Смилуйся, мой хан, да пожалей меня. Подай лишь, этот маленький кусочек злата, Буду вечно молиться Аллаху только за тебя.-

Стр.139.

Соскочив с коня, хан, и дико зарычал:

– И как ты посмела, нищенка дрянная? Золато у хана воровать ещё смела говорить? За это голову положено, немедленно рубить! Не могу тебя простить, просто смогу убить! –

Прошипел хан, далее в ярости свиреп. Да плеть со свистом, словно сабля с размаху; - И несчастное дитя, молнией ударила с плеча.

Взвизгнув от боли, и падая на землю, Девчонка лицо окровавленной рукой закрыла. Кровь сквозь пальцы просочилось хану в лицо.

Вопли от резкой боли, пронзили небо! Стон безразлично подхватило сразу Эхо - Эхо! И, оно умчалось моментально, в горы Крыма. Плачь детский, всхлипы - и горы не простили. С помощью Эхо – крики, предельно исказились, До Госпада Бога, – да моментально донеслись.

Бог, – сразу, и стрелы молнии послал. Раскаты грома, да и молний яркое сверкание, На землю – мгновенно зло обрушились небеса. Злобная стихия, деревья с корнем, вырывала, И, на голову хана – обрушилась гневная гроза!

Но, хан, совсем не обратил внимание, На дитя, жалкие стенания, на её страдания.

Хан в плотную подскочил к девчёнке. Ногой сбросил -лежащее, полуживое тельце, Брезгливо выдрал, кусок, металла золотого, Зажатого в кулак испачканой дитя ручёнке. Кровь, ручьём сочилась с рубца на лице дитя. Брызнув, вдруг, обогрила кровь, одежду хана. Ярко проявилось багровое пятно на щеке его. То, капля аллой росы, отпечаталась на лике.

Стр.140.

Кто узнает которая из этих капель? Народной крови - тогда, последней оказалась? Переполнила, чашу терпеня, и самого Аллаха! Так разгневался, что воды рек, поразливалиь. Звёзды с неба сквозь тучи, на горы осыпались. Разрушив некоторые из них, уж до оснований.

Хану показалось – золота очень мало, Да он, и в прошлый раз с пещеры тёмной взял. Очень много и в сумы перемётные всё напхал. Хан торопливо, и тот слиток в суму запихал, Который из рук ребёнка, со всей силы вырвал. Дитя полуживой, лежать, в кустах оставил.

И, повернув коня, под завывание бури, Скакал к таинственной заброшенной пещере, В ту что находилась в щели горы Четырдага. Когда - хан подъезжал к заколдованной дыре, Гром грохотал тогда во много раз страшней.

Ветер буд то раздувая щёки завывал. Легко ломая столетние деревья, будто ревел. Кустарники вырывал, и с корнями их швырял. Бешено вихрем кружил, по дороге, всё крушил.

Молния бессчётно, полнеба освещала. И да так порою ярко, что даже сама полночь, На время, отступила, затем не возвращаясь, Прочь – панически за скалы ближние бежала. Словно день, с полночью, перемешались вновь. Светло стало так, – можно золото, собрать.

Хан подъехал вконце, к самой пещере. Ему казалось – что голос услыхал знакомый. Вспомнил раба, тот зло тогда ему наврочил, За что, и голову, – в одно мгновенье, потерял. В сплесках молний уж дервиша, вдруг увидал, Который хмурый, в стороне он тогда, стоял.