Житие» Протопопа Аввакума. Личность, жанр, язык.

Краткий пересказ:

Протопоп Аввакум, ярый борец—старообрядец, много за это страдавший, пишет своё собственное житие, обращаясь, время от времени, возможно, сам к себе «старец» (а может и просто к писцу). Часто повествование прерывается рассказом о каком-нибудь чуде или совершённом протопопом грехе, который потом исправляется.

Начинает Аввакум с доказательства верности некоторых аспектов старообрядческой веры — троекратная, а не четырёхкратная по-новому, «аллилуйя», например, ссылаясь постоянно на Дионисия Ареопага. Также говорит о солнечном затмении, которое всегда предшествовало бедам, так и при Никоне бывшем, за которым последовала чума, болезни и проч., случившемся и в то время, когда Никона и некоторых других старообрядцев «повязали». Далее идёт рассказ о своей жизни. Родился Аввакум Петрович в семье алкоголика-отца и набожной матери. Отец вскоре преставился, а Аввакума женили на Анастасии Марковне, сироте, дочке богатого кузнеца, чьё состояние исчезло после его смерти. Жена оказалась такой же набожной, терпела вместе с мужем все невзгоды. К 21 году Аввакум становится диаконом, к 22 годам — попом, а в 30 епископом производится в протопопы.

Аввакум рассказывает эпизод, как, после того, как одна девица исповедовалась ему в блуде и рукоблудии, его самого блуд обуял, но да он сразу же начала молиться и держать руку над свечой, затем побежал домой и плакал, после чего увидел на реке три лодки, две его знакомых праведников, третья, как сказал человек на борту, его. И Аввакум возрадовался.

Далее рассказывается, как Аввакум в своём населённом пункте стал просить начальника Ивана Родионовича, чтобы тот вернул отнятую у одной матери дочь, а начальник наслал мужиков на Аввакума, те его жестоко избили. Но Аввакум вдруг вылечился «божьим мановением», начальник испугался этого и вернул дочь матери. Затем начальник снова явился в церковь, таскал по ней за волосы Аввакума, потом явился к нему и грыз до крови пальцы на руке, затем пытался стрелять из пищалей, но те давали осечки. Тогда начальник прогнал Аввакума с семьёй из населённого пункта. Аввакум приходит в Москву, где его отсылают на старое место. Здесь он прогоняет и ломает инструменты музыкантов с плясовыми медведями. Вскоре боярин Василий Шереметев просит благословить своего сына, Аввакум отказывается, т.к. сын очень блудлив и грешен. Боярин за предыдущую и эту выходку бросает Аввакума в Волгу, а позже они вновь встречаются и уже прощаются по-дружески, а жена боярина даже оказывается брату Аввакума духовной дочерью.

Тем временем новый начальник рассвирепел на протопопа, явился к церкви Аввакума с людьми, палил из пищалей, затем вдруг ушёл. Вскоре за Аввакумом прислали, говоря. что начальник при смерти, просили излечить. Протопоп пришёл, да излечил его (здесь в дальнейшем повествовании Аввакум лечит молитвами, прикладыванием креста, святой водой, освящённым маслом и проч.).

Вскоре Аввакума вновь прогоняют из населённого пункта, в Москве его направляют в Юрьевец-Повольской. Но там через некоторое время бунтует народ, приходит, желая убить Аввакума. Его спасает воевода, протопоп бежит в Москву, где оказывается у духовника царя Стефана.

Тем временем патриархом волей государя становится Никон, а не Стефан. Аввакум сотоварищи понимают, что наступает для них «зима», пора страдать. Они пишут царю письмо со своим мнением относительно изменения обрядов, однако письмо, предполагает протопоп, попадает к Никону, и вскоре многие из тех, кто писал письмо, оказываются сожжены или сидят в острогах. Аввакума же, подержав в цепях и избив, отправляют с семёй в Сибирь.

Прибыв в Тобольск Аввакум снова работает по специальности. Здесь они с архиепископом проклинают и сажают на цепь Ивана Струну, отпустившего грех кровосмешения одному мужику за деньги.

Аввакума вновь по приказу из Москвы оправляют в ссылку за брань и укоры Никоновских нововведений, за Лену. С письмом приходит новость: два брата Никона, жившие при царице, вместе с семьями умерли в мор. В пути за Лену Аввакум сопровождает Афанасия Пашкова с его отрядом в 600 солдат. По пути с протопопом происходят разные несчастья, Пашков мучает его по разным поводом, но каждый раз Аввакум всё терпит и только молится, благодаря чему и спасается. Ибо, говорит Аввакум, Бог того сына любит, которого бьёт, а те сыны, что «без наказания приобщаетеся ему, то выблядки а не сынове есте».

По дороге люди тащатся по мелководью, время от времени волоком тащат корабли, мрут от водяной болезни, голода. Аввакум сожалеет, что грешил, вместе со всеми с голода в дороге ев конину. В пути с голоду умирают два маленьких сына Аввакума. Но жена и сноха Пашкова сжаливаются над дочью Аввакума Аграфеной, порой дают ей пищи, с которой потом питается все семья протопопа. Кстати, в настоящий момент, говорит Аввакум, сыновья его с женой «в земле закопаны сидят» (заживо закопаны), а Аграфена с сёстрами в Мезени (место такое) кое-как живёт.

Аввакум вместе с Пашковым и другими живёт несколько лет в Даурии. Здесь он исцеляет двух «бешеных» вдов, которые позже отправляются в монастырь.

Аввакум вспоминает эпизод (его Татаринова зачитывала), когда все отправляются в путь с реки Нерчи «назад к Русе», в котором его жена при переходе по льду поскальзывается и падает, а на неё кто-то ещё, также поскользнувшийся. Далее цитата:

«Я пришел, - на меня, бедная, пеняет, говоря: “долго ли муки сея, протопоп, будет? ” И я говорю: “Марковна, до самыя смерти! ” Она же, вздохня, отвещала: “добро, Петровичь, ино еще побредем”.»

Аввакум рассказывает о том, как в том переходе погибла его чудесная курочка, которая в день по два яйца несла, как он однажды излечил одного ребёнка, за что Пашков его отблагодарил пищей.

После сын Пашкова вместе с отрядом отправляется на бой, перед этим спросив у местного шамана, будет ли победа. Шаман совершает обряд, после чего говорит, что вернётся отряд с победой. Аввакум, считая, что к шаману во время обряда подбежали бесы и нашептали, желает, чтобы весь отряд погиб, молится об этом, чтобы неповадно было у шаманов спрашивать. Но затем начинает молиться о спасении сына Пашкова, который однажды посоветовал отцу простить Аввакума, что тот и сделал. Сын Пашкова возвращается один живым, говорит, что его вывел явившийся ему Аввакум.

После десяти лет приходит письмо с повелением всем отправляться обратно. Пашков уезжает с отрядом. Аввакум отдельно отплывает с семьёй в Москву, по дороге спасая из пару человек из плена, одного обманом, за что молится о прощении. По дороге, когда у них кончается пища, либо им попадается в добычу большой изюбрь, либо местные задаривают их пищей.

Достигнув первых церквей Аввакум видит, что везде исполняются заветы никонианские. Он боится за жену, но та велит ему продолжать биться за правду, и Аввакум по дороге до Москвы объясняет людям, что никонианские нововведения неправильны.

В Москве все встречают Аввакума радостно, заботятся о нём. Однако вскоре он снова начинает не ходить на никонианские обряды, укорять Никона и проч. Его посланца, юродивого Фёдора, отнёсшего царю письмо об обрядах Аввакума, позже, на Мезени, повесили. Аввакума вновь отправляют в ссылку в Мезень, а спустя полтора года возвращают, пытаются уговорить Аввакума «стать как все», но она не хочет. Его обривают, бьют, отправляют в монастырь «на Угреше к Николе». Там его держат 17 недель, после переводят в Пафнутьев монастырь, затем возвращают в Москву. затем отправляют в Чудов монастырь. Здесь он ругается со вселенскими патриархами, говоря, что нельзя христианскую веру огнём, кнутом и виселицей распространять, так только Магметова вера должна.

Аввакума увозят на Воробьёвы горы, затем на Никольское подворье вместе с другими старообрядцами. Здесь всех, кроме Аввакума, вешают, а его отправляют в Пустозерье, откуда он пишет царю два письма о вере, а в ответ получает послание, что в Мезени два его духовных сына повешены, а два его сына отреклись от старой веры, но с матерью своей оказались заживо закопаны.

Аввакум рассказывает о том, как тем старообрядцам, кто сидели с ним в Пустозерье, отрубали языки и руки, а те заново отрастали. Других же его сотоварищей всех сожгли. Аввакум говорит, что также и Христос страдал, а те, кто сейчас старообрядцев мучает — те потомки мучителей Христа, и делают также. Он возмущён всеми нововведениями Никона, который хочет сделать всё как угодно, лишь бы не по-старому.

Далее Аввакум долго рассказывает, как исцелял разных людей от «бешенства» и проч. Вспоминает свои грехи, как отругал жену за зря, а затем просил у неё прощения, молился. Про то, как продал книгу священную в обмен на лошадь, за что его брат стал «бешеным». Но каждый раз грех свой протопоп исправляет, молится и плачет. Под конец он говорит, как в самом начале «карьеры» его пугал бес, кружа предметами вокруг Аввакума, но тот каждый раз спасался крестным знамением.

Заканчивает Аввакум тем, что уговаривает старца написать ещё про многие чудеса, с ним происходили, аргументируя тем, что всё в житие — не просто так, а на славу Богу, ибо рассказывает про чудеса веры. И поэтому придётся ещё писать. Но здесь «Житие» оканчивается.

Надо добавить, что на протяжении всего жития с протопопом происходят бесчисленные чудеса, писать обо всех которых слишком долго, поэтому учтите, что везде и всегда, какая бы беда с Аввакумом не происходила, что бы он ни делал, он всегда плакал, молился, и в результате проблема решалась благодаря помощи Бога.

Творчество Аввакума и сам он как автор уникален для своего времени. В его произведениях мы видим уникальный субъективизм, выразительность слова и зачатки того, что позже будет называть «психологизмом» в литературе.

Во-первых — это житие, но она рассказывает о самом авторе! Разве мог раньше кто-либо осмелиться считать себя святым, рассказывать о чудесах, которые ему якобы под силу? Это же было величайшим грехом, «гордыней»! Аввакум же пишет обо всех происходящих чудесах как о чем-то само собой разумеющемся: ведь он же святой, он же истово верит — разве не может Бог ему не помогать?!

Аввакум пишет языком, не похожим на всё то, что писалось до него и в его время: он смешивает в своём языке просторечные слова с библейскими понятиями, не боится помещать в своём повествовании вдохновлённые мольбы рядом с бранью (запомните, он обожал слово на букву «б»=)). И он признаётся в «Житии», что не обладает умением «писать красным словом», свою речь он называет со свойственной ему самоиронией «вяканьем», письмо «ковырянием». Аввакум говорит, что не может, но и не хочет писать латынью, греческим или еврейским языком, но что он будет писать только на русском, чтобы не уничижать своего языка. Да и на протяжении всей своей жизни он пишет только по-русски, хотя и избегая показных прямых указателей на это (в житии крайне мало вспоминает протопоп пословиц). Но он пишет то, что ему приходит на ум, не пряча смысл за вычурными фразами. Аввакум глубоко эмоционален, он любит употреблять бранные и ласкательные, уменьшительные слова, а описание его ярко описательны и подробны. Описывая действие, он описывает его подробно и показательно.

Отлично от всех других авторов и понимание Аввакума библейских символов, метафор. о как бы «обытовляются» протопопом. Например, символ человеческой жизни — корабль — постоянно употребляется Аввакумом (свою жизнь он называет «плаванием», невзгоды «бурей»), и так символ становится частью жизни протопопа, метафора неким образом «осушается». Или символ жизни как странничества находит в «Житии протопопа Аввакума» очень яркое и вещественное воплощение, когда, поскользнувшись и упав на льду озера идущие в ссылку протопоп с женой говорят о том, как долго будут длиться эти мучения, протопоп отвечает, что до самой смерти, и жена решает смиренно: «ино ещё побредём».

Интересен и способ цитирования Аввакума, характерный для раннего Средневековья, когда личность автора в тексте обесценивалась: Аввакум часто цитирует других авторов, но цитирует неточно, словно припоминая. Таким образом, видимо, автор пытается указать на то, что он говорит пришедшую ему в голову мысль или истину чужими словами, акцентируя внимание на сути, а не на авторитетности высказывания.

Жанр этого произведения уже не получится назвать простым житием. Да, Аввакум описывает житие святого — но кого? Себя. Да, здесь присутствуют постоянные элементы плача и вознесения хвалы Господу, но это не центральный элемент, который воспринимается статично, каждый раз Аввакум описывает свои чувства подробно, и один плач у него не похож на другой. И в этом чрезвычайно подробном для того времени описании и чувств, и мыслей, и ощущений выражается особенный жанр, который можно было бы назвать «автобиографическое житие с элементами психологизма».

42. Проблематика и композиция «Жития протопопа Аввакума»

43. Переводные повести (например, «Повесть о Бове Королевиче»)

В XVIIв. в России, с усилением экономических и культурных связей с Западной Европой, наблюдается значительный приток иноземной, преимущественно западной, повествовательной литературы, главным образом через польское и отчасти чешское посредство. Б о льшая ее часть является чисто светской как по своему стилю, так и по тематике, меньшая носит на себе еще печать церковной идеологии (а также материалы дидактического и исторического содержания). К первому разряду относится ряд рыцарских повестей, в том числе " История семи мудрецов", бюргерские бытовые и плутовские новеллы, авантюрно-приключенческие повести, юмиористические рассказы, смехотворные повестушки и анекдоты, новеллы и басни, ко второму - такие сборники нравоучительных рассказов, как " Великое Зерцало", " Звезда Пресветлая", " Римские Деяния". В основе большинства произведений этой повествовательной литературы лежат сюжеты, имевшие широкое хождение как на Западе, так и на Востоке. Частично материал для них давала и Византия, издавна поставлявшая на Русь свою литературную продукцию.

Переводчиками повествовательного материала с благочестивой окраской были большей частью ученые монахи, переселившиеся в Москву с Украины (Украина воссоединилась с Россией в 1654г.), из Киева, а также служащие Посольского приказа. В 1664г. Симеон Полоцкий организовал школу при Спасском монастыре, а в 1687г. в Москве создается Славяно-греко-латинская академия.

На первых порах эта литература послужила материалом для чтения наиболее образованных слоев, в первую очередь духовенства и феодальной аристократии. Вскоре же эта повествовательная литература частично нашла отражение в фольклоре - в былине и сказке.

Примеры переводных повестей:

" Великое зерцало" - сборник религиозно-дидактических и нравоучительно-бытовых повестей был переведен с польского оригинала в 1677г. Польский оригинал восходит к латинскому тексту, озаглавленному " Speculum Magnum exemplorum" и составленному в 1605г. иезуитом Иоанном Майором. Его произведение в свою очередь является переделкой, пополнением и систематизацией средневекового латинского сборника " Speculum exemplorum", напечатанного в 1481г. в Нидерландах. Во всех этих стадиях своего развития " Зерцало" предназначалось в первую очередь в качестве сборников примеров (exemplorum), при помощи которых уяснялись и иллюстрировались те или иные положения произносившихся в церквах проповедей.

Польский текст памятника заключал в себе свыше 2300 рассказов; в русский же его перевод было включено меньше половины текста оригинала.

В сборнике использована апокрифическая житийная литература, которая иллюстрировала те или иные положения христианской догматики. Переводчик приспособил материал к вкусам читателей своего времени. Он опустил католическую тенденцию подлинника (римский епископ был заменен вселенским патриархом, римская церковь - святой соборной и апостольской церковью, сын-католик - сыном-христианином и т.д.) и ввел ряд моментов, характерных для русского быта.

Большое место в сборнике отводится прославлению Богоматери. Этой теме посвящена новелла о юноше-воине, которого Богородица избавляет от " искушения скверного". Ее сюжет обработан А.С. Пушкиным в стихотворении " Жил на свете рыцарь бедный".

В состав " Великого зерцала" входят также чисто светские повестушки, обличающие женское упрямство, женскую злобу (ну правильно-правильно, писали мужики — ну правильно-правильно, ответна этот билет пишут бабы J), разоблачающие невежество, лицемерие. Таков, например, известный анекдот о споре мужа с женой по поводу того, покошено поле или пострижено.

Наличие знаменательного повествовательного материала в сборнике способствовало его популярности, а ряд его сюжетов перешел в фольклор.

Тексты " Великого Зерцала", русские и иноязычные, поделены на отдельные рубрики, определяющие основную тему повестей, " прилогов", входящих вразличные рубрики: " Слава небесна", " Мытарства", " Погребение", " Суд божий, иже подобает при смерти" и т.п.

Содержание ряда повестей было близко русскому читателю по своей тематике. Такова, например, повесть об Удоне, Магдебургском епископе, изображающая нравственную распущенность черного духовенства. Эта повесть получила широкое распространение и помимо " Великого Зерцала" в разных русских сборниках конца XVII-начала XVIIIв. Повесть написана с целью показать, " яко зло есть быти в чине высоком, безчинно и неистово жити, стяжания и собрания церковная расточати, смрадом же соблазна под властию сущих повреждати, а лиц, господеви врученных безстыдно оскверняти".

Повесть об Удоне представляет собой один из очень типичных образцов средневековой религиозной легенды с яркой демонологической окраской. Она проникнута обличительными выпадами против нравственной распущенности и злоупотребления своим саном представителей высшего духовенства. В России эта повесть была широко популярна, и у нас она явилась средством обличения пороков, которыми страдало наше духовенство.

Краткое содержание " Повести об Удоне, Магдебургском епископе" из сборника " Великое Зерцало"

В повести рассказывается о крайне развратном поведении епископа Удона, осквернявшего жен и девиц, насиловавшего монахинь, расточавшего церковное имущество. Небесные силы, по молитве некоего монаха, сурово наказывают распутного епископа. Они судят его в церкви, где, по повелению Христа, ему отсекают голову. В тот же день один священник, подначальный Удону, увидел во сне, как демоны, к которым приведен был Удон, стали жестоко мучить его. Тогда Удон стал изрыгать хулу на дьявола, на бога и на весь мир. Дьяволы обрадовались тому, что Улон " зело совершен" их " пение пети", и, чтобы он еще лучше научился такому пению, кинули его в адскую пропасть. Когда священник расскахал жителям Магдебурга о своем видении, они бросили удоново тело в болото, где его встретили " скоти адстии" плясанием и игранием, терзая его всячески и кусая зубами, но, так как жившие поблизости люди терпели от демонов многие пакости, то труп Удона извлекли из болота, сожгли его и бросили в реку Альбу, после чего обитавшие там рыбы уплыли в море и только после долгих молитв жителей вновь вернулись на прежнее место.

На мраморном церковном помосте, где отсечена была голова Удона, мрамор впитал кровь грешного епископа. Это место прикрыли коврами, но когда поставляют нового епископа, ковры снимают, чтобы новопоставленные епископы, видя кровь, опасались погибнуть смертью Удона. Повесть заканчивается такими словами: " Сие истино от господа сотворися на страх и трепет епископам церкви тоя и всех нерадиво живущих началнейших, да сие слышаще, трепещут душею и телом и да боятся страшного престола божия, страшнаго и зелнаго свирепаго суда его".

В " Великое Зерцало" попали также и светские по духу анекдотические новеллы бытового характера. Например:

Краткое содержание анекдотической новеллы

" Несть гнева паче гнева женскаго, ни жестокосердия и непокорства твердейшего и неукротимаго"

В новелле рассказывается о муже, который, идя однажды полем со своей женой, сказал, что поле хорошо покошено; жена же из чувства противоречия возразила: " Не покошено, а пострижено" - и упорно настаивала на своем. Муж не сдержался и в гневе бросил ее в воду (яркий пример широкой души средневекового мужчины, вы ведь помните, что повести назидательные? — а что ему, голову ей отрубать что ли? Небось плавать-то она умеет, так ведь спасётся, зато вперёд мужу перечить не будет J), но, и утопая и не будучи уже в состоянии говорить, она, протягивая из воды руку, изображала пальцами ножницы, до конца настаивая на том, что поле не покошено, а пострижено. (Так. Помогите понять, в чем анекдотичность? Писали, конечно, средневековые люди, но это оооочень черный юмор. А епископ, это написываший, настоящий женоненавистник. Интересно, у них так все с женами обращались? — епископы, насоклько мне известно, в католичестве должны соблюдать целибат, а что делать с женщинами епископу, елси не любить — ненавидеть, конечно же! J)

Сборник " Римские Деяния" был переведен в 1681г. в Белоруссии с польского печатного издания. Русский сборник содержит 39 произведений об исторических лицах, связанных с Римом. Сборник был создан еще в XIII в. в Англии неизвестным составителем. В изначальном латинском варианте было около 180 рассказов. В жанровом отношении повести не были однородны: в них сочетались мотивы приключенческой повести, волшебной сказки, шутливого анекдота и дидактического рассказа. Повествовательному материалу обычно давалось аллегорическое моралистическое толкование. Значительное количество повестей, вошедших в " Римские Деяния", проникнуто средневековой аскетической моралью; в них, в частности, нередко фигурирует злая, лукавая и изворотливая женщина как воплощение греха, но в состав сборника вошел и ряд рассказов, характеризующихся чисто светским содержанием, иногда даже с любовной тематикой. Есть в сборнике и сказочный материал, порой близкий к русской сказке.

Краткое содержание " Притчи о гордом цесаре Иовиниане" из сборника " Римские Деяния":

В притче рассказывается о возгордившемся царе, возомнившем, что он могущественнее самого бога. За свою гордость он был сурово наказан. Отправившись со своими рыцарями на охоту и почувствовав изнеможение от жары, Иовиниан решил выкупаться. Но когда он был в воде, к берегу подошел человек, по внешности совершенно схожий с ним, надел его платье, сел на его коня и вместе с рыцарями уехал во дворец Иовиниана. Выйдя из воды и не найдя на берегу ни своего платья, ни коня, ни сопровождавшую его свиту, царь голым пошел к одному облагодетельствованному им рыцарю, сказав ему, кто он, и прося его о помощи, но рыцарь не признал его и, побив, как самозванца, прогнал. Так же поступил с ним один из его князей, к которому он направился после того, как прогнан был рыцарем, и вдобавок посадил его в тюрьму. В худом платьишке, которое дал ему из милости слуга князя, Иовиниан отправляется в свой дворец. Но и там его не признают ни привратник, ни жена, ни когда-то преданные ему пес и сокол, ни находившиеся во дворце вельможи. Занявший его место человек - его двойник, велит до полусмерти избить его, также прогоняет. Не признает Иовиниана и его духовник, к которому он пошел, будучи прогнан из своего дворца, и тоже велит ему удалиться. И лишь после того как царь вернулся к духовнику с покаянием, тот узнал его и дал ему свою одежду, в которой он вновь отправился в свой дворец. На этот раз и привратник и все увидевшие его признали его как своего царя. Жена его не может решить, кто ее настоящий муж, потому что выдающий себя за царя и настоящий царя совершенно схожи друг с другом. Недоумение ее разрешает тот, кто заступил царя в его отсутствие. Он говорит, что настоящий царь - только что вошедший во дворец, а он - ангел-хранитель его души. Наказанный богом за гордость, Иовиниан покаянием искупил свой грех. Заняв снова престол, он до конца жизни жил благочестиво, ходя " во всех заповедях господних".