Глава третья. Инспектор Уэлш стоял, заложив руки за спину, и смотрел в окно

Инспектор Уэлш стоял, заложив руки за спину, и смотрел в окно. Он с пеленок мечтал быть полицейским, с пеленок хотел ловить и сажать преступников.

Он стал полисменом сразу после школы и несколько лет вкалывал как проклятый, не добившись ни единого повышения. Он просто наслаждался самим фактом ношения формы, и только женившись, стал задумываться о карьере. Необходимость содержать дом, жену и ребенка заставила пересмотреть взгляды на будущее. Так он влился в ряды особого управления, специализирующегося на «секретных» операциях. Он сам убедил себя, что ему это правится. И Уэлш не собирался останавливаться на достигнутом — его карьера должна идти только вперед.

Он был вполне доволен своей должностью в полицейском управлении Фулхэма. Он работал в нем уже несколько лет. Чтобы держаться на плаву, нужно быть на высоте во всем, и ликвидация банды хулиганов «Челси» должна сделать его первым кандидатом на повышение. «И я поймаю этих чертовых хулиганов!», пробормотал он себе под нос при входе на совещание. «Они не смогут остановить меня!»

Его подчиненные, сержанты и констебли оперативного отдела, сидели в тишине, бросая друг на друга нервные взгляды. Инспектор Уэлш медленно повернулся к ним лицом.

— Знает кто-нибудь из вас, что это такое? — Он показал кусочек белой бумаги, по виду напоминающий кредитку. — Кто-нибудь! Не можете?

Он старался сохранять хладнокровие. На карточке было отпечатано: ВЫ БЫЛИ ВЫЧИСЛЕНЫ И ЗАВАЛЕНЫ ХУЛИГАНАМИ «ЧЕЛСИ».

— Это визитная карточка, шеф, — в унисон ответило ему несколько голосов.

— Правильно, визитная карточка! — он даже покраснел от злости. — Я хочу, чтобы эти боевики прекратили свои художества, причем немедленно!

Он все еще пытался быть спокойным.

— Вот эта вот штука была найдена в ночном клубе на Стритэм Хай Роуд после нападения на него вчерашним вечером. В этом клубе постоянно обретается некий Ли Джонс. Он из Стритэма, ему 26 лет, и он известный хулиган «Челси». Похоже, что именно он является организатором большинства беспорядков на трибунах и на улицах на «Челси» и матчах сборной заграницей.

Он выдержал паузу, окинув взглядом собравшихся, дабы убедиться, что все слушают внимательно.

— Вчера вечером в этом ночном клубе жестокому нападению подвергся один молодой парень из северного Лондона. Однако, как обычно, никто ничего не видел. Но если мы учтем тот факт, что парень — болельщик «Тоттенхэма», а болельщики «Тоттенхэма» и «Челси», мягко говоря, друг друга недолюбливают, то становится более чем вероятно, что без Джонса здесь не обошлось.

Уэлш принялся расхаживать но комнате взад-вперед.

— Каждый сидящий здесь должен абсолютно четко уяснить себе — чем быстрее наш приятель Джоне исчезнет со Стэмфорд Бриджа и улиц нашего города, тем лучше.

Он остановился. Его глаза впивались то в одного, то в другого.

— Есть у кого-то какие-нибудь идеи, каким образом мы можем уничтожить эту банду и поймать Джонса с поличным?

— Шеф?

— Да, сержант МакКензи?

— У Джонса есть приятель, некто Кевин Мюррэй. Они росли вместе. По слухам, этот Мюррэй весьма недоволен растущей эскалацией насилия в среде кэшлс. Может, стоит приглядеться к нему?

— Гм, вы думаете, ему это не правится? Он пытается отойти в сторону?

— Может быть, пока нет, шеф, но он, похоже, не рад растущей жестокости столкновений.

— Отделу футбольной разведки удалось внедрить своего человека в ряды хулиганов «Челси». Может быть, мы сможем использовать его для налаживания связи с Мюррэем.

Мысль о еще одном вбитом в крышку гроба Джонса гвозде настроила Уэлша на более добродушный лад.

— Хорошо, сержант МакКензи, расскажите нам все, что вам известно об этом парне; я думаю, футбольная разведка не откажется нам помочь. Держите его под наблюдением. Может быть, мы попросим его нанести нам визит.

Ли лежал на спине, закинув руки за спину. При воспоминании о предыдущих событиях дня по его лицу расползалась улыбка — унижение Gooners на их же территории, махач в клубе, улыбка, оставленная им на лице жида, и время, проведенное с Шэрон.

— Блядь, она охуительная, просто охуительная, — сказал он громко. Ли часто думал о Шэрон. Она клево выглядела, она любила его, и она была чертовски хороша в постели.

— Блядь! — простонал он, почувствовав напряжение в паху. Он покачал головой и фыркнул. Шэрон ему очень нравилась, но он ни за что не сказал бы ей об этом — главным для него была его репутация.

Его лицо стало серьезным, когда он вспомнил о своем лучшем друге. Что за хуйня с Кевином? Может, Терри и прав, может, Кевин на самом деле перестал быть бойцом? Он сел, размышляя о том, что происходит с его лучшим приятелем, его правой рукой, человеком, рядом с которым он вырос. Он был ему скорее братом, чем другом.

Еще детьми они вместе воровали конфеты из местного магазинчика. В школе всегда держались вместе против учителей и других ребят. Кевин всегда был рядом. Ли вспомнил тот раз, когда их вызвали к директору за курение в туалете и то, что они отнимали бабки у школьников младших классов. Кевин тогда просто послал директора на хуй и стал громить его кабинет.

Ли засмеялся. Были же времена! Старые добрые времена! А теперь что? Ли это правилось все меньше и меньше. Надо мне с ним поговорить!

Он дотянулся до телефона и набрал номер Кевина.

—Алло?

— Привет, Кев, это Ли.

— 3дорово, Ли. Не рановато? Ты у Шэрон?

— Нет, я вернулся на такси еще рано утром. Оставил ее на совесть выебанной! Слушай, ты чего сегодня делаешь?

— До вечера ничего, а что?

— Не хочешь подъехать? Нужно потрещать на счет следующей игры с «Миллуоллом» и матче сборной через месяц.

— Не хочешь останавливаться?

— Ты о чем? — спросил Ли раздраженно.

— Да все о том же! О вчера, о том парне! Зачем ты это сделал?

— Блядь, Кев, не начинай снова! Слушай, он жид, значит, так ему и надо! Кев, парни думают, что ты больше не боец — нам нужно поговорить об этом.

— Я думаю, это тебе Терри сказал!, — сказал Кевин; он отлично знал, что Терри недоволен его дружбой с Ли.

— Пусть так, и что?

— Да ничего, просто ты мне последнее время не нравишься. То, что, ты делаешь последнее время, это слишком.

— Слушай, Кев, прекрати! Помнишь, как мы были детьми? Мы все делали вместе, а теперь ты меня кидаешь!

— Это другое, тогда мы действительно были детьми. Это было просто весело, мы хотели всего лишь позлить предков и преподов. Но сейчас все серьезно, нами могут заняться полисы.

— Да хуй с ними, с полисами! Ты боишься их, что ли? Это то, что ты делаешь, слишком!

— Ладно, ладно! Успокойся! Я приеду. Примерно к двенадцати подскочу.

— О’кей, увидимся. — Ли положил трубку и покачал головой. — Чего с ним такое? — проворчал он.

Телефон тут же зазвонил снова.

— Алло?

— Привет, милый!

— А, Шэз, странно, что ты так рано проснулась.

Шэрон хихикнула.

— Любимый, я уже выспалась! Ли, ничего, если я сегодня приеду к тебе?

— Хочешь еще? — спросил он шутливо. — Тебе мало?

— Ага, ничего не могу с собой поделать.

— Хорошо, приезжай, когда захочешь. Кев тоже должен подъехать.

Сердце Шэрон разочарованно сжалось, и ее молчание выдало Ли секрет.

— А в чем проблема? Кевин все понимает, он не откажется часок посмотреть телек.

— Ну ладно, раз ты уверен в этом, — сказала она. — Я скоро приеду. Пока!

Она послала несколько поцелуев в трубку.

— Пока, Шэз, увидимся. — Ли улыбнулся, представив, как снова раздвигает ножки Шэрон.