Землетрясение

Одного за другим недужных ставили спиной к колодцу и сталкивали вниз, на потеху мучителям-рабам. Джек ненавидел их лютой ненавистью, но, однако ж, сознавал, что эти люди — приговоренные преступники, милосердию чуждые. Другое дело — монахи. Они то и дело разражались одобрительными возгласами, словно при игре в мяч, и заключали пари, кто из больных продержится дольше прочих, не теряя сознания. Джеку они внушали глубокое омерзение.

Последним был Гутлак в веревочном коконе. Глаза ему не завязывали: никто не хотел оказаться в опасной близости от лязгающих челюстей. Двое рабов отволокли его к яме и спихнули вниз.

— Byyyyуyyx! — ревел Гутлак, точно разъяренный медведь, летя вниз.

Боевого задора он отнюдь не растерял. К вящему удовольствию Джека, он вонзил зубы в первого же раба, что протянул к нему руку.

А затем случилось страшное. Рабы погрузили его в воду и, не давая бедняге подняться на поверхность, продолжали демонически завывать и вопить как ни в чем не бывало. Джек похолодел от ужаса. На его глазах хладнокровно убивали человека! Даже монахи и те возмутились.

— Отец Суэйн! Он слишком долго пробыл под водой! — крикнул один.

Аббат неспешно подошел к краю колодца. Посмотрел вниз, поразмыслил над тем, что видит.

— Вытащите его, — наконец приказал он.

Рабы послушно расступились. Гутлак всплыл на поверхность, как дохлый тюлень. Лестница не выдержала бы такую тушу, поэтому наверх его втянули с помощью веревки. Брут наклонился развязать его путы.

— Нет нужды, — остановил его отец Суэйн.

— Господин, он умирает, — промолвил Брут, продолжая свое дело. — Я могу спасти его, если выкачаю из него воду.

— Отойди.

— Нет, господин, — возразил Брут. Перевернул Гутлака на живот и принялся размеренно давить на ребра.

— Отойди, я сказал. — Аббат дал знак другим рабам, и те оттащили Брута в сторону. — С крупными бесами так иногда случается: только смерть и способна их изгнать. Зато мы спасли бессмертную душу этого человека.

Брут, как прежде, в больнице, в мгновение ока преобразился из героя в шута.

— Прощения просим, возлюбленный господин. Брут — он же полоумный, уж таким уродился. Навоза от росинки и то не отличит.

— Именно, — кивнул отец Суэйн.

А раб между тем чуть ли на животе перед ним не ползал — что за отвратительное зрелище!

У Джека даже голова закружилась от ярости. Эти монахи — такие же, как викинги. Да нет, хуже, потому что не знают понятия «честь». Они грабят тех, кто верит в их праведность, и живут по-королевски, набивая животы жареными устрицами и запивая испанским вином.

— А кто это там на стене стоит? — поинтересовался аббат.

Джек слишком поздно осознал свою оплошность. Пытаясь заглянуть на дно ямы, он неосторожно привстал — и его заметили.

— Это ж тот самый паренек, которого исцелил святой Освальд! — закричал монах, ходивший за недужным в больнице. — Отец, ты зришь перед собою чудо. Вчера вечером он пошевелиться не мог. А я всегда говорил, сколь святой Освальд велик и могуч…

— Уймись, — оборвал его отец Суэйн. — Помнится, у него еще сестренка была. Одержимая мелким бесом, или что-то в этом роде. Я ее еще не видел.

— Она ушла вместе с семьями недужных. Отец передумал, — соврал Джек.

— Ты лжешь, — нахмурился аббат. — Вон он, твой отец: прячется за ивой.

Джайлз Хромоног вышел на свет.

— Да, я передумал, — объявил он. — Можете оставить чернила со Святого острова себе. Я забираю Люси домой.

— Нет-нет-нет, ни в коем случае, — возразил отец Суэйн, улыбаясь, но в глазах его читалась угроза. — Нельзя же допустить, чтобы среди нас рыскал бес, пусть даже совсем мелкий и такой хорошенький.

— Прошу прощения, но ваше лечение маленькому ребенку не подходит.

— Еще как подходит, — заверил аббат. Его тонкие губы изогнулись в улыбке. — Как только из нее изгонят гадкого бесенка, девочка почувствует себя куда лучше.

— Простите, но я не допущу этого.

Отец Суэйн дал знак рабам. Отец решительно встал у них на дороге. Хромоног там или нет, но от битвы за правое дело он не отступится, неважно, сколько уж там противников ему противостоит. Джек в жизни так не гордился отцом, как сейчас.

— И я этого не допущу! — закричал Джек, выпрямляясь во весь рост и сжимая в руке ясеневый посох. Рабы грубо захохотали, и даже отец Суэйн позволил себе улыбнуться.

Из дупла выпрыгнула Пега, таща за собою Люси.

— Джек, я подам ее тебе. Хватай ее за руки.

Но Люси, неисправимая упрямица, завопила в голос:

— А ну, не трогай меня, лягушка! Ненавижу, когда ко мне рабы прикасаются!

Пега тут же выпустила девочку.

— Пега… — взмолился Джек.

Но помощь пришла оттуда, откуда никто не ждал.

В числе тех, кого послали усмирять отца, был и Брут. Едва завидев Люси, он потрясенно застыл на месте.

— Назад! Назад! — приказал он остальным. — Она — из дивного народа.

— Дивный народ — проклятые демоны! — взревел аббат. — Повинуйся мне, или я отдам тебя королю Иффи!

Брут встал плечом к плечу с отцом.

— Я и на дюйм с места не стронусь! — воскликнул он, вновь преображаясь из шута в героя. — Моя мать служила дивному народу, и я иду ее стопами!

Рабы уставились на него, открыв рты.

— Шевелитесь, подонки, а не то я велю вас сжечь заживо! — завопил отец Суэйн.

Рабы ринулись вперед, и завязалась драка.

Джек знал: отец и Брут против столь многих долго не выстоят. А со дна ямы по приставной лестнице уже карабкались новые рабы. От подлости аббата мальчугана просто в дрожь бросило.

«Явись, — мысленно приказал он, сжимая посох так крепко, что костяшки пальцев побелели. — Сокруши стены. Очисти от скверны это гнусное место».

Джек сам не знал, что за силы призывает, чувствовал лишь, что зов его раскатился в глубинных недрах, эхом отозвался в обширных подземных пещерах, которые вовеки не видели солнца. Посох завибрировал в его руке. От волос полетели искры.

Прогрохотал гром. Под ногами у Джека застонали камни, земля содрогнулась; все, кто был во дворе, зашатались, а Джек рухнул на колени. При втором толчке обрушились камни; осыпалась штукатурка, в воздух поднялось облако белой пыли. На глазах у Джека источник Святого Филиана раскололся надвое. Мощной струей забила вода — и ударила в стену. Джека отшвырнуло к иве. Падая, мальчуган отчаянно цеплялся за ветви.

Джек приподнялся с земли и сел. Сквозь пролом в стене, бурля и пенясь, потоком хлынула река. Рабы визжали от ужаса. Мальчуган видел, как открываются и закрываются их рты. Вода водопадом устремилась на дно ямы, не заполняя ее, но уходя в разверзшуюся на дне брешь. Могучий поток подхватил беднягу Гутлака и унес его прочь. Струя воды стрельнула в сторону и подцепила отца Суэйна, точно и аккуратно, — вот так лягушка выхватывает одну-единственную муху из целой стаи. Миг — и вопящего аббата тоже уволокло неведомо куда. А потом, неведомо почему, поток слегка поутих, и бурлящая пена превратилась в хрустальную водяную арку. В проломе стены стояла эльфийская леди — прямо на водяной дуге, словно весу в ней не было вовсе. Брут бросился на колени. Люси ликующе захлопала в ладошки.

Леди протянула руки; Люси побежала к ней. Джек попытался перехватить сестру, а вслед за ним и отец, да только бедняга и на ногах еле стоял, так сильно ему досталось в драке. Эльфийская леди подхватила Люси на руки и с торжествующим криком прыгнула в воду. Убегающий поток скользнул за край, точно змеиный хвост, и исчез.

Джек подбежал к яме и заглянул внутрь. В черной бездонной пустоте не просматривалось ни признака жизни. А еще — там было абсолютно сухо.

— Она погибла. Утонула. Она мертва. Бедная моя деточка, — стонал отец, лежа на земле.

У края колодца столпилось несколько монахов и рабов; двоих невольников спустили на веревках вниз, осмотреть место. Все прочие либо сильно пострадали во время землетрясения, либо неприкаянно бродили туда-сюда среди развалин, словно не в себе. От стен внутреннего двора мало что осталось. А за ними Джек различал сорванные крыши и клубы дыма тут и там.

— Чего стоит твоя потеря в сравнении с нашей? — прорыдал один из монахов. — Мы аббата потеряли! Что нам теперь делать? Он был нам путеводным светом!

— Черт бы побрал отца Суэйна, — буркнул Джайлз Хромоног сквозь зубы.

— Точно, Джайлз, — подхватила Пега. — Этот их аббат любому ворюге дал бы сто очков вперед.

— Где же брат-целитель? — закричал Джек.

Мальчуган беспокоился за отца: рабы жестоко избили беднягу, а его искривленная нога согнулась под непривычным углом. Должно быть, отец мучается сильнейшей болью.

— Кто-нибудь кости вправлять умеет? — воззвал Джек.

Но вокруг царил самый настоящий хаос. Снаружи и внутри двора повсюду слышались стоны и проклятия.

— Я могу попробовать, — вызвалась Пега. — Один из моих бывших хозяев…

— Дайте мне, — велел Брут. Он отломал несколько ивовых ветвей и присел на корточки рядом с отцом. — Будет больно, господин.

— Мне все равно. Она мертва. Бедная, бедная моя деточка! — бушевал отец.

— Господин, я не думаю, что она погибла. Я своими глазами видел: ее забрала Владычица.

— Люси утонула. Нужно молиться за ее душу. Поставь меня на колени.

— Да ты не в том состоянии, чтобы на колени вставать. А ну, подержите его, — приказал Брут двоим рабам, что волею судеб остались целы и невредимы.

К вящему удивлению Джека, они послушались. Было в Бруте нечто такое, что заставляло беспрекословно ему подчиняться, — в те моменты, когда сам он не лебезил перед сильными мира сего. Джек, стиснув зубы, наблюдал за происходящим. Если бы он только перенял у Барда целительные заклинания, вместо умения призывать неведомо что! Брут вправил кость на место; отец пронзительно вскрикнул.

— Тут бы маковый сок не помешал, — пробурчал раб. — Да времени нет.

— Боль — благо! Я заслужил ее! Это все моя вина! — прокричал отец и рухнул без сознания.

А Брут, похоже, прекрасно знал свое дело. Нога Джайлза сделалась прямее и выглядела куда лучше, нежели когда-либо. Брут надежно примотал веревкой шину из веток.

— Ну вот, готово, — промолвил он, выпрямляясь. — Прости, что причинил ему боль.

— А он… а он выздоровеет? — спросил Джек.

— Я надеюсь.

— Ты отлично справился, — похвалила Пега, разглядывая шину. — Где ты этому научился?

— От матери, — отвечал Брут.

— Хей, там! — позвали рабы со дна ямы. Их тут же подняли на поверхность.

— Внизу темно, как в брюхе у Сатаны, — сообщил один из них. — Дальше уже не пройдешь — факел нужен. Много факелов.

— А провал уходит прямо вниз? — уточнил монах.

— Нет, сворачивает в сторону, — рассказал раб. — Здоровенный такой: целая армия пройти сможет.

— Там совсем сухо, — добавил второй.

Воцарилось долгое молчание. От мысли о проломе настолько широком, что сквозь него целая армия пройдет, всем сделалось неуютно.

«Почему там сухо — после такого-то наводнения?» — гадал Джек.

— Ох, нет! Здесь люди пострадали еще сильнее! — Пробираясь через завалы щебня, к месту событий спешил брат Айден. А за ним — брат-целитель из больницы с несколькими помощниками. — Перенесите раненых в поле, — распорядился монашек. — Сегодня ночью никто не должен спать под крышей. Землетрясение может повториться. Джайлз! — Брат Айден нагнулся и пощупал у пострадавшего пульс. — Хвала Небесам, он жив. А кость-то как умело вправлена!

— Это Брут постарался, — промолвил Джек.

— Правда? Твоя помощь, юноша, придется весьма кстати. Тут всяк и каждый страждет с переломами. Кто-нибудь погиб?

— Вода забрала Люси, отца Суэйна и того недужного, что был уже мертв, — сообщила Пега.

— Люси? Ох, нет! — закричал брат Айден. — Про аббата я уже слышал, а про бедную девочку знать не знал. Что за страшная участь!

Пострадавших между тем укладывали на широкие доски и уносили прочь. Джек стоял на страже рядом с отцом, приглядывая, чтобы с ним обошлись как можно осторожнее.

— Люси не утонула, — промолвил Брут.

— Ну, заладил одно и то же! Я видела, как ее унесла вода, и, поверь, живым из такого потока никто не выберется, — возразила Пега. — И вот что странно, брат Айден! Люси сама побежала к воде!

— Ее позвала Владычица, — объяснил Брут. — И Владычица забрала ее.

— Я тоже это видел, — подтвердил Джек.

Не успел брат Айден что-либо на это ответить, как раздался грохот копыт и во внутренний двор галопом влетели всадники.

— Отряд, стой! — гаркнул предводитель в шлеме. Кони застыли как вкопанные; гривы развевались по ветру, бока блестели от пота. — Дин-Гуарди тряхнуло точно крысу в зубах у пса, но замок выстоял. Мы заметили, что над монастырем клубится дым. Где отец Суэйн? Господи милосердный! Должно быть, очаг землетрясения был именно здесь.

— Аббат мертв, — промолвил брат Айден. Рядом с дюжими воинами он еще больше походил на крохотного бурого воробышка. — Я — мастер-художник со Святого острова.

— Ах, вот как! — отозвался предводитель отряда. Услышанное явно произвело на него впечатление. — Повезло, что ты здесь и сможешь заступить место аббата. А что же вызвало эту катавасию? Уж не демоны ли?

— Вот он, он вызвал! — завопил брат-целитель, указывая пальцем на Джека. — Рабы видели, как он бормотал какие-то заклятия да размахивал магическим посохом, а в следующий момент земля содрогнулась. И подумать только, что я потратил на тебя останки головы святого Освальда, — посетовал монах, грозя кулаком Джеку.