Октября 1977 года.

ГЕРАСИМОВ: Если объединять, то возникла идея присоединить Куравлева и Мягкова. Но в других секциях против объединения. (Очевидно, за это время происходило прощупывание мнений других секций.)

ЕРМАШ: Что-то похожее на бутерброд здесь есть.

ЖДАНОВА: Давайте конкретно. Режиссеров за две хорошие ко­медии.

ГЕРАСИМОВ: Это упирается в стену нежелания других секций.

ЕРМАШ: Нет оснований, что секции поддержат «Иронию судь­бы». Говорят «хи» да «ха».

ГЕРАСИМОВ: А по-моему, она нравится.

ЖДАН: Не пройдет!

ГЕРАСИМОВ: Нам придется отстаивать одну комедию. «Афоня» по художественным достоинствам и социальному звучанию сильнее.

ЕРМАШ: Перенести и ту, и другую сложно. У Данелии в «Мимино» весь коллектив другой. А у Рязанова в «Служебном романе» иг­рает тот же Мягков. И Брагинский есть.

ГЕРАСИМОВ: Может быть, все-таки перенести Данелию. Надо его сохранить обязательно.

РОСТОЦКИЙ: На двух комедиях настаивать нельзя.

ЖДАНОВА: Но выбор одной будет субъективным. Это трудно.

ЕРМАШ: Для меня не трудно. «Афоня» выше по искусству.

ЖДАНОВА: А по-моему, «Ирония судьбы».

ЖДАН: У Рязанова комедия, но по стилю Данелия выше.

ГЕРАСИМОВ: Когда речь идет о трагедиях, решать легче. Хоро­шо бы соединить.

КУЛИДЖАНОВ: Но Брагинского нельзя отрывать от Рязанова.

ГЕРАСИМОВ: Да, их надо рассматривать вместе. Еще раз пред­лагаю Данелию перенести.

КАРМЕН: Успех новой работы – не аргумент для переноса.

ГЕРАСИМОВ: Если хотим сохранить, выхода нет.

ЕРМАШ: Если уж переносить, то я за перенос «Иронии судьбы». В «Служебном романе» тот же состав плюс Фрейндлих. А у Данелии в «Мимино» другой состав.

ГЕРАСИМОВ: Хорошая мысль.

ЖДАНОВА: Но у «Иронии судьбы» есть преимущество в массо­вости, в тиражности картины. По ТВ ее показывали три раза.

КИРИЛЛОВ: «Афоня» пользовался большим успехом в Гане.

ЕРМАШ: И в Англии, в США, во всех социалистических стра­нах. Данелия всегда социальную проблему решает.

ГЕРАСИМОВ: Наведем справки, что пользуется у членов коми­тета большей популярностью, и решим. Для меня вопрос решен в пользу «Афони». Это решение более стабильно у нас в секции. Голосуем список: «Белый пароход», «Выбор цели», «Афоня», программа «Время», «100 дней после детства» (эта лента шла на премию за про­изведение для детей).

Секция кино и телевидения проголосовала единогласно. Лишь один человек воздержался. Это была С. И. Жданова.

ГЕРАСИМОВ: А «Иронию судьбы» переносим на будущий год.

Так «Ирония судьбы» выпала из списка. Песенка ее была спета. Казалось, марафон фильма к премии кончился. В это время в поме­щение, где заседала секция, вошел Игорь Иванович Васильев, уче­ный секретарь комитета.

ГЕРАСИМОВ (Васильеву): Как в секциях относятся к комедиям?

ВАСИЛЬЕВ: Окончательного решения нет, но предпочтительнее «Ирония судьбы».

ГЕРАСИМОВ: А объединение двух комедий поддерживают?

ВАСИЛЬЕВ: Считают нонсенсом.

РОСТОЦКИЙ: Мы хотим Рязанова перенести с присоединением «Служебного романа».

Через три дня предстояли последние заседания по секциям, после чего должен был состояться пленум, где происходило общее голосо­вание.

Выяснилось, что в секциях, особенно у художников и архитекто­ров, «Ирония судьбы» пользовалась безоговорочным признанием. Немало поклонников ленты имелось среди писателей и музыкантов.

По предварительным обсуждениям, которые я привел выше, со­отношение сил в секции было понятно. Ермаш был активно против нашей картины. Он считал мой уход на телевидение чем-то вроде измены, не выносил Лапина, кино соперничало с телевидением и так далее. А следовательно, Ждан, Кармен, Кулиджанов, Ростоцкий и другие кинематографисты шли за ним в фарватере (Ермаш очень не любил, когда выступали против него). Герасимов занимался балан­сировкой, что называется «и нашим и вашим», а может быть, был искренен в своих бесконечных виляниях. Единственным человеком, ко­торый последовательно выступал за нашу ленту, была Жданова.