Общая структура речи лжеца при искажении.

С точки зрения детекции лжи нас интересует не столько содержание высказывания, сколько его структуризация опрашиваемым лицом. Исходя из анализа высказывания, мы можем сделать достаточно точный вывод о причастности или непричастности субъекта к расследуемому событию, поскольку свой поведенческий стереотип причастный и непричастный человек формирует по-разному, и это всегда проявляется в речи. Сознательному контролю эти стратегии без специальной подготовки не поддаются.

Разнообразие видов поведенческой активности порождает разные типы установок, и естественно, что для эффективной реализации «плана выживания» человек будет использовать проверенные веками стереотипы.

При правильно построенной опросной беседе непричастный человек испытывает интерес к процедуре беседы, ассоциирует себя с местом совершения преступления, проявляет свойственные ему эмоции, переходит из состояния в состояние в зависимости от изменения контекста, настроен на долгосрочную перспективу, рассказывает о своих внутренних ощущениях и переживаниях.

Причастный же человек в этих же условиях ведет себя иначе: находится в наблюдательной позиции, следит за действиями верификатора, диссоциирует себя не только от места преступления, но и от самого события преступления, ориентирован на настоящий момент, старается не рассказывать о своих внутренних переживаниях и ощущениях, постоянно пытается контролировать себя, свое поведение и речь.

Попробуем описать структуру речевых ответов, исходя из их стратегий мышления.

Структура речи причастного человека:

1. Психолингвистический стереотип «обобщение».

В своей речи причастные лица используют так называемые кванторы всеобщности: все, всегда, никто, никогда. Стараются увеличить круг подозреваемых при ответах на вопросы о возможном участии его или кого-либо еще.

2. Психолингвистический стереотип «оправдание намерений преступника».

В ответах, касающихся личности преступника, звучат оправдательные мотивы, проявляется тенденция извинения преступника. В отношении преступного действия не используются слова с негативной коннотацией. Кража превращается в случай, мошеннические действия – в обстоятельства и т. д.

3. Психолингвистический стереотип «изменение картины восприятия события».

Причастное лицо старается представить совершенное событие исходя из другой модели восприятия мира: Давайте подумаем, зачем мне эта машина. Сколько я за нее получу? Да у меня зарплата больше!

Все эти речевые стереотипы объединяет одна поведенческая установка – извинить и понять преступника, поскольку он тоже человек. Смягчение негативных оценок личности и ситуации сопровождается постоянной диссоциацией себя от расследуемого события: не знаю, не видел, не понимаю сути вопросов, ваших действий.

4. Психолингвистический стериотип «дистанцирование от личности человека». Лжец старается диссоциировать себя от личности того человека которому нанес ущерб. Как правило он использует местоимения не называя жертву по имени: тот человек, та женщина, начальник, он, она, они. С большим трудом называет человека по имени.

Структура речи непричастного человека иная:

1. Психолингвистический паттерн «детали».

Непричастное лицо, если с ним правильно проводят беседу, охотно ассоциирует себя с местом происшествия, легко говорит о деталях, приводит версии, как правило, сужает круг подозреваемых, защищает своих друзей и близких.

2. Психолингвистический стереотип «осуждение личности преступника».

В отношении события преступления и личности преступника использует жесткие формулировки: кража, убийство и т. д. Не извиняет личность преступника, может в отношении его использует негативно окрашенные и даже оскорбительные выражения.

3. Психолингвистический стереотип «ассоциированное описание своих чувств и эмоций».

Непричастный легко описывает свои переживания по поводу случившегося, рассказывает, что думал и чувствовал, с кем из близких обсуждал. Может испытывать позитивные эмоции, не боится признавать за собой человеческие слабости.

Речевые стереотипы в течение опросной беседы, как правило, не меняются, могут сопровождаться жестикуляцией, которая соответствует содержанию речи, дополняет ее.

Оценка показаний производится в соответствиями со структурой речевых ответов, исходя из их стратегий мышления:

Таблица 1.

На объединенном анализе особенностей поведения лиц, причастных к правонарушению и психолингвистических стереотипов (Таблица 1) были составлены критерии, на основании которых ответ исследуемого лица классифицируется как Прямое или Уклончивое информационное сообщение.

Таблица 2

Рассмотрев общую тенденцию речи лжеца, необходимо рассмотреть некоторые честные примеры отображения лжи в речи. Как правило основными признаками лжи на которые мы обращаем внимание – это неосторожные высказывания, речевые оговорки, увертки, эмфаза и тирады.