ВВЕДЕНИЕ. Мо­жет быть, од­ной из ак­ту­аль­ней­ших про­блем те­о­ре­ти­че­с­ко­го ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния яв­ля­ет­ся осо­зна­ниехри­с­ти­ан­ско­го (а имен­но —

Мо­жет быть, од­ной из ак­ту­аль­ней­ших про­блем те­о­ре­ти­че­с­ко­го ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния яв­ля­ет­ся осо­зна­ние хри­с­ти­ан­ско­го (а имен­но — пра­во­слав­но­го) под­тек­с­та рус­ской ли­те­ра­ту­ры как осо­бо­го пред­ме­та изу­че­ния. Этот под­текст су­ще­ст­ву­ет не в " ма­лом вре­мени" со­вре­мен­но­с­ти и не в аб­ст­ракт­ном " боль­шом вре­ме­ни", уво­дя­щем к ми­фу во­об­ще, а в не­ко­ем тре­ть­ем из­ме­ре­нии, тре­бу­ю­щем для се­бя и осо­бо­го на­уч­но­го ин­ст­ру­мен­та­рия.

При вни­ма­тель­ном изу­че­нии ли­те­ра­ту­ро­вед­че­с­ких тру­дов, где ак­цен­ти­ру­ет­ся на­ци­о­наль­ная спе­ци­фи­ка, вы­яс­ня­ет­ся, что ча­ще все­го те осо­бен­но­с­ти рус­ской ли­те­ра­ту­ры и рус­ской куль­ту­ры, ко­то­рые от­но­си­ли к раз­ря­ду " на­ци­о­наль­но­го сво­е­об­ра­зия", на са­мом де­ле име­ют со­вер­шен­но дру­гое объ­яс­не­ние, ни­как не вы­те­каю­щее из на­ци­о­наль­ных осо­бен­но­с­тей. За­то они вы­те­ка­ют из сво­е­об­ра­зия пра­во­слав­но­го об­ра­за ми­ра, пра­во­слав­но­го мен­та­ли­тета. Од­на­ко са­мо вы­де­ле­ние " тре­ть­е­го из­ме­ре­ния" и его адек­ват­ное на­уч­ное опи­са­ние воз­мож­ны лишь при оп­ре­де­лен­ном ак­сио­ло­ги­че­с­ком под­хо­де ис­сле­до­ва­те­ля к пред­ме­ту сво­е­го изу­че­ния: рус­ской куль­ту­ре.

При­хо­дит­ся кон­ста­ти­ро­вать, что по­ка в изу­че­нии рус­ской ли­те­ра­ту­ры пре­об­ла­да­ет со­вер­шен­но иная ак­си­о­ло­гия, аб­со­лют­но внеш­няя по от­но­ше­нию к пра­во­слав­ной (и во­об­ще хри­с­ти­ан­ской) ду­хов­но­с­ти. Имен­но по­это­му ка­те­го­рия со­бор­но­с­ти иг­но­ри­ру­ет­ся не толь­ко при ана­ли­зе пуш­кин­ско­го твор­че­ст­ва, но и да­же при ана­ли­зе по­эти­ки До­сто­ев­ско­го, что, на пер­вый взгляд, ка­жет­ся поч­ти не­ве­ро­ят­ным. Тем не ме­нее, это так. Нуж­но при­знать, да­лее, что со­вре­мен­ная ис­то­рия рус­ской ли­те­ра­ту­ры ба­зи­ру­ет­ся в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни на на­сле­дии ре­во­лю­ци­он­ных де­мо­кра­тов с их ма­те­ри­а­ли­с­ти­че­с­кой иде­о­ло­ги­ей и ак­си­о­ло­ги­ей. Это на­сле­дие вклю­ча­ет в се­бя и поч­ти ри­ту­аль­ное дис­тан­ци­ро­ва­ние от пра­во­слав­ной хри­с­ти­ан­ской ос­но­вы рус­ской куль­ту­ры. Со­вре­мен­ные оте­че­ст­вен­ные ли­те­ра­ту­ро­ве­ды, ­сле­ду­ю­щие этой тра­ди­ции, склон­ны не ре­флек­си­ро­вать — в пре­де­лах ка­кой имен­но ак­си­о­ло­гии они на­хо­дят­ся, а по­то­му за­ча­с­тую по­ла­га­ют, что они за­ни­ма­ют бе­зо­це­ноч­ную, ис­тин­но на­уч­ную объ­ек­тив­ную по­зи­цию. Тог­да как да­же в со­вре­мен­ной фи­зи­ке, как по­ка­зы­ва­ют ра­бо­ты, на­при­мер, Вер­не­ра Гей­зен­бер­га, по­лу­чен­ный ре­зуль­тат опи­са­ния той или иной си­с­те­мы за­ви­сит от по­зи­ции по от­но­ше­нию к этой си­с­те­ме ис­сле­до­ва­те­ля, а так­же от его соб­ст­вен­ной си­с­те­мы ко­ор­ди­нат. ка­те­го­рия со­бор­но­с­ти по­ка не ста­ла и не мог­ла стать ак­ту­аль­ной для со­вре­менно­го ака­де­ми­че­с­ко­го ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния, об­ра­ща­ю­ще­го­ся к рус­ской ли­те­ра­ту­ре. По­пы­та­ем­ся обо­зна­чить здесь три не­по­сред­ст­вен­ные при­чи­ны ее иг­но­ри­ро­ва­ния на­укой о ли­те­ра­ту­ре.

Пер­вая — по дру­го­му слу­чаю — уже ука­зы­ва­лась М. М. Бах­ти­ным в двад­ца­тые го­ды. С тех пор она не толь­ко не бы­ла осо­зна­на и ус­т­ра­не­на, но, по­жа­луй, да­же усу­гу­би­лась. Мы име­ем в ви­ду об­ще­из­ве­ст­ный раз­рыв меж­ду фи­ло­соф­ской эс­те­ти­кой и ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ни­ем. Со­бор­ность, как ка­те­го­рия ак­тив­но ис­сле­ду­е­мая рус­ской ре­ли­ги­оз­но–фи­ло­соф­ской мыс­лью, при су­ще­ст­ву­ю­щем раз­ры­ве как бы ав­то­ма­ти­че­с­ки вы­но­сит­ся из сфе­ры соб­ствен­но ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния в ка­че­ст­ве ка­те­го­рии, мо­жет быть, и су­ще­ст­вен­ной, но, в са­мом де­ле, аб­со­лют­но не " спе­ци­фи­че­с­кой" — с по­зи­ций " ма­те­ри­аль­ной эс­те­ти­ки" ли­бо ее про­дол­же­ния — струк­ту­ра­лиз­ма и се­ми­оти­ки.

Вто­рая при­чи­на— прин­ци­пи­аль­ное от­тал­ки­ва­ние уже не от фи­ло­соф­ско–эс­те­ти­че­с­ких про­блем в це­лом, а имен­но от про­блем ре­ли­ги­оз­ных как яко­бы не мо­гу­щих быть по­зи­тив­ны­ми для раз­ви­тия ака­де­ми­че­с­кой на­уки. Со­бор­ность, по вы­ра­зи­тель­ной ха­рак­те­ри­с­ти­ке С. Н. Бул­га­ко­ва, — " ду­ша пра­во­сла­вия" ^[19]. Поч­ти ми­с­ти­че­с­кий ужас боль­шин­ст­ва со­вет­ских (и пост­со­вет­ских) ли­те­ра­ту­рове­дов пе­ред ор­то­док­саль­ным хри­с­ти­ан­ст­вом слиш­ком хо­ро­шо изве­с­тен, что­бы этот те­зис до­ка­зы­вать спе­ци­аль­но.

Со­бор­ность, по вы­ра­зи­тель­ной ха­рак­те­ри­с­ти­ке С. Н. Бул­га­ко­ва, — " ду­ша пра­во­сла­вия».

На­ко­нец, тре­тья при­чи­на, пре­пят­ст­ву­ю­щая пло­до­твор­но­му рас­смо­т­ре­нию ка­те­го­рии со­бор­но­с­ти, ко­ре­нит­ся уже в са­мом от­но­ше­нии к рус­ской хри­с­ти­ан­ской ду­хов­но­с­ти, при ко­то­ром она рас­смат­ри­ва­ет­ся как не­что " не­долж­ное" — по­сред­ст­вом опи­са­ния ее в иной цен­но­ст­ной си­с­те­ме ко­ор­ди­нат (хо­тя оце­ноч­ность, вы­ра­жаю­ща­я­ся, на­при­мер, в по­же­ла­ни­ях за­ме­ны би­нар­ной струк­ту­ры, ха­рак­тер­ной для рус­ской куль­ту­ры, на за­пад­но­е­в­ро­пей­скую тер­нар­ную, как бо­лее гиб­кую и при­спо­соб­лен­ную к куль­тур­ным сло­мам, мо­жет и не ре­флек­си­ро­вать­ся по­рой ис­сле­до­ва­те­ля­ми, либо же с по­зи­ции, для ко­то­рой хри­с­ти­ан­ские ус­та­нов­ки как " мифо­ло­ги­че­с­кие" во­об­ще, в сущ­но­с­ти, те же, что и вет­хо­за­вет­ные или да­же язы­че­с­кие. Лю­бо­пыт­но при этом, что, как и для ре­во­лю­ци­он­но–де­мо­кра­ти­че­с­кой кри­ти­ки XIX сто­ле­тия, дей­ст­ви­тель­ные и мни­мые рас­хож­де­ния то­го или ино­го ав­то­ра с пра­во­слав­ной ду­хов­но­с­тью, по­ни­ма­е­мой за­ча­с­тую лишь как " офи­ци­аль­ная ор­то­док­сия", оце­ни­ва­ют­ся как в выс­шей сте­пе­ни по­зи­тив­ные и твор­че­с­кие, тог­да как глу­бин­ная уко­ре­нен­ность в дан­ном ти­пе куль­тур­ной хри­с­ти­ан­ской тра­ди­ции трак­ту­ет­ся край­не уни­чи­житель­но

К ин­тер­пре­та­ции " Сло­ва о За­ко­не и Бла­го­да­ти" ми­т­ро­по­ли­та Ила­ри­о­на в ас­пек­те за­ни­ма­ю­щей нас про­бле­мы мы об­ра­тим­ся в пер­вой гла­ве на­шей ра­бо­ты. По­ка же хо­те­лось лишь за­ме­тить, что в раз­гра­ни­че­нии За­ко­на и Бла­го­да­ти мож­но уви­деть " ключ" к рас­сма­т­ри­ва­е­мой ка­те­го­рии. Ес­ли, по сло­вам ци­ти­ро­ван­но­го уже на­ми вы­ше рус­ско­го фи­ло­со­фа, " ду­ша пра­во­сла­вия <...> со­бор­ность", то бла­го­дать Бо­жия — " зер­но" са­мой со­бор­но­с­ти.

Хо­мя­ков не­од­но­крат­но пы­тал­ся сло­вес­но за­фик­си­ро­вать по­ня­тие со­бор­но­с­ти Церкви. Од­ним из луч­ших оп­ре­де­ле­ний мож­но при­знать сле­ду­ю­щее: " един­ст­во <...> ор­га­ни­че­с­кое, жи­вое на­ча­ло ко­то­ро­го есть бо­же­ст­вен­ная бла­го­дать вза­им­ной люб­ви". По­сле­до­ва­тель­но рас­ши­ф­ро­вы­ва­ю­щий эту ла­пи­дар­ную фор­му­лу С. С. Хо­ру­жий со­вер­шен­но спра­вед­ли­во ут­верж­да­ет, что " бла­го­дать — это не один из ат­ри­бу­тов, но са­мый ис­точ­ник со­бор­но­с­ти, а в тер­ми­нах фи­ло­соф­ских — ее он­то­ло­ги­че­с­кая пред­по­сыл­ка и кон­сти­ту­тив­ный прин­цип". В са­мом де­ле, со­бор­ность — это " един­ст­во по бла­го­да­ти Бо­жи­ей, а не по че­ло­ве­че­с­ко­му ус­та­нов­ле­нию". По­это­му без об­ра­ще­ния к тек­с­ту ми­т­ро­по­ли­та Ила­ри­о­на, на наш взгляд, вся­кий ана­лиз со­бор­но­с­ти бу­дет яв­но не­до­ста­точ­ным. Сей­час же важ­но под­черк­нуть, что, по точ­но­му вы­ра­же­нию Г. В. Фло­ров­ско­го, Хо­мя­ков " опи­сы­ва­ет ре­аль­ность Церк­ви, ка­ко­ва она от­кры­ва­ет­ся из­ну­т­ри, чрез опыт жиз­ни в ней". Ина­че го­во­ря, это по­ни­ма­ние не внеш­не­го ис­сле­до­ва­те­лю объ­ек­та наблю­де­ния, а вну­т­рен­нее, им­ма­нент­ное и при­ча­ст­ное ви­де­ние, обо­га­щен­ное к то­му же " опы­том жиз­ни" не­по­сред­ст­вен­но в опи­сы­ва­е­мой осо­бой ре­аль­но­с­ти. А. С. Хо­мя­ков " вме­с­то ло­ги­че­с­ких оп­ре­де­ле­ний <...> стре­мит­ся на­чер­тать об­раз Церк­ви", что уже са­мо по се­бе сбли­жа­ет хо­мя­ков­ское ре­ли­ги­оз­но–фи­ло­соф­ское уче­ние — по­сти­же­ние со­бор­но­с­ти — с ху­до­же­ст­вен­ным твор­че­ст­вом, где так­же при­сут­ст­ву­ет сво­е­го ро­да " от­кро­ве­ние".

Од­на­ко для нас бо­лее су­ще­ст­вен­но дру­гое. Ка­те­го­рия со­бор­но­с­ти при бли­жай­шем рас­смо­т­ре­нии не вме­ща­ет­ся це­ли­ком в сфе­ру те­о­ре­ти­че­с­ких (спе­ку­ля­тив­ных) по­ня­тий. В стро­гом (бо­го­слов­ском) смыс­ле сло­ва да­же оп­ре­де­ле­ние со­бор­но­с­ти как од­ной из мно­гих ка­те­го­рий эс­те­ти­ки, фи­ло­со­фии и бо­го­сло­вия вряд ли воз­мож­но без ого­во­рок. Ос­та­ва­ясь же в тес­ных пре­де­лах от­вер­га­е­мых В. С. Со­ло­вь­е­вым " от­вле­чен­ных на­чал", вся­кое рас­суж­де­ние о со­бор­но­с­ти как ка­те­го­рии, ко­неч­но, в прин­ци­пе не­уме­ст­но.

Г. В. Фло­ров­ский осо­бо ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на во­про­се о со­вер­шен­но осо­бом ме­то­де ис­сле­до­ва­ния Хо­мя­ко­ва (о том же раз­мыш­лял, впро­чем, уже из­да­тель со­чи­не­ний по­след­не­го Ю. Ф. Са­ма­рин). При этом вы­яс­ня­ет­ся, что твор­че­ст­во ос­но­во­по­лож­ни­ка сла­вя­но­филь­ст­ва со­вер­шен­но не впи­сы­ва­ет­ся в за­пад­ное фи­ло­софст­во­ва­ние спе­ку­ля­тив­но­го ти­па, но, ми­нуя ев­ро­пей­ские фи­ло­соф­ские же вли­я­ния, под­черк­ну­то ос­но­вы­ва­ет­ся на лич­ном цер­ков­ном опы­те мыс­ли­те­ля. Цер­ков­ность и по­ни­ма­ет­ся " как ме­тод " ис­сле­до­ва­ния и по­зна­ния. От­сю­да по­нят­но, что " опыт­ный ха­рак­тер бо­го­слов­ст­во­ва­ния" Хо­мя­ко­ва с его цен­т­раль­ным по­ло­же­ни­ем — уче­ни­ем о со­бор­но­с­ти — вы­хо­дит да­ле­ко за пре­де­лы " чи­с­то­го" бо­го­сло­вия или фи­ло­со­фии, ох­ва­ты­вая всю об­ласть рус­ской куль­ту­ры (и, ра­зу­ме­ет­ся, ли­те­ра­ту­ры). Вы­ход за пре­де­лы чи­с­той эк­кле­зи­о­ло­гии по­ня­тия о со­бор­но­с­ти, став­ший уже не­со­мнен­ным куль­тур­ным фак­том, не­воз­мож­но объ­яс­нять лишь фа­таль­ным не­по­ни­ма­ни­ем яко­бы сте­риль­но–эк­кле­зи­о­ло­ги­че­с­ких идей Хо­мя­ко­ва со сто­ро­ны С. Л. Фран­ка, Л. П. Кар­са­ви­на и дру­гих рус­ских фи­ло­со­фов, как это скло­нен по­ла­гать С. С. Хо­ру­жий. Ведь и для са­мо­го Хо­мя­ко­ва бла­го­дат­ная ос­но­ва со­бор­но­с­ти яв­ля­ет­ся вдох­нов­ля­ю­щим его га­ран­том бу­ду­ще­го Рос­сии.

По мне­нию же со­вре­мен­но­го ис­сле­до­ва­те­ля, в по­сле­хо­мя­ков­скую эпо­ху " со­бор­ность не­у­клон­но, все силь­нее и от­кро­вен­нее зазем­ля­лась, ли­ша­лась бла­го­дат­но­го со­дер­жа­ния и низ­во­ди­лась до про­сто­го со­ци­аль­но­го и ор­га­ни­че­с­ко­го прин­ци­па: в из­ве­ст­ном смыс­ле, этот про­цесс — са­ма суть идей­ной эво­лю­ции сла­вя­но­филь­ст­ва". На наш взгляд, нуж­но весь­ма оп­ре­де­лен­но раз­ли­чать са­му ду­хов­ную ре­аль­ность (со­бор­ность) и раз­лич­ные ин­тер­пре ­ та­ции этой ре­аль­но­с­ти. Ес­ли до­пу­с­тить де­гра­да­цию са­мой со­бор­но­с­ти, " про­цесс вы­рож­де­ния" ее, од­но­вре­мен­но, вслед за С. Н. Бул­га­ко­вым, счи­тая со­бор­ность " ду­шой пра­во­сла­вия", то над­ле­жит, ко­неч­но, ста­вить тог­да уже все точ­ки над i и со­гла­шать­ся с пол­ной де­гра­да­ци­ей пра­во­сла­вия как та­ко­во­го. Ес­ли же речь идет имен­но об ин­тер­пре­та­ци­ях дан­ной ка­те­го­рии, то в этом слу­чае нуж­но быть осо­бен­но вни­ма­тель­ным к соб­ст­вен­ной ар­гу­мен­та­ции.