В чём состояла победа?

— В Конституции было всего 146 статей. Впервые и только один раз партия упоминается в статье 126-й как «ядро общественных организаций»…

То есть никакой «руководящей роли партии»?

— Такое положение появится только в брежневской Конституции 1977 года, на новом, «сусловском» витке троцкизма[246].

Тогда в чём же группа Сталина потерпела поражение?

— Сталин намеревался провести выборы в Верховный Совет в конце 1936 года, когда истекал срок полномочий делегатов VII съезда СССР. Это обеспечило бы плавный переход от старой к новой системе власти. Но… съезд[247] отложил выборы на неопределённый срок и, больше того, передал ЦИК право утвердить «Положение о выборах» и назначить дату их проведения. Два года тяжёлой борьбы оказались потерянными: всё приходилось начинать сызнова. В этом весь драматизм 37-го года: уже примерив новую, реформированную модель власти, оставалось только утвердить её избирательный закон, — страна ещё не вырвалась из тисков старой политической системы. Впереди — июньский Пленум, там они столкнутся лоб в лоб» (“Комсомольская правда”, 13 ноября 2002 г.).

«Дело «Клубок»

Юрий Николаевич, не кажется ли вам, что между мартом и июнем в Сталине и произошла решающая метаморфоза? Еще не высохли чернила на новой Конституции, как она уже грубейшим образом нарушена: в апреле 1937 года при Совнаркоме СССР созданы сразу три неконституционных органа власти. Комиссия для разрешения вопросов секретного характера, ещё какая-то «хозяйственная» комиссия и Комитет обороны СССР вместо упраздненного Совета по труду и обороне. Во всех трёх случаях одни и те же имена: Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Ежов, иногда «разбавленные» ещё двумя-тремя: Микоян, Чубарь Была «пятёрка», стала «семёрка», но не в этом суть. Суть в том, что, отрицая партию, сталинская группа именно через партию узурпировала власть. Вы с этим согласны?

— Конечно. Борьба вступила в последнюю стадию, и то, что произошло в апреле, по всем классическим канонам определяется как дворцовый переворот. «Центристская группа» прекрасно отдавала себе отчёт в том, что, если упустит инициативу, ближайший Пленум ЦК может её просто смести. Закрепившись в центральных органах партии и государства, она сама развернула чистку и перетряску высшего партийного аппарата. Но было бы ошибкой думать, что в «широком руководстве» у сталинистов были одни враги. Кстати, быть сталинистом означало в то время быть сторонником «нового курса», и только в среде высшей партократии[248] это слово звучало с явно негативным оттенком. Хочу остановиться ещё на одной фигуреѕ но тут вы, наверное, подпрыгнете на стуле. Но когда-то и я предположить бы не мог, что прокурор СССР Андрей Януарьевич Вышинский был человеком либеральных взглядов.