МУЖЧИНА вернулся из ванны со своей сумкой, он уже переоделся.

МУЖЧИНА. Все мокрое до сих пор.

ОЛИВЕР. Да уж.

МУЖЧИНА подходит к столу и допивает свой скотч. ОЛИВЕР и ФИЛИП просто смотрят.

МУЖЧИНА. На самом деле я ничего не имею против своей работы. По большей части. Ты встречаешь разных интересных людей, присутствует разнообразие. Я никогда не добьюсь успеха в офисной работе. Часами сидеть за столом, уткнувшись в компьютер... Я даже не против того, чтобы ездить по всему Лондону на метро, пусть даже в ливень. Но мне хотелось бы хоть толику уважения.

Он идет к двери.

МУЖЧИНА. Я так многого прошу? Я не мебель и не заводная кукла. Я - человек. И заслуживаю отношения, как к человеку. Вы не можете меня выбросить, как кусок мусора. Может, я и переодеваюсь для вашего развлечения, но у меня тоже есть чувства. Вот, о чем я говорю.

(ФИЛИПУ.) Приятно познакомиться.

Он уходит. Пауза. Слышен только шум дождя.

ОЛИВЕР. Некоторые люди...

ФИЛИП. Лучше я пойду.

ОЛИВЕР подходит к бутылке скотча и наливает ему стакан.

ОЛИВЕР. Всего один.

ФИЛИП неохотно берет стакан.

ОЛИВЕР. Посиди, хотя бы пять минут. А потом пойдешь.

Они садятся. Пауза.

ОЛИВЕР. Сильвия звонила с утра. Пыталась меня утешить.

ФИЛИП. Как она?

ОЛИВЕР. Сильвия? О, Сильвия в порядке. Она сказала: «Я приду в субботу с Марио. Пойдем на Прайд. Повеселимся».

ФИЛИП. Прайд?

ОЛИВЕР. В субботу. Я сказал: «Я не знаю, буду ли в настроении. Филип ушел, я не знаю, вернется ли он».

ФИЛИП. Я не вернусь, Оливер.

ОЛИВЕР. Я ей так и сказал. Я сказал: «Сильвия, я не думаю, что он вернется». Она ответила: «Ты не можешь просто сидеть здесь. Сидеть и грустить. Мы должны вытянуть тебя отсюда, из дома. Поднять настроение».

ФИЛИП. А ты?

ОЛИВЕР. Я ответил: «Чтобы поднять мне настроение, нужно что-то большее, чем парк с феями».

Пауза.

ОЛИВЕР. Я его не любил, Филип. Того американца. Не любил.

ФИЛИП. Не хочу об этом говорить.

ОЛИВЕР. Это не любовь. Я люблю тебя.

ФИЛИП. Мне пора.

ОЛИВЕР. Нет.

Пауза.

ОЛИВЕР. Ладно. Во мне есть то, чего я не могу понять. Я хочу, но не могу. Это нечто глубоко внутри меня, в моей ДНК.

ФИЛИП. Какая же чушь.

ОЛИВЕР. С тобой все иначе. С тобой – это любовь.

ФИЛИП. Ты врал мне.

ОЛИВЕР. Это ничего не значило. Ты знаешь, о чем я.

ФИЛИП. Так зачем ты все это делал?

ОЛИВЕР. Для меня это необходимость.

ФИЛИП. Ты мне врал.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Снова и снова.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Врал постоянно. Полтора года вранья.

ОЛИВЕР. Помнишь, когда мы встретились?

ФИЛИП. Ощущение, что я тебя не знаю.

ОЛИВЕР. На вечеринке.

ФИЛИП. Будто я не знаю тебя совсем.

ОЛИВЕР. На вечеринке у Сильвии.

ФИЛИП. Конечно, я помню.

ОЛИВЕР. Она знала, что мы поладим. Она знала, что мы друг другу понравимся. Она сказала: «Здесь фотограф. Он постоянно путешествует. Он тебе понравится».

ФИЛИП. Я должен идти.

ОЛИВЕР. Ты только что вернулся из Израиля.

ФИЛИП. С Западного берега.

ОЛИВЕР. Да...

ФИЛИП. И?

ОЛИВЕР. И мы болтали. О твоем путешествии. О фотографиях, которые ты делал.

ФИЛИП. Почему, твою мать, ты говоришь об этом сейчас?

ОЛИВЕР. Мне было интересно, что случилось с той женщиной.

ФИЛИП. Какой женщиной?

ОЛИВЕР. С той, о которой ты рассказывал. Той, которую ты фотографировал. Палестинская женщина.

ФИЛИП. Оливер.

ОЛИВЕР. Ты целый час описывал ее. Ты сказал, что никогда не видел более черных глаз и более требовательного взгляда.

ФИЛИП. Черт побери.

ОЛИВЕР. Ее сын погиб.

ФИЛИП. Зачем ты мне это говоришь?

ОЛИВЕР. И я тебя спросил: «Чего они требовали?»

ФИЛИП. И?

ОЛИВЕР. Ты говорил, они требовали достоинства, того, что появляется после того, как тебя услышат. Не ответят. Просто услышат. Достоинство, приходящее с тем, что тебя наконец-то выслушали. Привилегия иметь голос.

ФИЛИП. Твою мать.

ОЛИВЕР. Вот тогда я увидел нечто в тебе.

Пауза.

ФИЛИП. Я ухожу.

ОЛИВЕР. Я почувствовал связь с тобой. Там, на вечеринке. И потом здесь, когда мы вернулись. И сейчас, я чувствую это сейчас, Филип.

Пауза.

ОЛИВЕР. Я думаю, такое - редкость.

ФИЛИП. Ты дрянь, Оливер. Глупая, глупая дрянь.

ОЛИВЕР. Спасибо.

ФИЛИП. Всегда пожалуйста.

Пауза.

ФИЛИП. Ты переспал с кем-то уже через полтора месяца с момента, как мы встречались.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Я был в Брюсселе. Мы провели ночь вместе перед отъездом. В этой чертовой постели. Ты говорил: «Я никогда не любил никого так, как тебя». А потом отвез на Ватерлоо.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Восемь – или десять? – часов спустя ты уже сосал чей-то член.

ОЛИВЕР. Знаю.

ФИЛИП. Что это, Оливер? Что это такое?

ОЛИВЕР. Не знаю.

ФИЛИП. Да, я помню, ты признался. Ты сказал: «Я сделал это. Я не понимаю, почему, но сделал».

ОЛИВЕР. Я рассказывал тебе.

ФИЛИП. Ты сказал: «Я отсосал мужику. В парке».

ОЛИВЕР. Я говорил.

ФИЛИП. Ты сказал: «Я его едва видел. Я практически не видел его лица». Как будто есть какая-то разница.

ОЛИВЕР. Было темно.

ФИЛИП. «Я практически не видел его лица». Ты сказал так, будто это должно было меня утешить.

Пауза.

ФИЛИП. Дело в том, что это меня угнетает. Я так и сказал. Причина, почему я не могу остаться в том, что мне больно.

ОЛИВЕР. Угнетает тебя?

ФИЛИП. Я думал об этом. Я думал, может, что-то не так со мной. Может, я чертов ханжа. Пуританин. Бог знает. Может, мне стоило пойти в священники. Я продолжал думать: «Он никогда не видел его лица. Просто сосал член…»

ОЛИВЕР. Филип…

ФИЛИП. «Просто сосал его член, но никогда не видел лица». Возможно, только у меня такая проблема. «Они не ходили на свидания, они не планировали их долбанные выходные вместе, все, что они делали – отсасывали друг у друга в парке». Но мне все это надоело.

ОЛИВЕР. Это не твоя проблема.

ФИЛИП. Я думал, дело в том, что мы мужчины. Мужчины же так говорят? Это не особенность геев, это особенность мужчин. Они нуждаются в подобном.

ОЛИВЕР. Да, так говорят.

ФИЛИП. Но все, что я знаю – это мои чувства. В ту ночь, когда я вернулся из Брюсселя и ты все мне рассказал, я просто лежал в постели и пялился в потолок. Я никогда в жизни не чувствовал себя более одиноким.

ОЛИВЕР. Мне жаль.

Пауза.

ОЛИВЕР. Сильвия получила работу.

ФИЛИП. Какую?

ОЛИВЕР. Шекспир. Она сказал, это прорыв. Главная роль – Виола в «Двенадцатой ночи». Стратфорд.

ФИЛИП. Она этого заслуживает.

ОЛИВЕР. И Марио. Итальянский бойфренд. Выглядит неплохо. Они влюблены. Она говорит, он хороший парень. И совершенный натурал.

ФИЛИП. Хорошо.

Пауза.

ОЛИВЕР. Я не знаю, что со мной, Филип. Что-то в моем имени. Ощущение, будто кто-то зовет меня по имени.

ФИЛИП. Ты о чем сейчас?

ОЛИВЕР. Имя, на которое я отзываюсь. Как в те ночи. Я иду в гей-бар на углу...

ФИЛИП. Понятно.

ОЛИВЕР. И я иду на зов, я думаю, что нужно идти домой, нужно работать. Нужно написать что-то для журнала. А я иду в паб и чувствую голос, который зовет меня по имени.

ФИЛИП. По имени?

ОЛИВЕР. Будто этот голос знает мое имя. Так что я вхожу, потому что слышу зов. Выпиваю. И там парень… Он даже не привлекательный. Если подумать, он скорее уродлив. Огромное пузо, и все в таком духе. Ты можешь чувствовать, что он пропитан запахом пива. Ты в шести футах от него – и можешь чувствовать его запах. Воняет из его рта. И он смотрит на меня так, будто тоже знает мое имя. Он немного пьян и возбужден… И я думаю: «Господи, ты реально кусок дерьма» А потом я стою рядом, он рассказывает мне, что женат, что его жена уехала к матери на неделю. Он вроде бы говорит со мной и одновременно потирает свой пах.

ФИЛИП. Не уверен, что хочу слышать остальное.

ОЛИВЕР. Следующее, что я помню – это мы в кабинке. И я стою на коленях.

Пауза.

ФИЛИП. Спасибо за рассказ.

ОЛИВЕР. Я хочу сказать, что это зависимость.

ФИЛИП. Зависимость…

Пауза.

ОЛИВЕР. Я тебе никогда раньше не говорил.

ФИЛИП. Я начинаю скучать по времени, когда ты умалчивал правду.

ОЛИВЕР. Со мной кое-что произошло, когда я был молод. Мне было семнадцать или около того. Я оставался у моей тети, сестры моей матери. Вы встречались.

ФИЛИП. Да.

ОЛИВЕР. Потом пришла эта женщина. Подруга тети. Я уже собирался уходить. Моя тетя представила нас друг другу. Я поздоровался, спросил, как дела, и убежал. Минуту спустя я понял, что забыл что-то. Свитер, кажется. Я отправился обратно в дом, когда я зашел, то понял, что они – тетя с подругой – говорят обо мне. Но они не слышали, что я вернулся. Я стоял там, как вкопанный. И слушал. Всего я не слышал, но потом случилось это. В разговоре моя тетя сказала следующее: «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа». Это ее точные слова. Я слышал. «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа». И самое странное, что перед тем, как она сказала это вслух, я знал, что она скажет, будто она говорила это раньше. Все случилось одновременно. «Он – хороший мальчик, но немного потерянная душа».

Пауза.

ФИЛИП. Я должен идти.

ОЛИВЕР. Да.

ФИЛИП. Я не могу остаться.

ОЛИВЕР. Нет, не можешь.

ФИЛИП. В какой-то мере я всегда буду заботиться о тебе.

ОЛИВЕР. Спасибо.

ФИЛИП. Но то, что ты называешь зависимостью... Я не могу с этим смириться.

ОЛИВЕР. Нет.

Пауза.

ФИЛИП. Хорошо.

ОЛИВЕР. Да, да, хорошо.