Культура эпохи Реформации

Важнейшим этапом в культурно–историческом развитии Европы явилась Реформация – широкое религиозно–идеологическое и социально–политическое движение, начавшееся в первой четверти XVI в. в Германии и направленное на преобразование и исправление христианской религии, сложившейся в форме католического вероисповедания.

Будучи по форме и содержанию проявлением крайнего нравственного негодования и возмущения идеологией и практикой римско–католической церкви, противопоставлением ей своего понимания христианского учения о Боге и человеке, Реформация по своей сущности стала первым решительным выступлением поднимающейся буржуазии против средневековых феодальных порядков. Посредством преобразования христианской религии, изменения сознания и внутреннего мироощущения человека она дала мощный толчок развитию новых, капиталистических общественных отношений.

Непосредственным зримым результатом Реформации явилось отпадение от католицизма третьей разновидности христианского вероисповедания – протестантизма, ограничение всевластия римско–католической церкви во главе с папой и вообще ограничение притязаний любой церкви на власть и могущество. Крупнейшими протестантскими конфессиями стали лютеранство, кальвинизм, англиканство и целый ряд протестантстких сект – баптисты, методисты, адвентисты и др.

В то же время действительное содержание и смысл движения Реформации, как и его объективные результаты, были, как это всегда случается со всеми массовыми движениями, скрыты от сознания не только его рядовых участников, но и вдохновителей–идеологов, что ставит перед исторической наукой проблему выявления подлинного значения Реформации для культурно–исторического процесса.

Хронологически Реформация совпадает с последним периодом эпохи Возрождения и представляет собой как бы завершение этого героического времени «величайшего прогрессивного переворота из всех, пережитых человечеством» (Ф.Энгельс). В то же время историческое значение эпохи Возрождения в значительной степени связывают с идеологией и художественно–эстетической практикой гуманизма, провозгласившего величие и достоинство человека, его красоту и совершенство, и утвердившего незыблемость прав человека на счастливую жизнь, творческую разумную созидательную деятельность. Гуманисты подчеркнули самоценность человеческой личности, независимость достоинства личности от происхождения и родовитости, способность человека к постоянному совершенствованию и уверенность в его безграничных возможностях.

Гуманисты воспринимали человека как наиболее прекрасное и совершенное творение Бога, рассматривая библейское выражение «по образу и подобию» как основание для распространения на него созидательных, творческих функций, видя его предназначение на Земле в активном созидательном действии, познании и преобразовании мира, в украшении его своим трудом, развитии искусств, наук и ремесел.

И вот этому величию и обожествлению человека Реформация противопоставила идею полной его ничтожности перед лицом Бога, оптимистическому и жизнерадостному мироощущению, способности наслаждаться красотой природы и радостями жизни – суровый дух добровольного самоограничения и самодисциплины. Превознесение могущества человеческого разума и силы познания наталкивается на протестантское презрение к «умствованию» и абсолютное доверие к вере, доходящее до прямого обскурантизма (мракобесия и ненависти к науке), ярчайшим примером которого явилось сожжение Ж.Кальвином испанского ученого М.Сервета. Да и сами деятели Реформации были в основном выходцами из народа, развившими свои способности упорным трудом и целеустремленностью, фанатически твердые в своей вере и являвшие полную противоположность гуманистам Возрождения, прекрасно образованным аристократам, знатокам философии, поэзии и свободных искусств.

Так есть ли что–либо общее между гуманистической культурой эпохи Возрождения, утверждавшей величие человека и оставившей прекрасные памятники искусства, непревзойденные образцы совершенства в литературе, живописи, скульптуре, и реформированным христианским гуманизмом, в лоне которого зародился новый тип личности, новый способ мироощущения и всей мотивации жизнедеятельности человека? Между светской элитарной культурой и новым способом религиозного миросозерцания?

Предварительный ответ на эти вопросы заключается в том, что это две, – светская (гуманизм) и религиозная (Реформация), – формы новой культуры эпохи Возрождения – а именно, культуры поднимающегося раннебуржуазного общества, противостоящей культуре утрачивающего историческое оправдание феодального общества. Их общей исторической основой стало вызревание в недрах феодализма, с его по преимуществу аграрным натуральным производством, основанном на личной зависимости и принуждении к труду, новых и более эффективных форм организации общественного производства.

Просуществовавший в Европе более тысячи лет феодализм, основанный на земельной собственности, абсолютном преобладании сельского хозяйства и деревни над городом, на натуральном производстве полностью зависимых от земельного собственника крестьян, характеризовался чрезвычайной устойчивостью и стабильностью. Однако совершенствование орудий труда и развитие специализации в их изготовлении привело к появлению ремесленного производства и отхожих промыслов, а с ними и отделения ремесленного производства от земледелия, и зарождению множества новых поселений и посадов – прообразов будущих городов как центров новой, городской, культуры.

Города быстро росли и развивались, становясь центрами ремесла, торговли, средневековой науки и образования. Основу их развития составляли интенсивное разделение труда, рост трудовой частной собственности и расширение сферы товарного производства и товарно–денежных отношений.

В свою очередь товарное производство на продажу снимало с производства присущие натуральному хозяйству ограничения и стимулировало потребность в развитии производительных сил, т.е. совершенствовании средств производства, навыков, умений и знаний работника.

Попытки феодалов подчинить себе города, уже почувствовавшие свою силу, вызвали возмущение их населения и длительный период борьбы за независимость. В конечном итоге феодалы были вынуждены признать известную автономию городов и «городские вольности», с введением городского самоуправления и подобием демократии по античным образцам. Города постепенно превращались в центры антифеодальных настроений и оплоты относительной свободы горожанина от феодального гнета. Средневековая поговорка гласит «городской воздух делает человека свободным».

Таким образом, рост городов, обусловленный развитием общественного производства на основе товарно–денежных отношений, развитие торговых связей и коммуникаций, городской культуры, появление свободных от феодальной зависимости сословий подрывало основы феодализма.

Необходимость развития производительных сил дала толчок к опытному познанию природы, к переориентации философии с теологических и схоластических проблем на вопросы познания природы, а потребность в свободном от внешнего принуждения труде послужила импульсом к возникновению новых представлений о человеке, его свободе и достоинстве.

Интегральным выражением этих общественных потребностей и стала гуманистическая идеология эпохи Возрождения как «первая форма буржуазного просвещения» (Ф.Энгельс).

Однако созданная на ее основе культура – философские учения и концепции, произведения литературы и искусства, достижения науки – была достоянием узкого круга образованных горожан и не могла оказать действенного влияния на массовое сознание и тем самым способствовать победе нового общественного строя. Ведь духовную жизнь огромного большинства людей того времени определяла религия.

Нужно сказать, что это осознавали и деятели Возрождения, которые и сами оставались верующими и даже пытались создавать обновленные в духе рационализированного гуманизма варианты христианского религиозного учения (например, «небесная философия» Эразма Роттердамского).

Поэтому вопрос переместился именно в эту плоскость –почему католическая церковь оказалась неспособной ответить на вызов времени – выразить в религиозной, доступной народу форме культуры исторические потребности прогрессивного общественного развития, возглавить процесс исторического преобразования феодальных общественных отношений?

Ведь на стороне католической церкви стояла тысячелетняя традиция духовного попечительства, она имела огромный авторитет в глазах массы верующих, опиралась на силу светской власти и сурово расправлялась со всеми отклонениями и ересями⁷ Более того, тяготы, налагаемые на верующего католическим культом и обрядностью, несоизмеримы с тяготами, проистекающими из протестантского требования сурового и непреклонного исполнения «мирской аскезы» – одних только церковных праздников в католицизме чуть ли не половина календаря!

Да и вероисповедальные различия католицизма и протестантизма, несмотря на их существенность для образованного человека, вряд ли были понятны необразованным массам, остающимся во мраке невежества

Поэтому, как представляется, ответ на поставленные вопросы следует поискать еще глубже, обратившись к сфере нравственного сознания, способного формулировать императивы поведения безотносительно к доводам разума, соображениям полезности и выгодности.

И тогда ответ, данный деятелями Реформации на вызов истории, оказавшийся понятным погруженным в религию, но не разбирающимся в теологических тонкостях массам, можно выразить так: католицизм следует отвергнуть потому, что он безнравственен, а следовательно, и безбожен!

И этот нравственный протест против «безбожной» церкви встретил отклик в сердцах тысяч верующих, причем принадлежащих к различным сословиям. Ибо римско–католическая церковь была международным центром всей феодальной Западной Европы, объединившей ее в одно большое политическое целое под своей властью. Будучи самым крупным феодалом средневековья и владея не менее чем третьей частью всех земельных владений в странах Западной Европы, она освящала феодальный строй, феодальную иерархию, угнетение и эксплуатацию народных масс ореолом божественной благодати.

Власть главы церкви была огромна, достаточно сказать, что европейские короли короновались римским папой почти до XIV в. и находились в зависимости от него. В условиях, когда королевская власть, опираясь на горожане постепенно сломила мощь феодального дворянства и начала создавать крупные централизованные монархии, объединявшие нацию сверху в ответ на пробивающиеся снизу ростки товарно–денежных связей, такое положение становилось нетерпимым и для светской власти.

Первый удар по теократическим притязаниям римского папы, претендовавшего на высшую власть от Бога, абсолютную непогрешимость и право на утверждение или низложение светских и церковных властей, был нанесен в XIV в., когда папство почти на семьдесят лет попало в зависимость от французского короля («авиньонское пленение пап»).

Вторым ударом стала деятельность непосредственного предшественника М.Лютера чешского профессора и богослова Я.Гуса, выступившего за ограничение и упрощение католического богослужения, ведение его на национальном языке и фактически за создание национальных церквей, независимых от Рима. За это он был вероломно, вопреки выданной ему германским императором охранной грамоте, схвачен и сожжен как еретик в 1415 г.

Католическая церковь, обладая огромными богатствами и достигнув небывалой власти над странами Западной Европы, оказалась тем не менее к концу XIV в. в чрезвычайно печальном положении. Возникнув как движение униженных и порабощенных, бедных и гонимых, христианская религия стала в средние века господствующей в Европе. Однако только католическая церковь оказалась единственной в истории человечества, которая пережила эпоху высшего светского владычества Нигде и никакая церковь не имела дела с таким опасным искушением, как почти безграничная светская власть. Такое безраздельное ее господство во всех сферах жизни, абсолютная монополия на власть и привело ее к внутреннему перерождению и нравственному разложению.

Здесь особенно уместен высказанный по другому поводу афоризм «если власть развращает, то абсолютная власть развращает абсолютно».

Для укрепления своей власти и преследования неугодных католическая церковь создала в XIII в инквизицию –учреждение для расследования и наказания виновных в ересях и прегрешениях перед церковью. На самом деле инквизиция явилась орудием борьбы церковной номенклатуры. «князей церкви», со своими врагами, которая выразилась в самой невероятной и дикой форме жестокости, ибо оправдательных приговоров инквизиция не знала. В то же время инквизиционные репрессии стали также и средством обогащения католической церкви имущество осужденных переходило в ее собственность. Жесточайшие пытки, сжигание на костре заживо творились именем учителя любви и милосердия И.Христа и оправдывались софистическими и лицемерными уверениями, что сжигая тело без пролития крови. Церковь спасает душу грешника!

Проповедуя бедность и смирение, церковь непристойно богатела, наживаясь на всем. чем можно: помимо положенной ей со всех доходов «десятины» она стала брать плату за рождение, крещение, венчание, исповеди, отпевания и другие обряды.

Высшие чины католической церкви жили в неслыханной роскоши, предавались разгулу шумной светской жизни, очень далекой от христианского идеала. И им было с кого брать пример: в конце XV в. папским престолом путем подкупа и интриг овладел Р.Борджиа (папа Александр VI), при котором разложение высших –эшелонов церковной иерархии достигло предела. Полностью равнодушный к делам веры Александр VI проводил время в пирах и увеселениях, устраивал вместе с другими приближенными кардиналами оргии, а в деле укрепления своих позиций не брезговал никакими средствами, применяя против своих соперников, например, яд или кинжал.

Своему сыну Чезаре он в восемнадцать лет присвоил звание кардинала и в дальнейшем всячески помогал ему в его преступных авантюрах. Его собственная дочь была любовницей его и Чезаре, и родила папе Александру VI сына, а себе братика.

Ярким обличителем безнравственности духовенства и лично римского папы, властолюбия и алчности всей католической церкви стал современник Александра VI, которого тоже можно считать предшественником М.Лютера, монах Дж. Савонарола. Он впервые высказал предположение, что папа вовсе не христианин. Естественно, ему пришлось закончить жизнь на костре.

Крупнейшие кардиналы и епископы были богатыми земельными собственниками, не занимались жизнью своих епархий, часто не знали даже богословия. Высшие церковные должности продавались и покупались, так же как и низшие, которые в основном служили источником извлечения дохода.

Монастыри, представляющие собой места чистого духовного покаяния, смирения и служения Богу, превращались в вертепы разврата и порока. Именно на материале монастырских нравов строил свои литературные фантазии небезызвестный маркиз де Сад.

Фактически католическая церковь с ее центром в Риме вернулась к исходной точке противостояния первоначального христианства целиком разложившейся и коррумпированной столице Римской империи времен Калигулы. Поэтому М.Лютер по праву вернул Риму его звание «вавилонской блудницы».

При таком состоянии дел всякий порядочный христианин был просто обязан со всей решимостью выступить против официальной католической церкви, чем бы ему это ни грозило. Именно это нравственное обязательство побудило М.Лютера, тогда уже отлученного папой от церкви, явиться на рейхстаг в Вормсе в 1521 г. для объяснения своей позиции. Пример Я.Гуса был еще свеж, и охранная грамота императора ничего не значила для папы. Однако М.Лютер почтительно отказался от вооруженной охраны со стороны его сторонников, ибо им двигало не рассуждение о степени опасности предприятия, а невозможность уклониться от выполнения долга честного христианина: «даже если б они (представители католической церкви, ибо никакой другой там еще не было – В.К.) запалили огонь от самого Виттенберга до Вормса до самого неба, я все равно явился туда с именем господа и стал бы в самой пасти бегемота меж огромными его зубами».

Изложение своей позиции он закончил знаменитыми словами, утвердившими нравственный долг совести, который повелевает человеком, уверенным в своей правоте: «на том стою и не могу иначе. Помоги мне Бог!»

Таким образом, внутреннее разложение католической церкви под воздействием обладания ею на протяжении многих веков безграничной властью и могуществом сделало ее абсолютно неспособной возгласить прогрессивные преобразования и породило внутри ее самой мощный нравственный протест, который отражал широкие общественные настроения, но для своей действенности нуждался в энергичном религиозном выражении, чем и стала Реформация.

Что же нового дала человеку Реформация и почему ценностные установки протестантизма оказались столь созвучны «духу капитализма», что некоторые авторы видят в них важнейший фактор становления всей современной западной цивилизации и культуры?

Почему Реформация не осталась только культурно–историческим фактом истории религии и церкви, а знаменовала собой рождение целого мировоззрения и явилась знаменем нового мира? Каковы основные идеи и принципы этого мировоззрения и как они повлияли на становление мировой цивилизации?

Обычно формальное начало Реформации связывают с событием 31 октября 1517 г. в Виттенберге, когда никому еще не известный местный монах, доктор теологии Мартин Лютер прибил к дверям церкви свои 95 тезисов с осуждением злоупотреблений продававших индульгенции (грамоты церкви об отпущении грехов).

Отпущение грехов начало практиковаться католической церковью еще с XI в как распространение монашеской практики на мирскую жизнь и осуществлялось первоначально в натуральной форме – за «богоугодные дела» – участие в крестовых походах, паломничества и т.д. Позже, с развитием торговли и денег, церковные грамоты по случаю отпущения грехов стали предоставлять за деньги, и постепенно эта торговля «священным товаром» приняла самые циничные формы Запас «святости» и «накопленных» церковью «добрых дел» святых и праведников обменивался по определенной таксе на совершаемые верующим прегрешения и даже на еще не совершенные.

Эта практика вызывала повсеместное возмущение и рассматривалась как яркое доказательство кризиса церкви, алчности и жадности ее служителей Тем не менее критике подвергалось именно придание отпущению грехов грязной денежно–торгашеской формы, контрастирующей с чистотой и праведностью учения Христа, но не само право церкви осуждать и миловать, накладывать епитимьи (покаянные тяготы) и сатисфакции на верующих

Проницательность Лютера здесь проявилась в том. что за выступившим наружу оскорбительным для христианства торгашеским духом церкви он рассмотрел «сатанинскую выдумку» – стремление освободить человека от необходимости внутреннего покаяния, к чему постоянно и неустанно призывает Евангелие, фактически отменить главное требование Христа и условие человеческого спасения: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие!» Нельзя заменить полагающиеся человеку в силу его прирожденной грешности очищающие душу страдания, ибо это есть единственно достойный человека путь укрепления веры и нравственной чистоты, т.е. искренней готовности жить по–божески.

Фактически Лютер потребовал возврата к нравственным принципам первоначального христианства с присущей ему простотой, искренностью, погруженностью в веру Человек не должен искать промежуточные инстанции спасения, уповая на них и наделяя их правом наказывать и прощать, ибо тем самым он изменяет Богу. умаляет его величие.

Именно это – обличение скрытого неблагочестия церкви во главе с римским папой перед лицом Бога, вытекающее из требования Лютера о необходимости для человека внутреннего личного покаяния, привлекло на его сторону всех недовольных всевластьем развращенного Рима.

Накапливающееся нравственное негодование получило здесь сильнейшее религиозное подкрепление, что способствовало быстрому развитию идей Реформации. Светские феодалы также находили в лютеровском манифесте выражение своих политических интересов, что обеспечило Лютеру сохранение жизни и возможность развить свои воззрения.

Поставив под вопрос право церкви посредничать между человеком и Богом, Лютер пошел дальше и в конечном счете отверг саму скомпрометировавшую себя церковную иерархию во главе с «бесовским князем» папой Папство он квалифицирует как «антихристово установление», искушающее человека, провоцирующее его на плохие дела, которые легко искупить внешним благочестием, участием в церковных таинствах и обрядах или же. как это практикуют самые закоренелые грешники, покупкой отпущения грехов Оно по сути дела украло у человека Бога и занялось спекулятивной продажей его милости Бог «труждающихся и обремененных» превратился здесь в Бога богатых и самодовольных!

Постоянно сверяя свои идеи со Священным Писанием, Лютер отвергает ложное деление общества на священничество и мирян, ибо ни о папстве ни о священничестве в христианстве нет ни слова Папа предстает в его изображении предводителем многотысячной армии титулованных ученых шарлатанов и мошенников, самозванных посредников между человеком и Богом, которые не помогают. а мешают его общению с Творцом

Лютер отвергает и большинство таинств, составляющих католический культ и обрядность – святых и ангелов, культ богородицы, поклонение иконам и святым мощам, чистилище, – рассматривая их как разновидность некоей церковной магии В противоположность «подлинной набожности» она заботится не о том, чтобы человек проникся волей Бога. а стремится самого Бога подчинить воле людей!

Всякая попытка спасения путем умилостивления Бога –прямым ли подкупом, или пожертвованиями, или даже беззаветным служением церкви, монашеством и прочими проявлениями внешнего благочестия, оказывается у Лютера противной самой сущности христианства, ибо представляет попытку манипулировать Богом. Поэтому спасение, считает он, возможно только посредством перенесения его из сферы внешнего благочестия во внутреннее пространство сознания – в личное верование человека.

Именно благодаря личной вере открывается для человека возможность непосредственного интимного общения с Богом, вдохновляющего его на воплощение в мирских делах божественного замысла.

Но чтобы не заплутать в вопросах веры, необходимо постоянно сверять ее со Священным Писанием как подлинным критерием истинности христианского учения.

Утверждением непререкаемого авторитета Писания Лютер настаивал на праве каждого верующего иметь собственное понимание Писания, на независимости личных суждений в вопросах веры и нравственности и, в конечном счете, на свободе совести. Чтобы обеспечить это право, Лютер сам перевел Библию на немецкий язык, заложив основы немецкого литературного языка, этим он сделал ее доступной народу и способствовал упрочению общественной потребности в развитии грамотности.

Основное содержание лютеровской Реформации позднее сжато было сформулировано его ближайшим сподвижником Ф.Меланхтоном в «Аугсбургском вероисповедании» (1530 г.) и заключалось в идее возможности личного спасения одной только верой, признании условности папства и всей церковной иерархии, в утверждении равенства всех верующих в вопросах веры перед Богом, что приводило к принципу «всеобщего священства» и значительному сокращению дорогостоящей церковной иерархии и культа.

Это означало, что в принципе каждый верующий может быть для себя и других священником, ибо никакого особого, сакрального (священного), круга деятельности не существует.

Эту концепцию Лютер дополнил учением о божественной предопределенности всего существующего и иллюзорности свободы воли человека. Стержнем христианского протестантского мировоззрения стало положение «все от Бога», освободившее человека от тщетных и суетных переживаний о ходе и исходе мирских дел и оставившее ему лишь одно: уповать на Бога и верить в свое спасение. Лютер довел эту мысль до утверждения, что спасение вообще не зависит от усилий человека, а целиком определяется одним только Богом. Ибо если бы было иначе, если бы спасение не было только благодатью божьей, а его можно было заслужить, это порождало бы самоуспокоенность и самодовольство, влекло бы человека к гордыне и отвращало от покаяния.

По сути дела, здесь рождалась новая нравственная установка, проникнутая готовностью принять и перенести все трудности и испытания, ниспосланные человеку свыше, и отчаянным стремлением лишь к внутреннему очищению и духовной стойкости в вере. Сохранить в душе образ божий, не сломиться не упасть духом, а делать свое дело методично и хорошо несмотря ни на что и вопреки расчетливой осмотрительности, вопреки неблагоприятным обстоятельствам.

В этике такое поведение квалифицируется как нравственный подвиг, достоинство которого тем выше, чем более тяжкие испытания выпадают на долю человека, а в протестантизме является долгом перед Богом, ибо служит укреплению веры.

И если такое действие без надежды на успех, укрепляющее веру и возвышающее душу человека, вдруг оказывается действительно успешным – это является явным знаком божественного благоволения и возможностью спасения. Поэтому фаталистический дух этого учения не отрицает необходимости систематического упорного труда, активных деятельных усилий в рамках своего мирского призвания, приобретения материального благополучия, необходимого не для развлечений и разгульной жизни, а для получения чувства удовлетворения от сознания собственного избранничества.

Выполнение долга в рамках своей мирской профессии – высшая задача человека, посредством чего он убеждается в собственной угодности Богу. Тот, кто упорно и добросовестно трудится, вырастает в глазах Бога, хотя бы сословие его было низким, а должность еле приметной.

Тот же, кто трудится нерадиво – чернь в глазах Творца, кем бы он ни был. Истинная христианская вера как бескорыстная устремленность к добру означает просто усердную и тщательную сосредоточенность и упорную методичность в выполнении своей обыкновенной мирской работы, составляющей одну из взаимопригодных служб самим Богом устроенного мирского порядка. Хорошо работать нужно потому, что это угодно Богу. При этом успешность человеческих занятий сама по себе безразлична для спасения, но поскольку отлично выполненная работа свидетельствует об упорстве и добросовестности работника, а стало быть, о прочности его веры, успешный результат может рассматриваться как внешняя примета спасения.

Вот логика лютеранской Реформации, заложившей прочные духовные основы нового типа работника и культуры труда, без которых оказывается невозможным никакое высокоэффективное производство.

Новое понимание религии как непосредственной личной связи человека с Богом, сильнейший удар по католической церкви, духовному и политическому оплоту феодализма, ограничение церковного авторитета в вопросах веры и нравственности, понимание свободы совести как неотчуждаемого личного достояния, отстаивание нравственного значения труда и освящение деловой предприимчивости – вот далеко не полное перечисление заслуг, обусловивших вклад М.Лютера в становление раннебуржуазной идеологии и культуры.

Радикальным продолжателем Реформации стал Ж.Кальвин, основавший одно из самых мощных течений протестантизма. Кальвинизм еще более упростил христианский культ и богослужение, придав церкви республиканский характер (выборность руководства церкви мирянами), отделил ее от государства, хотя и оставил самостоятельной политической силой.

Кальвин усилил и упростил учение о божественном предопределении, доведя его до абсолютного фатализма: удел одних людей еще до их рождения – спасение и небесное блаженство, а других – погибель и вечные муки, и ничто этого изменить не в силах, ни действия человека, ни его вера. Человек спасается не потому, что верит, а верит потому, что ему выпало на долю спасение.

Однако божественное предопределение сокрыто от людей, и поэтому каждый христианин должен построить свою жизнь так, как если бы ему на роду было написано спасение. Кальвинизм проповедовал предельное ограничение своих жизненных потребностей, отказ от земных удовольствий, бережливость и постоянный упорный труд, совершенствование своего профессионального мастерства и изучение Библии. При этом успех в дела, обогащение рассматривались как свидетельства возможной избранности к спасению, а праздность, лень, склонность к удовольствиям, ведущие человека к порокам и бедности, считались верными симптомами его печальной участи. Непроизводительное потребление, растрата капитала и праздное времяпрепровождение понималось кальвинизмом как большой грех.

Критика кальвинизмом роскоши, праздности переходила у Кальвина в отрицание художественного творчества, литературы, искусства, запрет увеселений и развлечений, в строгую мелочную регламентацию личной жизни верующих и суровое преследование всякого инакомыслия.

В соответствии с присущей буржуазному укладу тенденцией к духовно–идеологическому плюрализму кальвинизм позднее породил целый ряд течений и протестантских сект: пресвитериан, конгрегационалистов, пуритан, баптистов, адвентистов и др.

Пожалуй, наиболее последовательно и полно их общую духовную сущность и родство с кальвинизмом выразил пуританизм (от англ. «чистый», «истинный»), основателем которого стал английский пресвитерианин Дж.Нокс. Исповедуемые им ценности и образ жизни были общими для большинства этих течений, так что термин «пуританство» стал именем нарицательным. Пуританством стали называть характерное для последователей кальвинистской церкви мировоззрение и стиль жизни, связанные с абсолютизацией «мирского аскетизма», фетишизацией строгости нравов, бережливости, переходящей в скопидомство, мелочного благочестия и религиозного усердия, приобретающего демонстрационный характер.

Этика пуританства характеризовалась риторизмом, требованием простоты в отношениях между людьми, проповедью решительного ограничения и упрощения потребностей, крайне отрицательным отношением к роскоши, расточительству, развлечениям и празднествам. Ее представители отличались строгой пунктуальностью и педантизмом в соблюдении суровых и строгих нравов, подчеркнутой скромностью образа жизни и набожностью.

В то же время эта скромность и сдержанность сочеталась у них с чрезвычайно высокой самооценкой, представлением о себе не просто как об одной из разновидности христианства, а как о носителях божественной миссии всемирно–исторического масштаба. Своей жизнью они стремились доказать, что Господь указывал именно на протестантов, а не католиков, когда предвидел истинный путь человечества к спасению.

Это стимулировало их социальную активность и религиозную непоколебимость, которая оказалась надежным средством против преследований, сомнений, колебаний, душевной слабости. Именно представители радикальной протестантско–пуританской ветви христианства, вынужденные в результате религиозных и политических преследований бежать в 1620 г. из Европы в Северную Америку, заложили фундамент для рождения новой нации и национальной культуры.

Таким образом, Реформация сыграла исключительно важную роль в становлении мировой цивилизации и культуры.

Не провозглашая никакого социально–политического идеала, не требуя переделки общества в ту или иную сторону, не совершая каких–то научных открытий и достижений в области художественного творчества, она изменила сознание человека, открыла перед ним новые духовные горизонты. Человек получил свободу самостоятельно мыслить, освободился от авторитарной опеки церкви, получил религиозную, самую действенную для него, санкцию на то, что только собственный разум, совесть, нравственное чувство могут подсказать, как ему следует поступать.

Реформация способствовала процессу появления человека буржуазного общества – автономного индивида со свободой нравственного выбора, самостоятельного и ответственного в своих суждениях и поступках, подготавливая этим почву для идеи прав человека. В носителях протестантских идей выразился новый, буржуазный, тип личности с новым отношением к миру.

И уже через этого человека она оказала сильнейшее воздействие на развитие современной западной цивилизации и культуры с ее достижениями: эффективной рыночной экономикой, гражданским обществом, демократическим правовым государством, цивилизованным образом жизни, духовной культурой.

Зарождавшийся в Западной Европе капитализм, индустриальная буржуазная цивилизация получили свое духовное и идеологическое обоснование в протестантизме, который в свою очередь послужил раскрытию возможностей нового строя, продвижению общества по пути прогресса.