Международные обязательства по защите от насилия и дискриминации

Согласно Международному пакту о гражданских и политических правах (МПГПП), ратифицированному Россией в 1973 г. [261], каждое государство-участник «обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства» [262]. Статья 6 МПГПП гарантирует право на жизнь, а статья 9 гласит, что «каждый человек имеет право на […] личную неприкосновенность». Такие гарантии накладывают на российские власти обязательства не игнорировать опасность для жизни, которой подвергаются люди, находящиеся в их юрисдикции, и принимать разумные и надлежащие меры для их защиты.

В статье 26 МПГПП говорится: «Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту закона». МПГПП также гарантирует право на свободную и спокойную личную жизнь (статья 17, право на неприкосновенность частной жизни), право на свободу самовыражения, в том числе выражения своей гендерной идентичности, через одежду и поведение (статья 19, право на свободное выражение мнений), а также право на свободу передвижения и публичных встреч без риска быть подвергнутым притеснениям и нападениям (статья 21, свобода собраний). Как государство — участник МПГПП Россия обязана пресекать преследование людей за реализацию ими таких свобод и привлекать виновных к ответственности.

Комитет ООН по правам человека (компетентный орган ООН, который занимается толкованием МПГПП и отслеживает его соблюдение государствами) давно постановил и неоднократно подчеркивал, что согласно положениям МПГПП дискриминация по признаку сексуальной ориентации запрещается[263].

Комитет ООН по правам человека пришел к выводу, что в том случае, если государства не предпринимают надлежащих шагов по защите людей, которые постоянно сталкиваются с угрозами их жизни, они нарушают свои обязательства по статье 9 (обеспечение личной неприкосновенности)[264].Комитет критиковал государства за неспособность защитить людей от насилия на почве сексуальной ориентации и выражал озабоченность по поводу «нападений на людей и даже убийств из-за их сексуальной ориентации (ст. 9)», «малочисленности возбужденных дел о таких противозаконных деяниях», а также по поводу законов, которые «используются для дискриминации людей по причине их сексуальной ориентации (ст. 26)»; комитет потребовал от государств «предоставлять эффективную защиту от насилия и дискриминации по признаку сексуальной ориентации»[265].

В октябре 2012 года Комитет по правам человека принял решение не в пользу России по делу о привлечении к ответственности ЛГБТ-активистки согласно региональному закону о запрете «пропаганды гомосексуализма» (см. выше главу I)[266]. Комитет постановил, что Россия нарушила право на свободу выражения мнений (статья 19), и назвал положения закона о запрете «пропаганды» «противоречивыми и дискриминационными»[267].

В ноябре 2012 года Комитет ООН против пыток выразил озабоченность тем, что сотрудники российской полиции «недостаточно быстро реагируют на случаи нападения на лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов (ЛГБТ) и недостаточно эффективно проводят расследования и предъявляют обвинения виновным» [268]. Комитет настоятельно рекомендовал России «принимать эффективные меры для защиты всех тех, кто относится к группам риска, в том числе […] ЛГБТ […], в частности путем усиления мониторинга. Все акты насилия и дискриминации в отношении [ЛГБТ] должны оперативно, беспристрастно и эффективно расследоваться, виновные привлекаться к ответственности, а жертвы получать возмещение за причиненный им вред» [269]. Он также призвал российские власти «открыто осудить нападения на […] ЛГБТ […] и вести информационно-просветительские кампании, в том числе среди сотрудников полиции, пропагандируя терпимость и уважение многообразия».

Став в 1996 году членом Совета Европы, Россия, наряду с выполнением других обязательств, должна соблюдать стандарты этой организации в области прав человека. Присоединившись в мае 1998 года к Европейской конвенции о защите прав человека, Россия также признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека и, следовательно, должна подчиняться его решениям и выполнять их. Применительно к дискриминации по признаку сексуальной ориентации суд неоднократно подчеркивал, что она не только нарушает Конвенцию, но и является не менее серьезным нарушением, чем дискриминация по признаку расы, пола и этнической принадлежности[270].

В марте 2010 года Комитет министров Совета Европы выпустил рекомендацию о мерах по борьбе с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности [271]. В рекомендации содержится призыв к государствам-участникам искоренять дискриминацию и следить за соблюдением прав ЛГБТ [272]. В частности, в ней говорится, что государства «должны обеспечить проведение эффективных, своевременных и беспристрастных расследований предполагаемых преступлений и иных происшествий, обоснованно подозреваемым мотивом для совершения которых правонарушителем является сексуальная ориентация или гендерная идентичность пострадавшего» [273]. Кроме того, в рекомендации указывается на то, что государства-члены должны принимать надлежащие меры в целях обеспечения «беспрепятственного осуществления права на свободу выражения мнения без дискриминации по признакам сексуальной ориентации или гендерной идентичности; в том числе в отношении свободы получать и распространять информацию, касающуюся сексуальной ориентации или гендерной идентичности» [274]. Рекомендация CM/Rec(2010)5 была принята единогласно, то есть за нее проголосовал и представитель Министерства иностранных дел РФ.

Джокьякартские принципы применения международно-правовых норм о правах человека в отношении сексуальной ориентации и гендерной идентичности гласят, что «каждый человек вне зависимости от сексуальной ориентации или гендерной идентичности имеет право на личную неприкосновенность и на защиту со стороны государства от насилия или телесных повреждений, причиняемых как должностными лицами государства, так и любыми лицами или группами»[275]. Согласно этим принципам, государства должны принимать все необходимые меры «с целью обеспечения в полном объеме пользования правом на свободу убеждений и на их свободное выражение с учетом прав и свобод других и без дискриминации по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности, включая получение и передачу информации и идей, касающихся сексуальной ориентации и гендерной идентичности, а также связанные с этим выступления в пользу юридических прав, публикацию материалов, вещание, организацию конференций и участие в них, а также распространение информации о безопасном сексуальном поведении и доступ к такой информации»[276].

Международное право в области прав человека и федеральный закон о «запрете гей-пропаганды»

Принятый в 2013 году федеральный закон о пропаганде «нетрадиционных сексуальных отношений» среди несовершеннолетних и аналогичные региональные законы в 11 субъектах РФ противоречат многим обязательствам России в рамках международного права в области прав человека.

Как участник Европейской Конвенции о защите прав человека (ЕКПЧ) и Международного пакта о гражданских и политических правах Россия взяла на себя юридические обязательства гарантировать право на свободу собраний и выражения мнений, а также обеспечивать пользование этими правами без какой-либо дискриминации. Как отмечалось выше, Комитет по правам человека уже принял решение, что законы, запрещающие «пропаганду» отношений ЛГБТ, нарушают право на свободу выражения мнений и свободу от дискриминации; на рассмотрении Европейского суда по правам человека находится несколько схожих дел[277].

Хотя Европейскому суду по правам человека еще только предстоит принять окончательное решение о применении законов о запрете «пропаганды», он уже дал понять, что действия в защиту прав ЛГБТ однозначно подпадают под гарантии свободы выражения мнений, объединений и собраний, предусмотренные в ЕКПЧ, и что случаи вмешательства в такие права будут пристально изучаться. Так, суд не раз однозначно отклонял инициативы России и других стран, направленные на подавление деятельности в защиту равенства и прав ЛГБТ, которое выражалось в запретах и ограничениях на публичные марши и отказах признавать организации, занимающиеся такими вопросами[278]. В частности, суд напомнил России следующее:

«Как Европейский Суд отметил в Постановлении по делу “Сергей Кузнецов против Российской Федерации” (Sergey Kuznetsov v. Russia) (от 23 октября 2008 г., жалоба № 10877/04, § 45): “любые меры, представляющие собой вмешательство в свободу собраний и выражения мнения, иначе как в случаях подстрекательства к проявлению жестокости и отрицания демократических принципов — какими бы шокирующими и неприемлемыми не представлялись властям конкретные взгляды или используемые слова, — оказывают плохую услугу демократии и зачастую подвергают ее опасности”» [279].

Отклоняя аргументы российского правительства о том, что от государства требуется проявлять уважение и терпимость к правам сексуальных меньшинств в частной, а не публичной сфере, суд отметил:

«В распоряжении Европейского Суда отсутствуют научные доказательства и социологическая информация, подтверждающие, что обычное упоминание о гомосексуальности или открытая общественная дискуссия о социальном статусе сексуальных меньшинств окажет негативное воздействие на детей или “ранимых взрослых”. Наоборот, только с помощью справедливой и общественной дискуссии общество может обратиться к таким сложным вопросам, которые были подняты в данном деле. Такая дискуссия, подкрепленная академическими исследованиями, положительно бы отразилась на взаимодействии внутри общества в результате обеспечения гарантий того, что представители всех точек зрения, в том числе и конкретные личности, будут выслушаны» [280].

Согласно нормам о свободе выражения мнений, от властей требуется обеспечивать беспрепятственное выражение идей и мыслей, которые могут оскорбить, шокировать или причинить беспокойство каким-либо слоям общества [281]. Любое ограничение свободы выражения мнений должно быть объективно соразмерным и преследовать законную цель. Ни федеральный, ни региональные законы о запрете «пропаганды» отношений ЛГБТ не соответствуют этому критерию.

Кроме того, согласно прецедентам Европейского суда, любые меры, которые приводят к различному обращению при осуществлении прав только из-за различия в сексуальной ориентации, представляют собой дискриминацию, а следовательно — нарушение конвенции[282].

В юридическом мнении Венецианской комиссии (консультативного органа Совета Европы по конституционным вопросам), опубликованном в июне 2013 года, говорится, что проект федерального закона (теперь уже принятого) о запрете «пропаганды» отношений ЛГБТ «не соответствует [Европейской конвенции о защите прав человека] и международным стандартам в области прав человека» и должен быть отозван. Авторы мнения о законопроектах, внесенных в России, Украине и Молдове, пришли к выводу, что цель таких законов заключается «не столько в продвижении традиционных ценностей и традиционного отношения к семье и сексуальности, сколько в ограничении нетрадиционных путем наказания за их выражение и продвижение»[283].