Понятие «нация» и «национальность» в советском обществе

Вопреки очевидности, Ленин утверждал, что в России было построено полноценное капиталистическое общество: для Ленина Россия, будучи капиталистической страной, являлась национальным государством, а ее население – нацией. Однако на деле разнородное и преимущественно этничное население России отдаленно не напоминало европейские буржуазные нации. Назвать жителей России «нацией» даже у Ленина, несмотря на его пренебрежение реальностью, не поворачивался язык.

Ленин опирается на спор Бауэра и Каутского:

Бауэр толковал «национальность» психологически и культурно – как нечто среднее между народом и этносом. Карл Каутский считал, что нация представляет собой современный феномен – результат образования крупных территориальных экономик в условиях капитализма. Согласно его определению, отличительными чертами нации являются общность языка и территории, сложившиеся в условиях процесса капиталистической консолидации экономики. В этом смысле Каутский был близок к классическому определению «нации» как политической конструкции, свойственной современным капиталистическим обществам. Каутский описывал типичную и нормальную ситуацию (национальное государство – нация), а Бауэр пытался зафиксировать момент рассыпающейся империи (традиционное государство – народ).

Чтобы прояснить терминологию, Ленин, включившийся в спор немецких социал-демократов, вводит противопоставление между «национальным государством» (нация в полном смысле слова – то, что имел в виду Каутский) и «государством национальностей» (т.е. рушащаяся империя – то, что имел в виду Бауэр).

Ленин: «Государство национальностей» представляет собой традиционное государство, то есть народ, и «национальность» в этом случае означает не что иное, как «этнос». Но все же, так как речь идет о прогрессистской теории, то предполагается, что эти «национальности» не просто этнос в его архаической стадии, но существенно модернизированный этнос, которому суждено стать «нацией» в условиях ускоренного развития капитализма. «Национальность» в таком понимании есть неинтегрированный в нации этнический элемент государства (традиционного общества), которому ускоряющие ход исторического времени марксисты настойчиво желают скорейшего превращения в нацию, то есть прохождения фазы капиталистического развития.

Россия в начале ХХ века со всех точек зрения представляет собой именно «государство национальностей». Введение понятия «национальность» (в духе Бауэра) наряду с «национальным государством» (в духе Каутского) призвано описать ситуацию в России, которая является империей (традиционным государством с различными этносами), но которой большевики предрекают распад и превращение в несколько буржуазных наций на основе ядра (великороссы, русские в узком смысле) и нескольких этнических групп, имеющих предпосылки (с точки зрения большевиков) для образования буржуазных наций – Финляндия, этносы Балтии, Южного Кавказа и т.д.

Так появляется термин «национальность», существующий лишь в русском языке и в строго определенном идеологическом (большевистском) контексте. В любом другом языке этот термин никакого другого значения, как принадлежность к нации не имеет, а словоупотребление Бауэра не прижилось. В СССР, особенно после победы большевиков, именно этот термин стал использоваться для описания тех обществ, которые не являлись полноценными «нациями», так как не имели самостоятельной государственности, но отличались друг от друга рядом этнических черт.

Со Сталиным дело еще больше запутывается, так как он предлагает определение «нации», смешивая и политические и этнические признаки в нечто общее. По Сталину, нация отличается 4-мя признаками:

1) общность языка;

2) общность территории;

3) общность экономической жизни;

4) общность психического склада или национального характера.

В сталинском определении окончательно утрачивается какая бы то ни было логика, и термин «нация» приобретает настолько неопределенный смысл, что его можно использовать в разных ситуациях по-разному, что, видимо, и было целью Сталина, которому предстояло постоянно подстраивать под догматику марксизма сложную полиэтническую и имперскую структуру российского традиционного общества.

Сталин под видом все той же марксистской догматики восстановил российскую империю, а этническим меньшинствам предложил рассматривать себя как этносы, «уже побывавшие нациями» и добровольно решившими строить социализм, сохранив свою особенность в качестве «национальностей». При этом термин «национальность» почти полностью утратил политическое и экономическое измерение, порвал всякую коннотацию с наличием независимого государства и превратился в синоним этноса, обозначая собой нечто вроде «социалистического этноса», «советского этноса», этноса в условиях социалистического государства.