В Сибирь и на Дальний Восток теперь ринется не только Китай, но и все транснациональные корпорации. К чему это приведет - долго гадать не нужно.

“Что плохого я сделала Родине?! " Налог на землю для пенсионерки вырос в 75 раз.

maxpark.com/community/1574/content/3669806? _utl_t=vk.

Самое дорогое для человека — природа, мать наша. Сегодня, когда мы начинаем получать квитки на земельный налог, затертый временем штамп для многих обретает особый смысл. Собственники своих соток за городом начинают понимать: дивные подмосковные красоты и свежий деревенский воздух дорого стоят и не каждому по карману.

фото: Наталья Мущинкина

— В нынешнем году налог на землю мне увеличили в 75 раз! — вздыхает пенсионерка, ветеран труда Елена Николаевна Збарская. — Где я возьму столько денег? Даже если залезу в долги и заплачу, на следующий год платить столько же, а то и больше!..

В далеком 1936 году ее дедушка, Николай Николаевич Приоров, академик, основатель и многолетний директор ЦИТО, за заслуги получил в бессрочное пользование с правом наследования дачный участок в районе железнодорожной станции Снегири Истринского района. Ни много ни мало — 150 соток. Поросший лесом, на довольно крутом склоне Истринской поймы, но вне водоохранной зоны.

В том же году был построен простой деревянный дом, который сгорел в 1941-м, — здесь проходила линия обороны Москвы. После войны дом был восстановлен, теперь ему 69 лет, почтенный возраст. В нем царят дух семьи, связь поколений. У пенсионерки четыре внучки и двое внуков, надеется увидеть и правнуков. За все годы члены семьи не вырубили ни одного дерева, убирали сухостой, на маленьком солнечном безлесном пятачке посадили фруктовый сад, около дома разбили цветники.

Словом, с тех пор много воды утекло, дом, как и его обитатели, многое повидал на своем веку. Но последняя платежка из налоговой его попросту убивает.

— В 2004 г. участок был оформлен в мою собственность и получил кадастровый номер, — продолжает Елена Николаевна. — Земельный налог наша семья исправно платила все годы, последние 10 лет — по 6, 5 тыс. руб. В этом году пришла платежка на 131 тыс. руб.! Я сроду таких денег в руках не держала. В 2004 г. участок по кадастру был оценен в 630 тыс. руб., в 2014-м — в 43 млн руб. Я понимаю, что цена растет, но не в 75 раз!

В поселке разные участки — у кого лесные на склоне, у кого — ровные безлесные. Контингент владельцев также достаточно пестрый. Тут и потомки тех, кто получил землю в 1936 году. И люди нового поколения, купившие участки у вышеупомянутых потомков. Понятно, что тем, у кого жизнь удалась, заплатить 131 тыс. руб. вряд ли будет обременительно. Зато для других это настоящая финансовая катастрофа.

Категории земель, от которых во многом и зависит кадастровая стоимость, у всех разные. У трех соседних практически одинаковых участков три разные категории! Получается, сколько участков, столько и категорий. Из каких принципов они определяются — вот в чем вопрос.

Елене Николаевне в этом плане не повезло, ее земля отнесена к самой дорогой: промышленности, транспорта, связи и даже... космического обеспечения! А участок, принадлежащий одной из финансовых структур, расположенный напротив, в водоохранной зоне р. Истры и многократно превосходящий по площади ее надел, отнесен к категории «земли поселений», самый дешевый.

В итоге 151 сотка Збарской стоит 43 млн 710 тыс. руб. А те 2390 соток — 591 млн 63 тыс. рублей. Данные открытые, взяты из Интернета с публичной кадастровой карты.

В случае оспаривания результатов кадастровой оценки чиновники предлагают собственникам обращаться в согласительную комиссию. Так, дескать, путем взаимных уступок и компромиссов и удастся прийти к общему знаменателю. Чтобы и овцы были целы, и волки сыты.

Их бы чиновничьими устами да мед пить. Подать документы в согласительную комиссию простому смертному практически невозможно. Для этого требуется независимая оценка земли, которая стоит 75 тыс. руб., — не у всех такие деньги найдутся.

В семье Збарской нет недвижимости за рубежом, счетов в иностранных банках. Нет даже в российских. Одноэтажный дом, дорожки не выложены итальянской плиткой, а просто посыпаны песком. Нет проводных телефона и Интернета и даже магистрального водопровода, свой колодец.

— Мои дедушки и бабушки, родители, хоть и были известными людьми, жили скромно, не воровали, честно трудились, — говорит пенсионерка. — Откладывая каждый месяц, всей семьей мы, наверное, могли бы за год собрать требуемую сумму, ограничить себя во всем. Но где гарантия, что на будущий год в платежке не будет стоять 262 тыс. руб. или 393 тыс. руб.?

— Мне хочется задать вопрос нашей власти: что такого плохого сделала моя семья и я нашей родине, что государство насчитало нам такой налог? — спрашивает Елена Николаевна. — Ведь если я не заплачу, участок могут конфисковать. И в итоге продадут за бесценок очередному коррупционеру. 80 лет семья бережно сохраняла наше «родовое гнездо» для следующих поколений, и теперь пришел этому конец?

ПРИЛОЖЕНИЕ. ЦИТАТЫ ИЗ КНИГИ СЕРГИЯ НИЛУСА «БЛИЗ ЕСТЬ ПРИ ДВЕРЕХ.».

ПРОТОКОЛ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ №6:

«Аристократия гоев, как политическая сила, скончалась — с нею нам нечего считаться; но, как территориальная владелица, она для нас вредна тем, что может быть самостоятельна в источниках своей жизни. Нам надо поэтому ее во чтобы то ни стало обезземелить. Для этого лучший способ заключается в увеличении земельных повинностей — в задолженности земли. Эти меры задержат землевладение в состоянии безусловной приниженности. Наследственно не умеющие довольствоваться малым, аристократы гоев прогорят быстро. В то же самое время надо усиленно покровительствовать торговле и промышленпости, а главное, — спекуляции, роль которой заключается в противовесе промышленности: без спекуляции промышленность умножит частные капиталы и послужит к поднятию земледелия, освободив землю от задолженности, установленной ссудами земельных банков. Надо, чтобы промышленность высосала из земли и руки, и капиталы и через спекуляцию передала бы в наши руки все мировые деньги, и тем самым выбросила бы всех гоев в ряды пролетариев. Тогда гои преклонятся перед нами, чтобы только получить право на существование. Для разорения гоевской промышленности мы пустим в подмогу спекуляции развитую нами среди гоев сильную потребность в роскоши, всепоглощающей роскоши. Поднимем заработную плату, которая, однако, не принесет никакой пользы рабочим, ибо одновременно мы произведем вздорожание предметов первой необходимости, якобы от падения земледелия и скотоводства; да, кроме того, мы искусно и глубоко подкопаем источники производства, приучив рабочих к анархии и спиртным напиткам и приняв вместе с этим все меры к изгнанию с земли всех интеллигентных сил гоев. Чтобы истинная подкладка вещей не стала заметна гоям раньше времени, мы, ее прикроем якобы стремлением послужить рабочим классам и великим экономическим принципам, о которых ведут деятельную пропаганду наши экономические теории.».

ИЗ «ТАЙНЫ ПОЛИТИКИ, СПОСОБЫ ЕЕ ДЕЙСТВИЙ И РЕЗУЛЬТАТЫ»:

Наше влияние тем более усиливается, что политическая сила не сдавшегося нам барства, купечества, мещанства с каждым днем падает-: мы ее приучили быть молчальницей... С этой силой нам приходится считаться только как с территориальной владычицею. Вот на этой почве она для нас помеха, ибо она может быть самостоятельна в источниках своего существования, то есть, она может прокармливать гоев помимо наших рук... А между тем нам необходимо, чтобы одни крестьяне оставались на земле, потому что их легче закрепостить деньгами и беспрепятственно скупать у них за бесценок во время их осенних нужд и платежей, всё то, что мы в десять раз дороже продаем гоям в городах, куда нам нужно всех их стянуть всякими приманками, из которых сильнейшая — в угождении разврату, роскоши и прочему.

Для окончательного торжества над гоями нам надо скупить до последней пяди земли, не принадлежащей крестьянам, которых мы свяжем нуждой.

В достижении этой цели нам уже очень помогли Земельные банки, которые давали такие большие ссуды, что их не могли оплачивать процентами с доходов имений. Таким образом заложенные земли пошли или пойдут в продажу с торгов по вынужденной цене, чему еще будет способствовать отсутствие рабочих рук, занятых купленными землями через Крестьянский банк или стянутых нами на фабрики и в города.

Продаваемые земли мы скупаем через подставных лиц, которым это дает ценз, а нам деше вые аренды этой земли и... послушников. Эти сделки мы совершаем, пока нам еще не дано право скупать землю лично в некоторых, еще не вполне подчинившихся нам странах.

Когда таким образом вся земля миpa перейдет в наше владение, то гои сами превратятся в наги рабочий скот (как сказано в Талмуде), ибо тогда им придется довольствоваться одним прокормлением за труды; то есть за право на существование они будут нам работать как рабы, потому что в то время мы отнимем у них право купли и продажи.

Чтобы ускорить обезземеливание гоев, учреждено увеличение земельных повинностей в виде задолженности земли и косвенных налогов на ее производства. Прикрывающие наше владение якобы собственники от этого не разорятся... ибо, во-первых, эта мера продлится до перехода всей земли в наши руки, а, во-вторых, для нас ничего не стоит их поддержание, ибо этот расход пополняется доходами от дешево скупленных имений и от перепродажи скупаемых продуктов, которые гои вынуждены продавать по той цене, какую мы дадим.

Кроме того, жизнь в усадьбах сделается для них нестерпимою потому, что наша покорная слуга — Департаментная (уездная) полиция деморализует и натравит сама же на помещиков крестьян, объявляя последним, что если они откажутся работать на помещиков-гоев, то это вынудит их продавать им земли через Крестьянский банк. Эта самая полиция будет покрывать проступки рабочих против хозяев и примером безнаказанности деморализует народ, оставляя все жалобы помещиков без последствий, якобы по бездоказанности... Для сего она будет подтасовывать показания в пользу рабочих и против собственников, научая свидетелей лгать и отрекаться от виденного и слышанного.

Вы понимаете, что такие действия со стороны блюстителей порядка приучат народ к самоуверенной разнузданности, к самоуправству, к неисполнению закона, пренебрегаемого ими вследствие сознания бессилия последнего. Это окончательно разрознит интересы рабочих и собственников (что отразится на финансах страны) и создаст между ними ту ненависть и борьбу, на почве которой и разыграется последний акт — водворение республики...

Стачки для вздорожания предметов, в которых будут участвовать сами гои из жадности к наживе, тоже послужат делу разорения гоев, ибо сегодняшние наши участники в стачках завтра сами попадут в яму, вырытую ими же самими для собратьев своих, ибо крышка от нее — в наших руках... Подстроив учреждение земельных банков, чтобы подбить землевладельцев закладывать свои земли, мы тем же временем произвели якобы расцвет промышленности, о котором кричала наша реклама, описывавшая барыши десятками процентов...

Вслед за первыми шагами промышленности мы ввели спекуляцию, роль которой заключается в противовесе промышленности и торговле, потому что без спекуляции та и другая могли бы умножать гоевские капиталы и поднять земледелие, выкупив в заложенные земли, а нам нужно, чтобы спекуляция высосала соки промышленности и торговли, после того, как последние высосали соки у земледелия, отобрав у него рабочие руки. Таким образом спекуляция передаст в наши руки деньги гоев, не попавшие в потоки займов.

Благодаря приведенным мерам, по нашему расчету, все гои должны попасть в ряды пролетариата и поклониться нам для получения средств к пропитанию, то есть сделаться нашими рабами. В подмогу спекуляции мы вводим обычай к роскоши, а одновременно поднимаем для вида только заработную плату землепашцев и фабричных, которым от этого пользы нет, потому что наша комиссионная агентура производит вздорожание припасов и предметов первой необходимости, подбивает их забирать деньги вперед и пропивать их до последнего гроша...

Как видите, всё предусмотрено!..

Чтобы раньше времени гои не заметили нашей работы, мы ее прикрываем рекламою, усердными заверениями, что мы служим на пользу народа и тем якобы великим экономическим принципам, о которых проповедывают наши научные экономические теории, по которым давно уже действуют правители. Заметьте, что ныне правители суть не царствующие, а премьеры- диктаторы, которым терроризованные венценосцы поклоняются потому, что мы их приучили бояться искать лучшего в страхе попасть на худшее. Мы должны достигнуть, в конце концов, с помощью наших докторов, аптек и вообщеполной неурядицы в делах гоев того, чтобы, кроме

нашей братии евреев (из коих масса крестилась, чтобы лучше укрыть свою деятельность, так как отщепенцев среди наших быть не может), были бы пролетарии-гои, несколько преданных нашей программе миллионеров, полиция, солдаты да находящиеся под влиянием наших гипнотизеров -агентов правители...

Агенты эти не могут нам изменить, потому что они знают, что если среди них появляется ослушник или предатель, то мы его стираем с лица земли с помощью тех же фанатиков-либералов...

Мы уже достигли того, что, например, Англия, стоявшая на краю гибели, благодаря исключительно поддержке наших банкиров и их давлению [на] дипломатический мир, останется могущественной, ибо никто не посмел против нашей воли поднять на нее руку и, несмотря на то, что она враг всего миpa, всё еще поклонятся ей...

Ведь и Франция снизошла до Фашоды, а после того за якобы ее богатство многие поклонились ей... Но скоро она будет опять принижена, потому что этого требует ход нашей политики.

Государственные люди почти все признали наше давление и подчинились ему, потому что мы запутали все нити, протянутые в государственные кабинеты. Всемирная политика двигается в том направлении, в котором ее двигают эти нити, концы которых находятся в руках наших правителей. Ныне фактически ясно, что наше Сверхправительство обезличило все правления. Оно стало на положение диктатора и правит всеми администрациями гоев, в то время как гражданское право направляет отношения государственных подданных между собою.

Теперь, если какие правители и подымают голос против нас, то это лишь для того, чтобы скрыть свою солидарность с нами, или по нашему наущению (конечно, есть нежелательные исключения), потому что и антисемитизм нужен нашему [Сверх]правительству для застращивания своих плебеев, которые лучше повинуются после того, как [их] потрепали гои, а мы явно защитили их, и лучше ненавидят их... Гои часто играют роль собак, загоняющих наше стадо. Ведь это антисемитизм раскидал наш народ во все концы миpa туда, куда нам бы его не загнать без этой помощи. Происшедшее от сего разветвление с нашего дерева послужило организацией той паутины, в которой мы запутали все нееврейские народы...

Заметьте, что антисемитизм никогда не нанес ущерба, даже не затронул наши учреждения, администраторов и высших агентов, он всегда обрушивался на пролетариат наш, то есть на рядовых солдат — на пушечное мясо.

Как выше сказано, наше [Сверх]правительство находится в таких экстра-легальных условиях, которые принято называть энергичным словом диктатура. Поэтому мы уже в силах править сильною рукой, которая держит не только современные двигатели, но и осколки когда-то сильных партий, разбитых нашими незримыми ударами. В этой руке — неудержимые честолюбия, беспощадные ненависти, злобные мести и... всеохватывающий террор...

Среди наших сознательных и бессознательных агентов находятся люди всех доктрин: реставраторы монархии, демагоги, социалисты, анархисты, коммунары, коллективисты, консерваторы и прочая и прочая. Всех их мы незаметно для них впрягли в нашу колесницу, каждый из них со своей стороны подскребывает, подтачивает все установленные порядки, стараясь их свергнуть, чтобы попасть в первые ряды... Вся эта подтачивающая работа замучила все государства: они стали взывать хотя бы к временному покою. Ради поддержания мира они готовы жертвовать интересами момента, не рассуждая о том, как их жертвы на них же отзовутся в будущем. Но мы им не дадим покоя, пока не истребим большинство их войнами и другими средствами, пока остающиеся не поклонятся нашему интернациональному Сверхправителъству, открыто признавая себя подданными и данниками его. Все перечисленные партии находятся под нашим непосредственным влиянием, потому что для борьбы с правительствами им нужны деньги, а деньги все в наших руках. Государственные учреждения важны не сами по себе, а по исполняемым ими функциям. Эти функции распределяются на административные, законодательные, исполнительные, регулирующие и контрольные, которые действуют в государственном корпусе как органы в человеческом теле.

Если повредить орган в человеческом теле, то оно заболеет и может умереть — следовательно, поврежденная функция государственного корпуса может ему принести те же последствия. Ввиду этого мы заразили эти функции смертельным ядом либерализма, следствием чего все государственные корпуса находятся в агонии...

Либерализм заменил Самодержавные правительства конституционными, а вы знаете теперь, что конституции — это школы споров, раздоров, бесплодных агитаций, партийных расколов — одним словом, всего того, что обессиливает деятельность государств, а тем более республику с ее подтасовкой большинством голосов.

Трибуна убила власть Правителей, а республика заменила власть представителя нации его карикатурой — Президентом, взятым из толпы...

Либерализм противопоставил друг другу расчеты, страсти и интриги, развив стремления к авторитетству. Благодаря ему мы смогли проявить полную предприимчивость, вооружить партии и народ друг на друга, несмотря на общность их племенных, территориальных и религиозных связей... Мы поставили власть мишенью для всяких амбиций, из гоевских государств мы сделали арены, на которых разыгрываются смуты всякого рода... Еще немного — и банкротства, анархия подорвут окончательно гоевские царства.

Неистощимые говоруны превратили заседания административных собраний в ораторские состязания, отвлекающие умы от дел... Все наши агенты, и в особенности члены администраций, стараются дискредитировать власть гоев и ее поддержку — аристократию и расплодить злоупотребления властью в пользу деморализации низших классов. Злоупотребления временщиков должны окончательно подорвать престиж гоев-правителей, и тогда всё должно полететь вверх ногами под ударами обезумевшей от либерализма толпы, руководимой нашими агентами. Мы уже приковали гоев к тяжелому труду бедностью сильнее, чем их приковывало рабство и крепостное право, ибо прежде были закованы только рабочие классы, а ныне все их классы попали в наши денежные оковы. Это потому, что благодаря науке политэкономии мы поставили социальные отношения на такие основы, при существовании которых значение личности, труда, работоспособности, даже гениальности пропадают под гнетом золота. Нет заработка — нет денег, ибо нет применения ума и труда. В конституции мы провели такие права, которые для масс суть фикция, ибо они выражают на практике несуществующую идею. Республиканское право для труженика суть горькая ирония, ибо необходимость чуть ли не поденного труда не дает ему настоящего пользования ими, но зато дает нам возможность подтасовывать большинство голосов и производить стачки, и рабочих, и хозяев, которые отнимают у труженика гарантию постоянного и верного заработка.

Под нашим руководством сами правители уничтожили силу настоящей аристократии, ее земельную собственность, которая заменена силой кулачества и нашего кредита. Эти последние крепким ярмом насели на народы и бывших кормильцев, разоренных аристократов. Потому мы являемся для них спасителями, когда предлагаем вступить им в ряды наших полков анархистов, для которых мы всегда оказываем поддержку из якобы братской солидарности.

Прежде аристократия, пользуясь по праву трудом рабочих, была заинтересована, чтобы они были сыты, здоровы, крепки; ныне наши агенты и наученные их примером новые хозяева заинтересованы, чтобы рабочие нуждались и голодали, ибо в недостатке они закрепощаются деньгами, то есть переходят в наше незримое руководство и работают без разбора ради куска хлеба. Голод и нужда создают господство капитала вернее всякого законодательства... Вот почему мы подстроили и то и другое, оторвав рабочие руки от земли, то есть от производства питательных веществ — самого необходимого, для производства на фабриках ненужного (побрякушек и тряпок для роскоши), и это мы назвали прогрессом производства... (смех присутствующих).