Глава 4. Это утро было такое же светлое и холодное, как и все другие

Это утро было такое же светлое и холодное, как и все другие. Король спал, или делал вид, что спит, солнце медленно вставало над горизонтом. Симель тряхнула головой и потерла виски, избавляясь от дремы. Как можно тише она подвинула кресло так, чтобы оконная рама вновь загородила солнце, и продолжила наблюдать за дорогой, ведущей из Керка в Хаубер. Всю последнюю неделю по утрам Симель сидела у окна, проводя время перед уходом в ожидании гонца.

Вдруг на холме показалась черная точка. Вскочив с кресла Симель, распахнула окно и выглянула наружу. В утреннем мареве было ничего не разобрать, но все же ей показалось, что это не всадник. Минутой позже она с разочарованием отошла от окна: к замку тащилась небольшая телега.

Симель стала лениво наблюдать за крестьянином, едущим к восточным воротам. Его лошадка хмуро трусила по дороге, тяжело качая головой на каждом шагу, одно колесо с каждым оборотом резко подскакивало. Человек на телеге натянул шапку как можно ниже и весь ссутулился. Наверное, ему было страшно оказаться в таком громадном замке, полном важных господ, зачем бы он сюда ни ехал. Симель широко зевнула и взглянула на короля. Его глаза были открыты, но рассеянный взгляд устремлен в никуда. Поднос с едой он проигнорировал и не сказал ей ни слова, - в таком состоянии его лучше было не беспокоить.

На дороге вновь кто-то появился, но теперь это была целая процессия: во главе крытая повозка, а за ней три телеги, груженые ящиками всевозможных размеров. По бокам ехали всадники, очевидно, охранявшие маленький караван. Пытаясь угадать, кто может быть внутри, Симель заинтересованно приглядывалась к первой повозке, а когда одна из грузовых телег подпрыгнула на кочке, оттуда высунулся человек и, размахивая руками, закричал на неаккуратного возницу. Всадники перекинулись парой слов и расхохотались, откидываясь в седлах. Судя по всему, торговец им попался на редкость беспокойный. Улыбаясь, Симель стала следить, как две другие телеги с трудом объезжают неровное место, как вдруг на холме показался еще один путник, он двигался столь быстро, что сомнений не оставалось - это был тот, кого она ждала.

- Ваше величество, – воскликнула она, вновь высовываясь в окно почти по пояс, - гонец!

- Наконец-то! - Отозвался король.

Симель бросилась помогать ему сесть, но Вилиам нетерпеливо бросил: «Оставь!» - и протянул ей что-то блестящее.

- Возьми это и беги во двор. Приведи парня прямо сюда без конвоя и всех этих гвардейских проволочек.

Симель взяла из рук Вилиама кольцо, на печатке которого была изображена витиеватая буква В, окруженная изящными завитками. В это время всадник обогнал караван и стрелой помчался к замку, поднимая целые тучи снега. Симель схватила свой плащ и выбежала из комнаты.

Когда она пробегала по внешнему двору, всадник перешел на легкую рысь и уже миновал караул у ворот. Тяжело мотая головой, лошадь прошла под аркой, с ее нижней губы капала пена. Симель рванулась вперед, но тут огромная ручища сжала ее плечо и отбросила в сторону. Девушка оказалась за необъятной спиной человека, возвышавшегося над толпой на целую голову, его косматые седые волосы свисали ниже плеч. Дор Грандж, капитан Королевской Гвардии, грозно нахмурился:

- Какого дьявола? - Его голос походил на рык.

- Прошу прощения? – Спешившийся гонец отдал поводья одному из конюшенных мальчиков и пытался привлечь к себе внимание. Симель показала капитану кольцо и с несколько большим вызовом, чем хотела, проговорила:

- Его величество просит доставить послание как можно скорее и…

Не дослушав и равнодушно взглянув на кольцо, Дор Грандж отвернулся, обращаясь к гонцу:

- Вилиам Светлый не принимает в Тронном зале. Мы проводим вас в замок, досмотрим и, получив разрешение, проведем к его величеству в опочивальню, - он сделал знак гвардейцам становится по обеим сторонам от гонца и, окинув тяжелым взглядом все еще стоявшую позади Симель, первым направился к замку. Даже находится рядом с этим человеком было жутковато, а спорить и того страшнее. Задетая гордость придала Симель смелости но, к сожалению, не помогла выполнить просьбу короля. Девушка поплелась следом, слушая зловещий стук кованых сапог по деревянному настилу, превратившийся в лязг на брусчатке внутреннего двора, и пытаясь отогнать непрошенные видения, в которых капитан бил солдат, калеча гвоздями подошвы.

Когда гвардейцы свернули в караульное помещение на первом этаже замка, Симель одна поднялась ко входу на второй и успела дойти до спальни Вилиама еще прежде, чем гонца вывели из караулки обратно.

Король встретил ее, протягивая руку за пакетом, но Симель покачала головой: «Послание доставит капитан Гвардии», - на что Вилиам недовольно цокнул языком. Через некоторое время знакомый лязг раздался на лестнице, приблизился к дверям и, когда створки приотворились, впуская гвардейца из охраны этажа, Вилиам крикнул, опережая вопросы:

- Входите!

Дор Грандж ввел гонца внутрь, тот приветствовал короля, встав на одно колено, и отдал ему большой запечатанный пакет. Поблагодарив его и отпустив отдыхать, Вилиам указал на капитана:

- А тебя я прошу оставить свои церемонии. Все это, - он обвел руками постель и свои беспомощные ноги, укутанные одеялами, - сделало меня крайне нетерпеливым и я надеюсь, ты никогда не узнаешь, каково это – ожидать тревожные известия в постели.

- Это для вашей безопасности, - невозмутимо проговорил Грандж.

- В следующий раз я пошлю слугу и он проводит гонца, - таким же непререкаемым тоном ответил король.

- Да, ваше величество, - эти слова, сказанные подозрительно спокойно, прозвучали неискренне.

- Ты можешь бы свободен.

Молча кивнув, капитан Гвардии вышел из комнаты, а Вилиам цепко ухватил пакет и стал ломать скрепляющие его печати. Симель тихонько фыркнула, но король услышал это и бросил на нее вопросительный взгляд.

- Мне он не нравится, ваше величество, - честно сказала девушка, надеясь, что не рассердит короля.

- Дор один из моих вернейших слуг, не забывай об этом.

Последняя печать буквально рассыпалась в порошок, и Вилиам смахнул обломки на пол.

- Кто я, чтобы знать лучше вас? Но мне не по душе, что он ослушался приказа, воплощенного в этом кольце, - она отдала Вилиаму его знак, - и пытался меня запугать.

- Если бы я мог изменить его, то с радостью сделал бы это. Но таких подданных не выбирают. Нас свела война, где Дор сражался за меня и защищал мою жизнь. Этот человек незаменим.

- Да, ваше величество, - сказала Симель и поморщилась - до того это вышло похоже на тон Дора Гранджа.

Король развернул письмо. Он держал пергамент так, чтобы на него падал свет, и подносил листы совсем близко к глазам. Первый он прочел очень быстро и отдал его Симели со словами: «Если тебе интересно».

“Положение в Берении не столь тяжелое, как представлялось в начале.” – прочла Симель. “Королевский гарнизон занимает надежные позиции и находится в приемлемой форме. Положение солдат соответствует тому, которое вы оговорили для них после Северной войны…” – Дальше она быстро пробежала глазами оставшуюся половину листа и поняла, что в Беренском герцогстве не смеют трогать королевских солдат, чем бы ни был недоволен сам герцог. Она отложила пергамент в ожидании следующего.

Король читал, шевеля губами, и иногда проговаривая что-то вслух:

- В открытую не говорит… Рассеян…

Читая что-то в самом конце листа, он покачал головой и снова цокнул языком, потом взялся за третий лист, а второй предал Симели.

“Герцог Годрик недоволен высокими налогами и сомневается, в таком ли количестве они взимаются на самом деле»… «О снижении величины налога в открытую не говорит»… «Претензии выражаются в форме жалобы»…

- Становится очевидным, что письмо, полученное вами осенью, составлено другим человеком, - заметила Симель. Король согласно кивнул.

«В некоторые моменты кажется, что переубедить герцога будет легко, так как он весьма непоследователен в разговоре и подвержен чужому влиянию. Но существует множество препятствий. Герцог бывает рассеян и часто произносит слова, явно подсказанные кем-то со стороны. Попытки выяснить истинные настроения среди его вассалов ни к чему не привели».

- Ну что, Симель, я был готов и к ультиматуму, но, похоже, еще есть надежда ну удачный исход переговоров, пусть мы и не видим всей картины происходящего. Если деньги – это все, что им нужно, я готов обсудить варианты, - король свернул письмо в трубку и, протянув свободную руку, попытался открыть стоявший рядом с кроватью сундук, - помоги мне.

Симель нагнулась и подняла тяжелую полукруглую крышку. Король положил пергамент рядом с небольшим кувшином, где хранил лучшее корсийское вино для особых случаев.

- Ваше величество, вы всегда готовитесь к худшему.

- Да, и это толькопотому, что часто, к чему бы ты не готовился, в жизни все выходит еще хуже. Но, - он улыбнулся, - видит Господь, я знавал времена и потяжелее. Это прибережем до тех пор, пока все не образуется, - он погладил пузатый бок кувшина и закрыл сундук. - Следовало бы спуститься в Тронный зал, чтобы объявить новости, но я не чувствую в себе сил. Пожалуйста, позови слуг помочь мне одеться, передай приглашение всем лордам и Дору посетить меня в полдень, а до того отправь сюда писца. Потом найди человека герцога Гронарда, пусть будет готов отправиться с посланием в самое ближайшее время. После этого можешь быть свободна.

Симель коротко поклонилась и уже была у дверей, когда король вдруг окликнул ее. Вернувшись, она увидела, что Вилиам крутит в пальцах свое золотое кольцо.

- Возьми, оно может тебе пригодится. Спрячь, но всегда носи с собой - не каждый осмелится проигнорировать мою власть, даже если Грандж будет настаивать. – Король сжал ее пальцы на холодном металле и добавил, - постарайся не переходить ему дорогу.

Симель поцеловала руку короля, низко поклонилась и вышла из комнаты.

Сначала она посетила доверенного писца короля - он трудился в скриптории над переписью старых пергаментов - затем отыскала рыцаря, которого герцог Гронард прислал за новостями, потом передала приглашение короля слугам лордов, гостивших в замке. Выйдя во дворик перед казармами, где Дор Грандж тренировал молодых солдат, Симель подозвала одного из них и через него сообщила капитану Гвардии о времени аудиенции. Увидев ее, Грандж скрипнул зубами, рыкнул на юношу, с которым вел поединок, и нанес ему удар такой силы, что бедняга отлетел на несколько шагов и тяжело упал на землю, а легкий учебный щит раскололся надвое. Этот человек был так огромен, что походил на боевую машину среди пехоты, все воины во дворе были гораздо ниже его. Не дожидаясь, пока он снова начнет свои жестокие упражнения, Симель повернулась и пошла в сторону ворот, через которые попала сюда из внутреннего двора.

Она уже почти миновала конюшни, когда вдруг вспомнила, что тюфяки на ее постели уже никуда не годятся и пора набрать нового сена. Повернув к высоким дверям, она с трудом приоткрыла одну створку и протиснулась внутрь. Лошади в ближайших стойлах повернули головы, добродушно фыркая и переступая копытами по дощатому настилу. Нигде не было ни души, во всем помещении стояла тишина, только от казарм доносился глухой стук деревянных мечей. Было неудобно оставаться здесь без разрешения, и Симель уже развернулась, чтобы уходить, но тут ее внимание привлек статный вороной конь, с любопытством выглянувший из своего стойла. В тот единственный раз, когда она осенью приходила за сеном, этого красавца здесь не было, и Симель, не удержавшись, подошла поближе. Конь сделал два маленьких шажка внутри стойла и потянулся к ней. Оглянувшись по сторонам, Симель протянула руку и он ткнулся носом в ее ладонь, слегка покусывая пальцы.

- У меня для тебя ничего нет, - засмеялась девушка, второй рукой похлопывая коня по крепкой шее и снова оглядываясь. Кормак, главный конюх, обычно мрачный и неразговорчивый, возможно, был бы недоволен, что кто-то в его отсутствие трогает лошадей, но Симели не хотелось уходить от вороного. Почесывая его за ухом, она поискала взглядом старого коня Вилиама и увидела, что тот дремлет, опустив голову. Симель очень надеялась, что он дотянет до весны, и она снова увидит, как король едет вдоль замковых стен, отпустив поводья. Вороной толкнул ее в плечо, так как, задумавшись, она престала его гладить, и Симель стала расчесывать пальцами его гриву. Конь тихо заржал и опустил голову ей на плечо.

- Бедняга, скучаешь без ласки. Давай я принесу тебе что-нибудь вкусное…

- Он не отказался бы от сухого хлеба или яблока, - раздался голос в дальнем конце конюшни, и Симель вздрогнула от неожиданности. В дверном проеме возвышался главный конюх с седлом и уздечкой на плече. Симель отошла в сторону, ожидая, что ее попросят уйти, но конюх прошел к стойлу вороного и, открыв загородку, молча вошел внутрь. Повесив поводья на стенку стойла, он принялся седлать разволновавшегося коня.

- Мне нужно взять немного сена… – проговорила Симель в оправдание, - …ну, тогда я схожу за хлебом? - Она не могла понять, сердится конюх или нет. Он только кивнул в ответ. Выйдя на улицу, Симель быстрым шагом миновала ворота и пробежалась по внутреннему двору. На кухне она постаралась найти самую сухую буханку, тайком ухватила щепотку соли и поспешила обратно.

Когда она снова вошла в конюшню, красавец вороной уже был полностью оседлан, не хватало только мундштука во рту, чтобы он смог поесть. Конюх возился наверху, на сеновале. Симель прошла в открытое стойло и, отломив большой кусок хлеба, протянула его коню на раскрытой ладони. Мягкие лошадиные губы приятно щекотали пальцы, и Симель ласково погладила коня по носу. Заскрипела лестница, Кормак спустился вниз и поставил на землю мешок, набитый сеном.

- Спасибо, - сказала Симель, продолжая кормить лошадь и чувствуя на себе пристальный взгляд. Вороной сжевал последний ломоть и, довольно потыкавшись Симели в плечо, вытянул шею, глядя на вход в конюшню.

- Застоялся, - улыбнулась она, выходя из стойла наружу мимо Кормака. Тот окинул ее странным взглядом, продолжая угрюмо молчать. Но это несомненно был конь того рыцаря, что скоро отправится к герцогу Гронарду, и скакун рад отправиться домой.

- Разве не так? – Спросила Симель.

- Так, так, - конюх обхватил голову вороного и просунул ему в рот мундштук. Конь дернулся, но Кормак похлопал его по спине, успокаивая.

- Священники, они тоже, - вдруг продолжил он, - это… - Уздечка уже была закреплена и он проверял все пряжки, - Понимают лошадей. Не то что те… - Конюх мотнул головой в сторону стены, за которой в следующем дворе находилась кухня, очевидно имея в виду служанок и поварят, вечно смеющихся над ним по утрам. – Ну, еще такие люди, как ты, тоже понимают…

Удивленно слушавшая его Симель подняла бровь:

- Какие?

- Эх, - Кормак махнул рукой, как отрубил, - хорошие люди.

Он присел внутри стойла, молча подтягивая подпругу. Симель находилась в некотором замешательстве от этой неожиданно длинной речи и в тишине стали снова слышны удары мечей о щиты. Солнце, светившее в одно из небольших окошек, поднялось выше, и в образовавшейся тени заклубились облачка пара, поднимавшиеся от дыхания лошадей. Холодный ветер проник в щель под дверьми, и Симель уже собралась распрощаться с конюхом, чтобы не нарваться на новые комплименты, как вдруг с казарменного двора раздался пронзительный крик боли. Кормак встал в стойле во весь рост и напряженно прислушался. Крик повторился опять, но уже более жалобно, потом все стихло.

«Сволочь», - процедила Симель и в ярости пнула клочок сена, катящийся по земле. От взгляда Кормака не укрылось то, как она вздрогнула, услышав крик; на его скулах заходили желваки, и он так сильно сжал железный скребок, что тот со звоном лопнул. Сердито откинув инструмент в сторону, конюх пошел за новым, гулко шагая по мерзлой земле, но, поравнявшись с Симелью, вдруг остановился.

- Вот что, - сказал он, скрестив на груди руки, - ни приведи Господь, конечно… Но, если что-то случится, беги сюда. Я тебе помогу.

Симель, уже мечтавшая поскорее оказаться в своей комнате, решилась благодарно коснуться его руки и искренне поблагодарила:

- Спасибо.

Развернувшись, она вышла из конюшни и, плотнее закутавшись в плащ, торопливо пошла к замку, где, скорее всего, было не теплее, чем на улице. Если мягкий тюфяк поможет ей заснуть, это уже можно будет принять за выигрыш.