Как распознать Какие роли игрют люди.

Впервые о том, как собственные эмоции могут использоваться в качестве «ключа» для понимания целей другого человека, выявлено из описаний плохого поведения детей Рудольфа Дрейкурса (DreikursR., 1947; KottmanT., Stiles К., 1990).

«Дети, чья цель — внимание, уверены, что они становятся причастными к этому миру, только когда их замечают. В консультационной сессии часто создается впечатление, что дети специально ведут себя таким образом, чтобы вынудить консультанта постоянно находиться поблизости, говорят громко и быстро, отрицательно реагируют на то, что внимание консультанта от них отвлекается. Все это может постепенно, ввести консультанта в состояние раздражения. Если такая аффективная реакция возникнет, консультант должен использовать ее как информационный сигнал о том, что цель ребенка — внимание, принятие.

Дети, чья цель — достижение силы, обычно ведут себя так, как если бы они чувствовали свою причастность, только когда они отказываются сделать то, о чем их просят другие. В консультационной сессии такие дети часто проверяют ограничения, установленные консультантом по поводу того, что можно и чего нельзя делать с игрушками и вещами в игровой комнате, ведут себя агрессивно по отношению к консультанту или по отношению к объектам, которые могут его символизировать (вроде боксерской груши), проявляют упрямство, впадают в приступы гнева. Консультант в ответ на эти проявления «голодных по силе» и стремящихся доказать свое превосходство над ним детей обычно испытывает гнев. Если у консультанта возникает такая аффективная реакция, он должен расценивать ее как информационный сигнал о том, что цель ребенка — сила.

Дети, чья цель — месть, уверены, что какой-либо человек или какие-либо обстоятельства сильно повредили им в жизни. Им кажется, что единственный способ почувствовать себя значимым — это отомстить другим за себя. В консультационной сессии мстящие дети могут попытаться нанести вред консультанту или другим детям. Это может быть и эмоциональный, и физический вред. Например, они могут попытаться выстрелить в консультанта или в других детей из лука, разбить зеркало молотком, сделать консультанту какое-нибудь неприятное личное замечание. Когда это происходит, консультант может почувствовать себя глубоко задетым, обиженным. У него даже может возникнуть желание отплатить тем же. Эти чувства — информационный сигнал о том, что цель ребенка — месть.

Дети, чья цель — неадекватность, убеждены, что они не способны что-либо сделать. Как правило, они чувствуют себя совершенно не значимыми и ведут себя так, как если бы чувство причастности возникало у них только в тех случаях, когда от них ничего не ждут. Их поведение, которое чаще всего можно было бы определить как уход из ситуации, имеет своей целью скрыть то, насколько глубоко они потеряли веру в свои силы. В консультационной сессии дети, испытывающие чувство неадекватности, не способны отвечать за себя. Они часто просят консультанта сделать за них что-то такое, что они должны были бы уже уметь делать сами. Некоторые совсем потерявшие веру в свои силы дети вообще не выражают желания делать что-либо или хоть как-то взаимодействовать с консультантом. Они могут просто стоять или сидеть на одном месте безо всякого (или почти безо всякого) стремления что-либо предпринять. Работая с такими детьми, консультант, вероятно, будет чувствовать себя беспомощным, потерянным, обескураженным. Это чувство – информационный сигнал о том, что цель неадекватного ребенка - спокойствие».