Своеобразие прозы и драматургии Горького. «Мать» и «Дело Артамоновых». Пьеса «На дне».

Своеобразие пьесы «На дне» заключается в том, что ее сценический успех – предел эмоциональных возможностей публики. Вот самый случайный набор отзывов. «Русское слово»: «... Овация приняла прямо небывалые размеры. Горький был вызван более 15 раз. Нечто не поддающееся описанию...» Чехов: «Она (пьеса) нова и несомненно хороша. Второй акт очень хорош, это самый лучший, самый сильный, и я, когда читал его, особенно конец, то чуть не подпрыгивал от удовольствия». Горький: «Успех пьесы исключительный, я ничего подобного не ожидал». Шаляпин: «Что за удивительный, живые типы...» Крупская: «Помню, как загорелся Ильич как-то желанием пойти в Художественный театр посмотреть «На дне».

Новый театр, новые декорации, новые лица («В окне у земли – рожаБубнова») – согласен, что это заставит прыгать и Чехова. Что до новизны диалогов, то это уже впрямую по части цензоров. Вот слово их консилиума: «Значительных исключений требуют беседы странника, в которых имеются рассуждения о боге, будущей жизни, лжи и прочем. Наконец, во всей пьесе должны быть исключены отдельные фразы и резкие, грубые выражения». Для искателей своеобразия здесь особенно ценны «рассуждения о прочем» и «отдельные фразы»: это как раз то, что почуяла профессиональная интуиция, да не сумел выразить язык. Небывалая театральная сила пьесы «На дне» -- это едва ли сомнительная философия Сатина или Луки, вслух названная цензором; скорее – шумные и почти бессвязные реплики обитателей дна, настолько гармоничные в ансамбле, что только наощупь он их обнаружил. В итоге перед нами первая русская драма, где поискам высшего смысла не выстилают ковровой дорожки: поскольку шум слышен сразу со всех нар, пророчества Луки вполне могут быть перебиты бранью играющих по соседству в шашки, а то и вовсе кашлем с печи. Возможно, на этом есть отпечаток горьковского рецепта времени – с соотношением в нем эпох и секунд, причем, выигрыш, отданный секундам, скорее всего, и определил триумф во МХАТе. Театр – поверхностный жанр: слишком близки актеры, слишком условны эмоции и слишком ритуально их выражение. Вот почему «Алешка! -- Вот он я!», «Шайтан Бубна... подноси вина», «Эх... испортил песню... дуррак!» - столь уместные на своих шестках – были округлены сначала до нового языка, а потом и до своеобразия. Вот почему пятнадцатикратный вызов драматурга показался очевидцам весьма сходной ценой за пьесу.

Убивать героев – не новинка для русской драмы. В конце концов это очень сблизило театр и мир: мы привыкли к мысли, что в финале персонаж должен умереть. Наложение рук (как наиболее популярный метод) со временем выродилось в некий конвейер избавления от тех, для кого сюжет исчерпан. Странно, но именно так и бывает в природе. Но иммунитет так силен, что, закончив «На дне», понимаешь в последнюю очередь: у тебя на глазах произошло как минимум две смерти. При этом автор защищается ничуть не хуже вас самих, и выходкам Актера после гибели Анны доверяешь охотнее, чем протестам и, собственно, исчезновению. Еще из цензора: «В значительном сокращении нуждается конец второго акта, где следует опустить, из уважения к смерти чахоточной жены Клеща, грубые разговоры, происходящие после ее кончины». Если сопоставить такой взгляд с тем, что именно на этом месте (конец второго акта), как помнится, прыгал от удовольствия Чехов, то и выйдет оправдание игнорированию доброго совета. Выйдет, что требовавший «уважения к смерти» чиновник косвенно не уважил в пьесе жизнь; не будем забывать: только обыденность человеческого конца обеспечивает драме приятельские отношения с реальностью. Иначе говоря, в борьбе за своеобразие собственных опытов Горький установил своеобразный эталон поведения творца в случае гибели героя: всего - в меру.

И последнее. Думаю, и при самой безнадежной ситуации для поисков своеобразия – поиски состоятся. Нужность и уместность приведенных здесь драматических ходов – только частный случай общей для биографии Горького темы появления в нужное время в нужном месте. Владелец этой биографии сумел оказаться ко двору в уникальный для России момент – момент центра тяжести ее двухвековой литературы: в 1902 году еще был жив Толстой, и уже родились Ахматова и Пастернак. Надо сказать, что Горький своеобразно воспользовался своим калифством на час, и «На дне» - пьеса именно 1902 года, как «Мать» -- роман именно 1906-го. Опыты его были, как реплики его Татарина, нужны точь-в-точь тогда, когда создавались – и в этом его крупнейшая оригинальность. Неизвестно, что сделать невозможнее: написать на века, или на эпоху; в последней случае необходим расчет почти математический. Современники пьесы видели сразу, в чем ее своеобразие, и пятнадцать раз вызывали драматурга. Нам уже потребуются часы, хотя результат тот же. Последующим, если речь зайдет о Горьком, понадобятся дни, потому что его времени в уравнении становится все меньше; нашего – все больше. С каждым годом – все больше времени.

Роман “Дело Артамоновых” — это история русского капитализма, история угасающего рода, показа того, как положение “хозяев жизни” уродует и духовно губит людей, превращает их из хозяев “дела” в его рабов.

Основой сюжета романа служит развитие дела Артамоновых.

Илья Артамонов — основатель дела. Он энергичен, деловит, знает радость труда. У его сына Петра нет ни сильной воли, ни напористости, ни трудового задора, отличавшего отца. Он не любил “дела”. “Дело” не только не подчиняется ему, но становится его повелителем, в душе появляется страх. Петр боится и ненавидит рабочих, Тихона, с остервенением ухватывающегося за Илью-младшего, ищет забвение в пьянстве, скандалах, окружает себя утешителями. В конце концов в большом артамоновском “деле” он оказывается “почти лишним, как бы зрителем”.

Другое артамоновское “среднее поколение” — Алексей. В отличие от Петра деловит, энергичен. Но история неумолимо клонит артамоновское “дело”, как и весь капитализм, к закату, и его “ненасытная жадность” к игре делом, “неприятная торопливость” не могли остановить исторические процессы.

Пытается уйти от социальной действительности другой брат Петра Артамонова — Никита.

Когда Горький рассказывает о замысле романа Льву Толстому, тот увидел в Артамонове, ушедшем в монастырь отмаливать грехи родных, воплощение нравственного величия. Но в романе Никита Артамонов не величествен, а несчастен. Он и сам не верит в свою проповедь и не может кого-либо уловить в сети утешительных иллюзий, отвлечь от борьбы за изменение жизни, потому что “терпеть надоело всем”, потому что народ идет к революции, а не к религиозному утешению.

В романе описывается исключительная конденсация жизненных впечатлений, событий, действий, психологии. Опыт, приобретенный Горьким в работе над предыдущими книгами, позволял создать необычайно емкое произведение. Менее двухсот пятидесяти страниц среднего формата потребовалось писателю для того, чтобы рассказать о пятидесяти четырех годах русской жизни. Автор лаконичен в характерах героев, описании их внешности, избегает развернутого комментария. Роман поражает богатством использованного в нем фольклора: частушек, песен, пословиц, поговорок, в начале романа дано почти полное описание русских свадебных обрядов.

Наряду со многими традиционными приемами и формами художественного творчества в “Деле Артамоновых” используются и новые. В первой части автор ведет повествование от своего имени, как бы подчеркивая, что нет особенной разницы в видении мира между ним и его героями. Во второй части мир все чаще показывается через пересечение точек зрения автора и Петра Артамонова, а в третьей — Петра, Якова и авторской.

Авторские характеристики сменяются внутренними монологами и диалогами, заканчивающимися речью персонажа (сцена после объяснения Петра с сыном под дубом). При описании купеческого разгула на ярмарке, так же, как последнего периода жизни Петра Артамонова, Горький прибегал к тому, что в литературоведении иногда называют психологическим временем (когда одни впечатления как бы растягиваются во времени, а другие как бы вместе со временем исчезают в каких-то провалах, словно их и не существовало). Таковы, например, три недели, проведенные Петром на ярмарке.

В центре романа стоит одна фигура — фигура Петра Артамонова. Она на первом плане именно потому, что происходит утрата “хозяином” власти над “делом”.

Как ни ярок, ни замечателен образ Ильи Артамонова-старшего, он не стал и не мог стать главным героем в романе. Безвременная смерть основателя “дела” пришлась как раз вовремя, чтобы закончить пролог — рассказ о возникновении “дела”, где главную роль играет Илья-старший, и начать основное повествование — рассказ о росте “дела” и об упадке его хозяев, выдвигающее на первый план фигуру Петра. В романе есть и свой эпилог, когда Петр, отойдя в сторону от “дела”, передает ведение его Мирону и Якову, но время отдает последнему и роль “стержневого” образа. Но сразу же обнаруживается, что отдает ее на время, чтобы снова выйти на первый план в самом финале и сказать последнее слово в истории падения, краха, гибели Артамоновых.

В истории мировой литературы можно найти немало примеров того, что новое время часто ставит художника перед необходимостью переосмысливать традиционные методы творчества. С подобной ситуацией мы сталкиваемся и при попытке проанализировать художественную структуру книги М. Горького “Мать”.

Начнем с того, что практически невозможно точно определить жанр этого произведения. Сам М. Горький жанр никак не обозначил, однако можно выделить некоторые черты, характеризующие книгу как роман. Во-первых, в произведении присутствует разветвленный сюжет с несколькими сюжетными линиями, которые, впрочем, сконцентрированы вокруг одного героя (Пелагеи Ниловны), чьим именем названа книга. Во-вторых, в произведении рассматривается проблема взаимоотношений личности и времени, дается широкий социальный контекст. Героев нельзя назвать неподвижными, их мировосприятие постоянно меняется. В-третьих, проводится анализ различных слоев населения: слободка, фабрика, деревня, город. И наконец, следуя традиции романов XVIII века, а также романов Н. Г. Чернышевского и Л. Н. Толстого, М. Горький являет в произведении нового положительного героя и представление о нравственной норме.

Важной особенностью книги является ее агитационная направленность, прямая ориентация на читателя. К читателям обращена речь Павла на суде, слова Ниловны на вокзале. Именно это, как мне кажется, позволило в свое время большевикам назвать роман “очень своевременной книгой”.

Горький постоянно использует в произведении опыт, накопленный ранними годами творчества. Налицо приметы романтизма. К примеру, Павла охватывает желание “бросить людям свое сердце, зажженное огнем мечты о правде”. Не напоминает ли это историю Данко? Как и в романтических произведениях, в книге “Мать” чрезвычайно развита символика, которая указывает на роль конкретного персонажа и отношение к нему автора. Возникает система контрастов: свет и тьма, знамя и стена, Павел и судьи, Рыбин и полицейские. Горький умело использует звук и цвет. Первый звук, описанный в произведении, — фабричный гудок, затем — живая, свободная человеческая речь, затем — воплощение народной правды в песне на первомайской демонстрации, затем — музыка Грига в исполнении Софьи. Позже музыка Софьи становится неотъемлемой частью души матери, с ней связано духовное возрождение Ниловны. И в финале романа мы слышим “крик, вой, свист” — звуки, которые должны слышать все.

Цвет в романе почти всегда символичен. Красный — это цвет крови, красного знамени, омытого кровью людей. Серый — это дымный воздух слободки, ее “маленькие серые дома”, “серые фигуры” полицейских. Горький подробно выписывает портреты своих персонажей. При этом портрет подчеркивает типизацию персонажа (глаза у Ниловны такие, “как у большинства женщин в слободке”), выражает характер человека (“Вся она была мягкая, печальная, покорная”), дает ссылку на прошлое человека (тело Ниловны “разбито долгой работой и побоями мужа”), показывает эволюцию его персонажа. Именно портрет сразу же дает нам возможность составить общее впечатление о человеке. Но по ходу развития сюжета портрет героя может быть дополнен. К примеру, после разговора Находки и Павла о Наташе Ниловна замечает, что “Андрей стал ниже ростом и еще милее, а сын, как всегда, худ, прям и молчалив”.

Основная значимая единица в произведении — человек.

Сущность персонажей раскрывается в их взаимодействии друг с другом. Вся книга — история духовного развития людей, а потому построена она как бы на движении. Все сюжетные линии посвящены описанию того, каков же путь человека в революцию. Постоянный мотив движения подчеркивает духовное обновление и развитие каждой отдельной личности. Жизнь людей сравнивается с рекой, которая “ровно и медленно текла куда-то мутным потоком годы и годы”. Дни складываются, как “ступени лестницы”.

И наконец, отдельно хочется сказать о роли в произведении слова. Слово у Горького афористично, оно выражает истину в самом широком смысле. Оно становится орудием агитации, ораторской речи, проповеди: “А Павел, выбросив из груди слово, в которое он привык вкладывать глубокий и важный смысл, почувствовал, что горло ему сжала спазма боевой радости...” Наивысшей ступени слово, его смысловая нагрузка достигает во время вдохновенной речи Павла на суде.

Значения многих слов разные люди понимают по-своему, а потому и смысл, который вкладывается в различные понятия, меняется по мере того, как меняется человек. Например, семья для Ниловны в начале книги — это конкретно ее собственная семья. Постепенно значение этого слова расширяется, и в конце произведения “семейным” Ниловна назовет появление листовок, что свидетельствует о том, что весь народ для нее стал одной большой семьей.

Итак, из всего сказанного мы можем сделать вывод, что книга М. Горького “Мать” — произведение, в котором все художественные средства подчинены авторским задачам, те же, в свою очередь, были продиктованы духом нового времени.

18. Творчество Бунина. «Господин из Сан-Франциско». «Легкое дыхание»

Художественное наследие крупнейшего русского писателя и поэта ХХ в. Ивана Алексеевича Бунина, первого русского писателя – лауреата Нобелевской премии (1933), было преемственно связано с традициями классики (от пушкинского и лермонтовского Золотого века до психологической прозы второй половины ХIХ столетия) и в то же время аккумулировало новейшие эстетические открытия, совершенные модернистской культурой рубежа ХIХ-ХХ вв. и касающиеся обновления образного мышления, способов раскрытия внутреннего мира личности, жанровых экспериментов.

Бунин родился 22 октября 1870 г. в Воронеже в дворянской семье. Его детские и юношеские годы проходили вначале на хуторе Бутырки, а затем в поместьи Озерки Елецкого уезда. Будущий писатель учился в елецкой гимназии, которую так и не окончил, решающее же влияние на становление его личности оказали занятия со старшим братом Юлием. Уже в ранней юности, зачитываясь творениями Пушкина, Лермонтова, поэтов пушкинской плеяды, а также произведениями Л.Толстого, писателей-" шестидесятников" о народном бытии, Бунин создает свои первые стихотворения, пронизанные ощущением непостижимости жизни в ее глубинном соприкосновении с тайной смерти, памяти и Прапамяти: " И первый стих, и первая любовь // Пришли ко мне с могилой и весною…" (8, 18). Сборник стихов 1887-1891 гг. выходит в 1891 г. в Орле, где в то время Бунин сотрудничал в газете " Орловский вестник". Несколькими годами раньше в петербургской газете " Родина" публикуются первые прозаические опыты молодого писателя, отразившие период увлечения народничеством: рассказ " Нефедка" и очерк " Два странника". Для понимания всей последующей творческой эволюции Бунина важно уже здесь обратить внимание на глубоко лирическую природу его творческого дара. В разные десятилетия соотношение лирического и эпического начал в его художественной манере будет меняться, однако подлинных вершин Бунин достигнет именно в своей во многом экспериментальной прозе: от лирико-философских " этюдов" 1890-1900-х гг. до " Жизни Арсеньева", поздних " кратких рассказов" и " Темных аллей".

В бунинском наследии 90-900-х гг. важнейшее место занимает поэзия, одной из вершин которой стала пейзажно-философская поэма " Листопад" (1900). Лирические медитации активно проникают и в " малую" прозу Бунина этих лет, предопределяя развитие особого жанра лирико-философского рассказа и окрашивая как бытийные раздумья художника, так и его прозрения, касающиеся национального характера, исторических судеб России (" Перевал", " Сосны", " Мелитон", " Антоновские яблоки", " Святые горы", " У истока дней" и др.). Искания Бунина в сфере бессюжетной лирической прозы, с одной стороны, роднили его с опытом зрелого Чехова, а с другой – включались в контекст жанровых новаций эпохи – эпохи модернизма (ранние рассказы Б.Зайцева, прозаические эскизы К.Бальмонта, печатавшиеся в начале века в " Южном обозрении" и т.д.). У Бунина импрессионистический поток образов, объединенных внутренними ассоциативными связями, сочетается с их предметно-бытовой и исторической достоверностью. Жанрообразующими факторами выступают здесь импрессионистическая " прерывистость" повествования, соединение далеких временных планов, музыкально-ритмическая насыщенность языка, символическая емкость деталей-лейтмотивов. В 1907 г. вместе с будущей женой В.Н.Муромцевой Бунин совершает длительное путешествие в Европу, на Святую землю, в восточные страны (Турция, Египет, Цейлон и др.), творческим результатом которого становится цикл путевых поэм " Тень птицы" (1911).

В качестве особого этапа творческой судьбы Бунина выделяется творчество 1910-х гг., вобравшее в себя трагедийное мирочувствие предреволюционного десятилетия – в масштабе как России, так и современной цивилизации в целом. В 1910-е гг. заметно снижается активность Бунина в сфере лирики, а на первый план выступают масштабные эпические полотна. В его прозе этих лет целесообразно выделить три содержательных уровня.

Во-первых, это рассказы и повести о России и русском крестьянстве, наполненные как отголосками событий 1905 г., так и грозными предвестиями недалекого будущего. Этот ряд раздумий о " светлых и темных, но почти всегда трагических основах" русской души открывается повестью " Деревня" (1910), принесшей автору всероссийскую известность и вызвавшей бурную полемику в критике, а продолжается повестями " Суходол" (1911), " Веселый двор" (1911), рассказами " Худая трава " (1913), " Ермил " (1912), " Ночной разговор" (1911), " Захар Воробьев " (1912) и др. Раздумья Бунина о кризисных сторонах национального сознания, исторических и метафизическихистоках русской революционности, о нередком торжестве " азиатчины" в русской жизни – и одновременно постижение вековых основ народной нравственности, духовной сращенности крестьянина с землей, неповторимого опыта простонародного отношения к смерти высветили антиномизм художественного мышления писателя, направленного на горько-отрезвляющее развенчание мифов о русской душе.

Во-вторых, эпохальные потрясения в масштабе Европы, связанные с началом Первой мировой войны (1914 г.), подтолкнули писателя от проблем русской жизни обратиться к художественному осмыслению судеб современной, рационалистичной и позитивистской в своих основах, цивилизации. От конкретно-исторического художественная мысль Бунина, обогащенная интересом к восточной философии и буддизму, восходит к онтологическому масштабу постижения мироздания и человеческой души: от довоенного еще рассказа " Братья" (1914) к рассказам " Господин из Сан-Франциско" (1915), " Сны Чанга" (1916), " Соотечественник" (1916) и др.

В-третьих, в этот период интенсивное развитие получает и психологическая проза Бунина, глубинными основаниями которой стали философия Эроса, постижение тайны времени, памяти, взаимодействия осознанного и бессознательного в структуре личности: это и рассказ " При дороге" (1911), и рассказа " романного типа" " Чаша жизни" (1913), " Грамматика любви" (1915), и " Легкое дыхание" (1916)… Трагедийное осмысление любви, намеченное в этих и других произведениях 1910-х гг., достигнет высот в позднейшем эмигрантском творчестве.

В течение 1918-20 гг., находясь в Москве, а затем в Одессе, писатель создает цикл дневников под общим названием " Окаянные дни". В 20-е гг. Буниным создан ряд вершинных рассказов и повестей о любви: " Митина любовь" (1924), " Солнечный удар" (1925), " Дело корнета Елагина" (1925), " Ида" (1925) и др. Здесь в полную силу выражена намеченная ранее трагедийная концепция любви, рассматриваемой как взлет души, прорыв из " будней" к ощущению надвременного единства всего сущего, – и вместе с тем прочувствована катастрофическая краткость подобного наивысшего напряжения человеческого существа.

С 20-х гг. в творчестве Бунина заметно эволюционирует жанр лирико-философского рассказа. Более зримым становится сплав образного и философско-рефлективного путей постижения бытия (" Ночь", " Несрочная весна", " Музыка", " Поздний час" и др.).

Крупнейшим явлением стал в позднем творчестве Бунина роман " Жизнь Арсеньева" (1927-1933), явившийся итогом многолетних исканий автора в сфере лиризованной прозы и оригинально выразивший процессы обновления романного мышления в ХХ в.

«ГОСПОДИН ИЗ САН-ФРАНЦИСКО»

Мир в котором живет Господин из Сан – Франциско алчен и глуп. Даже богатый г-н в нем не живет, а лишь существует. Даже семья не прибавляет ему счастья. В этом мире все подчинено деньгам. И когда Господин собирается в путешествие, то ему кажется, что это будет прекрасно. На гигантском корабле – отеле «Атлантида» путешествую миллионеры, их семьи. И жизнь на этом корабле течет изо дня в день размеренно и плавно. По вечерам вся «Атлантида» погружается в атмосферу «праздника». Лишь «великое множество слуг работает в поварских, судомойнях и винных подвалах». Одни отдыхают, а другие люди – работают. Во всем чувствуется привкус денег. И даже влюбленная пара куплена владельцем корабля что бы веселить людей то на одном, то на другом корабле.

В рассказе очень мало имен людей. Видимо ими пренебрегли из – за обычности их владельцев. Даже имя главного героя – господина из Сан – Франциско нету. И после смерти никто не вспомнит о нем как о человеке.

Внешность у Господина ничем не примечательная. Прибыв в Неаполь Господин с пренебрежением говорит толпе «оборванцев» «Прочь, Прочь!», хотя они ему ничего не сделали. Все люди, более бедные, склоняются и прислуживают Господину из Сан – Франциско, но, точнее, не ему, а его деньгам и положению. Все в нем: его движения, речь говорит о его состоянии. И только в начале «путешествия в жизнь» господин из Сан – Франциско умирает в гостинице. Все планы, дальнейшую жизнь убивает сердечный приступ. И уже после смерти тело не несут в шикарные номера гостиницы, его несут в маленький, дешевый номер. И потом кладут в ящик из – под воды. Даже жена и дочь, самые близкие люди, не страдают о смерти Господина из Сан – Франциско. А где – то в трюме лежит ящик не с человеком, а с телом без имени.

Анализ рассказа «Легкое дыхание»

Тема любви занимает в творчестве писателя одно из ведущих мест. В зрелой прозе заметны тенденции осмысления вечных категорий бытия – смерти, любви, счастья, природы. Часто он описывает «мгновения любви», которые имеют фатальный характер, трагическую окраску. Большое внимание он уделяет женским характерам, таинственным и непостижимым.

Начало романа «Легкое дыхание» создает ощущение грусти и печали. Автор заранее готовит читателя к тому, что на следующих страницах будет разворачиваться трагедия человеческой жизни.

Главная героиня романа Ольга Мещерская, девушка гимназистка, очень сильно выделяется среди своих одноклассниц веселым нравом и явной любовью к жизни, она совершенно не боится чужих мнений, и открыто бросает вызов обществу.

В последнюю зиму в жизни девушки произошло много перемен. В это время Ольга Мещерская была в полном расцвете своей красоты. Про нее ходили слухи, что она не может жить без поклонников, но в тоже время очень жестоко с ними обращается. В свою последнюю зиму Оля полностью отдалась радостям жизни, она бывала на балах и каждый вечер ходила на каток.

Оля стремилась выглядеть всегда хорошо, она носила дорогие туфельки, дорогие гребешки, возможно, она бы и одевалась по последней моде, если бы все гимназистки не носили форму. Директриса гимназии сделала Ольге замечание по поводу внешнего вида, что такие украшения и обувь пристало носить взрослой женщине, а не простой ученице. На что Мещерская открыто заявила, что она имеет право одеваться как женщина, ведь она ею и является, и виноват в этом никто иной, как брат самой директрисы Алексей Михайлович Малютин. Ответ Ольги можно в полной мере расценивать как вызов обществу того времени. Молодая девушка без тени скромности надевает вещи не по возрасту, ведет себя как зрелая женщина и при этом открыто аргументирует свое поведение довольно интимными вещами.

Превращение Ольги в женщину произошло летом на даче. Когда родителей не было дома, в гости к ним на дачу приехал Алексей Михайлович Малютин, друг их семьи. Не смотря на то что он не застал отца Оли, Малютин все же остался в гостях, объясняя это тем что хочет, чтобы как следует просохло после дождя. В отношении Оли Алексей Михайлович вел себя как кавалер, хотя разница в их возрасте была огромной, ему было 56, ей – 15. Малютин признавался Оле в любви, говорил всевозможные комплименты. Во время чаепития Ольга почувствовала себя плохо и прилегла на тахту, Алексей Михайлович начал целовать ей ручки, рассказывать о том, как он влюблен, а после поцеловал в губы. Ну и далее произошло то, что произошло. Можно сказать, что со стороны Ольги это был не более чем интерес к тайне, стремление стать взрослой.

После этого была трагедия. Малютин застрелил Ольгу на вокзале и объяснил это тем, что был в состоянии аффекта, ведь она показала ему свой дневник, в котором было описано все произошедшее, а после и Ольгино отношение к ситуации. Она писала, что испытывает отвращение к своему ухажеру.

Столь жестоко Малютин поступил потому, что было задето его самолюбие. Он был уже далеко не молодым офицером, да еще и холостым, ему естественно было приятно тешить себя тем, что юная девушка выразила к нему свою симпатию. Но когда он узнал что она не испытывает к нему ничего кроме отвращения, было как гром среди ясного неба. Он сам обычно отталкивал женщин, а тут оттолкнули его. Общество было на стороне Малютина, он оправдал себя тем, что якобы Ольга сама его соблазнила, обещала стать его женой, а после бросила его. Так как у Оли была репутации сердцеедки, никто не усомнился в его словах.

Заканчивается рассказ тем, что классная дама Ольги Мещерской, мечтательная дама, живущая в своем выдуманном идеальном мире, приходит на могилу Оли каждый праздник и по нескольку часов молча наблюдает за ней. Для дамы Оля идеал женственности и красоты.

Здесь «легкое дыхание» - это легкое отношение к жизни, чувственность и импульсивность, которые были присущи Оле Мещерской.

19. Поэзия Блока. Поэма «12»

Александр Блок был поэтом величайшего исторического рубежа. Это великий поэт старой, дооктябрьской России, завершивший своим творчеством поэтические искания всего XIX века. Анна Андреевна Ахматова писала: " Блок не только величайший европейский поэт первой четверти XX века, но и человек-эпоха".

В своем творчестве Александр Блок отразил существенные черты этой бурной, переломной эпохи. Отблеск русской революции лежит на его стихах и поэмах.

Можно сказать, что историческая миссия Блока как поэта, критика, публициста заключалась в том, чтобы привести культуру прошлого в непосредственное соприкосновение со своим временем. Поэт явился связующим звеном между литературой XIX и начала XX веков. Вероятно, поэтому в творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые черты и качества личности.

Блок классичен, сдержан, глубоко интеллектуален и интеллигентен. Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений — символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени. В содержании своего творчества Блок вышел далеко за пределы символистической доктрины, но он оставался верен эстетике и поэтике символизма до конца своих дней, остро ощущая " тревоги своего времени".

На страстном, музыкальном языке своей поэзии Блок гениально выразил владевшее им предчувствие приближающегося перелома в мировой жизни.

В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два " магических" слова могли означать для лего бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях цикла о Прекрасной Даме, " Незнакомка", " Нечаянная радость". Причем, особую значимость приобретает многомерность и глубина подразумеваемых смыслов.

Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в " Незнакомке", перед нами один символический ряд: " шляпа с траурными перьями", " перья страуса склоненные", скрывающаяся " в туманном... окне", за " темной вуалью", " незнакомка". В позднем стихотворении " О доблестях, о подвигах, о славе..." образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом.

Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: " твое лицо в простой оправе". Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: " я бросил в ночь заветное кольцо", " синий плащ", " летели дни, крутясь проклятым роем". В стихотворении упоминается единственная деталь туалета — " синий плащ". Его не просто надевает любимая — в него " она печалью завернулась". Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа. В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. "... В сырую ночь ты из дому ушла", — уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.

Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.

Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока — не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от романсно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто " цыганщины", а большого литературного стиля:

Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:

Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме " Возмездие" целиком построен на противоположности антонимических слов: «Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай...» Или: «Он, утверждая, отрицал, И утверждал он, отрицая...»

В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:

Мастерски поэт использует цветовые метафоры: " желтые и синие" (вагоны I и II классов), " зеленые" (вагоны III класса). Здесь " желтые и синие" олицетворяют высшее сословие и его равнодушное отношение к окружающему миру обездоленных.

Блок справедливо считал, что поэту отведена особая, великая и ответственная роль: " Три дела возложены на него: во-первых — освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во—вторых — привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих — внести эту гармонию во внешний мир".

Большая притягательная сила блоковского стиха, могучая внутренняя энергия его ритмов проверены временем. Эти тончайшие, разнообразные музыкальные ритмы волнуют, тревожат, радуют, печалят и воодушевляют. Эти ритмы заставляют снова и снова почувствовать гармонию, внесенную в мир великим поэтом. Через десятилетия мы слышим его пророческий голос:

Поэма «12»

«Сегодня я – гений!» - так написал Александр Александрович Блок, поэт-символист, закончив работу над своим, пожалуй, главным произведением – поэмой «Двенадцать». Октябрьская революция 1917 года, которой посвящена поэма, стала событием, разделившим жизнь всех людей начала ХХ века на ДО и ПОСЛЕ. Те, кто не смог принять новую власть и ценности, установленные ею, эмигрировали из России навсегда. Те же, кто остался, должны были раз и навсегда определиться со своим отношением к тому, что произошло. Символист Блок услышал «музыку революции» и призвал всех современников последовать его примеру.

«Двенадцать» - эпическая поэма, отражающая картины реальности и напоминающая больше калейдоскоп. Сюжет довольно прост: двенадцать красноармейцев, военный патруль, поддерживают порядок в городе во время комендантского часа. Но на самом деле картины-главки, сменяющиеся, как в детском калейдоскопе, складываются в масштабную панораму постреволюционных дней.

Начинается поэма с символического образа ветра – некоей стихии, которая сметает все на своем пути, причем стихия эта всеобъемлющая: «Ветер на всем божьем свете». Несложно угадать в этом очистительном вихре саму революцию, ведь именно ветер разгоняет остатки «старого мира»: «барыньку в каракуле», «расстригу-попа», старушку, напоминающую курицу, и квинтэссенцию всего старого мира – безродного пса, который плетется, поджав хвост.

Новый мир символизируют двенадцать красноармейцев – «апостолы новой веры», как принято их называть. Очень разношерстная компания, надо сказать. Из отдельных деталей складывается пугающий образ: «винтовок черные ремни», «в зубах цигарка», «примят картуз», и как будто апофеоз всему – «на спину б надо бубновый туз». Эта деталь говорит о многом: такой знак явственно указывал на каторжанина, а на каторгу, как известно, ссылали за тяжелые преступления – убийство, грабеж, насилие. Итак, апостолы новой веры имеют темное прошлое, но светлое будущее.

Поэма построена на контрасте: «черный вечер» и «белый снег». Однако ветер как будто стирает границу между этими образами. При этом складывается вполне символическая картина. Именно образы старого мира связаны со светом: «Кругом огни, огни, огни…» А новый мир не только с черными ремнями винтовок, но и черной злобой, кипящей в их сердцах. Эту злобу автор называет «святой», потому что она копилась столетиями, пока господствовало крепостное право – право одних людей измываться над другими.

И в то же время это «грустная злоба». Такую оценку дает уже повествователь – герой-интеллигент, понимающий весь ужас положения, но не имеющий возможности что-либо изменить. Действительно, остается только грустить и скорбеть. Образ повествователя является сквозным. Это он видит ночной заснеженный город, по которому идут двенадцать человек. Это он увидел плакат об Учредительном собрании, и буржуя, и старушку-«курицу», и всех остальных героев старого мира. Это он чувствует настроение освобожденного народа, которому все теперь позволено, который «был никем», но «станет всем»:

Запирайте етажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба –

Гуляет нынче голытьба!

На фоне подобного настроения вполне логичным выглядит убийство «толстоморденькой» Катьки, которая «с юнкерьем гулять ходила, с солдатьем теперь пошла». Эта сцена – композиционный центр поэмы. Катька – звено, связующее старый мир и новый в лице Петьки, одного из двенадцати красноармейцев. И теперь, когда Петька из-за ревности к «буржую Ваньке» самолично убивает Катьку, у него развязаны руки для дальнейших преступлений. Ведь «не такое нынче время, чтобы нянчиться с тобой».

Есть ли будущее у тех, кто «вдаль идет державным шагом»? Для кого теперь «свобода без креста», а значит, никаких нравственных запретов больше нет? Ведь идут они «без имени святого». Но в финале поэмы неожиданно возникает образ Иисуса Христа. До сих пор никто не может дать окончательной оценки этому образу в поэме. Ведь для верующих людей появление бога во главе убийц и уголовников выглядит святотатством. Но и расценить появление Христа как попытку освятить революцию тоже невозможно. Что же остается?

Сам Блок записал у себя в дневнике: «К сожалению, Христос». Ведь другого пока нет, а надо другого. Но пока - «в белом венчике из роз впереди Исус Христос». Как символ веры, как мученик, принявший на себя все грехи человечества, которое никак не может добиться жизненной справедливости.

Наверное, от того, какую оценку дать этому символу, и будет зависеть разгадка поэмы: что это – благословение или проклятие революции? Очевидно, что каждое последующее поколение найдет свое объяснение. Но до тех пор, пока эта поэма будет тревожить умы и сердца людей, произведение будет воистину гениальным.

20. Творчество Шолохова. «Тихий Дон». Рассказ «Судьба человека»

Михаил Александрович Шолохов родился на Дону в тысяча девятьсот пятом году. Он стал свидетелем “ключевых моментов” истории страны и в своем творчестве отразил все этапы борьбы и строительства нового государства: гражданскую войну, коллективизацию и Великую Отечественную войну. По Художественным и публицистическим произведениям Шолохова можно изучать историю нашего государства, настолько они правдивы, монументальны и многогранны. Он отображает жизнь такой, какой она была.

В середине двадцатых годов начинают печататься “Родинка”, “Пастух”, “Продкомиссар” —произведения позже объединенные писателем в “Донские рассказы”. В них Шолохов покажет беспощадную правду гражданской войны, которая разделила вчерашних друзей, даже членов одной семьи на два непримиримых лагеря. Смертельная схватка между борцами за новую жизнь и теми, кто отстаивал старые порядки, хотел повернуть страну на старые рельсы, — основная тема “Донских рассказов”. В этих произведениях Шолохова нет “счастливых”, “благополучных” концовок, так как не может быть счастья и покоя, душевного равновесия в такой кровавой круговерти.

Параллельно с работой над рассказами писатель приступает к созданию широкого полотна о жизни донского казачества накануне революций и до гражданской войны. Над романом-эпопеей “Тихий Дон” Михаил Александрович работал вплоть до 1940 года.

В романе “Тихий Дон” Шолохов сочетает эпическое изображение великих исторических событий с удивительной лиричностью повествования, передачей тончайших интимных переживаний людей, раскрытием их самых сокровенных чувств и мыслей.

Параллельно с работой над заключительными главами романа “Тихий Дон” Шолохов работает над романом о коллективизации, названном впоследствии “Поднятая целина”. Как и “Тихий, новый роман — о жизни народа в страшный период ломки народной психологии. Только теперь это период преодоления вековых предрассудков, поворота простых тружеников к новым формам жизни. В “Поднятой целине” действие происходит в условиях упрочившегося советского строя, когда сознание основой массы казачества значительно выросло, понимание преимуществ новой жизни легче проникает в массы, а антисоветская агитация врагов народа находит все меньше сторонников.

Началась Великая Отечественная война, и писатель-гуманист не остался в стороне от борьбы. В военных корреспонденциях, очерках “На Дону”, “На юге”, “Военнопленные”, “В казачьих колхозах” писатель раскрывает античеловеческий характер развязанной гитлеровцами войны. В 1943 году Шолохов начал работу над романом “Они сражались за Родину”. Произведение повествует о тяжелых днях отступления под натиском мощной военной машины Германии, о смертельной схватке под Сталинградом, переломившей весь ход войны.

После войны, в 1957 году, когда над миром возникла угроза новой мировой катастрофы, Шолохов опубликовал рассказ “Судьба человека”, чтобы напомнить о тех ужасах, которые больше не должны повториться. В небольшом по объему произведении перед читателями проходит жизнь героя, вобравшая в себя судьбу страны.

Первая книга «Тихого Дона» была опубликована в 1928 г., последняя — в 1940 г. Первоначальное название романа — «Донщина». Уже с конца 20-х годов в литературной критике началась полемика, связанная с проблемой авторства книги, -— полемика, в которую позднее втянулись и профессиональные историки литературы. Высказывались и доказывались предположения, что существовал некий «первоисточник» романа или что у Шолохова был соавтор. Однако до сегодняшнего дня это не более чем гипотеза.

Жанровое и сюжетно-композиционное своеобразие романа. «Тихий Дон» — яркий пример романа-эпопеи.

Общенациональный масштаб изображения, судьбоносность описываемых событий и народная точка зрения на логику жизни — вот основные признаки эпопеи. Основное действие романа длится девять лет — с весны 1912 по весну 1921г. События исторического плана (элементы исторической хроники) становятся неотъемлемой частью жизни шолоховских героев, а частные интересы и судьбы персонажей вливаются в общую социально-историческую картину. Многочисленные массовые сцены придают роману эпическую объемность. Многие конкретно-исторические события, не получая развернутого изображения, затронуты в разговорах или размышлениях героев.

Содержание романа драматически контрастирует с фольклорно-поэтическим названием, превращая его в оксюморон (Дон, как выяснится, отнюдь не тих и не спокоен). Настроение тревоги, предчувствие бедствий переданы в двух эпиграфах к роману. В первом говорится о земле, засеянной казацкими головами и полной сиротами, о Доне, наводненном материнскими слезами. Во втором — о помутившемся тихом Доне.

Композиционным принципом построения романа становится антитеза: мирная трудовая жизнь, круговорот природы, любовь, с одной стороны, — война, смерть, ненависть и жестокость враждующих между собой людей, с другой.

Трагедия, изображенная в романе «Тихий Дон», — это трагедия отторжения от земли, разочарования в воинском долге, распада семьи, разрушения традиционных устоев жизни донских хуторов.

Образ Григория Мелехова. Композиционно шолоховская эпопея строится вокруг трагического жизненного пути одного человека — Григория Мелехова. Это путь, в котором недвусмысленно прочитывается судьба всего донского казачества. В Григории органично сочетаются родовые черты его земляков и неповторимые индивидуальные особенности.

Семья, честь семьи — священные для казака понятия. В центре романа оказывается судьба семьи Мелеховых. Отношения в ней строятся на строгом послушании отцу, который, если надо, утверждает свой авторитет грубой силой. По замыслу Шолохова, Григорий Мелехов органично слит с миром природы, является его неотъемлемой частью. Но в этом образе нет и следа толстовской концепции народности как всепримиряющей «роевой» жизни. Русский национальный характер в изображении Шолохова — принципиально иной: в Григории ярко проявляется бунтарское, личностное начало, готовность идти против течения в поисках ответа на мучительные вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Григорий показан как человек сильных страстей и решительных действий. Автор наделяет его поразительным чувством собственного достоинства и огромной внутренней силой. Он не раз одерживает психологическую победу над своими оппонентами независимо от их чина и положения. Только такой герой и мог встретиться лицом к лицу с разрушительной для «тихого Дона» исторической эпохой. Жизнь ввергает Григория в самые разные искушения и испытания.

Характер Григория Мелехова — трагический. О трагическом говорят в случае неразрешимого при жизни героя художественного конфликта, когда поступки героя приводят к гибели либо его самого, либо его жизненных ценностей. К финалу романа Григорий остается в живых, но для его совести это самое тяжкое из возможных возмездий. Похоронив Аксинью, Григорий увидел перед собой «черное небо и ослепительно сияющий диск черного солнца». Это не только выразительный художественный прием передачи внутреннего потрясения героя, но и фольклорный образ-символ, свидетельствующий о трагическом глубинном неблагополучии в мире. Так личная трагедия главного героя эпически соотносится с разладившимся механизмом всей вселенной, в которой новые социальные порядки органически несовместимы с нравственными идеалами жизни.

Важную роль в системе персонажей романа играет образ матери Григория — Ильиничны, воплощающий идею материнства и единения всех людей. Она не делит мир на красных и белых. Она способна на любовь и сострадание к самым разным людям, в том числе и к тем, кто причинил ей самую большую боль, — Аксинье, Кошевому.

В финале «Тихого Дона» Григорий, с сынишкой на руках, стоит у ворот собственного дома. «Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром», — пишет М.Шолохов. Родная земля, семья, собственный дом — вот те ценности, существованию которых человек обязан всем человеческим в себе. Такова одна из главных идей, выраженных в шолоховской эпопее.