарушений личностные расстройства не вызваны другими психическими расстройствами или заболеваниями мозга, хотя могут предшествовать им или сосуществовать с ними.

Современная международная классификация (МКБ-10) разделяет личностные расстройства по основному критерию: сфере проявления психических нарушений. Выделяют следующие сферы психических нарушений: когнитивная, эмоциональная или волевая. В соответствии с ней, в современной клинической психологии выделяют три группы расстройств личности:

• с преобладанием нарушений мышления (шизоидные, шизотипические и параноидные личности) — эксцентричные;
• с преобладанием эмоциональных нарушений (диссоциальные/антисоциальные, эмоционально неустойчивые — импульсивный и пограничный тип, а также истерические личности) — демонстративные;
• с преобладанием волевых нарушений (ананкастные, уклоняющиеся и избегающие, зависимые личности) — тревожно-астенические/

Кроме указанных расстройств возможны так называемые смешанные («амальгамные») расстройства.

Личностные расстройства выступают предрасполагающим фактором, способствующим появлению пограничных психических расстройств, и оказывают влияние на их терапию (коррекцию).

При психопатологических сверхценных увлечениях источником повышенного интереса и пристрастного отношения становятся нетрадиционные для большинства людей предметы, явления или сферы деятельности. Например, это может проявляться коллекционированием собственных «козявок» или обстриженных ногтей, выделений из юношеских угрей, увлечением в виде записывания номеров проезжающих машин или подсчитывания количества окон в домах.

Синдром «философической интоксикации» встречается, как правило, у подростков при шизофрении. В качестве своеобразного увлечения выступает повышенный интерес к философской, теософской и психологической литературе с настоятельной потребностью анализировать происходящие вокруг индивида события, а также собственный внутренний мир. Пациент начинает анализировать механизмы автоматизированных действий, мотивы поступков окружающих людей, собственные реакции, используя философско-психологическую терминологию, неологизмы. Он перестает адекватно воспринимать мир и реальность, пытаясь все втиснуть в схему, склонен обсуждать собственные «открытия» с друзьями, сверстниками и взрослыми, записывать свои мысли, читать огромный объем соответствующей литературы. Поведение человека с синдромом «философической интоксикации» носит навязчивый для окружающих характер. Близкие люди отмечают чудаковатость в поведении подростка, нежелание и неумение решать обычные житейские проблемы в связи с их постоянным философским осмыслением и склонностью теоретизировать по любому поводу.

Сверхценные психопатологические увлечения могут носить характер доминирующих (сверхценных) или бредовых идей, таких, к примеру, как: идеи высокого происхождения, чужих родителей, эротического отношения, реформаторства и изобретательства, которые способны существенно изменять поведение человека.

При идеях высокого происхождения индивид, будучи убежденным в том, что фактически он происходит от знатного рода, богачей, политических деятелей стремится доказать это на практике. Он ведет себя надменно, переполнен гордостью за себя и кучится высоким происхождением. Идеи чужих родителей выдвигаются на основании искаженного болезненного восприятия и интерпретации событий («я не похож на родителей», «никогда не видела фотографий матери, в состоянии беременности»). При идеях эротического содержания человек убежден, что один из окружающих (чаще начальник, известный политик, артист или человек, которому симпатизируют многие) тайно влюблен в него и иногда дает об этом знать в виде особых форм поведения, движений, жестов. Идеи реформаторства и изобретательства проявляются в убежденности сделанных индивидом больших открытий, способных изменить общество или отдельного человека и принести пользу многим.

Особым видом отклоняющегося поведения можно назвать патологическое увлечение человеком сутяжнической деятельностью (кверулянтством). Характерным является непреодолимое желание жаловаться в различные инстанции и по любому поводу. Кверулянт — это человек с повышенным чувством справедливости, желающий добиться правды даже в мелочах, однако не соизмеряющий реально негативные факты и способ борьбы с ними. Так, например, кверулянт способен долгие годы забрасывать письмами Кабинет Министров или президента с сообщением о плохом освещении в его подъезде или мусоре, который несколько дней не убирался с проезжей части дороги, проходящей под его окнами. Кверулянт склонен обращать любые жалобы в письменную форму, пытаться «всех вывести на чистую воду», посылая в высокие инстанции свои претензии.
К данной группе отклоняющегося поведения относят расстройства влечений, которые способны привести к внутренней дезорганизации личности, а также существенным внешним проявлениям дисгармонии. Описывается следующая группировка расстройств влечений (В.А. Гурьева, В. Л. Семке, В.Я. Гиндикин):

Первичные (истинные)

1. Одолимые
2. Неодолимые

• Насильственные
• Навязчивые

1. Импульсивные

2. Вторичные

3. Рефлекторно зафиксированные

o Стойкие (навязчивые, насильственные, псевдоимпульсивные)

o Транзиторные

4. Спаянные с личностью

1. Приближающиеся к первичным
2. Приближающиеся к вторичным.

Разница понятий «увлечение» и «влечение» заключается в том, что увлечение характеризуется осознанностью цели и мотива, интеллектуализированными эмоциями, их динамика непрерывна, а не приступообразна, они не осуществляются импульсивно, а появляются лишь после тяжелой борьбы мотивов. Влечения обладают противоположными характеристиками, однако при усилении патологичности увлечений могут появляться признаки, сближающие увлечения с влечениями.

К расстройствам влечений, которые проявляются выраженными отклонениями в поведении, традиционно относят: клептоманию, пироманию, дромоманию, дипсоманию.

Клептомания характеризуется труднопреодолимым стремлением индивида совершать кражи. Следует отличать делинквентное стремление воровать и клептоманию, суть которой не является приобретение путем кражи какой-либо вещи. Самоцелью становится процесс воровства, связанный с ним риск. Выделяют две формы клептомании: аддиктивную и психопатологическую. При аддиктивной клептомания выступает эмоционально насыщенным поступком, совершение которого направлено на выведение себя из состояния безэмоциональности, скуки и неудовлетворяющей размеренности течения жизни. Она совершается с целью «встряхнуться», почувствовать жизнь «во всех красках». При этом выбирается один из самых рискованных способов воровства, когда человек может быть застигнут за совершением кражи, и ему может грозить какое-либо наказание. При психопатологической форме клептомания является клиническим признаком и в отличие от аддиктивной появляется импульсивно, ей предшествует дисфорический эпизод. Обычно клептомания входит в структуру патологических черт характера.

Пироманией называется непреодолимое влечение к совершению поджогов, дромоманией — к бродяжничеству, дипсоманией — к запоям.

К рассматриваемой группе аномалий можно отнести навязчивости в виде ритуальных действий, являющихся своеобразной защитой от невротических симптомов (тревоги, страха, беспокойства). Навязчивые ритуалы — это труднопреодолимые двигательные акты, выполняемые вопреки воле и внутреннему сопротивлению индивида, символически выражающие надежду предотвратить предполагаемое несчастье. Клинически они представлены разнообразными формами, появление и формирование которых зависит от: а) структуры психопатологического синдрома, защитой от которого являются ритуалы, б) этнокультуральных особенностей человека, в) специфики ситуации и предоставляемых ею возможностей совершения ритуала. Наиболее частыми формами ритуалов при нозофобиях (навязчивом страхе заболеть какой-либо болезнью) являются такие ритуалы, как: мытье рук, дезинфицирование посуды, ношение специальных масок или очков; при тревоге по поводу предполагаемых несчастий — ритуал ношения сумки пряжкой внутрь или наружу, запрет наступать на трещины в асфальте. Иногда ритуалы приобретают более сложные формы, к примеру, человек с тревожно­ипохондрическим синдромом опасающийся внезапного развития инфаркта миокарда строит свой маршрут по городу, основываясь на факте наличия медицинских учреждений по ходу следования. При невротических и шизофренических расстройствах ритуалы нередко приобретают причудливую форму — «при выходе из дома трижды открывать и закрывать дверь, чтобы не попасть под машину», «топнуть сначала пяткой правой ноги, затем стукнуть носком левой ноги о землю для того, чтобы избежать встречи с недоброжелателем», «выйти из вагона трамвая через переднюю дверь, чтобы затем не столкнуть родную мать под машину».

Аномальное поведение при расстройстве влечений может проявляться специфическими двигательными привычками (патологическими привычными действиями): актацией (раскачиванием головой или всем туловищем), онихофагией (обкусыванием или жеванием ногтей), сосанием пальца, ковырянием в носу, манерным щелчком пальцем, накручиванием волос и др.

Отклоняющееся поведение может захватывать исключительно сферу общения, не проявляясь иными изменениями. При этом человек вступает в противоречие с реальностью, но активно не противостоит ей. Наиболее известными коммуникативными девиациями считаются такие, как: аутистическое поведение (выбор одиночества, аскетизма), конформное поведение, гиперобщительность, вербальное поведение с преобладанием псевдологии и пр.

Аутистическое поведение характеризуется отсутствием приспособления к действительности и требованиям повседневной жизни с уходом в мир фантазий, мечтаний, отказом от общения и выбором одиночества. Одиночество — это не только самоизоляция, ограничение контактов и внутренняя направленность интересов, это еще и эмоциональное подкрепление ухода от действительности. Именно на основании эмоциональной самооценки возможно разделение одиночества на гармоничное и дисгармоничное, т. е. сопровождающееся негативными переживаниями по поводу изоляции и отсутствия контактов или принимающее безэмоционально и неоценочно как данность положение вне общества и контактов. Первое следует обозначить как собственно одиночество, второе — как аутизм. Таким образом, понятие одиночества включает и переживание его, а аутизма — чисто внешние показатели одиночества и изоляции.

Колбел (Kolbel) различал четыре типа одиночества:

1. позитивный внутренний тип («гордое одиночество»), переживаемый как необходимое средство раскрытия новых форм свободы или новых форм общения с другими людьми;
2. негативный внутренний тип, переживаемый как отчуждение от своего «Я» и от других людей, чувство отчужденности, даже в окружении других людей;
3. позитивный внешний тип, наличествующий в ситуации физического уединения, когда ведутся поиски нового позитивного опыта;
4. негативный внешний тип, наличествующий в том случае, когда внешние обстоятельства (смерть партнера, потеря контакта) ведут к весьма негативным ощущениям одиночества.

Одиночество как разновидность отклоняющегося поведения формируется в связи множеством факторов. Возможно появление тягостного чувства одиночества и непонимания со стороны окружения при невротических и иных психопатологических расстройствам, в частности при депрессии. Переживанием собственной никчемности и одиночества может входить в структуру акцентуаций характера (по дистимному или сенситивному типу).

Противоположностью аутистического поведения выступает гиперобщительность, характеризующаяся повышенной потребностью в общении, желании разговаривать и взаимодействовать со многими партнерами по коммуникации в течение максимально возможного времени. Отклонением у такого человека становится неумение даже короткое время находиться в одиночестве, вне общества. Гиперобщительность сопряжена с болтливостью, многоречивостью, а иногда и хронической манией — состоянием длительного повышения настроения, сочетающимся с неумением структурировать время, с беспечностью, безответственностью, необязательностью. Отклоняющееся поведение затрагивает окружающих, поскольку конфликты у такого индивида происходят из-за его неумения и нежелания слушать собеседника.

Конформистское поведение проявляется в склонности приспосабливаться к любому окружению, к любым точкам зрения и мировоззрению, жить не собственными интересами, а схемами, придуманными в обществе, игнорировать или не иметь своего взгляда на происходящие события. Конформист — это человек без свойств. Основная его способность — быть незаметным, «как все», не проявлять никаких реакций, которые могли бы отличаться от общепринятых и традиционных, полная подчиняемость без внутренней борьбы. Удовлетворение такому индивиду приносит попадание в резонанс с общими интересами, привычками, навыками. Он склонен использовать поведенческие и речевые штампы: одеваться по форме, тра-фаретно говорить, используя, к примеру, бюрократический язык.

Особой разновидностью коммуникативных девиаций считается поведение, при котором человек руководствуется псевдологией. При данной форме отклоняющегося поведения человек склонен активно и часто использовать ложные (неправдивые) высказывания. Он лжет не ради получения какой-либо выгоды, а с целью привлечения к собственной персоне внимания или для провоцирования окружающих. Псевдологическое поведение носит аддиктивный или патохарактерологический оттенок. Выгода заключается в изменении своего психологического состояния (удовлетворения от признания и привлечения внимания, радости от введение в заблуждение или запутывания собеседника, успокоения от причинения партнеру вреда).

В сфере общения выделяется такой феномен как елейность поведения. Данный тип отклоняющегося поведения встречается часто при эпилептических изменениях личности, а также в рамках эпилептоидных черт характера. Под елейностью понимают слащавость, умильность и угодливость в обращении с окружающими, которая воспринимается как неестественность и нарочитость, тем более, что за подобным внешним поведением редко стоят истинные чувства и эмпатия.

Итак, патохарактерологические реакции являются психогенными личностными реакциями. Эти реакции отличают от «характерологических» — непатологических нарушений поведения, которые проявляются только в определенных ситуациях, не ведут к дезадаптации личности и не сопровождаются сомато-вегетативными нарушениями. Патологические ситуационные (патохарактерологические) реакции чаще развиваются постепенно на основе психологических.

Под патохарактерологическим поведением понимается поведение, обусловленное патологическими изменениями характера, сформировавшимися в процессе психического развития человека и его воспитания.

В современной клинической психологии выделяют генетические, органически и психосоциальные факторы, способствующие развитию патохарактерологических особенностей.

Долгое время в клинической психологии патохарактерологические расстройства называли «психопатиями». В настоящее время под психопатиями в клинической психиатрии понимают патологические состояния, характеризующиеся дисгармоничностью психического склада личности, тотальностью и выраженностью патологических расстройств, в той или иной мере препятствующих полноценной социальной адаптации субъекта. Соответственно этому психопатическими называются личности, с юности, с момента формирования представляющие ряд особенностей, которые отличают их от так называемых нормальных людей и мешают им безболезненно для себя и для других приспособляться к окружающей среде. Присущие им патологические свойства представляют собой постоянные, врожденные свойства личности, которые хотя и могут в течение жизни усиливаться или развиваться в определенном направлении, однако обычно не подвергаются сколько-нибудь резким изменениям. Психопатии подразделяются на: конституциональные и органические. К конституциональным психопатиям относятся: шизоидная, эпилептоидная, циклоидная, психастеническая и истероидная психопатии.

При анализе патохарактерологического формирования личности выделяют 4 основные варианта: аффективно возбудимый, тормозимый, истероидный, неустойчивый. Каждый из этих вариантов связан с определенными особенностями неблагоприятной среды.

В отличие от психопатий при психопатоподобных состояниях происходит не нарушение процесса формирования личности, а ее «поломка», дефект, связанный с экзогенным (инфекционным, травматическим и др.) повреждением механизмов и структур формирующейся личности. Общей основой этих состояний является вариант органического психосиндрома, характеризующийся дефектом эмоционально-волевых свойств личности.

В настоящее время вместо термина «психопатии» предпочтительнее использовать термин «расстройство личности».

Болезненные состояния личности (личностные расстройства) представляют собой глубоко укоренившиеся и постоянные модели поведения, отличающиеся негибкостью реагирования на широкий диапазон различных социальных ситуаций.

Современная международная классификация (МКБ-10) разделяет личностные расстройства по основному критерию: сфере проявления психических нарушений. Выделяют следующие сферы психических нарушений: когнитивная, эмоциональная или волевая. В соответствии с ней, в современной клинической психологии выделяют три группы расстройств личности: эксцентричные, демонстративные, тревожно-астенические. Кроме указанных расстройств возможны так называемые смешанные («амальгамные») расстройства.

При психопатологических сверхценных увлечениях источником повышенного интереса и пристрастного отношения становятся нетрадиционные для большинства людей предметы, явления или сферы деятельности. Выделяются следующие нарушения: синдром «философической интоксикации», сутяжнической деятельностью (кверулянтством), доминирующих (сверхценных) или бредовых идей.

Описывается следующая группировка расстройств влечений: первичные (истинные), вторичные, спаянные с личностью
К расстройствам влечений, которые проявляются выраженными отклонениями в поведении, традиционно относят: клептоманию, пироманию, дромоманию, дипсоманию.

Отклоняющееся поведение может захватывать исключительно сферу общения, не проявляясь иными изменениями. При этом человек вступает в противоречие с реальностью, но активно не противостоит ей. Наиболее известными коммуникативными девиациями считаются такие, как: аутистическое поведение (выбор одиночества, аскетизма), конформное поведение, гиперобщительность, вербальное поведение с преобладанием псевдологии и пр.

Криминологи всегда отмечали повышенную распространенность среди лиц, осужденных за преступления, особенно агрессивные, различного рода психологических аномалий, которые, однако, далеко не всегда становятся основанием для признания виновных невменяемыми.

Антропологическая школа выделяла особую категорию «сумасшедших и полусумасшедших» преступников (Э. Ферри и др.). Некоторые авторы утверждают, что вся преступность, в сущности, — это социальная патология (криминолог Э.Ф. Побегайло) или «болезнь духа» (писатели Г.А. Медынский, А. Мень).

Концепция саморазрушающего поведения, выходящего из-под контроля самосознания, неразрывно связана с понятиями психической болезни или пограничного психического расстройства, представляющими собой специфически человеческую форму патологии, которая проявляется преимущественно нарушением отражения человеком окружающего и своего собственного внутреннего мира. Поэтому в механизмах развития отклоняющегося поведения существенную роль играет расстройство адаптации личности к окружающей среде, которое может проявляться в делинквентных или противоправных действиях.

Основываясь на нарушениях структуры мотивов, их опосредованного характера и иерархичности построения, Гульдан выделил два основных механизма формирования мотивов противоправных действий у психопатических личностей: нарушение опосредования потребностей и нарушение их опредмечивания.

Нарушения опосредования потребностей заключаются в несформированности или в разрушении у этих лиц под влиянием каких-либо факторов (например, аффективного возбуждения) социально детерминированных способов реализации потребностей. Нарушается связь субъективной возможности реализации потребности с сознательно принятым намерением, целью, оценкой ситуации, прошлым опытом, прогнозом будущих событий, регулятивной функцией самооценки, социальными нормами и др. Уменьшается число звеньев в общей структуре деятельности, что ведет к непосредственной реализации возникающих побуждений. Потребности приобретают характер влечений. По этому механизму формируются аффектогенные и ситуационно-импульсивные мотивы противоправных действий.

Аффектогенные мотивы характеризуются тем, что непосредственным мотивом поведения становится стремление к немедленному устранению источника психотравмирующих переживаний. Эмоциональное возбуждение, возникающее в связи с объективной или субъективной невозможностью рационального разрешения конфликта, разрушает основные виды контроля и опосредования поведения, снимает запрет на деструктивные, насильственные действия и побуждает к ним. У психопатических личностей по сравнению с психически здоровыми лицами наблюдается более низкий «порог» аффективного реагирования и распространенность условных психогений.

В ситуационно-импульсивных мотивах актуальная потребность удовлетворяется «ближайшим объектом» без учета существующих норм, прошлого опыта, конкретной ситуации, возможных последствий своих действий. Если в «волевом» преступном действии социальные и правовые нормы преодолеваются тем или иным образом в сознании субъекта, то при импульсивном поведении они вообще не актуализируются в качестве фактора, опосредующего поведение.

К мотивам, связанным с нарушением формирования предмета потребности, относятся мотивы психопатической самоактуализации, мотивы-суррогаты и суггестивные (внушенные) мотивы противоправных действий. Общим в них является формирование мотивов, отчужденных от актуальных потребностей субъекта и ведущих при их реализации к его социальной дезадаптации.

Мотивы психопатической самоактуализации, при которых устойчивое мотивационное значение приобретает та или иная черта личностной дисгармонии, ведут к реализации стереотипных, ригидных «сценариев личности», осуществляемых в определенной мере независимо от внешних условий и актуальных потребностей субъекта. Формирование мотивов-суррогатов связано с объективной, а у психопатических личностей чаще с, субъективной невозможностью адекватного опредмечивания потребностей. Их реализация ведет не к удовлетворению потребности, а лишь к временной разрядке напряжения, связанного с этой потребностью. Суггестивные мотивы по отношению к потребностям субъекта носят внешний, заимствованный характер, их содержание может быть прямо противоположным собственным установкам, ценностным ориентациям личности (Гульдан).

Совокупность специфических свойств личности преступника может служить научно­практическим ориентиром при изучении лиц с отклоняющимся поведением, при прогнозировании и предупреждении возможных преступлений этих лиц (Кудрявцев, Антонян). Изучение личности в этом случае предполагает получение информации о ее потребностях и интересах, ценностных ориентациях, степени и качестве социализации индивида, особенностях его реагирования на те или иные обстоятельства, мотивах, реализованных в других поступках, типологической психологической характеристике личности в целом. В ходе анализа необходимо поставить вопрос: какие элементы ситуации и каким образом воздействовали на те или иные элементы (этапы) мотивационного процесса, на формирование мотивов, их конкуренцию, иерархию и т.д. изучение противоправного поведения показывает, что личность как бы тяготеет к определенным ситуациям, что они оказываются адекватными, то есть отвечающими ее внутренней структуре.

Криминологические научно-исследовательские центры (кабинеты) 20-х гг. XX века в Украине и России тщательно изучали проблемы криминальной патопсихологии. Был определен «психопатологический индекс», то есть средняя частота психических отклонений у осужденных, которая оказалась равной 68%. Умственная отсталость (олигофрения) обнаружилась у 37% обследованных, психопатия — у 31%. Были также получены сведения о взаимоотношениях между психическими отклонениями и различными видами правонарушений.

Е.К. Краснушкин различал три типа правонарушителей с нездоровой психикой: шизотимиков, циклотимиков и эпилептотимиков. Первые отличаются меланхолическими настроениями, противоречивостью и неустойчивостью поведения; вторые — стремлением к разгульной жизни и воровству, третьи — жаждой власти и богатства.

В последующие годы, после ликвидации криминологических кабинетов, проблемы криминальной патопсихологии долгие годы не разрабатывались: любая попытка определить криминогенность неврозов, психопатий и других болезненных аномалий психики, не исключающих вменяемости, рассматривалась как «биологизация социальных процессов» и, следовательно, как грубая методологическая ошибка, что было тогда небезопасно. Здесь уместно заметить, что «не психические аномалии способствуют преступному такому поведению сами по себе, а те психические особенности, которые формируются под их влиянием. Эту же мысль можно выразить так: как и внешние социальные условия, психические расстройства не ведут напрямую к преступлению, не преломляясь через психику субъекта». На самом деле в этом высказывании не больше логики, чем, к примеру, в заявлении о том, что часы барахлят не по причине неотрегулированного маятника, а потому, что они неисправны. Психика едина, и попытки противопоставить ее «здоровые» и «больные» элементы грешат очевидной недиалектичностью суждений. «Каждый человек немножко сумасшедший», — считает Н.А. Амосов. Так называемые акцентуации личности — это состояние психики на границе между нормой и патологией. Не случайно наименования большинства акцентуаций совпадают с латинскими названиями психопатий. Границы между степенями «сумасшествия», определяющими акцентуацию, психопатологические отклонения и невменяемость очень размыты, а то и условны. Неизбежны случаи, когда в процессе диалектической борьбы болезни и защитно­приспособительных сил организма интеллект и воля оказываются не полностью нарушены, а лишь ослаблены.

Частичное ослабление интеллекта и воли обусловлены болезненными изменениями личности. В психиатрической литературе такие болезненные состояния называются пограничными, Ю.А. Александровский, который ввел в научный оборот это понятие, разделяет пограничные нервно-психические расстройства на две категории: неврозы и психопатии. В специальной литературе отмечается также умственная отсталость, последствия органического или травматического повреждения головного мозга (энцефалопатия), алкогольный психоз и наркомания. Пограничные состояния отличаются от акцентуаций, а также от различного рода реактивных состояний (аффекта, стресса, сильного алкогольного опьянения или наркотического возбуждения и т.п.) тем, что поражают всю личность, а не отдельные ее функции, и являются ее устойчивыми характеристиками, практически неизлечимыми. В то же время указанные патологии не могут служить основанием для признания виновного невменяемым, поскольку они не устраняют возможности осознания совершаемых действий и руководства ими.

Криминогенность пограничных состояний психики можно было бы определить более или менее достоверно путем обследования биографий представительного числа психопатов в сопоставлении с контрольными группами с последующими расчетами частоты лиц, осужденных за преступления среди тех и других. Массовые исследования в Украине и других странах СНГ не проводились. Но имеются сведения о распространенности патопсихологических отклонений среди осужденных за различные преступления. По данным Н. Ф. Кузнецовой и Н. С. Лейкиной, около 45% убийц, подвергнутых судебно-психиатрической экспертизе, были признаны психопатами. Намного больше — 68, 7% — оказалось психопатов, невротиков и иных лиц, совершивших преступления в пограничных состояниях психики, среди убийц и насильников, изученных другими авторами. Аналогичные результаты были получены украинскими криминологами. Г. И. Чечель из заключений судебно-психиатрических экспертиз по Алтайскому краю установил, что более 15% убийц признано невменяемыми, а 65, 2% — психопатами. Более подробную характеристику патопсихологии, установленных психиатрами-экспертами, дает московский психолог М.Н. Еникеев: психопаты составили 18, 3%, лица с остаточными явлениями органических повреждений головного мозга — 18, 7%, с травматической энцефалопатией — 18%, хронические алкоголики — 16%.

Большинство известных исследований такого рода не сопоставляются с контрольной группой, а это существенно снижает научную ценность результатов. Необходима хотя бы статистика психического здоровья населения, чтобы судить о том, много или мало психопатов среди убийц и других агрессивных преступников. О психопатологии населения в печати изредка появляются отрывочные сведения. И хотя значительное количество психически нездоровых людей не учтено официальной статистикой, их относительное число среди агрессивных преступников в десятки раз больше средних показателей, что может свидетельствовать о криминогенности психических аномалий.

Бросается в глаза зависимость от психических расстройств девиантного поведения несовершеннолетних.

Сопоставляя преступность среди психически здоровых детей и достаточно представительной группы делинквентов того же возраста, В.П. Емельянов определил, что уровень преступности несовершеннолетних со здоровой психикой в 1, 7-2 раза ниже, чем у стоящих на диспансерном учете олигофренов в возрасте 14-17 лет, в 15-16 раз ниже, чем у психопатов и в 300 раз ниже, чем у эпилептиков того же возраста. Установлено также, что психопаты чаще, чем иные психически нездоровые подростки, обвиняются в агрессивных правонарушениях (около 68%).

Среди осужденных несовершеннолетних, страдающих слабоумием (олигофренов), агрессивные проявления составляют менее половины. По данным А. Е. Личко, из 300 госпитализированных в связи с психическими аномалиями подростков 40% — правонарушители, а среди психопатов их больше половины. Опубликованы и другие данные, свидетельствующие о том, что среди несовершеннолетних правонарушителей психические аномалии встречаются значительно чаще, чем среди правопослушных, и что среди правонарушителей больше больных, чем здоровых.

Но в отличие от шизофрении и других тяжких заболеваний психики, которые обусловливают невменяемость, психопатии, как правило, не признаются медицинским критерием невменяемости. Установившаяся научная трактовка психопатий сводится к патологии характера, при которой часто отмечается практически необратимая асоциальность индивида, препятствующая его адаптации к социальной среде. Нередко в криминологической литературе психопатов называют еще социопатами.

Недавно проведенные исследования психопатов представили данные о связи психопатии с антисоциальным поведением (поведение, которое является разрушительным и вредным для функционирования группы или общества).

Xeap (Hare, 1996) обнаружил, что среди лиц с антисоциальным поведением существует подгруппа, представителям которой свойственно проявление психопатических черт личности. К таким чертам относятся: бессердечность (недостаточная совестливость, отсутствие эмпатии, неспособность чувствовать свою вину), эгоцентричность, внешнее обаяние, импульсивность, поверхностные чувства, манипулятивность и отсутствие содержательных отношений с другими людьми. Психопаты — это индивидуумы, которые совершают противоправные действия в отношении других, не находясь под влиянием каких-либо внешних факторов, они совершают ограбление не потому, что бедны и нападают на других не с целью самозащиты, но потому, что получают удовольствие от причинения страданий или от манипулирования другими людьми. У них отсутствует осознание того, что другие люди являются такими же, как и они, человеческими существами, заслуживающими уважения и сочувствия. Одним словом у таких людей «нет совести» (Наге, 1993).

Как считает Хеар, обычное антисоциальное поведение и психопатия имеют различные истоки развития. Например, тогда как антисоциальное поведение без психопатии может быть предсказано на основании неблагоприятных условий развития в детстве, в отношении психопатии, рассматриваемой в отдельности, такой вывод сделать нельзя. Это заставило Хеара предположить, что психопатия является следствием врожденной предрасположенности индивида. Например, исследования с использованием методов позитронной эмиссионной томографии показывают, что психопаты обрабатывают связанную с эмоциями информацию иначе, чем это делают не психопаты. Обычно когда люди обрабатывают информацию, связанную с эмоционально значимыми словами, такими как «любовь», происходит активизация лобной коры головного мозга, что является показателем того, что обработка информации осуществляется на глубоком уровне и сопровождается образованием большого количества сложных ассоциаций. В противоположность этому, обработка слова, не являющегося эмоционально значимым, например, такого как «лампа», не будет сопровождаться активизацией лобной коры головного мозга. Однако психопаты обрабатывают информацию, связанную со словами, имеющими отношение к чувствам и отношениям между людьми, на том же самом поверхностном уровне, на котором они обрабатывают информацию, связанную со словами, обозначающими неодушевленные предметы (Williamson, Harpur & Hare, 1991). Исходя из этого, Хеар выдвигает гипотезу, что психопатия может иметь истоки в «особенностях структуры» головного мозга.

Но могут ли дети быть психопатами? Постоянно накапливающиеся данные позволяют сделать вывод, что молодежь с психопатическими чертами личности может быть выявлена (Lynam, 1997). Например, Фрик с сотрудниками (Frick and associates, 1994) разработали детскую версию методики Хеара для обнаружения психопатических черт — Контрольный перечень психопатии (Psychopathy Checklist). Так же как и в исследованиях Хеара, изучавшего взрослых, они обнаружили два независимых измерения поведения, одно из которых, связанное с антисоциальным поведением, было названо импульсивность/поведенческие проблемы, а другое получило название бессердечность/бесчувственность. Как и в случае исследований, проводившихся со взрослыми, наблюдается зависимость между наличием психопатических черт у детей и подростков и жестокостью совершенных ими преступлений, а также вероятностью того, что они будут совершать правонарушения в будущем (Forth, Hart & Hare, 1990). Более того, Вуттон с коллегами (Wootton and colleagues, 1997) обнаружили, что появление обычных поведенческих проблем у детей можно было предсказать в том случае, когда родители использовали неэффективные методы воспитания, в то время как в отношении психопатической бессердечности/бесчувственности такого прогноза сделать нельзя, что является подтверждением гипотезы Хеара об отличии этиологии психопатии от этиологии обычных поведенческих проблем.

Наиболее распространенной разновидностью психопатий является возбудимая. Как свидетельствуют Ю.М. Антонян и В.В. Гульдан, она составляет около половины (45, 6%) изученных случаев психопатических отклонений среди осужденных. Для возбудимых психопатов характерны вспыльчивость, импульсивность, гневливость, подверженность алкогольным запоям. Один из вариантов этого типа — эпилептоиды. П.Б. Ганнушкин подчеркивал аморальность эпилептоидных психопатов: «...их аффективная установка почти всегда имеет несколько неприятный, окрашенный плохо скрываемой злобностью оттенок, на общем фоне которого время от времени иной раз по ничтожному поводу развиваются бурные вспышки неудержимого гнева, ведущие к опасным насильственным свойствам. Они крайне эгоистичны, агрессивны, отличаются повышенной сексуальностью. А. Е. Личко эту характеристику дополняет указаниями на сходство психопатов-э