Способность животных к символизации

Анализ способности животных разных видов к символизации, которую принято рассматривать как биологическую предпосылку возникнове­ния второй сигнальной системы (речи) человека. Первый подход к изу­чению этого вопроса с помощью обычных лабораторных эксперимен­тов — обнаружение у шимпанзе и птиц способностей к усвоению и использованию символов (цифр) для оценки множеств и совершению с этими символами операций, аналогичных арифметическим. Второй под­ход— обучение человекообразных обезьян языкам-посредникам (языку жестов, компьютерному языку «йеркиш» и др.). Описание особеннос­тей «языковых» навыков шимпанзе, обученных по разным программам;

рассмотрение их отличий от естественных языков животных и сте­пени соответствия свойствам языка человека (по Хоккету). Сравне­ние степеней символизации (способность оперировать знаком в от­сутствие обозначаемого предмета) при разных системах обучения, умение создавать новые знаки («продуктивность») и понимать син­таксический строй предложения. Описание уникальных эксперимен­тов С. Сэведж-Рамбо, в которых шимпанзе-бонобо, с раннего возрас­та воспитанный в контакте с людьми, к 2 годам спонтанно начал понимать устную речь, а к 5 годам достиг уровня 2, 5-летнего ребенка по способности с первого же раза понимать обращенные к нему фра­зы. Обсуждение гипотезы о наличии у высших животных сигнальных систем промежуточного уровня.

Долгое время существовало, да и сейчас еще не полностью изжи­то представление, что между психикой человека, с одной стороны, и психикой животных — его близких и далеких родственников, с дру­гой, лежит непроходимая пропасть и что способность к речи у челове­ка не имеет никаких биологических корней. Такая точка зрения не была единственной, но именно она долгое время господствовала и в отечественной, и в зарубежной науке. Однако постепенно предполо­жение о том, что и животные обладают какими-то, пусть самыми примитивными зачатками этой способности, получало все большее распространение. Этому способствовали уже рассмотренные нами дан­ные (см. гл. 4 и 5) о способности антропоидов к целенаправленному применению и подготовке орудий, о сложности их социального пове­дения, а также о том, что естественные 31зыки антропоидов превосхо­дят по своей сложности языки большинства животных.

В предыдущей главе были рассмотрены свидетельства того, что многие животные способны к осуществлению базовых операций, ха­рактерных для мышления человека, — обобщению и абстрагирова­нию. Считается, что этот уровень когнитивной деятельности — основа для возникновения в процессе эволюции речи (Орбели, 1949; Фир-сов, 1993). Самый высокий уровень развития этих операций характе­рен для человека, у которого обобщение и абстрагирование реализу­ются с помощью символов — слов.

Вопрос о том, есть ли и у животных какие-то зачатки способнос­ти к символизации (использованию знаков вместо реальных стимулов и понятий), закономерно возникал с первых шагов изучения поведе­ния и психики приматов (см. 2.9.2). Долгое время считалось, что чело­векообразные обезьяны не только не смогли подняться на эту ступень развития психики, но даже не приблизились к ней (настолько «уни­кально человеческими» считались особенности, лежащие в ее основе).

Перед описанием экспериментальных методов, которые были ис­пользованы для анализа этого вопроса, а также результатов таких ис­следований сопоставим основные свойства языков животных и языка человека.