Истории с колес. Но я еще не знала, что либеральный город Лахоре станет последним местом, где я увижу женщин, свободно разгуливающих по улице и загова- ривающих с нами

Но я еще не знала, что либеральный город Лахоре станет последним
местом, где я увижу женщин, свободно разгуливающих по улице и загова-
ривающих с нами. В сельской местности женщин мы видели только за ра-
ботой в поле, и они страшно боялись вступать в контакт с иностранцами.

На удивление, чаще всего беседа начиналась с вопроса: «Вы христиа-
не?» Наш Саймон, убежденный атеист, как то в этом признался, и в ответ
было сильное неодобрение. Так мы пришли к выводу, что в мусульман-
ском мире лучше называть себя христианами, чем атеистами, потому что
вера хоть в какого то бога лучше, чем полное отсутствие веры.

Пакистанцы понравились нам гораздо больше своих индийских соро-
дичей. Наверное, это как то связано с тем, что мусульмане не вегетариан-
цы, в отличие от индусов. Пакистанцам нельзя есть мясо два дня в неделю,
но так как курятина здесь мясом не считается, то их высокобелковая дие-
та не прерывается никогда.

Когда мы готовились к предстоящему визиту в Иран, я поняла, что
мне придется купить еще один shalwar kameez. Мешковатость и скром-
ность в мусульманских странах для женщины главное; про обтягиваю-
щие майки и обычные штаны пришлось забыть, так как обнажение кожи
или малейший намек на очертания женского тела здесь под суровым за-
претом. Я бы не сказала, что безумно люблю ходить по магазинам, но вы-
бирать шальвары было страшно весело. Все, что мне нужно было делать,
это сидеть в удобном кресле, пока несколько мальчишек носили мне ко-
ка колу и показывали сотни всевозможных комбинаций; широта выбора
просто сводила с ума.

Я остановилась на ярком красно желто черном наряде, похожем на
шотландский тартан, и сделала заказ. Появился портной, который меня из-
мерил, и на следующий день я забрала сшитый на меня костюм. Позднее я
с ужасом прочитала на Lonely Planet, что носить красный в Иране опасно,
потому что это цвет врага Имама Хусейна, племянника Мохаммеда.

Пришло время покинуть открытый и добродушный Лахоре и изум-
ляться контрастам современного, четко выстроенного Исламабада и его
разрастающегося предместья, Равальпинди. Пакистан был еще одной
страной, где сильно чувствовалась нехватка дорожных знаков, даже на
главной, столичной, трассе, но остановиться и спросить дорогу у полицей-
ского — это тоже палка о двух концах. Они всегда готовы помочь и хоро-
шо осведомлены («нужная вам дорога находится у вас за спиной»), но в то
же время любят демонстрировать свою власть («сэр, если вы свернете ту-
да, я имею право вас оштрафовать»). Но когда Саймон объяснил, что у нас
нет заднего хода, полицейский натянул свои белые перчатки, остановил
движение и позволил нам сделать этот нелегальный поворот.

На следующем контрольном пункте мы встретили еще один иностран-
ный мотоцикл: XR250 с немецкими номерами; при ближайшем рассмотре-
нии это оказался Улли, с которым мы познакомились в Катманду. Мы
решили поехать в Равальпинди вместе, но наличие тащащейся перед нами
полицейской машины говорило о том, что нам предоставили нежелатель-
ный эскорт. Нервничать мы не стали, и решили просто ждать, пока им это
самим не надоест. Со временем они дали нам себя обогнать, но в зеркале
заднего вида я увидела, что они остановили Улли. Когда его потом отпусти