Кадры из фильма. Декорация Деревня Елань летом

При солнечной погоде мы применяли для подсветки теней белую или голубоватую отражательную ткань, растянутую на выдвижных дюралевых штангах. К этой ткани с другой стороны прикрепляли черный бархат, который хорошо " работал" в пасмурную погоду, когда однотонное рассеянное освещение было лишено контраста. Пасмурное небо – это не сплошное ровное " покрывало", через которое проникает безликий свет, а особая среда, находящаяся в постоянном движении и изменении. Здесь возникает множество нюансов, которые необходимо учитывать. Манипулируя плоскостью черного бархата, можно было создавать самые различные зональные затемнения без заметных границ, воздействуя тем самым на контраст освещения. Такой принцип работы позволял придавать этим затемнениям не искусственный " поставленный" характер, а неожиданный и случайный. Черный бархат – очень гибкий инструмент, его удобно устанавливать и перемещать, чтобы на панорамах он не оказывался в кадре. Интересные результаты он дает также, когда затеняет перед камерой первоплановые фигуры и предметы. Эта " бархатная система", поглощая излишний рассеянный свет, создает более четкое объемное изображение. При съемке в лесу, в пасмурную погоду, трудно добиться в кадре градаций черного цвета – всегда мешает воздушная среда, которая превращает темное в серое. Располагая бархат на общем плане за деревьями на разных расстояниях, можно получить богатую палитру черного цвета, благодаря чему реальное пространство начинает соседствовать с мистическим.

Но искусственное освещение все же было необходимо. Оно состояло из трех ламп-фар, применяемых при посадке самолета, и аккумуляторов к ним. Однако из-за очень резкого режущего света, рассчитанного на большое расстояние, их нельзя было использовать для актерских сцен. Нас спасли легкие рассеивающие японские линзы большего диаметра, которые мы сами приспособили к этим осветительным приборам. Летом все это " богатство" мы возили на обычном газике, а зимой – на санях. Исключением стал лишь один ясный морозный день. Предстоял большой сложный по мизансцене эпизод, в котором участвовало много актеров. Погода выдалась солнечная, небо было чистое, голубое. Зимнее солнце всегда находится под таким углом, что оно как нельзя лучше освещает лица актеров. Пока мы снимали, поднялся ветер, солнце исчезло, и никакой черный бархат, никакие лампы-фары не могли бы помочь продолжить съемку недоснятой сцены с яркими бликами. Я рискнул использовать " припрятанный" лихтваген (25) и дуговой свет, который вооружил оранжевыми фильтрами, чтобы подогнать цветовую тональность под исчезнувшие лучи зимнего солнца. Мы сумели доснять этот сложный эпизод до конца на средних и крупных планах. На экране все оказалось в порядке, без заметных швов.

Когда я работал на натуре с лампами-фарами, вспомнил, что во время съемки можно свободно следовать за актером с небольшим источником света. Опытный осветитель легко удерживает в одной руке осветительный прибор, в другой – легкий диффузный экран, который при изменении расстояния от источника света способен влиять на характер освещения в широком диапазоне – от направленного до рассеянного. Я успешно использовал такой метод, как на натуре, так и в павильоне, благодаря замечательному мастеру по свету Виктору Михайлову, который раньше постоянно работал с Урусевским. Виктор, словно фокусник, проделывал невероятные перемещения на съемочной площадке.

Эта система становится наиболее эффективной, когда актер в движении оказывается в сложных ракурсах по отношению к камере. Тогда необходимо на ходу подправлять освещение этим гибким, мобильным способом, создавая более выразительный световой рисунок. Источник не должен себя обнаруживать, он должен растворяться в общем потоке атмосферного освещения. Я думаю, что этот весьма эффективный вспомогательный прием имеет большое будущее, особенно для тех операторов, которые не боятся вводить в свою работу элементы хроникальности и импровизации.